Это выход для чересчур одержимых натур. Но… Работа должна кормить пишущих, не наоборот. И как вывод: пишущие теряют свои лица ― до конца отпущенных им дней. Они предают писательский Орден и природный потенциал. Вот почему творческие силы вынуждены “окапываться”, чтобы над ними не глумились. Репутацию сложно завоевать, но, увы, легко потерять.
СТАЛИНСКАЯ ТЕТРАДЬ
(продолжение. Начало)
2
…он[1] задумчиво откинулся на спинку кресла, вслушиваясь в себя: лучше перейти на повествование от третьего лица… нет, не вследствие рабской боязни чего-то или кого-то. Отбоялся ― обстоятельства помогли. Однако, там, на уровне подсознания, он скажет больше и жёстче тем, кто поймёт и оценит прочитанное.
***
Эмпат Лиор[2], о котором не умолкает сеть, однажды врывается в тяжёлый сон Гидóна. Недолго думая, начинает ставить диагноз через вопросы:
― Шалом, чем-то встревожен?.. большим?.. не дающем покоя на подушке?.. доверься мне… я верну почву под нестойкими ногами… слышишь меня…
Обращение на “ты” не впечатляет, потому что Гидон давно не находит собеседника, с которым можно поделиться выстраданным. Присев на кровать в пижаме, отвечает:
― Шалом, действительно тревога сумасшедшая. Но усмирить её ты не в силах…
― Как это? Позволь-позволь, давай без белых или, хуже, чёрных магов. Вс-вышний хочет, чтобы я приснился тебе. Понимаешь? Лиор здесь, снится сейчас. Не бойся воли Того, Кем послан я, ― откройся, смирись. Во всём сущем ― высшая логика, она понятна не каждому. Потому что внутреннее зрение ― это подарок Судьбы.
― Хорошо-хорошо, навязчивый знахарь, ― отбивается Гидон. ― Послезавтрашней ночью присниться можешь?.. если это персональная Голгофа ― значит, веление Судьбы. Адью!
***
Материальность мыслей ещё никем не опровергнута, ― и вот пленяющий Бат-Галúм[3] встречает званых “действующих лиц”. Ранний майский вечер подчёркивает цветущий тамарúкс.[4] Нежно-розовые лепестки его придают особую пикантность беседе двоих. Поодаль янтарные волны Средиземноморья шепчут о чём-то своём, даруя надежду людям разных национальностей и вероисповеданий.
Никого не замечающая пара сидит за хорошо сервированным столом, на котором напитки и яства аплодируют Израилю. Примечательно, что стол этот составлен из четырёх тумбочек с выдвигающимися наверх пластиковыми поверхностями. Как говорят, комфортно по-европейски.
― Я ― дама, ― начинает женщина без возраста в брючном ансамбле спелого абрикосового цвета. ― Шалом, Гидон… мой первый тост за автора и организаторов столь изысканного пикничка, а также за, ― её голос дрожит, ― моё возвращение обратно!
― Поддерживаю и чокаюсь с Вами, ― мягко отвечает Гидон, ― светло-фиолетовый костюм с былой рубашкой и красным шейным платком, что называется, к лицу. ― Меню пикничка согласовано, Ширэ́ль, не волнуйтесь. Сценарий написан а-ля профи. Не шучу.
- После 20-минутного перерыва, вызванного трапезой.
Гидон. ― Мы целую неделю переписывались по электронке, не перешли на “ты”, узнали всё или почти всё друг о друге. Плюс вязкие соцсети, где общаются, не видя глаз… Cлева от Вас, г-жа, подслушивающий нас ноутбук. Включите, пожалуйста, и внемлите ― три композиции ждут Вашей реакции.
- Музыкальная пауза. Звучат три бессмертные песни, ставшие мировыми мегахитами[5] ― Сальваторе Адамó “Падает снег” (1963), Муслим Магомаев “Синяя вечность” (1969), Александр Градский “Как молоды мы были” (1975).
Ширэль. ― Да, это люди рухнувшей эпохи, ― так я называю наше непрошедшее время. Их талант вечен, пока жива Земля. Давайте помянем ушедших, обогативших планету собой и творчеством своим.
