Яна Любарская: Леонид Лозовский: «Мозг — один из самых ленивых органов…»

К этой теме меня когда-то приобщил ещё мой научный руководитель кандидатской диссертации Б.А. Райзберг, по просьбе которого я дорабатывал две книги. Кстати, у него был удивительный аккуратный, каллиграфический почерк. Он совершенно неожиданно решил уехать в США. Но я, как и обещал ему, закончил эти книги, они вышли из печати, чему он очень порадовался.

Яна Любарская

ЛЕОНИД ЛОЗОВСКИЙ: «МОЗГ — ОДИН ИЗ САМЫХ ЛЕНИВЫХ ОРГАНОВ…»

Тридцатого марта https://mjcc.ru/about-us/ в Московском Еврейском Общинном Центре в Марьиной Роще состоится встреча с автором популярной книги «Хорошая память: Тренируем мозг каждый день». Презентацию проведёт её автор, Леонид Лозовский, советник генерального директора компании «Элкод», многолетний директор Центра образования «Элкод», д.э.н., профессор. Её он написал в соавторстве со своим другом, крупным учёным Владимиром Мордехаем. Вас ждут удивительные головоломки, ребусы и подарки! И, конечно, подсказки для реального улучшения памяти в любом возрасте. В преддверии этой встречи, мы поговорили с Леонидом Шараповичем о данном издании, об истории его семьи, о любви к профессии, о том, что даёт ему силы и дарит бесконечное вдохновение.

***

— Уважаемый Леонид Шарапович, как начиналась ваша работа над этой удивительной книгой?

— Много лет назад, мой будущий соавтор Владимир Мордехай, в то время — просто коллега по работе в ЭНИМСе, пришёл ко мне и сообщил, что у его тещи — большие проблемы, что она на днях потерялась рядом со своим домом, и им пришлось забирать пожилую женщину из отделения милиции. Где находится ее дом, куда ей следует идти обратно, потерявшаяся женщина не помнила. Жила она в Измайлово, проводя всё своё свободное время в этом прекрасном лесопарке, вместе с компанией приятельниц. Но случилось то, что случилось. В сумочке у нее был паспорт, это помогло быстро найти ее родственников. Всё это можно назвать проявлением первых признаков деменции. Мы решили придумать что-то, чтобы как-то её активизировать, остановить эту печальную возрастную тенденцию. Ведь мозг — один из самых ленивых органов, и если его постоянно не нагружать, не тренировать, он не будет работать. Мы оба — не психологи, не физиологи, Владимир — талантливый электрофизик с обширными знаниями, успешный специалист в своей области. Я в то время разрабатывал АСУ отрасли и параллельно был занят проектированием системы управления нового, закупленного за рубежом, завода.

— Об этом, пожалуйста, подробнее…

— В конце 1980-х годов СССР заключил контракт с австрийской фирмой «Фесто», на постройку и оснащение завода по производству систем управления станками. И я должен был стать стать руководителем системы управления, одним из директоров, ездил в Германию, Австрию, изучал, перенимал опыт, обрёл тогда серьёзную «насмотренность» и понимание многих управленческих процессов, глобально расширил свои горизонты. Именно тогда я впервые осознал важность логистических процессов в работе предприятия. Но потом грянул 1990-й год, и наверху было решено, что нашей стране это предприятие уже не нужно.

— Понятно. Но вернёмся к истории с вашей подопечной.

— Владимир очень любил свою тёщу, и после того случая, они с женой взяли её на время пожить к себе, чтобы подобного больше не повторилось. Столь тёплое отношение моего товарища к маме своей супруги вызывало у всех окружающих восхищение. У меня были дружеские отношения с семьей Владимира, и все вместе, мы активно стали пытаться восстановить её память.

