Анатолий Зелигер: Преднамеренное убийство

Loading

Мне представляется, что истина лежит на поверхности. Летом 1841-го года Мартынов находился в отчаянном положении. Сам по себе крах военной карьеры был еще полбеды. Самое страшное ждало его впереди. Если бы известие о его грязном поступке стало общеизвестным, то его ждал “остракизм” — исключение из дворянской среды на многие годы. В этих условиях убийство известного поэта было спасением. Он считал, что лучше быть безжалостным дуэлянтом, защищавшим на дуэли свою честь…

Преднамеренное убийство

Анатолий Зелигер

В юношеской трагедии Лермонтова «Испанцы» евреи — гуманные и благородные люди, в отличие от жестоких и лицемерных христиан. Спасибо ему!

* * *

Для тех, кто не знал обстоятельств дела, Николай Соломонович Мартынов поступил странно и необъяснимо. Он, в свои двадцать шесть лет, вдруг взял да и подал в отставку.

Известно было, что честолюбием пылал, до генерала мечтал дослужиться. На Кавказ сам попросился. И откуда? Из столичной гвардии — офицерской мечты. Бросил службу и почетную, и приятную, чтобы выделиться из малоперспективной среды и достичь  успеха в военной карьере. Но и добился же многого.

И вдруг…

Может быть, страх смерти обуял? Но до майора-то ему только шажок остался, и вероятность получить чеченскую пулю стала гораздо меньше, чем за семь лет до этого, когда необстрелянным прапорщиком приехал он на Кавказ.

Быть может его «благородную» натуру замучили угрызения совести? Да ничего подобного! Ему нет дела до страданий мирных жителей. Вид разоренных селений воодушевляет его, побуждает гордиться успехами родного оружия.

Может быть ему было не по себе в армейском обществе? Совсем нет. В кругу дворян-офицеров он был абсолютно «свой в своей среде». Воспоминания его сослуживца В.А. Бельгарта говорят о «любезном, веселом, молодом офицере, мечтающем о чинах и орденах».

Вроде бы, Мартынов был уверен в правильности выбранного пути — очевидно, военная карьера была для него содержанием и смыслом жизни.

Трудно поверить, чтобы Мартынов — молодой перспективный офицер, сын  полковника, сформировавшийся как личность в военном окружении, добровольно прервал свое быстрое восхождение по ступенькам чинов и должностей.

Так почему же он ушел с военной службы? Почему в воспоминаниях В.А. Бельгарта ничего не говорится о причине такого решения Мартынова?

Далее: почему в условиях непрекращающейся войны начальство так легко позволило дельному молодому офицеру Мартынову уйти в отставку под явно надуманным предлогом? Ведь никаких «семейных обстоятельств» и в помине не было. Однако посторонний наблюдатель мог предположить, что Мартынов устал от непрерывной войны, «созрел» в полной мере для штатской жизни и, «нажав» на начальство, сумел вырваться из армии. Тогда почему, радостно сбросив опостылевшую ему военную форму, он не мчится в Москву, к семье, родственникам, знакомым, на широко известную московскую «ярмарку невест»?

Вместо этого он приезжает в маленький, немноголюдный Пятигорск и надолго застревает там. До дуэли с Лермонтовым он прожил в Пятигорске около трех месяцев и, если бы не дуэль, видимо, продолжал бы там находиться. Похоже, что он «тянул время», ведя бесцельную, бездеятельную жизнь.

По воспоминаниям его однополчанина Я.И. Костенецкого, Мартынов «из веселого, изящного, светского молодого человека сделался каким-то дикарем: отрастил огромные бакенбарды, ходил в черкесском костюме, с огромным кинжалом, вечно мрачный и молчаливый».

Тот же Я.И. Костенецкий писал, что «причиной такого странного образа действий было желание играть роль Печорина, героя тогдашнего времени, которого Мартынов, к несчастью, и действительно вполне олицетворял собой».

Это объяснение иначе как словесной шелухой, умышленно уводящей от сути дела, назвать нельзя. При чем тут Печорин? Мартынов ничем не походил на Печорина! При этом мы знаем из работы О.П. Попова, что Мартынов отнюдь не восхищался образом Печорина и в своих литературных набросках пытался, в противоположность Лермонтову, создать слащавый образ доброго, великодушного офицера.

Создается впечатление, что авторы воспоминаний стараются обойти причину неожиданного перерождения Мартынова.