Гидон. ― Не чокаясь, “за” подлинное Искусство с заглавной литерой “И”! Следует дополнить: Адамó жив ― Г-сподь не оставляет его… Помянем незаменимых Магомаева и Градского.
Ширэль. ― Конечно… Что у Вас дальше по сценарию? Я крайне любопытна, особенно с таким ассортиментом напитков и блюд. Дома, надо признать, не балую себя, работа не позволяет.
Гидон. ― Зато сибирский кот Цезарио живёт, как в раю. Шутка, извините… Одна из мудростей еврейского народа гласит: “Вера в невозможное не приносит счастья”. Но, как ни странно, именно “невозможное” ― в кавычках ― триггер, позволяющий бороться за себя в нашем жестоком и жёстком социуме… Вы напрасно смотрите на часы. Предусмотрена каждая сцена, в том числе для прогулок.
- Пятнадцать минут спустя.
Ширэль. ― Во-первых, Цезарио любит хозяйку и дорожит ею. Во-вторых, сегодня её подменяет соседка по лестничной площадке. В-третьих, кормить животных ― неописуемая радость, потому что всеми фибрами души понимаешь, насколько ты нужна… Наконец, в-четвёртых, “невозможное” ― в кавычках ― завуалированный капкан для тех, кто не находит своего места под солнцем. Понимаете? Жизнь избирательна. Поэтому её следует принимать такой, какая получается. Не накапливая врагов, обрушающих твою самость. В противном случае, ждите изгоев, несостоявшихся, отверженных, социопатов и cetera по Фрейду.
Гидон. ― Вы умны, поздравляю… Об изгоях, в частности, поговорим в другой раз и другом месте. Условимся: мы не сможем полноценно дискутировать при виде хайфских деликатесов, фруктов, турецкого ― почему-то ― кофе и цветущего тамарúкса, заглядывающего в души наши. Поэтому будем наслаждаться израильской кухней, солнечной набережной, морем. А между наслаждениями ― улыбаться и говорить о том о сём… Позвольте напомнить: в нашей недельной переписке речь шла, в том числе, о возможном изменении Вашего статуса, если позволят предлагаемые обстоятельства. Нельзя ли чуть подробнее?
Ширэль. ― Нет, я не забыла о написанном неделю назад. Искренне благодарна за комплимент моим интеллектуальным способностям. График “полемика vs питание” принимается… Переводчице с французского на иврит родиться надо, ― не меньше… Относительно изменения моего статуса, ― кто, собственно, против? Женщина не должна жить в каком-то футляре, пряча себя от бурлящего мира. Особенно ― скажу прямо, ― в годы потрясений. Это самолёты и вертолёты, знаете ли, могут испытывать пассажиров на турбулентность ― именно так! А человеки должны жить мирно, спокойно, хлебосольно, рождать здоровое потомство, которое пойдёт дальше и выше. Предлагаемые обстоятельства тождественны тем изменениям, которые появятся, если их принять. Надеюсь, я не слишком утомляю Вас женской логикой? Многие мужчины бояться её, попадая, мягко говоря, впросак. Питаемся ― дальше.
- Пятнадцать минут спустя.
Гидон. ― Нет, не утомляете. Спасибо за откровенность. Выпьем за это!.. На Ваших устах застыл коварный вопрос. Боитесь обидеть? Напрасно боитесь, ― не обидите. Откровенность не бывает частичной. Смелее, пожалуйста.
Ширэль. ― Что же, терпите. Терпение ― главное качество мужчины, и, наоборот, паралич терпения ― наиболее весомый недостаток. Жаль мужчин с подобным недостатком. Но это “не в тему” на лексиконе молодых… Я задам трудный вопрос. Не ответите ― воля Ваша. Судя по тому, что я читала в сети, Вы не промолчите. Даже имея в виду цветочки тамарúкса, смотрящие в души наши. Итак, скоро три года, как Вы совсем не пишите или мало пишите… Почему?
