Михаил Коган: В Греции всё есть, или Пример неторопливого чтения

Loading

Михаил Коган

В Греции всё есть, или
Пример неторопливого чтения

В восьмидесятые годы прошлого столетия в Советском Союзе бытовало выражение «в Греции всё есть». Смысл этой фразы был всем понятен, мол, в какой-то маленькой Греции жить можно, потому что всё необходимое для жизни там имеется. А вот у нас в огромной империи на полках только «Завтрак туриста», так что выживай, как хочешь. Прямо выражать своё недовольство тогда не рекомендовалось. Но поскольку фраза про Грецию была цитатой из классики (А. П. Чехов «Свадьба»), то никакого криминала, я имею в виду антисоветчину, не пришьешь. Хоть выходи на Красную площадь и во всеуслышание сообщай народу, что «в Греции всё есть».

Лично я в словосочетании «всё есть» делал ударение не на слове «есть», а на слове «всё». Почему-то оно меня интересовало гораздо больше, чем желанное для всех «есть». Наличие или отсутствие чего-либо, конечно же, сказывалось на моём существовании. Но это в границах обыденного. А вот слово «всё» было окутано для меня какой-то волшебной аурой. Оно как бы приподнимало меня над той реальностью, в которой я существовал. «Есть» — это всегда здесь и сейчас, оно конкретно. А «всё» связано с бесконечностью. «Всё» — это идеал, к которому надо изо всех сил стремиться, а вовсе не количественная характеристика имеющихся в наличии материальных ценностей. Именно через это «всё», которое находится «в какой-то Греции», можно прийти к ответам на самые важные вопросы. Вот только где эта «самая Греция» я, увы, не знал.

В ту пору я пребывал в состоянии пассивного богоискательства, не имея никаких ориентиров, позволяющих прибиться к одному из берегов бескрайнего моря житейского. Я читал всё, что попадалось в руки. Бхагаватгита, Евангелие, мистические записки Карлоса Кастанеды — всюду я пытался разгадать тайну Бытия. Любая случайная встреча в те времена могла оказать серьёзное влияние на выбор моего пути. Я плыл туда, куда меня несло течение. Благодарю Б-га, что по-настоящему влиятельных учителей на дорогах духовных исканий я тогда не встретил.

Но вот что странно, о Иудаизме, религии моего народа, я имел самые смутные представления. Хотя своё еврейство я впитал с молоком матери, мне о нём было известно только одно — евреев никто не любит. Почему, я не очень понимал. То ли потому, что мы Христа распяли, то ли потому, что войну в Ташкенте отсидели. Да и внешность евреев далека от общепринятой славянской! Но с этой нелюбовью, как с хроническим недомоганием, я свыкся и воспринимал её как неизбежное зло. А вот иных смыслов своего еврейства я почему-то не находил… Или не искал.

В период перестройки я случайно посетил один из многих Израильских центров, появившихся в то время в Москве. Там впервые мне встретились люди, которые в доступной форме объяснили, где я должен искать ответы на терзающие душу вопросы. Там же мне стало понятно, что «Греция, в которой есть всё», находится в Израиле. С тех пор прошло двадцать два года. Я живу в Израиле, читаю Тору на святом языке и всякий раз убеждаюсь, что, в конце концов, обрёл своё «всё». Это не значит, что в повествовании наступил «хеппи энд» и теперь у меня имеются ответы на все вопросы. Отнюдь. Просто сегодня я знаю, куда обращаться, чтобы отыскать нужный ответ. А в качестве примера хочу продемонстрировать, каким образом я их нахожу. Я усаживаюсь поудобней в кресло, открываю Тору и начинаю неторопливо читать очередную недельную главу. Чтобы рассказ мой был понятен, я выбрал конкретный отрывок, прочитанный несколько дней назад, и на его примере попробую воспроизвести тот процесс, который действительно происходил со мной. Но вначале — отрывок. Он взят из главы «Шофтим»: 

Когда выступишь на войну против врага твоего и увидишь коней и колесницы, народ, многочисленнее тебя, то не бойся их, ибо с тобой Гос-дь, Б-г твой, Который вывел тебя из земли Египетской. И будет, когда приблизитесь к битве, приступит священнослужитель и говорить будет народу. И скажет он им: Слушай, Исраэль! Близки вы сегодня к битве против ваших врагов, — пусть не робеет ваше сердце, не страшитесь и в смятение не приходите, и не трепещите пред ними. Ибо Гос-дь, Б-г ваш, Он идет с вами, чтобы вести битву за вас с врагами вашими, спасти вас. И говорить будут смотрители народу так: Кто построил новый дом, и не обновил его, пусть пойдет и возвратится в свой дом; чтобы не умер он на войне, и другой не обновил бы его; И кто насадил виноградник и не почал его, пусть пойдет и возвратится домой; чтобы не умер он на войне, и другой не почал бы его; И кто обручился с женой и не взял ее, пусть пойдет и возвратится домой; чтобы не умер он на войне и другой не взял бы ее. И будут еще говорить смотрители народу, и скажут: Кто боязлив и робок сердцем, пусть пойдет и возвратится домой и не расслабит сердце братьев своих, как свое сердце. И будет: когда кончат смотрители говорить с народом, то поставят воевод во главе народа.