Отбрасывая печоринскую гипотезу как несерьезную, мы явственно видим человека, перенесшего страшный моральный удар, огромное потрясение, которое продолжает угнетать его.

Что же случилось?

Сейчас известно, что Мартынов ушел с военной службы отнюдь не по своему желанию — его заставили подать в отставку. Очевидно, офицер Мартынов совершил столь  скверный, позорный поступок, что его дальнейшее пребывание в дворянской, офицерской среде стало невозможным, а разглашение случившегося запятнало бы честь всей воинской части. Поэтому начальство при единодушной поддержке офицеров решило не доводить дело до шумного скандала и ни в коем случае не разглашать случившегося, а запятнавшего себя Мартынова удалить с военной службы под благовидным предлогом.

Мы не знаем достоверно, каков был тот запятнавший честь мундира поступок, который совершил Мартынов. Его сослуживцы договорились молчать и, как мы знаем, слова своего не нарушили.

Однако есть серьезные основания утверждать, что Мартынов был из тех, кто, как говорится, передергивал карту.

В то время ходили слухи, что он — «маркиз де Шулерхоф», то есть не брезгует нечестными приемами игры. Конкретные факты не приводились. Но… нет дыма без огня.

И вообще — шулерство было не чуждо Мартыновым: дядя Николая был чуть ли не профессиональным карточным жуликом.

Так что с большой вероятностью можно утверждать, что, играя в карты с сослуживцами, Мартынов применял нечестные приемы. После того, как он был «пойман за руку», стало очевидно, что за время службы на Кавказе он, по сути дела, украл у своих товарищей значительную сумму денег.

Объявить во всеуслышание, что офицер, отслуживший семь лет в воюющей воинской части, имеющий двадцать семь высочайших благодарностей, награжденный орденом Святой Анны третьей степени, находящийся на пороге получения майорского чина, — картежный вор, а следовательно — уголовный преступник, казалось невозможным. Мартынову было сказано: «Уходите — и никогда более на военную службу не возвращайтесь!»

Известно, что Мартынов просил перевести его в другую воинскую часть, но ему было в этом отказано.

К сожалению, его дело на восьми листах или пропало, или еще не найдено.

Решение о безоговорочном увольнении Мартынова с военной службы было утверждено императором Николаем I двадцать восьмого февраля 1841 года.

Теперь поставим себя на место Мартынова. Его вышвырнули из армии, чтобы он не осквернял ее своим пребыванием в ее рядах, вышвырнули навсегда. Уголовного преступника Мартынова пощадили не из любви к нему, не из жалости, а только потому, что опасались замарать его грязью честь полка. Сам царь презирает его.

До изобличения в шулерстве Мартынов предполагал служить и служить. Что же делать теперь?

Возвращаться к отцу, матери, сестрам, родственникам и знакомым? Еще недавно он радостно рапортовал им о своих успехах на службе и мечтах о блистательном будущем. Дома гордятся своим Николаем и гадают, когда он, подобно отцу, станет полковником. Как объяснить им всем уход из армии, не называя причину своим именем?

Мартынов не решается появиться дома и не находит ничего лучшего, чем поселиться в Пятигорске, якобы для лечения. Он намеревается объяснять крушение своей карьеры плохим состоянием здоровья.

Жизнь поломана. Над ним висит дамоклов меч: а вдруг кто-то из его бывших сослуживцев проболтается — тогда позор обрушится на него до конца его дней.

В Пятигорске он оказался в кругу молодых офицеров, поправляющихся после ранений или просто приехавших «на воды». Это Трубецкой, Дорохов, Васильчиков, Глебов, Лев Пушкин, Строганов и другие.

Эти офицеры — классические представители российской аристократии, они обладают светским лоском, но, по большому счету, их образование поверхностно. «Мы все  учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь»… Все они, как и Мартынов, всей душой преданы императорской власти; преданность престолу — это их жизненный принцип.  Республиканские настроения, идеи декабристов им абсолютно чужды. Политика царя ими полностью одобряется. У них нет и тени сомнения, что Кавказская война ведется в интересах России, в их интересах. Эти офицеры героически ведут себя на поле боя и в любой момент готовы пожертвовать жизнью ради победы. Царь Николай I для них — символ России, их вождь, с именем которого они идут в сражения.

Никто из них не знает о шулерских «подвигах» Мартынова и о его разоблачении. Для них он — человек их круга, товарищ по оружию, ушедший из армии лишь временно.