Гидон. ― Вопрос ожидаем, г-жа. Муза не покинула ― она верна и трепетна, не беспокойтесь… Вы ― киевлянка, релокантка, прилетели с котом в Хайфу в ноябре 2023-го. Ваш сибирский друг Цезарио отлично справился с перелётом… В земной жизни, как и во внеземной, много сакральных дат. Одну из них, 24.02.2022, пережить без последствий невозможно. Да и Г-сподь не хочет этого… Когда прилагаемые обстоятельства позволяют, пишущий homo sapiens “за” Культ Жизни. Если прилагаемые обстоятельства не позволяют, пишущий homo sapiens молчит, потому что Эзопов язык отнюдь не палочка-выручалочка в творчестве. Можно без локдауна пополнять ящики стола машинописью. Это выход для чересчур одержимых натур. Но… Работа должна кормить пишущих, не наоборот. И как вывод: пишущие теряют свои лица ― до конца отпущенных им дней. Они предают писательский Орден и природный потенциал. Вот почему творческие силы вынуждены “окапываться”, чтобы над ними не глумились. Репутацию сложно завоевать, но, увы, легко потерять. Помните латинское выражение: “Quod scripsi, scripsi” (что написал, то написал)? Это щит писателя.
- Двадцать пять минут спустя.
Ширэль. ― Понимаю. Но…. Минуту для тоста… Давайте выпьем за наши наряды, благодаря которым Бат-Галим с нами и в нас!.. (Бокалы синхронно осушаются.) Нельзя не заметить двух подводных камней, мешающих плавать в Средиземном море. Первый ― каждое жизненное и нежизненное явление с чего-то начинается. Сегодняшнее время чем-то обусловлено. Чем или кем, в конце-то концов?! Второй ― неужели Вы не подарите даме стихи на память о таком заманчивом пикничке!?
Гидон. ― Если позволите, со второго камня. Это Вам ― на мини-флешке три стихотворения как подарок о встрече.
- Достаёт из нагрудного кармана пиджака мини-флешку и передаёт даме.
Ширэль. ― Ровно столько, сколько прозвучавших песен. Хорошо, я приеду домой, накормлю Цезарио и включу ноутбук.
Гидон. ― Как безапелляционно расстаться с пленом бесчеловечных иллюзий? Имея в виду гнетущую усталость Времени. Проще сослаться на докучную сказку: “У попа была собака… он её любил… она съела кусок мяса… он её убил…” ― и далее, словно шумный неугомонный детский волчок. Сложнее найти истину и, более того ― коренным образом отделить прошлое от настоящего и будущего. Причём не бояться неприкаянных магов, шаманов и прочую армию голодных предсказателей… Вспомните стрóки Роберта Рождественского:
…Начинаются
горы
с подножий,
начинаемся
с ЛЕНИНА
мы![6]
Вот так ― псевдоним с заглавных букв!! А что в “сухом остатке”? Цивилизация начинается не с В.И. Ленина ― а с И.В. Сталина. Она насквозь пропитана последним, его явной маниакальностью, пренебрежением к людям, роковóй радикальностью, стремлением подавлять. И ГУЛАГ, следовательно, ― сталинско-садистское детище… Почему не видят того, что надо искоренить!.. С Ильичом ненамного сложнее, потому что он ― сатанистский апостол, “готовил” Сталина вместо себя… Это было известно в XX веке ― если не всем, то многим. Однако многие, если не все, молчали тогда и молчат ныне. Тогда ― после Великой Победы 1945 года над Германией. Ныне ― перед стучащейся в мирные дома Третьей мировой войной. “Почему же не бьют в колокола?”, ― резонно спрóсите Вы. Бьют ― достаточно громко и длительно. И не только в колокола. Но когда в социуме насаждается Культ Смерти, человеки пытаются спрятаться в маленькие норы либо берлоги, чтобы выжить, перележать, переспать… Вы правы, если думаете о том, как призрачно всё на фоне пышно цветущего района Хайфы.
- Пятнадцать минут спустя.
Ширэль. ― Меж тем на дворе 2024 (5785) год. Почему же человеки не поумнели за более чем шестьдесят лет, после “Письма в тридцатый век” Рождественского?
Гидон. ― Вопрос не тому адресован, г-жа. Что такое шестьдесят лет в мировой истории? Капля в Средиземном море. История не должна повторяться, если фундаментально ущербна. Система, работающая впустую, не состоятельна ― ни в рамках закона, ни в рамках морали, ни в рамках права. Иными словами, та самая попóвская собака, съевшая кусок мяса, приказала долго жить ― и Б-г с нею… Минуту!
