Нас привезли в израильское консульство и завели в большую комнату. В ней набилось человек тридцать. Все сидели молча, и сумрачно ждали, что будет дальше. Никто ни с кем не разговаривал — у всех было одно на уме. Надеялись только, что не будет «публичной порки»: не придётся заикаться и объясняться при всех, а что будут вызывать куда-то для личных бесед.
НАШ ИСХОД
Я не считаю себя религиозным. Но Песах в нашей семье — один из самых главных праздников, и каждый год мы садимся за праздничный стол на наш семейный Седер.
В этом году четырёхлетний внук Миша будет задавать свои четыре вопроса уже во второй раз. У нас сложилась многолетняя традиция: по окончании алгоритмически стройной процедуры (кстати, слово Седер переводится как «порядок») каждый из нас по кругу говорит, какое «освобождение из рабства» произошло с ним в прошедшем году или в его жизни. И мне вспомнилась история 35-летней давности.
Мы уезжали из Советского Союза по израильскому приглашению, и виза у нас была только для переезда в Израиль. Другого пути тогда не было. На эту тему даже ходила популярная частушка:
Надоело мне в Рязани,
Не хочу плясать кадриль.
Милый, делай «образанье»
И поедем в Израиль.
Первая остановка была в Вене. Тех, кто держал путь по месту предписания, почти сразу отправляли самолётом в Тель-Авив.
Остальные задерживались на несколько месяцев в Австрии, а потом в Италии, ожидая разрешения на въезд в выбранную страну эмиграции — США, Канаду, Австралию и т.п.
Но сначала нам нужно было пройти собеседование в израильском консульстве. Там мы должны были официально отказаться от утверждённого маршрута и получить на наших документах штамп, которым израильское правительство отпускало нас на все четыре стороны. Это интервью меня чертовски страшило. И не потому, что я боялся его не пройти — не было случаев, чтобы кому-то отказывали или насильно отправляли в Землю обетованную. Нет. Меня корёжила сама мысль о том, что придётся юлить и объяснять, почему я не хочу ехать в Израиль, хотя на то, по сути, не было никаких убедительных причин. Я чувствовал себя предателем, и от этого меня бросало то в жар, то в холод.
Нас привезли в израильское консульство и завели в большую комнату. В ней набилось человек тридцать. Все сидели молча, и сумрачно ждали, что будет дальше. Никто ни с кем не разговаривал — у всех было одно на уме. Надеялись только, что не будет «публичной порки»: не придётся заикаться и объясняться при всех, а что будут вызывать куда-то для личных бесед.
Дверь открылась, и вошёл молодой парень с кипой на голове.
— Шалом! Здравствуйте! — сказал он на хорошем русском, слегка грассируя. — Хочу сразу всех успокоить: все ваши визы уже проштампованы.
Он положил на стол пачку наших зелёных виз.
— Никаких собеседований не будет, и никаких оправданий с вашей стороны мы не ждём. Во время традиционного Седера на праздник Исхода — Песах — мы каждый год, уже более двух тысячелетий, повторяем, что в каждом поколении есть свой Египет, свой фараон и свой Исход. Сейчас свой Исход совершаете вы. И если мы вам в этом помогли — прекрасно! Мы лишь выполнили свой долг и совершили митцву. Я хочу пожелать вам успехов в ваших последующих, нелёгких начинаниях — в Америке, Канаде, Австралии, Европе… А сначала — успешно пройти предстоящие интервью для получения права на постоянное жительство в странах вашего выбора.
Он сделал небольшую паузу и продолжил:
— Но я хочу, чтобы вы знали: где бы вы ни оказались, в каком бы состоянии ни были, вам никогда не придётся доказывать своё право на въезд в Израиль. Мы всегда слегка потеснимся, найдём для вас место, дадим крышу над головой, деньги, медицину и примем вас так, как сможем. Потому что наша страна была создана такими, как вы, и для таких, как вы. Критерий для права на израильское гражданство был сформулирован ещё нацистами: если бы вы были для них достаточно евреями, чтобы заставить носить жёлтую звезду, а затем погибнуть в концлагере — значит, вы имеете полное право стать гражданином Израиля. И пока мы существуем — у вас всегда есть место, которое вы можете назвать своим домом. И закончить я хочу словами, которым заканчивается пасхальный седер: Лешана hабаа биЙерушалаим — В следующем году — в Иерусалиме!