По вечерам Мартынов, в числе других приглашенных, проводит время в доме генерала Верзилина. Он ухаживает вначале за одной его дочерью, затем за другой — и начинает задумываться о браке. С одной стороны, женитьба, вроде бы, выход из, казалось бы, безвыходного положения. Женитьба объяснит его уход с военной службы. Про зятя генерала, может быть, не решатся злословить его бывшие сослуживцы. С другой стороны, Мартынов понимает, что попытка жениться может привести его к новому жизненному краху. Если генерал захочет узнать о будущем зяте в его бывшей воинской части, то от него не будут скрывать истины. И, конечно, тогда он сделает все возможное,  чтобы в его семью не вошел бесчестный человек.

Мартынов, как загнанный зверь, ищет спасения и не находит его.

И вот в Пятигорске вместе со своим другом и родственником А.А. Столыпиным появляется Михаил Юрьевич Лермонтов, понятия не имеющий ни о грязных делишках Мартынова, ни о его разоблачении. Для Лермонтова Мартынов — старый знакомый, один из приятелей по школе гвардейских юнкеров и подпрапорщиков.

Лермонтов попадает в ту же среду офицеров, в которой подвизается Мартынов. Некоторые из их относятся к поэту с искренней доброжелательностью, как, например, Лев Пушкин, Руфин Дорохов, а другие — со скрытой неприязнью.

Что эти другие знают о Лермонтове? Да, он такой же храбрый офицер, как и они, — он  доказал это в бою у реки Валерик. Но теперь Лермонтов желает выйти в отставку. Война во славу России для него в тягость. Он хочет посвятить себя литературному творчеству? Но зачем для этого уходить с военной службы? Почему он не может служить и писать одновременно, как это делал покойный Бестужев-Марлинский?

Конечно, в свое время они прочли стихотворение «На смерть поэта». Благонадежные дворяне, верные присяге, должны были отнестись к автору стихотворения если не враждебно, то, по крайней мере, неприязненно. Они понимали, что, проклиная окружение самодержца, Лермонтов порицает и самого царя, приблизившего к себе палачей «свободы, гения и славы».

У них не вызывало сомнения, что Лермонтов дерзко обвинил царя в лицемерном отношении к гению русской литературы. «Зачем поверил он словам и ласкам ложным». И без добавления слова «царским» совершенно ясно кого имел в виду автор. А слова «Но есть, есть Божий суд, наперсники разврата!» — опять без добавления слова «царского» всем было понятно, о чьем разврате говорит поэт. С точки зрения дворян-офицеров, это была сверхдерзость — о «царской слабости» можно было знать, можно было шептаться, но «кричать» во всеуслышание — ни в коем случае не следовало.

Пятигорские «друзья» Лермонтова понимали, что такого оскорбления властители не прощают, что царь ненавидит Лермонтова лютой, смертельной ненавистью и что полного, искреннего прощения Лермонтов никогда не получит. Они видели, что царь в третий раз посылает его на поле боя, а значит — желает его смерти. Так что у них не было сомнения, что Лермонтов отвратителен их родной власти, и они безоговорочно были на стороне власти, а не на стороне поэта.

Конечно, офицеры понятия не имели, что Лермонтов был «бунтарь от рождения», что еще шестнадцатилетним юношей, узнав о восстании французского народа против Бурбонов, он написал:

Опять вы, гордые, восстали
За независимость страны,
И снова перед вами пали
Самодержавия сыны.

Они не знали, что, уезжая на Кавказ, он оставил в Москве стихотворение: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ».

Они не знали, что из рук в руки передается его великая поэма «Демон», где Лермонтов бросил вызов Богу: «Он занят небом, не землей!»

Они не знали, что по натуре своей он был проницательным исследователем человеческой сути, читающим «в глазах людей страницы злобы и порока» и бестрепетным бичующим судьей.

Однако они прочли его «Героя нашего времени», который был для них личным оскорблением, насмешкой над офицерством. Он, этот якобы писатель настрочил повесть о русских офицерах и ни слова не сказал об их верности престолу, об их беззаветном служении России на поле брани, о благородстве их натуры.

Особо следует сказать о князе Васильчикове, близком к тому правящему кругу, который поэт заклеймил своим «железным» стихом: «…надменные потомки известной подлостью прославленных отцов…», «вы, жадною толпой стоящие у трона…». Васильчиков, несомненно, надышался воздухом злобы, текущей к Лермонтову от царя и его окружения. Он мог знать про слова Константина, брата царя: «Я… не пойму, кто кого создал, Лермонтов ли духа зла или же дух зла Лермонтова».