Один из первых опытов был такой. На заасфальтированной площадке во дворе, перед домом, мы в произвольном порядке, на расстоянии 2-3 метра друг от друга, написали мелом цифры — от нуля до девяти. Удивительно, но пожилая женщина помнила наизусть телефонные номера родственников и приятельниц по лесным прогулкам. Мобильников еще не знали, в Москве было всего два телефонных префикса — 495 и 499, и следом 7 цифр номера телефона. Требовалось как бы набирать номера телефонов и как бы звонить знакомым, переходя по нарисованным на земле цифрам. Когда такой условный звонок был набран у неё правильно, она хлопала в ладоши, со словами «Я сделала это! Какая я молодец!». Вечером Владимир приносил ей её любимое эскимо, в награду за дневные тренировки, он очень серьёзно относился к её занятиям.

— И это правильно…

— Да. Многие упражнения, способы и методы восстановления памяти, которые мы тогда проработали, оказались в этой книге. Здесь нет ничего сложного, всё — предельно просто и жизненно. Например, вы замечали за собой, что из памяти выскакивают какие-то элементарные вещи? Нейронные связи в мозгу образуются в течение всей жизни, однако, если мозг долго остается без тренировки, эти связи, синапсы, постепенно «зарастают». Заучивая, запоминая что-либо, мы развиваем мышление, воображение и концентрацию внимания. Стимулируя работу мозга, мы увеличиваем жизненный ресурс и поддерживаем себя в тонусе. Вот почему многолетний опыт педагогической работы, понимание психологии и потребностей учащихся, позволили нам создать эффективную подборку упражнений, подходящую широкому кругу читателей, желающих усовершенствовать свою память и, как результат, повысить качество жизни.

— Интересно…

— Так вот, мы интенсивно восстанавливали память нашей подопечной, вместе готовились к тренировкам, составляли для неё план урока. Члены семьи активно занимались «мозговыми штурмами», оставляли домашние задания для следующего дня. Прошло несколько месяцев таких энергичных занятий, и пожилая женщина смогла вернуться в свою квартиру. Все проявления деменции сошли на нет, благодаря каждодневному труду её самой, её дочери и зятя. Помогло и то, что данный процесс не был катастрофически запущен.

— Вы со своим соавтором живёте далеко друг от друга. Однако, как я вижу, это не помешало вам подготовить совместную книгу?

— Не помешало. В какой-то момент, коллеге стало скучно — ведь он уже оставил работу в НИИ. На досуге принялся заниматься тренировками памяти с пенсионерами по соседству, предлагать им задачки для развития и поддержки когнитивных способностей. Вскоре, это дело встало у него на поток, образовалось несколько групп, по 5-7 человек в каждой. Затем он начал заниматься с детишками репетиторством по математике, получая за это деньги. Освоил компьютер и стал мне присылать идеи для будущей книги. Когда все материалы для дальнейшего издания были собраны вместе, мой соавтор принялся писать письма в разные издательства, искать тех, кто выпустит нашу книгу. Отмечу, что в неё вошло примерно 30-40 процентов из присланных им идей. Я — строгий критик! После того, как у него не получилось найти никого из издателей, к делу подключился уже я, имея большой книгоиздательский опыт. За моими плечами — 6-7 языковых русско-английских словарей, энциклопедии, толковые, экономические, управленческие словари и учебники. У меня — очень высокая врождённая грамотность. Один из моих русско-английских экономических словарей даже вышел в издательстве «Русский язык»! Высокая оценка качества. А планка требований издательства была тогда заоблачной. После определенных поисков, на мою заявку откликнулись в издательстве «Альпина Паблишер», одном из лидеров крупнейших российских книгоиздателей.

— Как вы узнали о его мощности и солидности?

— А я сужу по книжным выставкам, где бываю, по размеру и охвату стенда. Но, что самое необычное — наша книга была написана за три месяца, а вот её редактура заняла полтора года! Такого длинного процесса подготовки к печати у меня прежде не было никогда. Это был очень непростой, невероятно долгий и нудный процесс редактуры, в котором участвовали три редактора, работавшие по очереди. Зато, когда книга вышла, со стороны «Альпина Паблишер» меня ждало достаточно серьёзное, активное продвижение — различные выставки, конференции, встречи с читателями, в Москве, в Иваново, во Владимире. К концу 2024 года, весь небольшой тираж, в три тысячи экземпляров, с нашими яркими еврейскими фамилиями на обложке, оказался продан. В январе произошла допечатка тиража.

