Борис Неплох: Чан Кайши: «Время летит подобно стреле»

Китай был расколот затянувшейся гражданской войной. Казалось, страна повторяет опыт своего северного соседа, впоследствии названного «Большим Братом». Сначала — свержение трехсотлетней династии, затем в 1917 году создание революционного правительства в южном городе Кантон. Да и сама идеология партии Гоминьдан, рожденная на ступенях Шанхайского университета, была близка европейской социал-демократи­ческой доктрине.

Борис Неплох

ЧАН КАЙШИ: «ВРЕМЯ ЛЕТИТ ПОДОБНО СТРЕЛЕ»

5 апреля 2025 года — 50 лет со дня кончины генералиссимуса и президента Китайской республики

Троцкий ходил с ним в обнимку по кремлевским сводчатым переходам, Зиновьев катал в открытом автомобиле «Паккард» по Петрограду. В сентябре 1923 года власти Советской России встречали личного посланника доктора Сун Ятсена, моложавого китайца европейской складки по имени Чан Кайши. Встречали шумно: медью оркестров, парадом войск, салютом на кронштадтском рейде (сам наркомвоенмор подплыл на катере, разрезая воду винтом). А китаец прятал улыбку в усы, ловко поддерживал саблю, чтоб не стукалась об голенища, браво «рубил» честь, прикладывая руку к полотняной фуражке, а когда вернулся домой, написал своему учителю, лидеру партии Гоминьдан Сун Ятсену:

«Исходя из того, что я видел, РКП/б/ доверять нельзя… Их разговоры о брат­стве народов и мировой революции — тот же империализм, лишь прикрытый другими именами».

Чан Кайши — еще один исторический деятель XX столетия, изуродованный в кривом зеркале пропаганды. Он родился в городе Фынхуа, в Восточном Китае. Как и положено было мальчику из хорошей семьи, умел красиво писать тушью и знал поэтов, чьи состав­ные узорчатые имена нанизывались как бусины на нитку. Позднее, в во­енной академии в Баодине, он стал первым в боевом рыцарском искусстве ушу. Так и шагал по жизни: для военного — чересчур образован, для политика слишком смел. Когда доктор Сун поднял знамя Синьхайской ре­волюции, молодой генерал поддержал его, нарушив присягу, данную маньчжурскому императору. А у генерала было несколько армий, сажень в плечах, лысый, обветренный в походах череп, и сабля, не хуже буденновской.

Китай был расколот затянувшейся гражданской войной. Казалось, страна повторяет опыт своего северного соседа, впоследствии названного «Большим Братом». Сначала — свержение трехсотлетней династии, затем в 1917 году создание революционного правительства в южном городе Кантон. Да и сама идеология партии Гоминьдан, рожденная на ступенях Шанхайского университета, была близка европейской социал-демократи­ческой доктрине. Телеграмма Сун Ятсена к Ленину с поздравлениями по поводу Октябрьского переворота, определила будущие отношения двух стран. В Китай потянулись военспецы, агенты Коминтерна с фальшивыми паспортами, кураторы из хабаровского ГПУ.

А в обратном направлении — в СССР — поехал в 1925 году молодой китайский комсомолец, сын Чана — Цзян Цзинго.

Это был сын от первого брака. В первый раз Чан Кайши женился по воле родителей, еще совсем юным. Вторая его жена вполне отвечала китайским канонам красоты: выбеленное рисовой пудрой кукольное личико, крошечные, как у ребенка, ступни. И третья жена — Сун-Мэйлин. Она осталась на всю жизнь. Была другом, помощницей, какое-то время даже командовала китайской авиацией. Она была из знатной и богатой семьи, младшая сестра жены Сун Ятсена. Так что в какой-то степени это был и политический брак. Жила и училась в США, воспитывалась в христианском духе. Чтобы жениться на ней, и Чан Кайши принял христианство. Свадьба состоялась в 1927-ом году. В том же году, когда его сын — семнадцатилетний Цзян Цзинго — принял советское гражданство под именем Николай Владимирович Елизаров. Фамилия досталась от сводной матери — Анны Ильиничны Ульяновой-Елизаровой, сестры Ленина. Она опекала его первое время в Москве.

12 лет прожил сын Чан Кайши в СССР. Окончил Коммунистический университет трудящихся Востока, Военно-политическую академию, стал кандидатом, а потом и членом ВКП (б), работал на московских заводах, был переведен на Уралмаш. В Свердловске его назначили помощником начальника крупного механического цеха, редактором заводской многотиражки. Наконец, он женился в 1935 году на молодой фрезеровщице Фаине Ипатьевне Вахревой, через год родился их первенец — Эрик.

«Время летит подобно стреле» — это китайская поговорка. После смерти Сун Ятсена в 1925 году Чан Кайши стал лидером огромной стра­ны со взбаламученным человеческим морем, главнокомандующим ее вооруженных сил в звании генералиссимус. А Москва, верная принципам Третьего Интернационала, продолжала науськивать: «Рычи, Китай!» И плела заговоры по устранению своенравного правителя. В середине марта 1926 г. чекисты готовили канонерку с достаточным запасом угля, чтобы переправить Чан Кайши из Кантона по Жемчужной реке, а дальше морем — прямо во Владивосток. Похищение сорвалось. Чан объя­вил военное положение в провинции, выставил кордоны возле домов со­ветских военных специалистов.