Лермонтов, «с юных лет постигнувший людей», понимал, с кем имеет дело. Однако это не заставило его быть осторожным. Бесстрашный обличитель пороков своего поколения, он не был тем, кто «перед опасностью позорно малодушны». Вот его экспромт, написанный в это время:

Мои друзья вчерашние — враги,
Враги — мои друзья.
Но, да простит мне грех Господь благий,
Их презираю я.
Вы также знаете вражду друзей
И дружество врага,
Но чем ползущих давите червей?
Подошвой сапога.

А вот экспромт пророческий:

Им жизнь нужна моя —
ну, что же, пусть возьмут.
Не мне жалеть о ней!
В наследие они
одно приобретут —
Клуб ядовитых змей.

Более двух месяцев общались Лермонтов и Мартынов до дуэли. Мартынов все это время жил в предельном нервном напряжении, панически опасаясь просачивания в дворянский мир сведений о его позоре. Он продолжал посещать дом Верзилиных, но не мог решиться на что-либо определенное.

А для Лермонтова это было время напряженной творческой деятельности. Каждое утро он сидит на крытой террасе с видом на Машук и вдохновенно трудится. В последнее лето своей жизни он создает целый ряд шедевров.

Лермонтова воодушевляло признание, которое он получил к тому времени. Его поэзия и проза уже пользуются известностью. В.Г. Белинский опубликовал две восторженные статьи о его творчестве. Лермонтов принят в среду художественной интеллигенции. Об этом говорят приглашения в Петербурге в салон Е. Карамзиной и на обед в Москве, посвященный именинам Н.В. Гоголя. Лермонтов ясно осознал, что интерес к нему и уважение интеллектуальной части общества обусловлены его талантом, его писательским трудом. Он жаждет выйти в отставку, чтобы посвятить себя целиком художественному творчеству.

А в Пятигорске Лермонтов попадает в компанию офицеров — уровня его не ахти как развитых бывших товарищей по школе гвардейских юнкеров и подпрапорщиков с их  кутежами, примитивными шутками, нелепыми прозвищами. И до чего теперь такие люди скучны ему!

«С волками жить — по-волчьи выть», и Лермонтов приспосабливается к своему  окружению, забавляет пятигорских «друзей» карикатурами и скабрезными рисунками.

Его «друзья» чувствуют, что он снисходит до них, а сам внутренне живет в другом мире. Их внешнее, наигранное дружелюбие скрывает уязвленное самолюбие и глубокую неприязнь к нему.

Как известно, в это лето Лермонтов часто подшучивал над Мартыновым. Дело в том, что Михаила Юрьевича чрезвычайно удивило изменение внешнего вида и поведения Мартынова. Ничего не зная о шулерстве Мартынова и крахе его карьеры, Лермонтов расценил появление «нового» Мартынова как глупое и нелепое кривляние. Лермонтова особенно смешил длинный кинжал, который теперь мрачный, молчаливый Мартынов неизменно носил на поясе.

Несомненно, что шутки Лермонтова носили достаточно безобидный характер, — и так же несомненно, что затравленный, раздраженный Мартынов воспринимал их крайне остро.

Трудно сказать, в какой момент времени в голову Мартынова пришла мысль, что выходом из его неустойчивого и опасного положения является дуэль с Лермонтовым, более того — убийство поэта. Во всяком случае, у него было достаточно времени, чтобы взвесить все последствия этого шага. Неизбежный шумный отклик на эту дуэль был чрезвычайно важен для него, так как должен был полностью заглушить позорящую его шулерскую историю. Нет сомнения: он ясно сознавал, что царь и весь круг лиц, правящих страной, ненавидят Лермонтова, и поэтому в случае, если поэт будет на дуэли убит, можно рассчитывать на сравнительно мягкое наказание и негласное благоволение властей.

Следовало выбрать подходящий момент.

Как известно, поводом для дуэли послужило очередное шутливое замечание Лермонтова в гостиной дома Верзилиных. Реакция Мартынова была неадекватной и оскорбительной для Лермонтова. Громко, в присутствии хозяев и гостей дома, как нашкодившему ребенку, Мартынов сделал Лермонтову грубое и резкое замечание. Он ждал вызова на дуэль, но Лермонтов весьма добродушно воспринял нелепое поведение «глупого» Мартынова. А тот понял, что следует продолжать, и быстро добился своего. Для Лермонтова, сосланного на Кавказ за дуэль, участие в новой дуэли было губительно. Но Мартынов повел себя так, что у поэта другого выхода не было.