— Помимо полезного содержания, в этой книге помещены удивительные иллюстрации с двойным смыслом. Тщательно разглядывая их, можно наблюдать совершенно разные сюжеты…

— Это так. Специально для этого, мой соавтор нашёл потрясающего, талантливого художника из Торонто. Моему соавтору, собственно, как раз пришла в голову идея включить в книгу картины с двойным смыслом, когда, внимательно присматриваясь, ты видишь, помимо основного изображения, ещё массу разных других мелких деталей и особенностей — как бы картины в картине. Это — сильно развивает внимательность, воображение, концентрирует мышление наших читателей. Скажу больше — улучшить память саму по себе — невозможно, её надо постоянно стимулировать и поддерживать, через ряд компонентов, в том числе, через внимание, собранность, через визуальные эффекты, заставляющие задуматься. Нам повезло, тот самый известный художник из Торонто — Виктор Молев, приехавший туда из Нижнего Новгорода, позволил нам использовать репродукции своих изображений для книги бесплатно. Примеры его работ здесь: https://www.artmajeur.com/victormolev/ru?view=grid

— Не могу не спросить, что у вас в ближайших творческих планах?

— Помимо чисто производственных задач, а они тоже — весьма творческие, задумано издать эту книгу на английском. У меня уже имеется её отличный перевод. Самым трудным было перевести на английский именно стихи из неё. Мне помог носитель языка, которого я пригласил для этой работы. А в своей следующей книге мне хочется рассказать про развитие памяти дошкольников. Хорошо разбираюсь в теме — у меня отработан для этого тренировочный полигон, благодаря моим внукам и их друзьям. И я уже обладаю большим опытом выпуска книг для ребят. К этой теме меня когда-то приобщил ещё мой научный руководитель кандидатской диссертации Б.А. Райзберг, по просьбе которого я дорабатывал две книги. Кстати, у него был удивительный аккуратный, каллиграфический почерк. Он совершенно неожиданно решил уехать в США. Но я, как и обещал ему, закончил эти книги, они вышли из печати, чему он очень порадовался. Потом Борис Абрамович предложил мне участвовать в написании экономических сказок для детей. Я в дальнейшем переформатировал их в истории для мальчиков и девочек, в которых, простым, доступным языком рассматривались основные экономические понятия. Мы составили 365 рассказов, по одному на каждый день года, словно сказки на ночь, и они тоже успешно были опубликованы в трех издательствах. Лучшая из трёх по оформлению книга вышла в «Росмэне». Две другие были изданы в «ИНФРА-М» и в «Экономике». В те годы мы издавались тиражами в десятки тысяч экземпляров, получили вдруг невероятный доход от выпуска книг, и можно было сидеть дома и в охотку писать книжки, живя в свое удовольствие. Но это не про нас! Сейчас же, книгописательство приносит доход только элитным авторам.

— Знаю, что вы — коренной москвич.

— Верно, я родился в российской столице. В Москве мои родители оказались в 1936 году и приобрели четвертую часть дома в Измайловском парке. Наша улочка, где ходил трамвай и по которой он ездит по сей день, называлась «Измайловский проспект». Этот дом был достаточно приятным, тёплым и уютным, он состоял из двух комнат, потом мама и папа пристроили к нему еще одну. Мы жили в этом доме до 1975 года. Потом все эти «объекты старины» — их было не меньше сотни, к сожалению, сломали, потому что в 1980-м году в Москве проходила Олимпиада, для этого строили гостиницу «АБВГД-ейку» у нынешнего метро «Партизанская». Если бы наш дом не снесли, уверен, что он бы простоял до сегодняшнего дня, благодаря качественным материалам. Да и место — замечательное! Вставали во дворе на лыжи и ехали по лесу километров пять, до станции метро «Щёлковская». Встречались в лесу и лоси — ведь это Лосиный остров. Вообще, у меня было отличное, здоровое, счастливое детство — снег, спорт, детские прогулки, спокойная жизнь. Единственное неудовольствие — надо было таскать воду из колонки, потому что водопровод пришёл к нам в дом в конце 1950-х годов. За продуктами и в школу приходилось трястись на трамвае остановок пять. Но тогда это считалось нормальным. С детства увлекался спортом, с семилетнего возраста играл в футбол, попал в профессиональную команду и закончил гонять по полю мячик лишь три года назад. Хотя моя мама всегда мечтала, чтобы я всерьёз занимался теннисом, физические данные позволяли.

