Обладая блестящим чувством динамики и высочайшей эндшпильной техникой (в который раз вспомним хрестоматийную партию с Геллером), он на протяжении десятилетий оставался эталоном шахматиста для многих, и совсем недавно Борис Гельфанд признался мне, что именно Полугаевский являлся и до сих пор является для него образцом в очень многих отношениях.

Шахматные этюды Эмиля Сутовского. Лев Полугаевский

Emil Sutovsky

20 ноябрь 2022 г. исполнилось 88 лет со дня рождения выдающегося советского гроссмейстера Льва Абрамовича Полугаевского (1934-1995).

Один из сильнейших шахматистов мира шестидесятых-восьмидесятых, один из величайших аналитиков за всю историю шахмат и просто замечательный добрый человек, ушедший от нас четверть века назад, на заре компьютерной эры.

Он был из той немногочисленной великой когорты, которая двигала игру, прокладывая новые направления и выдвигая целые концепции. Его дебютные разработки в острейших вариантах сицилианской защиты и славянки, защите Нимцовича, ферзевом гамбите и новоиндийской выдержали не только испытание временем, но и испытание миллиардами гигагерц, и это поистину уникальный случай в истории шахмат.

По книге «Рождение варианта» до сих пор можно изучать острейшую схему, придуманную Львом Абрамовичем. Аналитик от бога, он во многом предвосхитил новые времена, став в каком-то плане предтечей Каспарова.

Обладая блестящим чувством динамики и высочайшей эндшпильной техникой (в который раз вспомним хрестоматийную партию с Геллером), он на протяжении десятилетий оставался эталоном шахматиста для многих, и совсем недавно Борис Гельфанд признался мне, что именно Полугаевский являлся и до сих пор является для него образцом в очень многих отношениях.

Несмотря на свой колоссальный вклад в шахматы, Лев Абрамович не принимал непосредственного участия в борьбе за мировую шахматную корону, хотя по рейтингу неоднократно входил в первую пятерку. Причина одна — Великий аналитик не был великим спортсменом. Не хватало бойцовских качеств, уверенности в себе, спортивной (да и не только) злости — поэтому Полугаевскому всегда очень трудно было бороться, к примеру, с Корчным. И тем не менее, всякий раз превозмогая себя, он продолжал выступать на самом высоком уровне. Научился выигрывать партии по заказу (вспомним последнюю партию межзонального с Портишем и последнюю партию основного времени матча с Корчным), на равных боролся с молодыми — уверенно входя в число сильнейших не только в 40+, но и в 50+, и в 57 лет набрав 50% в супертурнире в Реджио-Эмилии, где играли абсолютно все сильнейшие шахматисты того времени.

И даже после того как результаты снизились, продолжал работать не покладая рук, и до последних лет жизни оставался одним из ведущих аналитиков мира.

Мне довелось заниматься в шахматной школе Полугаевского в 1988-1990, и я хорошо помню ту любовь к шахматам, то человеческое тепло, которые буквально излучал Лев Абрамович. Всегда с мягкой, несколько виноватой улыбкой, большой и добрый шахматист делился с нами премудростями любимой игры. Прошло более тридцати лет — признаюсь честно, я уже плохо помню, что рассказывалось на тех лекциях, но навсегда сохраню светлую память о выдающемся шахматисте и добром человеке, Льве Абрамовиче Полугаевском.