Марк Фукс: Ташкент. Возвращение — 2013. Окончание

Loading

Марк Фукс

Ташкент. Возвращение — 2013

(фото автора)

Окончание. Читайте начало здесь

Собственно, друзей в Ташкенте почти не осталось, за четверть века всех разнесло по свету.

Коллектив музыкальной школы, в которой преподавала моя супруга, в свое время насчитывал около ста педагогов, а руководил им известный в Узбекистане композитор Шариф Абдуллаевич Рамазанов. Шариф Абдуллаевич относился плеяде узбекских композиторов, воспитанных советской властью, прошел Отечественную войну, был руководителем музыкального театра им. Мукими, директором Института искусствознания, руководил музыкальным училищем, театром эстрады. В народе он был известен прежде всего, как автор популярных «Наманганских яблочек», хотя написал еще много других песен, музыку к спектаклям и фильмам и ряд симфонических произведений для оркестра узбекских народных инструментов.

К преподавателям Шариф Абдуллаевич относился, как к своим детям, в обиду никого не давал и педсоветы обычно оканчивал словами:

— Мне лично ничего не надо, я такой заслуженный, такой заслуженный, скоро еще заслуженнее буду! Жена у меня красавица, дочь замужем за хохолом в Киеве. Внуки — умники. Все — для Вас, мои доченьки.

Коллектив был за ним как за каменной стеной и спокойно работал.

Сейчас от коллектива этого остались крохи, а работавших с моей супругой единицы. Все уместились за одним столиком в кафе.

Из Израиля редактор «Иерусалимского журнала» Игорь Бяльский, бывший ташкентец, передал со мной несколько свежих экземпляров журнала Евгению Скляревскому — редактору портала «Письма о Ташкенте».

С Евгением Семеновичем и его активом мы встретились в лобби отеля и просидели за интересной и содержательной беседой около трех часов.

На следующий день в бегущей сводке новостей портала появилось сообщение «Марк Фукс в Ташкенте» и фотографии нашей встречи.

Тут же последовали звонки от друзей и знакомых — ташкентцев, читающих сайт Е. Скляревского.

«Письма о Ташкенте» — это своего рода место встречи ташкентцев, находящихся сегодня в разных уголках Земли, он как магнит притягивает их, позволяя поностальгировать по Ташкенту и окунуться в его атмосферу, не отходя от компьютера, узнать новости города, найти друзей, рассказать о себе и т.п.

Сайт — неоднократный победитель и призёр разного рода конкурсов Рунета и пользуется любовью и уважением ташкентцев.

Уже после моего отъезда Е. Скляревский поместил на своем сайте сообщение:

Марк Фукс рассказал, что Евгений Беркович открыл недавно новый проект: Журнал «Семь искусств.» Прошу знакомиться

Начал читать случайно Начало пути: семья, люди, время. Глава 2. С.В. Альтшулер. 1909-1979

«Гравитационная аномалия» дома Альтшулеров и не смог остановится… К Ташкенту прямого отношения не имеет, на первый взгляд… Кстати, такое хорошее, качественное, неторопливое чтение, контраст с «этим вашим ужасным интернетом»

Мне было приятно осознавать, что я способствовал росту популярности Портала и приобщению к нему новых читателей.

Я уже писал, что в нашу программу входило посещение театра «Ильхом» («Вдохновение») и билеты мы заказали заранее. Зал у «Ильхома» маленький, мест мало, а популярность в Ташкенте и за его рубежами большая. Можно и не попасть.

В 2007 году театр пережил трагедию: был убит основатель и руководитель театра Марк Вайль. Сейчас театр носит его имя и называется Театр Марка Вайля «Ильхом».

Театр был основан в 1976 году. Он был одним из первых в тогдашнем Советском Союзе профессиональным негосударственным театром.

Выпускники Ташкентского театрально-художественного института, организовали тогда экспериментальную студию новаторов-единомышленников и стали работать с репертуаром, основанным на работах «новой волны» (А. Вампилов, Л. Разумовская, С. Злотников, Ш. Башбеков).

Это была драматургия современников-ровесников студийцев и она явилась для них и для их учителя Марка Вайля уникальным способом самовыражения и привела к первому оглушительному успеху.

Театр был и остаётся детищем Ташкента, того Ташкента, который сейчас возможно мы теряем. Время не щадит ничего и разумеется не щадит атмосферу города. Меняется система отношений между людьми, тип поведения, порядок слов и их звучание в разговоре.

«Ильхом» всегда позиционировал себя как театр Ташкента с его разноликостью, разноязычием, толерантностью и теплотой.

На сцене театра в одном из спектаклей одновременно звучала речь на четырех-пяти языках, включая идиш.

Театр разместился в подвале «Дома молодежи» и пребывает в нем по сей день.

Театром сейчас руководит соратник М. Вайля Борис Гафуров, а труппа театра, находясь в постоянном творческом поиске, старается придерживаться курса, намеченного основателем.

Афиша театра многообразна: авангардные современные, впервые поставленные на этой сцене спектакли и проверенная годами мировая классика.

Особое положение в репертуаре театра занимает и будет занимать всегда мультимедийная мистерия «Подражание Корану» по А.С. Пушкину. Предполагается, что именно ее постановка послужила поводом и причиной для расправы над М. Вайлем, во всяком случае в Ташкенте были задержаны и осуждены в 2010 году трое исламских фанатиков, убивших режиссёра.

Театр — участник 34 Международных Фестивалей в том числе в Австрии, Германии, Болгарии, Англии, Грузии, Литве, Италии, Израиле, Нидерландах, Ирландии, США, Японии, Франции, Польше и России.

В активе театра полтора десятка успешных гастрольных поездок за пределы Узбекистана.

Мне было приятно увидеть в фойе театра гастрольную афишу на иврите, датированную 2007 годом.

В театре мы посмотрели «Три высокие женщины» по Эдварду Олби, спектакль поставленный Марком Вайлем еще в 2005 году и до сих пор идущий на сцене с неизменным успехом.

Кроме того, за те несколько дней, что мы были в Ташкенте, нам удалось посетить новое здание Ташкентской государственной консерватории с ее органным залом, и в концерном зале, в рамках музыкального проекта «Простые числа», прослушать концерт (вокал и инструментальная музыка) «Эпоха страсти и любви. XII век» (Ф. Шуберт, Г. Малер, Р. Шуман, Ф. Мендельсон, Р. Вагнер, Й. Брамс. Ч-К. Сен-Санс, К. Вебер).