- К столику подходит молодой официант, вполголоса беседует с Гидоном, после чего бесшумно уходит.
Ширэль. ― Ах, мужские тайны эти! Даже здесь, в присутствии тамарúкса. Безобразие.
Гидон. ― Никаких тайн при даме. По внутренней связи пришло сообщение, о котором поведал официант… Разрешите поблагодарить Вас за беседу ― не ожидал, что она будет столь тёплой. Об остальном ― через электронную почту. Свяжемся ― увидимся ― услышимся… Да, к Вам подойдёт ещё один официант и поможет взять с собой те вкусности, что остались не тронутыми на столе. До свидания, г-жа Ширэль! Как приятно с Вами.
Ширэль. ― А где моя минута?.. Г-н Гидон, мне умиротворённо с Вами. Спа-си-бо! Жду писем по емэйл и, если хотите, видео. Как это на языке молодых? Вот ― Вы не просто супер!.. В русском словаре есть слово “по-со-шок”. Если бы я получила так называемый “Отчёт о пикничке”, было бы правильно с Вашей стороны.
Гидон. ― Емэйл известит об Отчёте. Ваше желание ― закон.
Ширэль. ― “По-со-шок 2”. Надеюсь, среди стихотворений на мини-флешке есть моё любимое со следующими строчками:
Что в итоге?..
Постоянство,
Созидание себя,
Несгибаемость,
Упрямство
Вдоль земного бытия.
Февраль, 2006
Гидон. ― Вы редко ошибаетесь в жизни. До связи, г-жа!
***
Поздним вечером, переодевшись ко сну, Гидон подсознательно ждёт Сушарда. Тот появляется поздно, ближе к трём часам утра (точное время показывает будильник во сне).
― Шалом, “Поклонник тамарúкса”. Как пикничок? Повторить?
― Шалом, это был такой Бальный танец, что мелодия “Семь-сóрок” вынуждена уступить.
― Ничего подобного. Мелодия “Семь-сóрок” вечна, как сам Г-дь… Чего, собственно, ты хочешь? Жить, не обновляясь, ― так не бывает. К Израилю не привыкают ― Израиль принимают. Шоб я так жил![7]
― Надо перевести дух, отыскать силы, изменить мышление… Человек ― не зомби, в конце концов… Что же главное, Г-ди?.. Солнце следующего дня встанет, Эрец-Исраэ́ль. Prior conventus[8].
Лиор, удовлетворённый плодами своего труда, тихо удаляется ― через балкон.
Израиль. Хайфа.
31.10 — 06.11.2024
Примечания
[1] Здесь и далее выделено мной, ― Г.Ш.
[2] Лиор Сушард (Lior Suchard) ― израильский менталист и “мистификатор”, прославившийся своими способностями угадывать мысли людей и двигать предметы с помощью мысли, родился 06.12.1981 в Хайфе. Автор книги “Я читаю мысли. Ваш разум ― ключ ко всему, о чём вы мечтали”, 2015. ― 256 с.
[3] Бат-Галúм ― микрорайон Хайфы у подножия горы Кармель на побережье Средиземного моря.
[4] Тамарúкс (тамарúск, гребенщúк, бúсерник) ― род растений семейства Тамарисковые, небольшие деревья и кустарники ― от арабского слова “tamir”, что означает “дерево с тёмной корой”, или от названия реки Тамар близ Богетерика, Великобритания.
[5] Сальваторе Адамó ― родился 01.11.1943 в Комизо (Сицилия, Италия). Бельгийско-итальянский музыкант, певец и композитор. Муслим Магометович Магомаев (17.08.1942 — 25.10.2008) ― советский, азербайджанский и российский эстрадный и оперный певец (баритон). Александр Борисович Градский (при рождении Фрáдкин ― г. Копейск, Челябинской области СССР РФ, 03.11.1949 — 28.11.2021) ― советский и российский певец, мультиинструменталист, автор песен, поэт, композитор.
[6] 1963 Литературные дневники / Стихи.ру ― Р. Рождественский, Письмо в тридцатый век.
[7] Фраза из кинокомедии “На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди” ― режиссёр. Леонид Гайдай, 1993.
[8] До встречи (лат.).