Мартынов рассчитывал, что Лермонтов или не станет стрелять, или выстрелит в воздух. В самом деле: Лермонтов был своим человеком в доме Мартыновых, дружил с сестрой Николая и убивать своего старого приятеля, члена этой семьи из-за какого-то ничтожного повода — «ни в какие ворота не лезло». Кроме того, убийство на дуэли перечеркивало всю дальнейшую жизнь Лермонтова — без сомнения, в этом случае его ждало самое жестокое наказание.

Предположение Мартынова быстро подтвердилось. Лермонтов сказал секунданту противника Васильчикову, что виноват перед Мартыновым и стрелять в него не станет. Очевидно, это было извинение, после которого повод для дуэли исчезал. Васильчиков был обязан донести слова Лермонтова до Мартынова. Об этом разговоре знал и еще один секундант, Глебов. А секундант Лермонтова — Столыпин, живший с поэтом в одной квартире, не мог не знать о позиции, занятой его другом и родственником (бабушка Лермонтова была урожденная Столыпина).

Без сомнения, Мартынову стало известно об извинении Лермонтова. Однако приготовления к дуэли продолжались.

В кругу офицеров Мартынов заявил: «Я, господа, дождаться не могу. Можно, наконец, понять, что я не шучу и что я не отступлюсь от дуэли».

Условия дуэли, выдвинутые Мартыновым при поддержке секундантов Глебова и Васильчикова, были такими жестокими, какие не выдвигаются и для смертельных врагов. Противники разводились на расстояние в тридцать шагов. Сходиться они должны были к барьерам, разделенным десятью шагами. Стрелять могли до трех раз. После первого промаха одного из противников другой имел право вызвать выстрелившего к барьеру.

Так что, если бы Лермонтов выстрелил в воздух, Мартынов мог расстрелять его с расстояния десяти шагов. Друг Лермонтова Столыпин, видимо, не мог оказать влияния на условия дуэли.

Васильчиков и Глебов поддерживали Мартынова в его стремлении ни в коем случае не отказываться от дуэли. Это видно из письма Мартынова, арестованного после дуэли, Васильчикову и Глебову. Мартынов писал, что в своих показаниях на суде он заявит, будто секунданты уговаривали его отказаться от дуэли, однако просит их в дальнейшем восстановить истину. Так что слова Александра Васильчикова: «Мы истощили в течение трех дней наши мирные усилия»,— являются ложью.

Убийство совершилось. Мартынов подошел к мертвому Лермонтову и поцеловал его. «Прости меня, чудак Мишель, ты должен был умереть, чтобы я мог жить», — видимо, сказал он про себя.

Никто из присутствующих не предлагал объяснить гибель Лермонтова несчастным  случаем. Мартынов вскочил на коня и поскакал к коменданту города, чтобы сообщить о происшедшем.

Узнав о смерти поэта, царь отбросил в сторону свою вынужденную сдержанность, и у него вырвалось то, что было на душе с тех пор, как он прочитал «На смерть поэта», — венценосец произнес: «Собаке — собачья смерть!»

В высшем обществе говорили: «Туда ему и дорога!» Местный священник впоследствии сказал: «Вы думаете, все плакали? Все радовались!» Возможно, он имел в виду общество, собиравшееся в Пятигорске в доме генеральши Мерлини.

Однако широкие культурные круги России восприняли смерть Лермонтова как огромное горе. «Все плакали, как малые дети», — вспоминал С.А. Раевский.

Итак, один из гениальнейших людей в истории России был убит картежным вором, которому нужно было спасать свою репутацию.

Как известно, все расчеты Мартынова оправдались. Наказание оказалось сравнительно легким. Очевидно, сверху распространялось теплое дуновение благодарности по отношению к Мартынову. Он отказался от своего маскарадного одеяния, которое так смешило Лермонтова, и превратился в жизнерадостного, модного светского молодого мужчину. Без сомнения, он вызывал сочувствие у многих, знавших его, как человек, пострадавший из-за дуэли, на которой защищал свою честь.

Расплата пришла позднее. Лермонтов стал одним из двух любимейших поэтов России, а убийцу Мартынова наряду с убийцей Дантесом стали презирать все те, кто ценил русскую культуру.