Нам очень хотелось попасть в ГАБТ им. А. Навои и окунуться в атмосферу нашей молодости. Но построенное по проекту Щусева, открытое в 1945 году в День Победы, украшенное лучшими узбекскими мастерами резьбы по ганчу и мрамору, фрески, резьбы по дереву и ковке здание оказалось закрытым на реконструкцию. Театр давал спектакли на сцене Дворца искусств «Туркистон».

Нам повезло. Неожиданно для себя мы попали на открытие Фестиваля изобразительного искусства.

Поразительная атмосфера весны и праздника искусств, улыбок и доброго настроения.

В парки, примыкающие к Центральному выставочному залу, вышли со своими станками и мольбертами студенты факультетов изобразительных искусств ВУЗов и училищ Узбекистана. Прямо на наших глазах, они работали, а мастера-преподаватели опекали их.

Ташкент живет активной культурной жизнью. Перед страной открылись новые горизонты. Мир искусств перестал быть однополярным, сориентированным на Москву, появились спонсоры и партнеры в Японии, Швейцарии, США, Германии.

Мы приехали в Ташкент в середине весны перед наступлением долгого и достаточно теплого лета.

Обычно все театрально-концертные события в Ташкенте проводят осенью, вот и сейчас в октябре пресса принесла весть: «Натаниягу открыл фестиваль в Ташкенте».

Оказывается, что:

«Международный театральный фестиваль Theatre.Uz-2013 в Ташкенте начался в воскресенье, 20 октября, с пьесы «Хэппи-энд» израильского режиссера Идо Нетаньяху, брата премьер-министра страны. Организатор фестиваля — фонд дочери президента Каримова.»

Как сообщал портал IzRus, Идо Нетаниягу, автор более чем 60 пьес, участвовал и в прошлогоднем фестивале в Ташкенте. Там он познакомился с ведущими молодыми артистами страны и в ходе программы «Дней израильского театра» Молодежный театр Узбекистана провел чтение отрывков из двух его пьес с элементами постановки. Тогда же было решено и поставить «Хэппи-энд».

«Вы не скажете, как пройти на Бешагач?»

Этой фразой из фильма «Двадцать дней без войны» Константин Симонов и Алексей Герман вводят зрителя в холодный январский тыловой Ташкент. Военный журналист Василий Лопатин в разгар войны попадает в Ташкент на двадцать дней, двадцать дней отпуска без войны.

Требовательные, не допускающие фальши, с документальной точностью, они предают нам атмосферу и дух города, и его обитателей. Для них очевидно, что кратчайший путь ввода зрителя в обстановку — упоминание о Ташкентском базаре.

В Ташкент К. Симонов приехал сорокапятилетним, известным и знаменитым художником и годы свой ссылки в Среднюю Азию посвятил своей, так называемой «офицерской прозе», но прекрасно изучил Узбекистан и почувствовал дух Ташкента.

«Бешагач»— это площадь в Ташкенте и название примыкающего к ней базара.

К. Симонов понимал значение и роль базара на Востоке и чувствовал музыку этого слова: «агач» — «вяз», «Бешагач» — «пять вязов».

Это один из многих ташкентских базаров.

Только больших около двадцати. Есть и маленькие, внутри кварталов, почти домашние, здесь все знают всех.

Базар живет своей жизнью, по своим законам и не терпит вмешательства из вне.

На моей памяти один из успешных и богатых базаров — «Туркменский», оказавшийся после землетрясения и реконструкции центра Ташкента, был перенесен метров на двести. Выстроили красивые и удобные павильоны, организовали остановку транспорта. А базар зачах и умер. И только старожилы помнят о нем. И точно также произошло с «Шевели-базаром» у ВДНХ.

В мое время визитной карточкой ташкентских базаров был «Алайский».

Название базара связывают с горой «Олой». Он возник и образовался в центре европейской части Ташкента, к нему примыкала знаменитая Кашгарка, приютившая в годы войны эвакуированных евреев, и эпицентр знаменитого землетрясения 1966 года оказался в непосредственной близости от него. Ничто не могло поколебать жизнь базара, он работал практически круглосуточно, километры прилавков, целые площади дынь и арбузов, сотни магазинчиков и кафе.

Алайский базар был престижным и не было того, что ночью приснилось вам, а утром нельзя было-бы купить на нем.

В наши дни базар подвергся коренной реконструкции, площадь его сократилась в разы и он уже не базар, а, скорее, — туристический объект.

Здесь конечно можно приобрести все необходимое, но коренные ташкентцы теперь совершают покупки на других базарах.

Лидерство после многих лет господства «Алайского» вернул себе базар в Старом Городе («Эски Жува») — «Чор-Су» — «Четыре ручья». Это древняя историческая часть Ташкента — Чач.

Сегодня это самый большой в Центральной Азии базар. Он очень удобно расположен, выходы из метро прямо у павильонов.

Здесь многочисленные лавки сувениров, мастерские ремесленников, чайханы и кафе.

В центре базара современное двухэтажное кольцеобразное здание с традиционно голубым куполом. Прилавки ломятся от фруктов и овощей, специй и зелени.

Аброр — сын наших друзей позвонил вечером и сообщил:

— Завтра утром я свободен, заеду за вами в отель и повезу в интересное место.

Когда мы уезжали из Ташкента Аброру едва исполнилось три года и нам трудно было привыкнуть к мысли, что этот молодой и симпатичный молодой человек, свободно переходящий с русского на английский и на узбекский, и есть Аброр.

За прошедшие годы Аброр успел окончить самолетостроительный факультет политехнического и даже успел поработать на Авиационном объединении им. Чкалова, но теперь Узбекистан самолеты не выпускает и Аброр подрабатывает гидом.

Аброр предпочитает BMW и ездит на старенькой, почти двадцатилетней машине этой фирмы, которую купил, я думаю, на вес, сам перебрал и привел в порядок.

— Я покажу вам комплекса Хазрати, — начал Аброр.

В прошлом мне часто приходилось ездить по улице Сагбан и прилегающим к ней переулкам, это была кратчайшая дорога в Старый Город. Я часто замечал красивый голубой купол, спрятавшийся в массе глинобитных домов и гуще зелени деревьев, но так и не удосужился осмотреть эту достопримечательность.

