Тамара Ростовская

Мои стихи

Монолог сигареты

Я не горела,
Я лишь тлела,
Я то бледнела,
То краснела,
И от блаженства
Млела, млела
В твоих руках.
Я не сгорела,
Я истлела,
Я то белела,
То  чернела,
И уплывало
С дымом тело,
И исчезало
В облаках.

Поэт на паперти

«Подайте бедному поэту тему» —

иссякли темы у него,
ну а без темы нет поэмы,
и нет без темы ни-че-го.
«Подайте бедному поэту мысли» —
иссякли мысли у него.
Стихи без чувства и без смысла
не стоят ровно ни-че-го.
«У врат обители святой»
стоял поэт беднее нищих,
и взгляд потухший, чуть живой —
молил о музе как о пище.

 

Лужа

Зима звала меня наружу,
я шла случайно мимо лужи
и обомлела-чудеса
по луже плыли небеса,
дома стояли на параде
в своем непраздничном наряде
и сосны, в луже салютуя,
водицу пили дождевую.
Плутовка небо приземлила
светилу рубище промыла
И я была там вверх ногами
ловила облако губами.

Иерусалим

На МорИю* ширится дорога,
И сверкает, словно яркий снег.
Авраам ведет беседу с Богом,
Будто с человеком человек.
Древняя стена — святыня Храма,
Звезды золотом над ней горят.
Здесь потомки, дети Авраама,
С Богом на иврите говорят.

В мире древних городов немного —
Он древнейший и святой навек.
Человек с любовью внемлет Богу,
Если ищет Бога человек.

Пустыня

Я рисую пустыню
На обрывке картона,
Мы в родстве и поныне
Со времен фараона.

И от края до края —
Ни куста, ни полыни…

Я бреду по пустыне,
В тоске утопая.

Только черные козы,
Будто буквы иврита.
Монотонная проза
Желтой гладью расшита

Иссякли

Иссякли яркие слова,
Погасли мысли.
Я как нелепая сова
В ночи повисла.

Гляжу беспомощно я вдаль,
Не видя света.
Чего-то жду,чего-то жаль…
И нет ответа.

Песня любви

Я любила любовь,
я мечтала о ней
средь неласковых дней
и недобрых ветров.

Я любила любовь-
королеву весны,
средь полей и цветов
снились нежные сны.

Снегири, соловьи
пели мне про любовь —
эти трели любви
будоражили кровь.

Эта песня любви,
эта песня богов
соловьи, соловьи
не будите любовь.

Все проходит, уйдет
в никуда, в никуда-
только сердце поет
иногда.

Страна моя

Страна моя — ты на ладони,
Я прикоснусь к тебе щекой.
Снега застыли на Хермоне,
Благоухают медом склоны
И молоко течет рекой.

Страна моя — моя отрада,
Влечешь к себе ты как магнит.
Ты снилась мне в застенках ада
Лозой цветущей винограда,
И сердце этот сон хранит.

Страна моя — меня моложе,
Ты из руин возрождена.
Защиты я молю, о Боже!
Нет для меня страны дороже
Той, что Создателем дана.

Я  внемлю

Я внемлю весеннему пению
Семейства задорных щеглов,
И снова паду на колени,
И буду молиться без слов.

Я знаю, упущено время
Со дня рокового того,
И позднее это смирение
Уже не спасет никого.

Я предала, я согрешила —
Поблекла на небе звезда…
Я землю, я звезды любила —
В Освенцим ушли поезда…
1999
 
* * *

День памяти

Я родом не из детства — из Шоа*,

Я выжила, подстреленная птица,
Израненная детская душа —
До старости не в силах исцелиться.

Натянутые нервы, как струна,
Сирена бьет по ним истошным воем…
И каждый раз опять моя семья,
Расстрелянная  вражеским конвоем.

Но сердце согревает взгляд любви
Со старого, измятого портрета…

Запомни все, запомни… и  живи —
Кричали камни на руинах гетто.

Шоа – Холокост* (иврит)
2003

Подари

Подари мне сегодня улыбку,

ах, улыбка твоя хороша.
В этом мире жестоком и зыбком
без улыбки черствеет душа.
Подари мне лишь доброе слово,
что дороже подарка иного.
Повторять его стану я снова,
Вспоминать от зари до зари,
а на завтра, пожалуйста, снова
слово доброе мне подари.