Ну а дальше — дорогая гряда,
Молодцом ещё глядит Кара-Даг,
Чтобы схлынули скорей холода,
Чтобы радость прижилась в городах.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Владимир Алейников
К вечеру потеплело,
Снег отсырел, разбух,
В душу мою и в тело
Вешний пробрался дух.
Рано, конечно, рано —
Долго ещё зиме
Тешиться самозвано,
Холод держа в уме.
Вот и хрустит дорожка,
Под фонарём блестя, –
В то, что глядит в окошко,
Вслушайся не шутя.
То ли в пустынном взоре
Музыки искра есть,
То ли с востока, с моря,
Ждать мне благую весть.
Кто мне сегодня скажет,
Что меня завтра ждёт?
Всё, что с ушедшим свяжет,
Больше огнём не жжёт.
Кто меня завтра встретит
На берегу морском?
Тает свеча, но светит,
В доме таясь людском.
* * *
Своя интонация, знаю,
И голос, конечно же, свой,
И доля, понятно, земная —
Но что же ведёт за собой?
И кто-то шепнёт ненароком
О чём-то — наверно, о том,
Что время — вон там, за порогом,
И скручено вправду жгутом,
Что время — вот здесь, и повсюду
Присутствует, верует, ждёт
Причастности подлинной к чуду
От всех, чьё участье грядёт
В движении общем к открытью
Поистине нового дня,
Который прозреть по наитью
Поможет явленье огня
На кромке нелёгкого века,
На склоне, на грани эпох,
В разливах небесного млека,
На почве, чей пыл не иссох,
На бреге, что круче и выше
Заморских, — на самом краю
Сознанья, — и дальше, за крыши,
Звезду вопрошая свою.
* * *
Слова и чувства стольких лет,
Из недр ночных встающий свет,
Невыразимое, земное.
Чью суть не всем дано постичь,
И если речь — в ней ключ и клич,
А может, самое родное.
Давно седеет голова —
И если буйною сперва
Была, то нынче — наподобье
Полыни и плакун-травы, —
И очи, зеленью листвы
Не выцвев, смотрят исподлобья.
Обиды есть, но злобы нет,
Из бед былых протянут след
Неисправимого доверья
Сюда и далее, туда,
Где плещет понизу вода
И так живучи суеверья.
И здесь, и дальше, и везде,
Судьбой обязанный звезде,
Неугасимой, сокровенной,
Свой мир я создал в жизни сей —
Дождаться б с верою своей
Мне пониманья во вселенной.
* * *
Мне оставлено так немного —
Крик слепого да взгляд немого —
В этом хаосе на ветру,
Где обрывки ненастья вьются,
Связи рвутся и слёзы льются
На окраине, на юру.
Клок не выкроишь из раздора,
Бранным стягом не станет штора,
Дом не выглядит кораблём —
На веку только вздох пожара,
Мокрой гари душок из яра,
Да и то тишком, под углом.
Столько видано мной сумбура,
Что уже не затащишь сдуру —
И охоты, конечно, нет
В это месиво лезть крутое
И в пустые вникать устои,
Чтоб ничком выходить из бед.
Может, это мне только снится? —
Но заблудшая бьётся птица
О стекло с лезвиём листа —
Просто время теперь иное —
И утраты встают за мною,
Чтобы совесть была чиста.
* * *
На вершинах ещё держится снег,
Но упрямый раскричался петух –
И усталый кочевряжится век,
И огонь у нас в печи не потух.
Вышло солнце — и острей синева,
Серебристость в небесах, бирюза,
Чтоб кружилась после сна голова,
Чтобы светом промывались глаза.
Ожил пёс кудлатый мой во дворе,
Морду вытянул, доверясь теплу, –
Столько роз у нас в саду в декабре,
Хризантемы распушились в углу.
По Тепсеню ходит гоголем луч
По-соседски, но в ладонь не бери –
До сих пор ещё по-южному жгуч –
Будешь, может быть, лечить волдыри.
Городище прячет холм от людей,
Чтобы тайной было больше одной,
Чтобы в душу не совался злодей,
Чтоб не мучились неясной виной.
Ну а дальше — дорогая гряда,
Молодцом ещё глядит Кара-Даг,
Чтобы схлынули скорей холода,
Чтобы радость прижилась в городах.