В заключение следует отметить, что высказывания Мартынова, его родственников, потомков и организаторов дуэли лишь затемняют истину.

О много большем говорит молчание Столыпина. Его участие в дуэли было скрыто от следствия, и его показания, к сожалению, не прозвучали на суде. О своем понимании причины трагедии он никогда никому не рассказывал. Попытка Л. Толстого в 1854 году его разговорить не увенчалась успехом. И лишь один раз, в 1843 году, в предисловии к переведенному им и изданному в Париже «Герою нашего времени», видимо, с его слов, издатель написал: «Лермонтов недавно погиб на дуэли, причины которой остались неясными».

Осторожным человеком был Алексей Столыпин!..

Еще раз о Мартынове.

Выше я высказал убеждение, что Мартынов убил Лермонтова с целью отвлечь внимание общественности от совершенного им позорного поступка и последовавшего краха его военной карьеры.

Известно, что в качестве наказания ему приказали подать в отставку и запретили когда-либо возвращаться на военную службу. При этом офицеры его воинской части и командир полка договорились между собой тщательно скрывать произошедшее от кого бы то ни было — они дорожили честью полка. Официальная причина отставки — болезнь Мартынова. Чтобы поддержать эту версию, Мартынов отправился в Пятигорск, якобы для лечения.

Спрашивается, какой же поступок, недостойный дворянина и офицера, совершил Мартынов?

Выше поддерживается предположение Э.Г. Герштейн (Судьба Лермонтова. 1964) о том, что в карточной игре Мартынов применял шулерские приемы, то есть, был картежным вором.

Вспомним, что Мартынов отнюдь не “страдал” от избытка денег. Деньги ему посылали родители, которые конечно не намеривались возмещать его крупные проигрыши в карты или кутежи в ресторанах.

Ну, а если он был не картежный вор, а вор самый что ни есть, обыкновенный? Взял да и украл деньги! Бывало же подобное в дворянской среде. Наталия Иванова, прекрасная возлюбленная юного Лермонтова, приняла ухаживания и вышла замуж за человека , лишенного дворянского звания и разжалованного в рядовые за кражу драгоценностей из спальни жены воронежского губернатора (И.Л. Андроников. Лермонтов. 1969). Вероятно, Иванова не знала прошлого своего жениха.

В связи со сказанным интересно обратиться к роману Л. Толстого “Война и мир”.

Поручик Телянин крадет кошелек с деньгами у ротмистра Василия Денисова. Юнкер Николай Ростов разоблачает его и докладывает о краже полковому командиру. Вот слова штаб-ротмистра Кирстена, обращенные к Николаю Ростову:

“Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость…Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из-за одного негодяя весь полк осрамить? … вам наплевать, что говорить будут: «Между Павлоградскими офицерами воры!» … нам честь полка дорога…Ох, как дорога, батюшка!”

Телянина объявляют больным и отправляют в отставку.

Без сомнения этот эпизод появился в романе, потому что Толстой знал о подобных случаях. Он служил в армии пять лет и, конечно, общался со множеством офицеров. Не исключено, что Толстой был знаком с офицерами полка, в котором служил Мартынов. Тогда неизбежно завязывался разговор о Мартынове. Так как после дуэли прошло добрых четырнадцать лет, Толстому под большим секретом могли рассказать о грязном поступке Мартынова.

Далее, в течение двух лет Толстой встречался с Алексеем Столыпиным, секундантом Лермонтова. А что, если Алексей Столыпин с его общительным характером по прошествии нескольких лет после дуэли проведал о позорном поступке Мартынова и, получив от Толстого обещание не разглашать услышанное, рассказал ему о причине краха военной карьеры Мартынова.

Подведем итоги. Мы имеем две версии и, скорее всего, никогда не узнаем, которая из них верна.

Но не это главное. Много лет литературоведы стоят в тупике перед проблемой, какова истинная причина дуэли? Почему Мартынов пошел на убийство?

Мне представляется, что истина лежит на поверхности. Летом 1841-го года Мартынов находился в отчаянном положении. Сам по себе крах военной карьеры был еще полбеды. Самое страшное ждало его впереди. Если бы известие о его грязном поступке стало общеизвестным, то его ждал “остракизм” — исключение из дворянской среды на многие годы. В этих условиях убийство известного поэта было спасением. Он считал, что лучше быть безжалостным дуэлянтом, защищавшим на дуэли свою честь, чем всеми презираемым, мерзким вором.