Теперь по широкой и благоустроенной дороге мы приближались к нему. Еще один поворот — и мы оказались на площади, прилегающей к целому комплексу культовых строений ислама.

Перед нами была одна из главных достопримечательностей современного Ташкента.

В 2007 году президент Узбекистана И. Каримов принял решение о реконструкции всего комплекса Хазрати Имама.

Была проведена колоссальная работа по расчистке территории, сносу домов, расселению жителей приличного по размеру района, благоустройству, реконструкции и строительству новых объектов.

Комплекс включает в себя мечеть Хазрати Имама, медресе «Барак-хан», мавзолей Абу-Бакра Каффали Шаши, мечеть «Тилля шайх», исламский институт «Аль-Бухари» и другие объекты.

В мечети Хазрати Имама находится на хранении уникальный экземпляр Корана (VIIв), привезенный в свое время Амиром Тимуром из Басры.

Во время реконструкции комплекса было воздвигнуто также новое здание Хазрати Имама в духе и стиле соответствующем семнадцатому веку.

Внутри комплекса расположено множество мастерских мастеров народного творчества и магазинов сувениров.

По площади совершенно спокойно гуляют живущие здесь же белые аисты — символ возрожденного Узбекистана.

День приезда — день отъезда считается за один день

Эта старая формулировка приказов на командировку, придуманная для того, чтобы урвать с командированного суточные, верна только отчасти. На самом деле, день прилета и день отлета в отсчет времени входить не должны вообще.

Вот и сейчас, казалось, прилетели на неделю, а на практике оказалось, что всего на пять дней.

Конечно, в таком огромном и интересном городе как Ташкент посетить все, что дорого твоему сердцу и памятно невозможно и за месяц.

Время растаяло, остался один день.

Утром самолет.

Надо просто побродить по центру и все!

Посмотреть на новостройки и старые любимые места.

Ташкентцы знают: центрее «Сквера» места в городе нет. Во всяком случае так было всегда.

Сквер был заложен петербургскими военными инженерами в 1882 году у здания штаба Туркестанского военного округа на месте пересечения древних караванных путей. Сквер неоднократно перепланировывался, в центре его в соответствии со сменой власти менялись памятники: генерал-губернатору К.П. фон Кауфману, «борцам революции», Ленину, а затем Сталину, «Русско-узбекский словарь» (текст «Морального кодекса строителя коммунизма» на двух языках) Карлу Марксу и уже в наши дни установлен памятник Амиру Тимуру.

Сквер был удивительно зеленым, здесь росли вековые платаны, кроны которых смыкались вверху и даже в августовскую жару ташкентцы находили здесь уют и прохладу.

Рядом со Сквером в год моего рождения (1947) построили Куранты.

История их такова.

С поверженной Германии победители возвращались с трофеями. Говорят, Маршал Жуков отгружал вагоны добра, а ташкентский часовщик Ишая Абрамович Айзенштейн взял в качестве трофея куранты. Демонтировал их в ратуше прусского городка Алленштайн, упаковал и привез в подарок своему городу.

Отцы города подарок оценили, объявили конкурс на здание для курантов, построили его и у Ташкента на долгие годы появился новый символ. А Ишая Айзенштайн еще долгие годы обслуживал главные часы города.

Сквер всегда был излюбленным местом встреч и прогулок горожан. В шестидесятые в сквере и вокруг него открыли несколько кафе, в том числе популярный «Уголок» и «Дружба». С некоторых пор его облюбовали ташкентские путаны и анашисты и народ стал называть кафе «Дружба» — «Скверной дружбой». Сквер был центром разного рода политических мероприятий, например, выступления крымских татар за право возвращения в Крым.

Сегодняшний сквер конечно очертаниями своими напоминает прошлый, но в ходе современной реконструкции лишился своих кафе и деревьев и, как следствие этого посетителей, в том числе и легкого и сомнительного поведения.

То место, с которого в 1865 году начался европейский Ташкент сегодня занимает «Площадь Независимости» и прилегающие к ней парки и скверы.

Здесь находилась Ташкентская крепость, резиденция генерал-губернатора («Белый дом»), на площади был выстроен собор, а сама площадь получила название Соборной.

После октябрьской революции (1917) собор снесли, а площадь стали именовать Красной.

В тридцатых годах пришло время снести «Белый дом» и построить на его месте здание Совнаркома Узбекистана и памятником Ленину перед ним.

В середине пятидесятых площадь перепланировали, здания на ней перестроили, обогатив их узбекскими орнаментами, элементами и формами восточной архитектуры.

Прежний памятник Ильичу перенесли в город Ургенч, а на его месте установили памятник работы Матвея Манизера. Тогда же площадь переименовали и стала она носить имя Ленина.

После землетрясения 1966 года площадь подверглась очередной реконструкции, Ильич Манизера переместился в Самарканд, а его место на площади занял гигант работы Томского.

Сама площадь стала напоминать взлетно-посадочную полосу аэродрома среднего класса. Поговаривали, что она и рассчитана на взлет-посадку самолета.

Я часто прохаживался по площади вдоль ее многочисленных фонтанов, благо мое КБ находилось на южной оконечности ее. Длина забетонированной и свободной от всего части площади составляла две трамвайных остановки.

Пришло время и шедевр Томского убрали, на старом постаменте установили новый «Монумент Независимости Узбекистана».

Площадь вновь перепланировали, взлетно-посадочную полосу ограничили зелеными насаждениями, административные здания перестроили, мое КБ снесли, но об этом мы уже говорили ранее.

Плов — известный бренд Узбекистана

Лучше, разумеется, отведать, а не слушать рассказы о нем.

Так мы и решили, и направились в ресторанный комплекс «Зеравшан».

Плова мы не застали.

Все было съедено.

Для этого оказывается надо приходить вовремя, к одиннадцати.

Особых причин для расстройства не было. Узбекская кухня может предложить вам много других чудес.

Мы довольствовались порцией манты и шурпой и вспоминали «как это делалось в Ташкенте».

Возможно и сейчас это делается так же. Не знаю. Прошло много лет и детали могли измениться. Хотя думаю, что, в принципе, все осталось без особых новаций.

Для задушевной трапезы с друзьями в Ташкенте нужен повод. Без повода ничего не делается.