— Как получилось так, что вы отправились учиться в авиационный институт?

— Сдавал экзамены в МГУ, на мехмат, потому что учился в математической школе, на 9-й Парковой. Это была одна из трёх знаменитых математических школ города, называлась «че-че-че», 444-я. Возглавлял её великий педагог Семен Исаакович Шварцбурд. Он скончался в Хайфе, примерно 30 лет назад. Избегая «двойного выпуска» — было такое, я перешёл в вечернюю школу и закончил её с золотой медалью. Работал, так как нельзя было учиться в ШРМ (школа рабочей молодежи — такую аббревиатуру сейчас мало кто помнит) и при этом не работать. В 15 лет — устроился на тарный завод, к другу моего отца, к дяде Володе. Это предприятие делало ящики для водки, для вина, я их сколачивал по 4-5 часов, а вечером шёл в школу. Там помогал соученикам — они все были намного старше меня — решать задачи и писать сочинения. С малолетства был самостоятельным, приученным к труду.

Золотые медалисты могли тогда сдавать 1-2 экзамена, при поступлении в ВУЗ. На мехмат МГУ надо было сдавать математику — письменную и устную. По письменной я получил пятерку, а на устной — тройку, меня нагло завалили. Но двойку поставить почему-то опасались. Помню перекошенные лица этих экзаменаторов. Забрал документы и ушёл поступать в МАИ — авиационный институт. В конце второго курса понял, что мне хочется заниматься экономикой и сделал всё возможное, чтобы моё желание исполнилось. Если быть совсем точным, моя специальность все же больше связана не с наукой экономикой, а с управлением, менеджментом. Но авиационный вуз, МАИ, я все же закончил, и по первому образованию я — специалист по системам автоматического управления летательными аппаратами. Параллельно отучился в Московском инженерно-экономическом институте им. Серго Орджоникидзе. До распада СССР работал сначала в Министерстве станкостроительной и инструментальной промышленности, а когда разрешили кооперативное движение, основал один из первых в стране кооперативов.

— Когда вы узнали о своем происхождении?

— Как можно узнать о том, кто ты есть?! Я с пяти лет помню себя и уже тогда знал, что я — еврей. Мне никто этого не говорил, но я жил в еврейской семье, с крепкими еврейскими традициями и обычаями. Мамины родители и моя мама, одна из девяти детей моей бабушки Мани и дедушки Аврума — родом из Черкасской области Украины. Моя мама родилась в 1908-м году, в городе Звенигородка Черкасской области. Дедушка похоронен в Киеве, в одной могиле со своей младшей дочерью Руней. На этом же кладбище покоится отец моего двоюродного брата со стороны отца, по фамилии Вильфанд. Наверняка, вы о моем братце слышали. Роман Вильфанд — метеоролог, научный руководитель Гидрометцентра. Его мама, тетя Оля и мой папа — брат и сестра. В Киеве сейчас живет моя двоюродная сестра по маме.

— Ничего себе! Роман Вильфанд — ваш двоюродный брат… Вот это да!

— А что вас так удивляет?! (смеётся.*— примечание автора). Так вот, моя бабушка Маня, мама моей мамы, после смерти дедушки Аврума, ее мужа, поселилась с нами в Москве. А прежде они жили в Киеве, на Сталинке, близко к Голосеевскому лесу. У них там ещё до войны был куплен дом. Дедушка и бабушка были очень интеллигентные люди. Перед нападением Германии на СССР в 1940-м году, по настоянию своего сына Иосифа, брата моей мамы, уехали во Фрунзе — тогда, этот киргизский город назывался Пишпек, сейчас — Бишкек. Дядя Иосиф оказался провидцем. В Пишпеке дедушка с бабушкой обосновались и находились всю войну. После освобождения Украины от фашистских захватчиков — вернулись в Киев, но в их старый дом законных владельцев уже не хотели пускать, там обосновались совсем другие, чужие люди, и моим предкам стоило немалого труда вернуть себе хотя бы второй этаж. Мою младшую дочь тоже зовут Маня, в честь моей бабушки, её прабабушки. Дочь — режиссер-кинодокументалист, снимает кино в самых непростых точках. У меня — четверо детей.