В заключение я приведу стихотворение, написанные мной когда-то после посещения Тархан и Пятигорска.

Реквием

Где дерзкий орел над горою парит,
Мой сын равнодушно прохожим убит.
Где горная речка безумно журчит,
Мой сын, обожаемый, мертвый лежит.

Трубач крепкощекий тревогу трубит,
Мой сын не проснется, мой сокол убит.

Навеки закрылись родные глаза,
Прощай незакатная наша звезда.

* * *

Наверно Бог, желая света,
Мрак нашей суеты познав,
Послал сюда на миг поэта,
Как дал Христа и взял назад.

Он пел, как Бог, как херувим,
Землянами неповторим.

Но подлая пуля прервала разбег
Того, кому вровень Эльбрус и Казбек.

Ночи и дни,
Ночи и дни,
Ночи и дни
Над ним,
Над ним,
Над ним
Церковь.

Как вечный огонь, как святая хоругвь,
Как горем изваянный друг.

С крестом, подъятым над страной,
Стоишь ты дщерь Иерусалима,
Святыни русской часовой.

Вечная память!

Print Friendly, PDF & Email

20 комментариев для “Анатолий Зелигер: Преднамеренное убийство

  1. В.Ф. Дорогой В.Ф. Не все экскурсоводы такие. Моя экскурсовод в Пятигорске
    говорила с огромным сочувствием о Лермонтове. У некоторых были слезы на глазах.

  2. Причину ухода в отставку незачем скрывать. Если же подноготная этого шага тщательно
    скрывается, то следует догадываться, что дело не чисто.

  3. Инне Ослон. Нужны логические рассуждения. Проще всего не обсуждать материал,
    поставить штамп и на этом закончить

  4. Еще раз Кремлевскому мечтателю ( я за то, чтобы авторы комментариев называли свою фамилию, а не скрывались за псевдонимами). Семья Мартынова отнюдь не была «сомнительной». Его отец много лет служил в армии и вышел в отставку в чине полковника.
    Так что наличие»сомнительного» дяди не снижает имидж этой семьи.

  5. Б. Тененбауму. К сожалению, вы рассказываете о том, чего нет в моей статье.

  6. Уважаемый Макс Тартаковский, наберите, пожалуйста, «Лермонтов» и прочтите его биографию в Википедии. Там имеется ссылка на мемуары П.П. Вяземского. Причем здесь советское литературоведение.
    литературоведение.

  7. Предположение, что Мартынов применял шулерские приемы, высказано не мной,
    а Э. Г. Герштейн в ее капитальном труде «Судьба Лермонтова.»

  8. Уважаемый Кремлевский мечтатель, объясните, пожалуйста, почему Мартынов,
    делавший успешную карьеру, накануне получения майорского чина вдруг взял да и подал в отставку.

  9. Уважаемый Кремлевский мечтатель, сообщите, пожалуйста, какой неблаговидный поступок
    совершил Лермонтов.

  10. Отвечаю Кремлевскому мечтателю. О каком дяде вы говорите? Дайте ссылку.
    Отвечаю Кремлевскому мечтателю. О каком дяде вы говорите? Известен эпизод. Лермонтов по просьбе родителей Мартынова вез для него деньги. Эти деньги украли у него в Тамане.

  11. Пропущена строчка:
    «Дыханием памяти палима,»
    С крестом…

  12. Эта статья мне напомнила другу статью вокруг когорой две недели бушевали страсти. Обещее в том, что автор много фантазирует, но не сильно обременил себя знанием фактов об обоих участниках дуэли.

    Начнем с того, что Мартынову просто не зачем было красть деньги — он был наследником богатого человека, который в 1839
    умер. Красть деньги небедному человеку можно только если у него были какие-то проблемы с психикой. Или который по типу своего характера привык совершать дерзкие поступки для самоутвержднения. Это куда больше соотвествует поведению Лермонтова.
    http://www.omskcity.ru/proza/literatura/11-book-gindin-ne-day-mne-bog-soyti-s-uma.html?showall=&start=5

    Но такие люди не стремятся делать карьеру.
    Мартынов был успешен, он быстро получал чин за чином. Они начинали вместе, ходили в одно и тоже учебное заведение,
    но в 1841 году
    Он был уже майором, а Лермонтов был только поручиком.
    Более того. Если уж и было кому кого шантажировать неблаговидным поступком, так это Мартынову Лермонтова.
    http://lermontov.niv.ru/lermontov/bio/o-rokovoj-dueli.htm

    И еще. В статье слишком много домыслов.