Поводом может быть удачная покупка автомобиля или предстоящий матч «Пахтакора». Или повышение по службе. Или наступление нового календарного месяца. Или удачная погода. Или предстоящий день рождения. Или прошедший день рождения. Хорошее настроение или наоборот.

Впрочем, хороший аппетит тоже неплохой повод.

Обговариваем с друзьями детали и снаряжаем нескольких за покупками.

В условленное время съезжаемся в условленное место. Обычно все уже готово.

Можно, конечно, поступать по упрощенной схеме: купить пару бутылок в ближайшем гастрономе, быстренько укомплектовать стол готовым пловом из общего огромного котла и настрогать свежий салат. И это совсем не плохо. Но это не то.

Хорошая трапеза не терпит суеты и спешки.

Сначала следует заехать на базар.

Базар в Ташкенте!

Это отдельное государство со своими законами, границами, парламентом или монархом в зависимости от сложившейся в данном конкретном месте традиции.

Это нескончаемые пьянящие ряды лепешек и специй, это горы винограда и риса, это огромные помидоры розового или красного цвета, это зеленая маргиланская редька и желтая, специально для плова, морковь. Это свежайшая зелень и еще почти живое мясо с домбой — курдючным жиром.

Это восточная сказка и песня одновременно.

Это островок капитализма в море социализма в его самом хреновом советском варианте.

Неспешно, тщательно все закупается и помещается в задний торец откомандированной на плов «Нисы».

Завидев паркующуюся «Нису», чайханщик спешит на помощь.

Все выгружается.

Жидкость немедленно погружается в воды рядом журчащего арыка с ледяной водой.

Чайханщик выделят место и казан, реквизит и посуду. На стол или айван, на выбор, в соответствии с степенью нашей испорченности, тут же ставится чайник чая и пара пиялушек.

Начинается процесс готовки. И здесь лучше не мешать и не советовать. Участвовать можно. На стадии чистки морковки и лука или переборки риса. Промывку лучше оставить специалисту.

Впрочем, глупое дело, описывать технологию после Сталика Ханкишиева с его бессмертной книгой «Казан, мангал и прочие мужские удовольствия». Не стоит соревноваться.

Когда все приглашенные размещаются за столом, охлажденная жидкость разливается по пиалам, а хрустящие лепешки одним своим видом начинают пьянить, наступает время и место подлинной ташкентской демократии.

Причем её сила и искренность прямо пропорциональны количеству съеденного и выпитого.

Когда окончательно стирается грань между директором и его шофером, становиться понятным, что уже надо собираться домой.

Один из нас, как настоящий хозяин торжества, не принявший ни капли, рассаживает всех по машинам и производит окончательный расчет с чайханщиком за предоставленные услуги и доброе отношение.

По пути домой неспешно наваливается усталость.

Клонит ко сну.

Дома нет даже сил и настроения полистать газеты.

Единственное — чай. И лень. Нирвана. В одиннадцать спадает жара. Можно выйти подышать.

Есть не хочется до завтрашнего утра.

Ох уж эти планёрки после работы! …

Летом. В Ташкенте. Среди друзей. На берегу Боз-Су.

Совсем не плохо… Поверьте мне.

Я люблю утренний Ташкент

Прохлада с гор. Восходящее солнце. Неторопливый Анхор. Выстрел струй фонтанов вверх.

Сон окончательно проходит в аэропорту.

Досмотр.

Беседа с учтивым капитаном.

600 долларов, 200 евро и 450 шекелей.

Двадцатишекелевые купюры вызывают повышенный интерес. Они из пластика.

Голубой Боинг уходит в небо.

Через полчаса полета встаю размять кости.

В соседнем ряду с лэптопом на коленях устроился старый знакомый Шимон из немецко-израильской пуско-наладочной компании. Летит из Китая домой через Ташкент.

Положение безвыходное: надо выпить!

Узбекская стюардесса нас евреев понимает и несет виски.

22.10.2013 Кирьят Хаим, Хайфа

В работе использованы материалы воспоминаний автора, опубликованные на Форуме Портала.

Автор благодарит за предоставленные фотоматериалы о старом Ташкенте:

Анвара Абдурахманова (Санкт-Петербург),
Евгения Скляревского (Ташкент),
а также:
Бориса Дынина (Канада) и Юлия Герцмана (США) за проявленный интерес к фото и совет написать к ним сопроводительную записку.

Приложение:

Гафур Гулям
Я ЕВРЕЙ!!!

Я — еврей!
Имя мое не произноси,
Эй, вампир!
О родословной моей
у прапрабабки своей
Спроси!
Когда предок твой
Скальпом рогатым,
Бычьим скальпом
Венчая башку,
Знать не знал,
Что такое
И соль, и огонь, и лунги
И нибелунги;
Когда не было стрельчатых башен,
Готических храмов,
Когда травы,
Родящие краски,
Ещё не открылись взору,
На весь мир прогремел,
Словно гром над горами,
Грозный голос еврея,
Создавшего тору:
Я — еврей!

Истоки евангелья
Скрыла столетий мгла,
Ветры изгрызли
Пергаментов пыльный ворох.
А знаешь ли ты,
Что Христа создала
И сыном Марии его нарекла
Старая еврейская тора?
О моей родословной расскажут
Миллионы книг.
Дым изгнания горький
В моих глазах
Я — еврей!

Стих Корана,
Что сшит из кусков,
Как верблюжий потник,
Что заштопан и снова изорван,
Во мгле аравийских степей —
Лишь бродячая тень
Гордой мысли моей:
Я — еврей!

Э-эх!
Знал бы ты,
Сколько горя и слез
Я в скитаньях моих перенес,
Сколько я исходил стран.
Жизнь еврейская так не длинна,
Как дорога,
Которой идет
Бесконечно
Скитающийся караван
И когда фараоны
По пустыням
Скакали за нами,
И когда нас хватали
Холодные лапы морей,
Сохранял гордый разум
Отверженец и изгнанник
И дарил
Придорожным народам
Крупицы культуры своей
Я — еврей!

Оживите
Священного храма
Замшелые камни,
Стены плача
Седой Палестины,
Где стон мой схоронен навек!
Сотни, тысячи лет
Я хватал вас сухими руками
И приюта просил,
И кричал, что и я — человек.
Где отчизна моя?
Где могилу мне вырыть, о камни!
Иль отверженца труп
Будет
Небу подвешен,
Навеки над миром торчать?
Все молчат —
Фараоны,
Пророки,
Хаканы
И сулейманы —
Молчат!
Я — еврей!

