Александр Журбин: Обычная музыкальная жизнь гигантского мегаполиса

Поскольку в фильме Мурнау рассказывается некая история, где муж утопил свою жену, устроители вечера решили связать эти две вещи…

Александр Журбин

ОБЫЧНАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ГИГАНТСКОГО МЕГАПОЛИСА

Продолжение. Начало

2. КАМЕРНЫЙ КОНЦЕРТ В BLUE GALLERY

Буквально через несколько дней был замечательный концерт в Blue Gallery (в переводе в “Голубой Галерее”, почему так называется, я так и не понял…).

Это очень симпатичное заведение в самом центре города, одновременно и галерея, и небольшой концертный зал с прекрасным роялем в центре. Я впервые был в этом зале по приглашению исполнителя фортепианной партии в этом концерте Леона Лившина (который знаком с нашим сыном Левой (Ljova) Журбиным).

Нет, я неправильно сказал, что он «исполнитель фортепианной партии». Были исполнены две сонаты для скрипки и фортепиано — 9я Бетховена и 3я Брамса. А в сонатах не бывает пианиста — аккомпаниатора, в Сонате оба музыканта — равноправные партнеры. Тем более, когда речь идет о таких гигантских сонатах, которые я упомянул.

К тому же Леон Лившин был прекрасным ведущим этого вечера… Он рассказывал и о музыке, которую мы слышали, и о композиторах и исполнителях. Слушать его было сплошное удовольствие, я узнал много интересного.

Так, например я не знал, что знаменитый скрипач Родольф Крейцер, которому Бетховен посвятил свою великую сонату, никогда ее не играл; более того, она показалась ему неинтересной, и неэффектной.

Зато потом ее играли тысячи скрипачей, и почти всегда была ясно, что эта музыка гениальна. Но зато имя Крейцера навеки осталось у нас в голове. И особенно сильно подействовало на великого русского писателя Льва Толстого.

Но об этом — чуть позже.

Еще ведущий много рассказывал о кино.

При чем здесь кино — скажете вы?

А дело вот в чем.

В этом концерте был и третий компонент. Этим компонентом был фильм известного немецкого кинорежиссера-экспрессиониста Фридриха-Вильгельма Мурнау, одного из тех, чьи фильмы, (несмотря на то, что они были немыми, и сняты более 100 лет назад,) все преодолели, и до сих пор эти фильмы смотрят отчаянные синефилы, и получают удовольствие.

Когда-то и я увлекался немым кино, и до сих пор помню два фильма этого режиссера — «Носферату» (про вампиров) и «Фауст» (по Гете).

В концерте, о котором я рассказываю, был представлен другой фильм, который я раньше не видел. Называется он “Sunrise” — то есть «восход.»

Организаторы вечера решили каким-то образом связать эти два вида искусства — кино и музыку.

Связующим звеном была задумана страсть, passion. Это было написано в программке, об этом говорил и ведущий. Он даже привел знаменитые строки Пастернака:

«И тут кончается искусство
и дышит почва и судьба.»

(из сборника «Второе Рождение»)

И все это было замечательно придумано.

Но увы, на мой взгляд, эти два “art objects”, каждый сам по себе мастерский и манящий, никак не сливались. Уж больно большая пропасть между Бетховеном и Брамсом, двумя титанами классической музыки — и вполне себе романтичным, восторженным и слегка безумным немецким режиссером

И конечно, тут стоит упомянуть знаменитую новеллу Льва Толстого, которая называется «Крейцерова Соната»… Это первое, что приходит на ум человеку, выросшему в русскоязычной среде. Действительно это мощная новелла (или повесть, как вам угодно). И вы наверняка или читали, или видели в кино, или видели что-то в театре или по телевизору. История жуткая, и очень русская.

Но имеет ли она, эта музыка, отношение к музыке Бетховена?

Думаю, что нет. У Бетховена есть программная музыка. все его Увертюры («Эгмонт» «Кориолан»), некоторые симфонии(«Героическая» «Пасторальная») многие его сонаты имеют свои названия, которые им давал не сам Бетховен, но все же они напрашивались на эти названия ( «Патетическая», «Лунная» «Аппассионата»). Однако никаких буквальных сюжетов там нет, и тем более там нет адюльтеров и убийств. Так что Лев Николаевич назвал это «Крейцеровой Сонатой», а мог бы назвать «Патетической сонатой», и это тоже бы понравилось слушателем…

Поскольку в фильме Мурнау рассказывается некая история, где муж утопил свою жену, устроители вечера решили связать эти две вещи…

Да это имеет некое — весьма отдаленное — отношение к новелле Толстого…

Но ровно никакого — к сонате Бетховена…

Поэтому на этом концерте получилось немного как в старой поговорке «мухи отдельно, котлеты — отдельно».

***

А теперь с большим удовольствием — несколько слов о прекрасных «котлетах».

Исполнение обеих сонат было превосходным.

Скрипач Сергей Островский продемонстрировал высший класс камерного музицирования.

Да, конечно, перед ним стоял пульт, пюпитр, так положено для камерной музыки. Но в ноты он почти не глядел (хотя и переворачивал страницы в своем айпеде). Видно, что эта музыка — его родная и любимая, многократно сыгранная в разных залах по всему свету.

Как сообщает нам Интернет, он родился в Нижнем Новгороде, ныне живет в Швейцарии, играет повсюду, куда пригласят. Он ,безусловно, скрипач мирового класса. Уверен он с таким же блеском сыграл бы (и наверняка играет) Концерт Брамса или Концерт Сибелиуса… Играет Сергей ярко и броско, а где надо нежно и возвышенно. «Крейцерова Соната» всегда вызывает восторг, особенно после ее фантастического финала, в бешеном темпе и с обжигающей энергией.

А Брамс в своей последней Скрипичной Сонате ре-минор разворачивает и показывает нам целый мир… Это не просто Соната, это скорее Симфония для скрипки и фортепиано, и каждому музыканту играющему эту Сонату надо выжать себя «на всю катушку».

Именно так играли два музыканта.

И в основе всего этого вечера был замечательный пианист и просветитель Леон Лившин, музыкант от Бога.

Я уже сказал, что он был в этот вечер прекрасным ведущим… Но он был и великолепным пианистом.

Глубокая, сложная и совершенная музыка воплощалась под его руками мощно и серьезно.

А местами легко и воздушно.

И главное — эти два музыканта сливались как бы в одно существо. И на наших глазах рождалась великая музыка двух великих композиторов.

Спасибо, «Blue Gallery»! Буду ходить к вам, если будет что-то интересное.

Прикоснуться к классической музыке можно во многих залах Нью-Йорка. Но вот такой интимный концерт, когда музыканты на расстоянии вытянутой руки — это большая редкость. И большая радость!

И камерное музицирование никогда не исчезнет, и не будет забыто.

Потому что именно здесь — настоящее сердце музыки…

(окончание)

Примечание

Фотограф Александр Журбин.