Первое, что пришло мне в голову после прочтения данного текста — вся эта история не имеет ко мне никакого отношения. Я живу в двадцать первом веке, и ни в какой войне непосредственно не участвую. Но если бы мне и пришлось взять в руки оружие, то вряд ли от нынешних священников или смотрителей поступило бы лестное предложение демобилизоваться по причине того, например, что я построил дом, женился или просто боюсь. И если подобные истории когда-либо происходили, то это «дела давно минувших дней», и сегодня могут восприниматься в лучшем случае, как славное прошлое.

Такой была моя непосредственная реакция. Полагаю, что двадцать два года назад эта реакция являлась бы единственной. Но сейчас я прекрасно понимаю, что воспринимать текст Торы только на уровне сюжета не имеет никакого смысла. Чтобы открыть для себя её тайны, нужно обязательно воспользоваться какими-либо комментариями и постараться проникнуть «за слова». Иврит это позволяет.

Наиболее признанным комментатором в еврейском мире является Раши. Краткая историческая справка: РАШИ́ (רַשִׁ»י — акроним словосочетания рабби Шломо Ицхаки; Шломо бен Ицхак; родился в 1040-ом году, в городе Труа. Умер в 1105 -ом, там же), крупнейший средневековый комментатор Талмуда и один из видных комментаторов Торы; духовный вождь еврейства Северной Франции.

Вернёмся к тексту и прочитаем его, пользуясь комментарием Раши. Сказано:

И будет, когда приблизитесь к битве, приступит священнослужитель и говорить будет народу. И скажет он им: «Слушай, Исраэль!»

Ссылаясь на Талмуд, Раши объясняет, что коганим/священники должны были обращаться к народу только на святом языке — иврите. Почему — давайте разбираться. Какими словами священники начинали свою речь? «Шма, Исраэль!/Слушай, Израиль!» А ведь именно этими словами дважды в день каждый еврей утверждает, что обязуется служить Всевышнему. В нашей религии это называется принять на себя «хомут Царства Небесного». И произносить эту клятву желательно на иврите. Таким образом, получается, что выходя на войну, в первую очередь нужно подтвердить свою верность союзу, который наши предки и мы заключили со Всевышним. И подтверждение должно звучать на святом языке — иврите. Тогда во всех своих начинаниях мы непременно ощутим Его поддержку, и никакой враг нам не будет страшен. Ибо Гос-дь, Б-г ваш, Он идет с вами, чтобы вести битву за вас с врагами вашими, спасти вас.

После краткой речи священников/коганим в отрывке говориться о том, что вперёд выходят смотрители. Они объявляют условия возвращения с поля боя. Речь идёт о новом доме, о посаженном винограднике и о молодой жене. Причём обращаются они не от своего имени, а лишь громко повторяют то, что произносят священники. Каждый их слышал. И текст должен был звучать на любом языке, понятном большинству. Эти подробности мы узнаём также из комментариев Раши. В чём смысл сказанного? Оказывается, есть в жизни дела, которые гораздо важнее битвы. И их обязательно нужно сделать. Связаны они с построением дома и созданием семьи. Эту мысль нужно донести до каждого, поэтому её озвучивают многие смотрители, и допускается применение любого языка. Лишь бы его понимали.

От своего имени смотрители добавляют только о «боязливых и робких сердцем». Если ты вышел на войну и чувствуешь, что своим поведением сеешь панику и смущаешь сердца братьев по оружию, тебе лучше уйти с поля боя, чтобы не заразить страхом всех остальных.

В самом конце приведённой цитаты заходит речь о воеводах. Их задачу Раши видит в том, чтобы «стоять спереди и позади войска, держа в руках железные топоры, и подрубать ноги тем, кто хочет сбежать с поля боя». Что поделаешь! Сцена далеко не пасторальня, но война — не прогулка на природу.

Если вы ещё раз прочитаете комментарий Раши, то наверняка почувствуете, что война, описанная здесь, какая-то странная. Первая странность — требование говорить разные тексты на разных языках: «Шма Исраэль» — на иврите, а про дом и прочее — на любом понятном языке. Вторая странность — почему бы про дом, жену и виноградник не спросить до того, как человек пришёл на войну? Третья странность — что значит страх перед боем? Разве нормальный человек не должен испытывать его? И, конечно же, неожиданное завершение — вдруг, после столь «лирических» выступлений священника и смотрителей, приходят молчаливые воеводы с железными топориками и бьют убегающих по лодыжкам. Как-то всё противоречиво, а к тому же и негуманно получается.