Я — еврей!
Имя мое не произноси,
Эй, вампир!
Пусть оно
Рыбьей кости острей
Застрянет в глотке твоей.
Терпи!
Когда голос твой,
Хриплый и резкий,
Поносит евреев
И этак и так —
Знает мир:
Это воюет
Схвативший сена обрезки
И оставивший голову
в сенорезке ишак.

И когда ты
кричишь на весь мир
нахально,
Что Гитлер, мол, ‘высшая’
из всех пород,
Думаю я,
До чего похвально
Прирезать тебя,
Породистый скот!
Кровь народов
смешалась миллионы раз,
И моя
В народы
Вливалась без счета,
‘Нация,
Религия,
Чистота рас ‘
Ещё придумаешь
что там?

Я —
Представитель
Людской расы,
По национальности я —
Человек!
Исчезнут с земли
И расы и классы —
Люди
Останутся навек!
Душа не знает
Наркоза религий,
Тело не знает
Недугов яда.
Я гражданин
Советской
Великой,
Нашей
Земли — отрады!
И все, что есть во мне
Настоящего,
Присуще всем людям
В нашем миру,
Я эту родину
Сам выращивал,
Здесь я живу
И здесь умру.
Это земля —
Родина Ленина
Светлая родина
Коммунизма.
Она — неприкосновенна,
Она священна!
И если ты это
Раньше
Не вызнал —
Узнаешь теперь!
Узнаешь!
И это будет последним,
Что
Ты узнаешь!
И когда ты на четвереньках
Едва пополз,
К нам осмелившись сунуть
Свой нос гнилой, —
Пулей врагу
Стал каждый колос,
На теле нашем
Каждый волос
Отравленной стал стрелой!
Русский,
Узбек,
Еврей,
Белорус —
Рука одинаково в битве тверда.
Очистим
Земного шара арбуз
От гнили фашизма
Навсегда.
И сгинет
твой труп
в геенне навечно
С фараонами
медным рядом.
А мы
Пройдем
По земле человечьей
Победителей
Гордым парадом!
И встретят глаза наши
Синюю даль,
И будут
сердца радоваться:
Мир отогрел весну,
Эта весна — навек.
Именем
Гения,
Написавшего ‘Капитал’,
Гордым духом
Свободных народов праотца
Клянусь:
Я — человек!
1941

Использованные материалы и источники:

http://www.gov.uz/ru/helpinfo/religion/252
https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/uz.html
http://ru.wikipedia.org/wiki/Вайль,_Марк_Яковлевич
http://www.ilkhom.com/
http://www.bookinguz.com/jh-jetnografija/544-2011-09-15-18-20-49.html
http://www.eleven.co.il/article/14202
Theatre.Uz-2013
UzLife
http://izrus.co.il/dvuhstoronka/article/2013-10-21/22531.html#ixzz2iRfr6sZT
http://mytashkent.uz/2013/04/26/mark-fuks-v-tashkente/
http://eajc.org/page18/news17018
http://ru.wikipedia.org/wiki/Бухарские_евреи

Print Friendly, PDF & Email

30 комментариев для “Марк Фукс: Ташкент. Возвращение — 2013. Окончание

  1. Мы ташкентцы в 4-ом поколении. Прадед с семьей перебрался (выслан ?) в Среднюю Азию в 80-х 19 века. Дед родился в Ташкенте в 1883 , отец в Коканде, я, жена и сын в Ташкенте. Учился на химфаке САГУ в то же здании, где учился мой дед в реальном училище на 50 лет раньше (угол Т.Шевченко и ул. Ислама Каримова — б. Узбекистанская). Довольно точно отмечено, что антисемитизм был в основном «привозным» — Гр. и ВОВ и строители после землетрясения 1966. С 1991 живем в Иерусалиме.

  2. И, действительно, в Ташкенте я побывал в 2018 году уже при новом президенте Узбекистана. -Думаю, в последний раз, поскольку у меня там не осталось ни родственников, ни друзей.

    1. Будем надеяться, что такая возможность сохранится, хотя полной уверенности в этом нет
      М.Ф.

  3. Марк, спасибо за прогулку по Ташкенту 2013-го.
    Скажите, откуда информация, что «Аисты» работа Гули Каримовой, она что скульптор?

    1. Рад, что прогулка по Ташкенту пришлась Вам по душе.
      Своим вопросом вы меня озадачили.
      В своей подписи к снимку я руководствовался словами экскурсовода, услышанными на «Площади Независимости». После вашего вопроса я предпринял попытку поиска, но нигде не нашел и следа об авторе этой скульптурной группы. Мои друзья в Ташкенте провели поиск в узбекоязычных источниках, но и здесь прямого указания на автора не обнаружено, хотя некоторые утверждают, что идея принадлежит Г. Каримовой.
      Редактор Портала «Письма о Ташкенте» Е. Скляревский предполагает, что авторство Г. Каримой – скорее всего легенда. Некоторые называют имя известного скульптора Ильхама Джабборова, но на это я не нашел прямых указаний.
      Вопрос остается открытым.
      М.Ф.

  4. Присоединяюсь к Лорине Дымовой: Марк — мастер создания эффекта присутствия, как будто я сам посетил город вместес ним и Леной. Удивительное стихотвореиие Гафура Гуляма — надо же, написал в 1941 г., ещё не зная про Холокост!

  5. Очень симпатичный репортаж, как всегда, с прекрасными фотографиями.
    Мне лично вспомнился 1966 год, когда пострадавшие узбекские семьи были эвакуированы после землетрясения во все города и веси. СССР. В Риге тогда появились чинно прогуливающиеся в центре восточные хлопцы с семьями. Довольно быстро последствия землетрясения были ликвидированы и очень многие вернулись в Ташкент. Это была тогда действительно интернациональная помощь Союза.
    Пока ещё действующий президент Узбекистана держит оборогу против джихадистов, просачивающихся из Афганистана. Но что будет после него? Вернётся ли страна в средневековье?

