Михаил Ривкин: Недельный раздел Корах

Это интересная и неожиданная точка зрения, и стоит с ней ознакомиться, но едва ли можно с ней согласиться. Перечитаем ещё раз главу о бунте Кораха и его общины, а также посвящённые этому бунту мидраши.

Михаил Ривкин

НЕДЕЛЬНЫЙ РАЗДЕЛ КОРАХ

Б-г сказал Моше: Скажи Элазару, сыну Аарона-коэна, чтобы он извлек совки из пожарища, ибо они освятились, но угли ты отбрось. А совки этих, согрешивших против своих душ, перекуйте в тонкие пластины для облицовки жертвенника, ибо с тех пор как они принесли их перед Б-гом, они освятились и останутся знаком для сынов Израиля (Бемидбар 17:1-3 пер. Ш.-Р. Гирша)

Это повеление вызывало много недоумений у толкователей и комментаторов. Почему нужно делать «пластины для облицовки жертвенника» именно из этих совков? Почему Тора говорит про эти совки, что «они освятились», и вместе с тем подчеркнуто, что эти совки отличаются от совков Аарона? кто же были те люди, которые ими пользовались, «согрешившие против своих душ»?

Р. Ицхак Арама, автор «Акедат Ицхак», ещё более заостряет эти вопросы и формулирует их так:

«Напротив, должно было бы вообще вынести их из святыни. Достаточно вспомнить слова «чтобы не приступал посторонний». Достаточно было бы, чтобы эти совки стояли бы во дворе Мишкана, рядом с умывальником, или в каком-то другом месте, на глазах у всех. И правильнее было бы, чтобы сделали пластины из совков Арона, ибо свят он» («Акедат Ицхак раздел 28. Гл. 13)

На эти вопросы предлагаются разные ответы, рассмотрим самые интересные:

«Ибо они освятились» — совки, и потому запрещены для повседневного использования, ибо были изготовлены как сосуды для священного пользования» (РАШИ там 17:2)

Но это — формальный ответ, и потому РАМБАН не во всём с ним согласен:

«Мне не понятен смысл этого запрета, ведь на них воскуряли чуждое воскурение, а те сосуды, что сделаны для запретного воскурения — не освящены» (РАМБАН там)

Итак, само по себе деяние — воскурение благовоний — не может превратить совок в священный предмет, если это деяние было не угодно Всевышнему. Но РАМБАН уважает и почитает РАШИ, и потому, даже не соглашаясь с ним, стремится найти какое-то приемлемое объяснение его словам, перед тем как их отвергнуть. Поэтому он добавляет и разъясняет смысл слов РАШИ:

«Следует, однако, сказать, что содеяли они это по слову Моше, а потому были они святы. И они посвятили их Небесам, ибо они думали, что ответит им Всевышний огнём, и станут эти совки сосудом священного служения в Шатре Соборном на века» (РАМБАН там)

Итак, совки превращаются в сосуд священного служения не потому, что именно с ними содеяно, но потому, что содеяно это было по слову Моше, потому что община Кораха была уверена, что Всевышний ответит им огнём. Однако и сам РАМБАН не чувствует себя уверенно с таким ответом. Он предлагает его только как гипотезу, но тут же отказывается от неё. Он продолжает свой комментарий и пишет, что весь смысл действий общины Кораха сводился к тому, чтобы опозорить и унизить Аарона, а самим обрести величие. А раз так, каким же образом намерения эти могут освятить совки потому РАМБАН продолжает, и предлагает своё объяснение использования совков

«И правильное объяснение в том, что сказано в Писании «ибо с тех пор, как принесли их пред Б-гом освятились они и станут знаком сынам Израиля» Иными словами, Я освятил их, с тех пор, как принесли их предо Мною, чтобы были они знаком сынам Израиля»

Святость низошла на совки не благодаря деяниям этих грешников, но Всевышний освятил их, чтобы через посредство их и с их помощью воспитать сынов Израиля, чтобы видели евреи их постоянно и помнили о судьбе тех, кто порывался достичь таких степеней, которых они не достойны. Другое пояснение о судьбе тех, кто взял совки и другой ответ на вопрос, почему же совки стали частью святыни предлагает Нацив из Воложина, автор «а-Эмек Давар»:

«И взял Корах»: Эти двести пятьдесят (взявших совки) были людьми великими во всех отношениях, и пребывали в Страхе Г-споднем. И причина того, что они хотели стать коэнами заключалась в том, что они были привержены Всевышнему, и любовь к Нему горела в их сердцах. Не ради мнимого почёта вознесли они курения, но чтобы освятиться и достигнуть высших степеней служения Всевышнему. Они в сердце своем размышляли о намерениях Всевышнего, и отдавали себя самоотверженно, и готовы были погибнуть во имя любви ко Всевышнему, ибо сильна как смерть любовь. И всё это разъясняется в мидраше, который приводит РАШИ: «Великое слово сказано вам. Не глупцами были они, но стремились к самопожертвованию, и тем только и согрешили против души своей, как сказано: «А совки этих, согрешивших против души своей» (там 17:3). Но Корах был мудрейшим …»

Это интересная и неожиданная точка зрения, и стоит с ней ознакомиться, но едва ли можно с ней согласиться. Перечитаем ещё раз главу о бунте Кораха и его общины, а также посвящённые этому бунту мидраши. Если мы посмотрим, кто именно присоединился к Кораху, то нам трудно будет согласиться с мнением Нацива из Воложина, что действовали приспешники Кораха не во имя почитания и престижа, а для того, чтобы освятиться, что стремились они к коэнскому статусу ради своей приверженности ко Всевышнему и любви к нему. Посмотрим, кто были по мнению РАМБАНа и Ибн Эзры эти люди, взявшие совки с воскурениями. Среди них были потомки Реувена, которые рассердились, что отнято у них было первородство, и передано потомкам Йосефа. Среди них были первенцы всех семей Израиля, которые рассердились, что у них было отнято первенство и передано Левитам. Но были среди них и Левиты, в том числе и сам Корах, которые возмутились, что не всему колену Леви было дарован статус коэнов, но только сынам Аарона. Все они, так или иначе, гневались, что отнято у них право священного служения, что отстранены были они от принесения жертв в Мишкане. И потому неправильно будет рассматривать этот спор, как спор во Имя Небес, напротив: уже Мудрецы приводят этот спор, спор Кораха и его общины, как классический пример спора «не во Имя Небес» (Пиркей Авот 5:17)

Другое толкование цитированных стихов предлагает комментарий «Акедат Ицхак»:

«Дано повеление об этих совках согрешивших людей, ибо посредством этих совков было отменено и упразднено злоумышление и профанация, и потому эти совки использованы для облицовки жертвенника, с тем чтобы облицовка эта осталась навеки. Чтобы этим исполнить сказанное: «В память сынам Израиля, чтобы не приступал посторонний, который не из потомства Аарона, воскурить курение пред Г-сподом». И потому было правильно придать особый смысл совкам и поместить их в святом месте, ибо с помощью этих совков было проведено испытание, чтобы различить ложь от истины, и потому освятились они, чтобы быть знаком всему Израилю. Ибо тот предмет, который ослабляет и отменяет противное святости — сам по себе становится святым, вне всякого сомнения. И нет большей святыни, как то, что отменяет посягательство на святыню»

Это пояснение представляется наиболее логичным само по себе, но оно же подтверждается и внимательным чтением цитированных стихов, из них прямо следует, что совки освятились, потому что послужили различению истины ото лжи, и потому надлежит им послужить и далее в святыне:

«И останутся знаком сынам Израиля \…\ В память (это) сынам Израиля, чтобы не приступал посторонний, который не из потомства Аарона, воскурить курение пред Г-сподом, и (чтобы) не стал он как Корах и как его община, — как говорил Г-сподь через Моше о нем» (Бемидбар 17:3,5)

Последние слова этого отрывка также нуждаются в объяснении. Возможно, в этих словах содержится прямой запрет поступать, как Корах. Но может быть речь идёт о более широком предупреждении, о том случае, когда человек случайно попадает в ситуацию Кораха, не отдавая себе в этом отчёта, но при этом его судьба решена, его конец подобен концу Кораха.

И комментаторы разделились в этом вопросе:

«Чтобы не был как Корах» (РАШИ там)

«Чтобы не был он наказан, как Корах» (а— Биур там)

Надо полгать, что уподобляется Кораху посторонний, нарушающий незыблемые законы Торы, перескакивающий через назначенную ему ступень, как самим своим поступком, так и своим уделом, неизбежной карой. Такова особенность образной, поэтической речи, которая отличается от прозы именно многозначностью и многогранностью. В этом стихе мы видим и прямой запрет преступления, и предупреждение о суровом и неизбежном наказании за невольный грех.

Человек, подобный Кораху по своему статусу, даже будь он хитрым, как Корах, богатым, как Корах, необычным, как Корах, если возложит он на себя венец, который ему не пристал, его конец неизбежно будет, как у Кораха.