Сопоставив всё сказанное, я пришёл к выводу, что в этом отрывке речь идёт не о реальных баталиях, а о каких-то внутренних, духовных процессах. И если в тексте использован образ войны, то, скорее всего, это та война, которая всё время происходит в душе человека и требует мобилизации всех его сил. Его враги — это дурные побуждения, представляющие для него величайшую угрозу. Подготовиться заранее к подобной битве чрезвычайно сложно. Но помощь может прийти, если человек будет «правильно» слушать нужных советчиков. Священник, говорящий с ним на святом языке — это своеобразная гарантия того, что Всевышний даст ему силы одолеть своих врагов — дурные побуждения. Святой язык к тому же означает изучение Торы. А в нашей ежедневной войне с собственным эго — это сильнейшее оружие.

Если же еврей по какой-то причине отдалился от Торы и не понимает святого языка, то в этой жизни его спасёт от гибели только строительство дома, который в дальнейшем может стать еврейским. И есть надежда, что его потомство вернётся на путь служения Б-гу. Об этом ему сообщат смотрители, громко и понятно крича прямо в его уши. Но если и этот крик человек не способен услышать, то от греха, а в нашем случае — от смерти, его может удержать только страх. Напомню, в еврейской традиции грешники ещё при жизни считаются мертвецами, разумеется, в духовном смысле.

Когда же и страха нет в душе человека, то обязательно появятся молчаливые «воеводы с железными топориками»…

Помните, в самом начале я вам рассказывал о «Греции, в которой всё есть». Её, как вы уже знаете, я отыскал в Израиле и в Торе. Вернее не Грецию, а то «всё», что меня так привлекало. Если вы обратили внимание, я просто сидел, удобно устроившись в кресле, и читал Тору, прибегая к помощи комментаторов. И вот что я понял. Истинные вопросы, не дающие человеку покоя, ему не известны и находятся в его подсознании. Они мучительны и требуют ответа. А как, скажите на милость, ответить на вопрос, сформулировать который мы не в состоянии? Оказывается, это возможно. Мой способ таков: когда я читаю Тору с комментариями, я вдруг открываю для себя новые смыслы уже известных текстов. Они-то, эти смыслы, и есть ответы на мои внутренние вопросы. И чем чаще я обращаюсь к Торе, тем интересней становятся мои «открытия». Тем глубже опускаюсь я в тайники бессознательного, чтобы извлечь на свет Бож-й «трудные» вопросы бытия.

Перечитал написанное. Не знаю, убедителен ли мой рассказ, но здесь речь идёт о моём личном опыте изучения Торы. И мне почему-то кажется, что он годится для каждого еврея. Ведь на маленьком примере из нашей Книги, казалось бы, далёком по своему содержанию от современной действительности, я смог объяснить себе, как строить свою жизнь, опираясь на высшие ценности. Теперь я знаю, кого мне слушать, чтобы выходя на войну против моих дурных побуждений, не потерпеть поражения.

Никогда не являлся сторонник дидактики и не считаю, что назидания и поучения приносят пользу. Особенно на путях духовных исканий. Но что касается своего еврейства, это для меня особая статья. Мы не выбирали, в каком народе появиться на свет и не можем расторгнуть союз, заключенный нашими праотцами со Всевышним. Мой вывод очень прост: чтобы достичь гармонии сынам Яакова, то есть тем, кто родился евреем, нужно стать сынами Исраэля — идти путями Всевышнего. Они не так уж и сложны. Я это знаю, потому что каждый день иду по этой дороге. А я — не герой. Я человек из толпы, тот, кого называют — обыватель. И поскольку я стараюсь стать сыном Исраэля, значит и другим евреям подобное под силу! Разумеется, при определённых условиях: нужно принять Тору, как Богоданную Книгу, стать её преданным учеником и при помощи комментаторов учиться у неё каждый Бож-й день.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Михаил Коган: В Греции всё есть, или Пример неторопливого чтения

  1. Сопоставив всё сказанное, я пришёл к выводу, что в этом отрывке речь идёт не о реальных баталиях, а о каких-то внутренних, духовных процессах.
    Спасибо, а то СМЕРШ какой-то. Всегда хорошо, когда кто-то может разъяснить непонятное место.

  2. Но сейчас я прекрасно понимаю, что воспринимать текст Торы только на уровне сюжета не имеет никакого смысла. Чтобы открыть для себя её тайны, нужно обязательно воспользоваться какими-либо комментариями и постараться проникнуть «за слова».
    ________________________________________________________________

    Уважаемый Михаил! С интересом прочитала ваш текст. Вы научились с помощью комментаторов воспринимать скрытый смысл Торы. Не каждому это дано. Хочу спросить Вас, а что, и в десяти заповедях, которые дал Вс-вышний Моисею, тоже есть скрытый смысл? Их тоже нельзя воспринимать буквально?
    И как-то, мне показалось, очень туманно Вы говорите о » дурных побуждениях» человека, «представляющих для него величайшую угрозу». Мне всегда казалось, что именно Вс-вышний дал четкую формулировку этим «дурным побуждениям». Они то и вытеснены человеком в глубины подсознания. И только Вс-вышнему было дано проникнуть в эти глубины, иначе, зачем бы Ему выбивать свои заповеди на скрижалях.

Обсуждение закрыто.