    1. Дорогой Б.Э!
      Спасибо за положительную оценку статьи.
      В Вашей записке есть два момента на которых мне следует остановиться.
      1. Если бы не землетрясение 1966 года, то я и не встретил бы свою суженную, не попал бы в Ташкент и не написал бы этот очерк.
      2. Ваше замечание относительно Президента Узбекистана более, чем правильное и содержит ответ дорогой моему сердцу Мине Полянской.
      Первоначально в очерк была включена еще одна глава, касающаяся этой темы, но я ее исключил. Это вопрос практики принятия европейской модели демократии в восточных странах. Вопрос очень сложный, требующий понимания восточных реалий, обстановки на местах, ответ не однозначный и я посчитал некорректным обсуждение этой темы в рамках путевого очерка. Собственно, на это и был сделан намек в начале статьи.
      М.Ф.

    2. Борис Э.Альтшулеру

      «Пока ещё действующий президент Узбекистана держит оборогу против джихадистов, просачивающихся из Афганистана. Но что будет после него? Вернётся ли страна в средневековье?»

      Да, пока что Ислам Каримов противостоит исламу мохаммедову. Но, похоже, приближается развязка. Каримов относительно немолод, нездоров. В его клане начинаются драчки. В прямом смысле. На-днях СМИ муссировали тему его ссоры с дочерью Гульнорой, насколько я понимаю, американкой и предполагаемой наследницей. Пишут, что папаша дошел даже до рукоприкладства В принципе, нормально в их кругах.

      Вы поступили очень смело, написав про джихадистов. Хотя, ошиблись в географическом определении их гнездования. Почему, смело? Потому что местные комильфо не любят слово «джихад», как одна знакомая мне умственно недоразвитая тетка боялась слово «дождь» (Я только что подумал: а может, слова «дождь» и «джихад» восходят к одному корню?). Она, услышав это «страшное» слово, вся буквально сжималась и просила: «Не говорите мне про дождя!»
      Так и местные комильфо. Терпеть не могут слова «джихад». Я не говорю уже про Черный, Красный и Коричневый — это моя классификация, и ее можно оспариваь, желательно, корректно — я для этого открыт. Думаю, одна дама даже может это подтвердить… Но речь идет даже о запрете упоминания Зеленого джихада, т.е. собственно, джихада объявленного Мохаммедом 14 веков назад, который вы, полагаю имеете в виду. Некий аноним — одноразовае изделие в Гостевой даже обозвал меня «Рувой-джихадистом», хотя уж, кто-кто, а я — принципиальный антиджихадист!
      Так что, восхищаюсь вашей смелостью. Безумству храбрых поем мы славу!

      В чем же ваша, на мой взгляд, ошибка. вы считаете, что джихадисты каким-то образом проникают из Афгана. Не буду утверждать, что сейчас этот так же, как лет 20 назад, когла тот же самый Ислам Каримов открыл границу для афганских узбеков — в основном, потомков басмачей, изгнанных советской властью в конце 20-х — начале 30-х годов, дав им (не уверен, что полное), но гражданство. И они тогда заполонили Ташкент. Настоящие моджахеды генерала Дустума, который одну из своих семей тоже поселил в Ташкенте. Правда, эти ребята, в основном, занимались челночной торговлей, продавали всякую дрянную китайскую электронику… (Перерыв).

      1. (поужинав и подобрев 🙂

        Но психологический эффект их появления был велик. Не знаю, как там сейчас? Дустума давно убили. И т.д…

        А осмелюсь сообщить вам, что идеология (религия) называемая исламом, зиждется на треножнике (или, скорее, жестком треугольнике): Мохаммед-Коран-джихад. Без этих составляющих нет ислама. Все три обязательны. Поэтому любой мохаммеданин обязан быть джихадистом. Различие лишь в направленности джихада и рвении при его осуществлении.
        Так вот, на моей доисторической родине во все время самые ревнивые последователи ислама гнездились в Ферганской долине. Эта долина через горы и перевалы граничит с Киргизией и Таджикистаном, в которых есть большие, практически, моноэтнические, узбекские анклавы. А в тех странах, думаю, вы знаете, обстановка менее идиллическая, чем в Узбекистане. И джихадные потоки заливают Узбекистан именно из собственной Ферганской долины. Там были два крупных мохаммеданских бунта. Первый — в советское время, в 89-м г., второй, если не ошибаюсь, в 2005-м и возглавляла его международная джихадистская организация Хезб ут-Тахрир совместно м исламским движением Узбекустана (ИДУ).
        Оба бунта были подавлены, причем Каримов лично участвовал в их подавлении. Во втором случае, когда он был уже не сатрапом Москвы, а полноценным худжяином вся страна, он обрушил на исламских экстремистов вполне восточные репрессии и попал за это под огонь прогрессивного человечества и его ударных правозащитных банд.
        Учитывая, что «обамовская весна», направленная на захват власти в мохаммеданском мире Хусейном Обамой и усиление джихада, еще не закончилась, можно предположить, что Каримова ждет судьба, если не Каддафи, то Мубарака, со всеми вытекающими последствиями для узбекского государства и народа.

  6. Евгению Скляревскому. Вы так строго подали свой коммент, что теперь я имя поэта ни за что не назову. На всякий случай. Этот поэт — замечательный человек, его стихи переводят на немецкий язык, слагают на них песни. К тому же, я неточно выразилась: поэт выкладывет не фотографии, а репродукции любимых художников. Очень красивые. Напоминают и мое детство, т.к. мама любила мне рассказывать об Узбекистане, где она была в эвакуации, а иной раз она заплетала мне много косичек. Но однажды я без разрешения перешла дорогу, зашла к родственнику парикмахеру ( в пятилетнем возрасте) и постриглась. И не стало косичек!
    Марк написал очень красивые путевые записки, узбекский поэт прочитал уже их и остался очень доволен. «Я прошелся по знакомым местам, и это радует меня», — сказал он мне.

  7. Дорогой Марк!
    В комментариях уже написали, кажется, про все — и про то, как это интересно читать, и про ощущение, что ты сам не только побывал в городе, в котором никогда не был, но и жил там. Однако я хочу сказать о другом: это отличная проза. Язык, интонация, подспудный юмор — все это доставляет огромное наслаждение.
    Спасибо!