    >В то время ходили слухи, что он — “маркиз де Шулерхоф”, то есть не брезгует нечестными приемами игры. Конкретные факты не приводились. Но… нет дыма без огня.

    Где ссилка?

    >И вообще — шулерство было не чуждо Мартыновым: дядя Николая был чуть ли не профессиональным карточным жуликом.

    Где ссылка. Уже и за дядю племянники отвечают? \»Скажи ка дядя ведь недаром\». Про дядю просто смешно. Человека с подмоченной репутацией из сомнительной семьи просто не взяли бы в гвардию.

    > Так что с большой вероятностью можно утверждать, что, играя в карты с сослуживцами, Мартынов применял нечестные приемы. После того, как он был “пойман за руку”, стало очевидно, что за время службы на Кавказе он, по сути дела, украл у своих товарищей значительную сумму денег.

    Ни о какой \»вероятности\» речь не идет. Где ссылки?

    >Известно, что Мартынов просил перевести его в другую воинскую часть, но ему было в этом отказано.

    Откуда известно. Где ссылка.

    >К сожалению, его дело на восьми листах или пропало, или еще не найдено.

    Значит можно придумывать бог знает что?

    И т.д.

    Ну нельзя подобные статьи помещать. Это неуважение к читателям.

  13. «Узнав о смерти поэта, царь отбросил в сторону свою вынужденную сдержанность, и у него вырвалось то, что было на душе с тех пор, как он прочитал “На смерть поэта”, — венценосец произнес: “Собаке — собачья смерть!”»
    Этот факт требует серьёзного ДОКУМЕНТИРОВАННОГО подтверждения. Полагаю, это выдумка «классово ориентированного» литературоведения. Николай 1-й лично был вполне ответственным человеком (независимо от неудач его правления) — и вряд ли опустился бы до такого высказанного вслух — на публике — суждения.

  14. Такие вещи могут быть интересны, только если они основаны на фактах. Автор не знает, почему Мартынов ушел в отставку, но спекулирует, что за недостойный поступок. Какой? Опять спекуляция — за шулерство, ведь у него от дяди были гены шулера. Далее, автор использует эти домыслы как факты в дальнейшем построении. Но дальше автору уже не доверяешь.

  15. Я бы определила этот жанр как фантазийное литературоведение.

    1. Инна Ослон 9 Январь 2014 at 15:56
      Я бы определила этот жанр как фантазийное литературоведение.
      ================================================
      Уважаемая Инна!
      Слово «литературоведение» явно лишнее.
      Таким ведениям несть числа. Если помните, кто-то придумал, что за Мартынова стрелял
      «снайпер» — казак, нанятый за большие деньги.

      1. Я с Вами согласна. Я имела в виду определение прозаического жанра, а не литературоведческую форму. Может быть, фантазийное паралитературоведение?

  16. Не в обиду будь сказано автору — не понравилось. Сам метод порочен — нельзя прикладывать представления сегодняшнего дня к реальности того времени. Кроме того — безумное, запредельное количество натяжек.
    Чего стоит, например, такая вот сентенция:
    \»… Мартынов подошел к мертвому Лермонтову и поцеловал его. “Прости меня, чудак Мишель, ты должен был умереть, чтобы я мог жить”, — ВИДИМО, сказал он про себя …\».
    Слово \»видимо\» выделил я — у автора оно брошено мимоходом. В своем умении читать мысли Мартынова он не сомневается …

    Все остальное — совершенно в том же духе.

    Мартынов, оказывается, замыслил войти в милость к правительству, ухлопав приятеля-диссидента. И такой дальний расчет приписывается человеку, который плутует в карты (что, между прочим, не доказано) ? И царь после этого делается дружески расположен к картежному вору ?

    У Николая Первого было много грехов — но он никак не мог быть повинен в убийстве, да еще чужими руками, да еще посредством человека с запятнутой дворянской честью.

    1. Прошу прощения. Ошибка: вместо «с запятнутой дворянской честью» надо «c запятнанной«

  17. Гипотеза интересная. Действительно, и гиды в Пятигорске, и даже школьные учителя литературы мельком упоминают, что у Лермонтова был «плохой характер», что он не раз задирал Мартынова. Теперь нам дан и другой взгляд на события.

Обсуждение закрыто.