— У большевиков одна цель, — говорил Чан Кайши, — превратить компартию Китая в свой послушный инструмент. А мы для них только временные по­путчики.

Часто недоволен он был и военными советниками:

— Я отношусь к ним искренно, а они платят мне обманом. Работать с ними невозможно — лживы, завистливы.

Среди прочих выделял лишь В.К. Блюхера. Считал его прекрасным полководцем и человеком отменных личных качеств. В 1939 году Чан Кайши обратился к Сталину с просьбой снова направить маршала Блюхера в ка­честве главного военного консультанта китайской армии. На что Сталин ответил:

— Передайте товарищу Чан Кайши, что Блюхер поддался обольщению япон­ской шпионки.

Сгустились тучи и над сыном Чан Кайши в Свердловске. Его ближайшие друзья были обвинены в троцкизме и арестованы, сам он был отстранен от руководства уралмашевской многотиражкой и приготовился к худшему. От отца публично отказался в советской печати еще в 1927-ом году, подтвердил свое отношение и в 1936-ом: «Мой отец — Чан Кайши является изменником и предателем великой китайской революции и в настоящее время главой китайской черной реакции. С первого момента его измены я вел борьбу против него».

Тем не менее, Чан Кайши не переставал хлопотать о сыне, обратился с запросом к послу Китайской республики в Москве, чтобы тот его разыскал.

В 1937 году партия Гоминьдан пошла на сотрудничество с китайскими коммунистами. Главным образом, из-за начавшейся японской агрессии. Это сыграло на руку и в личном деле Чан Кайши. Он сам предложил обмен: арестованного английской разведкой в Шанхае советского резидента на сына и его семью. Резидентом был Яков Григорьевич Бронин (Лихтенштейн) — опытный чекист, бригадный комиссар НКВД, возглавивший советскую резидентуру в Шанхае после Рихарда Зорге. Это был ценный для органов госбезопасности работник, да и Сталин не хотел ссориться с Чан Кайши, с которым еще совсем недавно обменивался портретами и дружескими пожеланиями. В декабре 1937 года поездом, по КВЖД, в Китай направились Цзян Цзинго, его жена Фаина Вахрева, которую в Китае будут называть Цзян Фанлян, что значит «справедливость и добродетель», а также их первенец Эрик — ему будет присвоено имя Цзян Сяовэнь — «продолжатель рода «Цзян».

— Нам нужно десять спокойных лет, — произнес Чан Кайши свою знаменитую фразу на съезде партии Гоминьдан. По его замыслу «партийная опека» над стра­ной должна была прекратиться к 1935 году. Тогда же он планировал соз­вать Национальную ассамблею — Народный Юань — для выработки и приня­тия конституции Китайской республики.

Но мировые конфликты решались уже за столами военных штабов. Союз­ница фашистского рейха Япония свою программу по овладению Азией наз­вала «Крыша о восьми углах». В эту программу входило и создание пос­лушного государства Маньчжуго, и военная агрессия против остального Китая. Чан Кайши не был тщеславен, хотя и жил на Востоке. За свою жизнь он несколько раз сам, добровольно отказывался от высшего поста в государстве. Но у Китая не было на тот момент лидера, равного ему.

13 сентября 1943 г., незадолго до Каирского совещания глав государств-союзников, Чан Кайши официально вступил в должность Президента Китайской республики. В Каире он встретился с Рузвельтом и Черчиллем — шла проработка крупномасштабной боевой операции на Тихоокеан­ском театре военных действий, Сталина на совещании не было — он со­слался на мирный договор с Японией, однако Чан Кайши поддержать обещал.

Потом уже у себя в загородной резиденции на озере Жиюэтан, что близ тайваньской столицы Тайпей, Чан Кайши часто возвращался мыс­ленно к тем событиям середины и конца сороковых годов, которые обер­нулись крахом его идеи о народном счастье. Теснимый войсками китай­ской Красной армии, вооруженной и обученной с помощью СССР, доблест­ный Чан в 1949 году высадился со своими союзниками на острове Тай­вань. Так появилось на карте два Китая: один коммунистический во главе с Мао Цзедуном, а другой — свободный, где долгие годы президентом оставался генералис­симус Чан Кайши.

Источником своих бед он считал Сталина и Коминтерн. А главным источником радости для него были внуки, русские наполовину: их было четверо — три мальчика и девочка.

Чан Кайши прожил такую долгую жизнь, что многим казался бес­смертным. И когда он умер от инфаркта 5 апреля 1975 года, мир этого даже не заметил — время генералиссимусов уже прошло. Новым президентом Тайваня в течение десяти лет, вплоть до своей смерти — стал сын Чан Кайши — Цзян Цзинго. Его вдова — Фаина Вахрева скончалась в декабре 2004-го, репортеры китайских газет обычно ее фотографировали возле бронзового бюста мужа — Коли Елизарова.