  8. Просматривая статью Марка Фукса «Ташкент …», я увидел фото курантов, к которым имел некоторое косвенное отношение. В Ташкенте, куда я с родителями эвакуировался в начале ВОВ, я жил (с небольшим перерывом) с 1941 по 1949 г.г.
    Пропуская подробности моей работы слесарем (еще мальчишкой) на фабрике ПДИ (парашютно-десантного имущества), учебы в аэроклубе Осовиахима, затем в 4-ой Учебной авиаэскадрилье (в Сыр-Дарьинских степях) и пр., остановлюсь на учебе на литейном отделении в Ташкентском индустриальном техникуме Минтрудрезервов.
    С последним как раз и связан «курантовский» эпизод. В нашем техникуме 2 дня в неделю проводились практические занятия на собственной базе: в небольшом литейном цехе, с плавильной печкой – вагранкой, с площадями для формовки моделей в опоках и пр.
    Руководил нашей практикой пожилой мастер, авторитетный специалист в своем деле. И вот однажды стало известно, что ему, а соответственно и нам, как его ученикам и непосредственным исполнителям, поручалось отлить один колокол к трофейным немецким башенным часам-курантам, которые собирались установить на башне в центральном сквере. Кстати, наш техникум находился недалеко. По-видимому, один из колоколов был поврежден во время бомбежек, а возможно в процессе транспортировки. Действительно, когда его к нам привезли в качестве модели, в нем была трещина.
    То, что эту непростую отливку поручили сделать нашему мастеру, было неудивительно, он был известным опытным литейщиком, когда-то отливающим колокола. Хотя работа была достаточно сложной, нужно было подготовить модель, стержни, изготовить формовку, подобрать состав сплава (все это он делал по своему опыту, без лабораторных анализов) и т. п., тем не менее, заказ был выполнен. Помню только, что в составе сплава была медь, при плавке которой во рту ощущается сладковатый привкус. Дальнейшую судьбу этого колокола, в том числе, был ли он вообще установлен, я не располагаю. Но когда мы с ребятами-литейщиками слышали звон курантов, говорили: звонит наш колокол.
    Между прочим, о том, что с этими курантами связана некая легенда, вошедшая в анналы истории Ташкента, я узнал сравнительно недавно, прочитав в газете «Мост» № 497 от 21.10.09, заметку «Трофейные куранты».

    1. Это очень интересное сообщение. Оно перепечатоно в «Письмах о Ташкенте» и там появились интересные комментарии.
      Спасибо зв вниманиею
      М.Ф.

  9. Дорогой коллеги, друзья!
    Я благодарен всем прочитавши «отчет» о Ташкенте – 2013.
    Если вы с моей помощью смогли ощутить тепло и дух Ташкента, то задача выполнена и цель достигнута.
    Насколько замечаний.
    Я писал о том, что:
    «Наша нынешняя поездка в Ташкент была вызвана причинами личного характера, продолжалась на практике всего пять дней и не могла вместить многого. Естественно, она была насыщена впечатлениями и сравнениями.»
    и
    «Наша заметка не претендует на всестороннее освещение жизни современного Ташкента, не касается многих актуальных, важных вопросов и проблем возрождения государственности в Узбекистане.
    Это репортаж об увиденном, впечатления с небольшими отступлениями-воспоминаниями о прошлом.»
    Я не стану выделять отдельные отзывы, я благодарен всем, но хочу заметить, что с ссылкой на «Мастерскую» этот материал появился в «Письмах о Ташкенте», а там появился отзыв, дорогой мне особенно:
    «Kutlukhan:
    02/11/2013 в 19:18
    Очень содержательно. Большое спасибо. Приятно, когда об узбекском народе пишут так, т.е. правду. Долгих лет жизни автору и его семье.»

    Значит годы прожитые нами в Узбекистане были не напрасны и в генетическую память народов заложен здоровый и добрый ген.
    М.Ф.

  10. Несмотря на то, что Ташкент не был мне родным городом, он не был и совсем чужим (я скрупулезно описал нашу мистическую связь в лживом произведении «Полет Шмуля»), превосходно написанный и не менее превосходно иллюстрированный материал прочел с интересом и благодарностью за информацию.

  11. Никогда не бывала в Ташкенте,.. Сегодня чувствую, что была там! Спасибо, Марк. Я полюбила Ваш город.

  12. Ещё раз убедился — мастерство пропить невозможно. Даже в Израиле.
    Решаем: Марк — лучший журналист среди инженеров, или лучший инженер среди журналистов.
    Но один вопрос остался без ответа:
    «…Двадцатишекелевые купюры вызывают повышенный интерес…»
    Так повышенный интерес был вознаграждён? Или?

  13. Марк, спасибо за вкусный репортаж. Нашими соседями по стройке в Сочи были строители санатория «Узбекистан». Естественно, мы, как и они были чужаки в Сочи и профессионально помогали друг другу (а начальники взаимно устроили своих жен в «конторы»). И ходили друг другу в гости. Ну что мы могли им предложить кроме бульбы, винегрета, салата Оливье и холодной водки? А у них… О, ЭТО забыть нельзя. И, конечно, плов был главным незабываемым. В общем, да здравствуют ташкентцы и добрая память.

  14. Дорогой Марк! Большое спасибо за информацию о Ташкенте. Я в Ташкенте никогда не была и представления были туманные, патриорхальные — по рассказам мамы, которая в эвакуации жила в Самарканде. А, собственно говоря, с тех пор, как улетел от нас Советский союз вместе с Узбекистаном, что мы знаем о нем? Неопознанный нынче объект. Я ПЕНклубе познакомилась с узбекским поэтом, который говорит, что там — диктатура. Он умудрился там сидеть в тюрьме как политический. Сейчас живет в Австрии. В фэйсбуке он выставляет старые фотографии Узбекистана, вызывающие в моей памяти скорее фильм «Белое солнце пустыни». Женщины, разумеется в полосатых платьх — халатах и с большим количеством косичек.
    Я увидела в Вашей статье очень ухоженный, современный, благополучный город. И только старый рынок ( который для народа) напоминал о прежних временах. И пожалуй, Ваш плов…. Очень вкусный.

    1. Мина Полянская, про диктатуру в основном страшилки, не хуже чем у других. Укажите, пожалуйста имя поэта, выкладывающего старые фотографии, как его найти в Фейсбуке?

  15. Я стал сторониться израильтян? Это новость. Пока что до сих пор слышал упреки в обратном. Впрочем, упреки слышал и от казахов и от уйгуров и от всех, что им уделено мало внимания на сайте. Никаких предпочтений нет, все материалы публикую независимо от.