Он ещё раз пожелал нам удачи, развернулся и вышел.
А мы все сидели молча, не скрывая своих слёз.
Хаг Песах самеах!
חַג פֶּסַח שָׂמֵחַ
Следующий рассказ должен быть, как автор получал права американского беженца.
Это серьезный вопрос и здесь не до слез. Ведь многим отказывали.
Тогда, в 1989, почти все, кто уехал до конца года, получили этот статус. О том-же, как это происходит сейчас, я попытался рассказать в моем прошлогоднем рассказе-интервью «Москва — Сан-Диего. Исповедь иммигранта-беженца» ( линк ниже). С приходом Трампа, многое, правда, изменилось.
https://igla.press/moskva-san-diego-ispoved-immigranta-bezhencza/
Яков Наерман: 16.04.2025 в 02:54
———————————
С огромным интересом прочитал ваш рассказ-интервью «Москва — Сан-Диего. Исповедь иммигранта-беженца». Что сказать, не перевелись ещё люди, которым считают невозможным для себя жить в рабстве и исход из рабства продолжается…И национальность при этом большого значения не имеет.
Яков, откровенно говоря: уж больно длинно и потом меня, по правде говоря, просто воротит от всех этих рабско-русских откровений, наполовину перемешанных с откровенным враньем.
Насчет ФБ, я Вас там найти не могу — или закрыли свой аккаунт там, или когда-то тоже забанили за компанию со своими одноклассниками. 🙂
О чьём враньё речь? И вмФБ я никого не банил.
Николая Вашего, или как его там… большую половину жизни я прожил в этом совке и весь его этот тон и виляние, — столько лет прошло, но ничего не изменилось. Как говорится, как вспомню, так вздрогну!
Или Вы считаете, что он совершенно замечательный человек и подпольный борец с режимом?
Насчет ФБ, ни по русскому имени, ни по английскому — сколько раз пытался — найти Вас не смог.
Я со своей семьёй уехал в октябре 89 года. В Вене израильский представитель брезгливо послушал мои объяснения и нехотя проставил отпущение в Америку, где и живём! Я не плакал.
Большое спасибо, Иосиф!
Да, присылай (какие уж тут «Вы»?) запрос на ФБ. Я там, не скрываясь, выступаю под своей единственной (девичьей) фамилией.
Краткость — сестра Таланта! Яша, — если позволите? — (к тому же мы с Вами в одной школе учились!)- замечательный Рассказ! Пишите всем нам на радость!! И, конечно, с Праздником Освобождения из нашего египетского рабства! (Прошу прощения за такое количество (!), но мне кажется, что все они по делу.)
PS. У меня к Вам в добавок, небольшая просьба: примите меня во френды на ФБ, а то все Ваши одноклассники, за исключением, по-моему, Саши Даниэля, сам не знаю почему, -забанили.
Ещё раз с Праздником! Не забудьте про 4 бокала Кошерного для Пейсах вина, а внуку Мишеньке только сок, конечно)
ЛеШана Габаа Б’Ирушалаим! Хат Гадья, Хат Гадья!!
«А мы сидели молча, не скрывая своих слёз.»
_________________
На реках вашингтонских сидели мы и плакали.
«…каждый из нас по кругу говорит, какое «освобождение из рабства» произошло с ним в прошедшем году или в его жизни. »
___________________
По-моему, «освобождение из рабства» у большинства современных евреев ещё впереди…
Так и надо жить и писать — искренне со спазмой в горле…
«Так и надо жить и писать — искренне со спазмой в горле…»
_________________
Почему же вы сами не следуете своему совету, Маркс.
Возможно, мне просто не повезло — я прочитал только один фрагмент из вашего произведения «Свидетель Времени» (по «ложной наводке» Владимира) и не заметил искренности «со спазмой в горле» 😉
Zvi Ben-Dov: 13.04.2025
Возможно, мне просто не повезло — я прочитал только один фрагмент …
—————————————————————————————
Вам точно не повезло. Прочитайте полностью, включая комментарии, и вам не придётся цепляться за опечатки.
Теперь, как честный человек, я должен вам типа… ответить.
Считайте, что… ответил. 😉
Спасибо!