— А сохранились ли у вас письма с фронта ваших родных и близких, возможно, дневниковые записи? Я ещё работаю в российском Центре «Холокост», и мои коллеги собирают подобные исторические документы, факты.

— Таких писем, в нашей семье, к сожалению, не сохранилось. Помню, как моя мама вдруг сообщила, что сожгла все письма и фото того времени. На вопрос — почему — был ответ: «Жгли руки».

При этом, она была человеком с твёрдым характером, детский врач, как сейчас бы сказали — неонатолог. Её также коснулось «Дело врачей». Но кто-то в годы сталинских репрессий лишался жизни, а кто-то — лишь работы. Мама работала в знаменитом роддоме на Арбате.

Письма моего папы Шарапа Иросковича — в миру все звали его Александр Георгиевич, и ныне покойного брата — были в заметном количестве, пачка, толщиной сантиметров в 15 — мои детские впечатления.

Вдруг, в годы войны, несколько месяцев не было писем от отца, все решили, что его уже нет в живых. Потом оказалось, что он находился под судом и в заключении. Причина в годы войны заурядная — он был замком полка и после гибели командира принял командование. В результате, вывел из окружения в тыл оставшихся в живых бойцов, больше 50 человек. За это отступление попал чуть не под расстрельную статью, из капитанов разжалован в рядовые, через 5 месяцев вернулся на фронт. Был тяжело ранен, удачно прооперирован где-то под Воронежем, великим хирургом Юликом Заком, с которым они потом дружили много лет. Встречались часто, не только 9 мая, когда у нас, в Измайловском доме, собирались друзья отца и наши родственники, человек 25, не меньше. Сын Юлика, еще один дядя Володя Голяховский (взял фамилию матери), известный травматолог, придумавший протез локтевого сустава, и по совместительству — писатель. Книжки стихов для детей с его автографом, подаренные моим детям, сбереглись у меня. Ему сейчас лет 95, живёт в Нью-Йорке (создатель изданного в России романа воспоминаний «Еврейская сага» — примечание автора*).

Целый экскурс в историю получился! Вообще, в годы войны, погибло много моих родных. В больших семьях родителей практически половина дядек не вернулись с фронтов. У моих, ныне здравствующих двоюродных братьев и сестер, отцы погибли или умерли от ран после войны. Брат мамы прошел три войны и не восстановился после ранений, скончался в 1955-м, после десятка операций. Муж тети — сестры отца — потерял правую руку, трудился после войны руководителем направления в крупном оборонном НИИ. Родители отца умерли практически от голода в годы войны, в эвакуации. Многие погибли при эвакуации — в разбомбленных поездах и кораблях, были у нас в семье и погибшие в концлагерях. Документов, к сожалению, не сбереглось.

— Как в дальнейшем сложилась судьба вашего отца?

— После окончания войны он прослужил ещё несколько лет и отправился учиться гражданской профессии, окончил ленинградский Лесной институт и до пенсии трудился в «Экспортлесе».

— Вы — очень позитивный человек, с отличным чувством юмора! В чём кроется секрет вашего оптимизма, жизнелюбия, активной работы? Как удается идти к успеху, выпускать книги, не обращая внимания на негатив?

— Моя формула успеха — очень проста! Пока ты здоров, пока тебя носят ноги, ты должен трудиться, работать и делать то, что тебе доставляет удовольствие. На этом основан мой оптимизм. Люблю учить студентов — занимаюсь этим лет 40, работать в саду, получаю наслаждение от каждого прожитого дня, полон новых идей и творческих планов, чего и всем желаю!