    Марку Фуксу огромное спасибо за репортаж и за дружескую беседу. Слова об украинской литературе перевернули мои представления о нынешних процессах и не дают покоя…

    1. Евгений! Привет! Не обижайтесь, если я ошибся. Иногда вижу ваши загрузки в ЖЖ. Но нет, однако прежней мощи 🙂

      1. Ну, что Вы, никаких обид. В ЖЖ сейчас с сайта не транслируется материал, может, поэтому впечатление, что нет прежней мощи :-0))

  16. Прочитала и как бы дома побывала. Сожалею, что поздно узнала, что Вы улетели и ничего не сказали.

  17. Эта серия поближе, потеплее. Места боевой и трудовой славы. Сквер, к примеру. 30 лет ходил через него на работу в ОКБ. А до этого учился рядышком в университете, который Марк даже не упоминает, не знает, видимо, что он там был (перебазирован на другой конец города, в вузгородок в 67-м г.). Т.е., не думаю, чтобы он об университете не знал, перевели мехмат, физфак и биофак. А юрфак, истфак, по-моему, так там и были, в Университетском проезде Романовского. Просто, нет личных воспоминаний. По мне, так о предмете всегда стоит писать то, что сам прочувствовал.

    Рад был увидеть в добром здравии виртуального знакомца Евгения Скляревского, хозяина сайта «Письма о Ташкенте». Это один тех Евгениев, что открывали в начале века сайты в качестве народных газет-журналов еще до появления нынешних мощных социальных сетей. Несколько лет там шла активная деятельность по созданию «нации» — ташкентец. Закончилось, разумеется, пшиком, потому что такой нации не существует. О чем отдельно. Я сотрудничал с этим сайтом, найдя там несколько знакомых. Публиковал свои опусы, с ташкентским, разумеется, антуражем. А потом Скляревский по какой-то причине (какой, подумайте?) стал сторониться израильтян. Потому рад его видеть за одним столом с парочкой из Хайфы и с израильским журналом в руках. Видимо, их еще не так сильно там прижали?

    А почему не было и быть не могло «нации»-ташкентцы? (По-моему, это римейк совково-алиевской спесивой глупости «нация»-бакинцы, закончившейся известными погромами). Ташкент был многослоен, и слои эти мало смешивались.
    Город был столицей Узбекистана, но городом «русским». До колониальной оккупации он был очень маленьким и разросся именно, благодаря ей, выбравшей его за месторасположения в центре караванных путей. А столицей Узбекистана и центром Средней Азии стал в уже достаточно глубоко советское время.
    По своему опыту скажу, что с узбеками почти не пришлось сталкиваться. Практически, первые 45 лет.
    Школа, университет, работа. До землетрясения Ташкент был вообще, четко разделен на Старый город и Новый город. Я всю жизнь провел в Новом, в его, так сказать, пролетарской, части. Марк, похоже, тоже в Новом, но в части аристократической (после землетрясения ходили шуточные неформальные топонимы: «Дворянское гнездо» — Красная площадь, ул. Ленина, Самаркандская; «Царское село» — Пушкинская). Наш друг Бизяк жил в Старом, но, фактически, близко к границе раздела. Потому впечатления, конечно, могли у нас остаться разными.
    Землетрясение и перестройка города после него, все, в значительной мере, перемешали.
    Но многослойность сохранилась. Даже мы, евреи, делились на бухарцев, на идн-старожилов и «эвакуированных». И это были достаточно закрытые касты. До самого конца.

    Рад узнать, что через 5 лет после гибели М.Вайля «Ильхом», его детище, живет. Я, в свое время, писал о Марке Вайле, в связи с его трагической гибелью. Мы были знакомы с середины 70-х, с создания «Ильхома», тогда под эгидой ЦК ЛКСМ Уз. Когда мы познакомились Марку Вайлю было года 22, и он делал свои первые постановки. Его опекала и пыталась воспитывать моя тетя, доцент Театрального института. Но он был очень самостоятельным! И вырос в большого режиссера, как это ни трудно было еврею, не имеющему больших связей. Но случались еще в совке люди, видевшие в нем большой талант. В частности, вельможный Чингиз Гусейнов, по чьему роману «Магомед, Мамед, Мамиш» (крамоле, чуть ли не антисоветчине, по тем временам!), Вайль поставил спектакль. И в тексте М. Фукса упоминается, наверно именно эта пьеса (там, где, речь он ведет о четырехязычных диалогах?). Правда, насколько я помню, диалог был двухязычный, с синхронным переводом. Там, по сюжету, азербайджанец привозит с Севера, где он работал, русскую жену. И его мать и сестры при ней обсуждают это событие и осуждают родича. У Гусейнова написано, что они разговаривают с ним по азейрбаджански, чтобы жена не поняла, а с ней -по-русски. У Вайля говорили по-узбекски и по-русски, с дополнительным синхронным переводом узбекского текста. Вообще, в малюсеньком зале «Ильхома» возникала доверительная, я бы сказал, семейная обстановка. И эффект присутствия, потому что актеры нередко распространялись по залу среди зрителей.
    Играли у Вайля несколько его друзей (как сказать? — на антрепризе) и студенты театрального института. Из актеров, работавших с Вайлем в самом начале, помню Мишу Каминского — штатного актера ТЮЗа и Светлану Норбаеву, приму театра им. Хамзы — достаточно известную актрису, красавицу, снявшуюся в нескольких фильмах. По-моему, они оба сейчас живут в Израиле.

    1. Кстати, на авторском снимке «Сквер Амира Темура» за деревьями коричневеет старое здание университета, в царское время — мужская и женская гимназии. Значит, его сохранили.
      Вообще, я, кажется, злоупотребляю полями марковых заметок? Перейду-ка я в блог? Ищите там.

      1. Дорогой Реувен! Это на здание Университета, это новая стилизированная постройка. Переведите взгляд правее, еще правее, еще, еще ( за границы кадра!). Вот сейчас, по обе стороны от «Бродвея», старый Университет!
        Всего доброго!
        М.Ф.

        1. Черт его знает? За почти 20 лет мог и забыть. Мне казалось, что конь с большими яйцами несет амира от Пушкинской к К.Маркса? По пути, указанному тов. Сталиным И.В. Более того, я сейчас понимаю, что бронзовую статую и не видел. Когда уезжал, была еще гипсовая. А, может, они новую на 90 градусов развернули? С них станется. А стилизованной постройки еще точно не было.
          Ладно, хрен с ними. Пусть живут, как хотят. У них своя компания, у меня своя.

Обсуждение закрыто.