Журнал-газета истории, традиции, культуры
Настоящий ученый должен испробовать открытие на себе. Все знают, что Кох ходил в китайские рестораны только со своими палочками, Карл Канштатт женился на настоящей холере, а Менделеев перепробовал всю периодическую систему, пока не пришел к 40%-ному раствору этилового спирта.
А вообще он хочет выпить за Лифляндскую Советскую Социалистическую Республику, где не будет места латышам, а будут пастись ливы и… евреи (последнее он из себя выдавил, увидев наши рожи, которые в угро-финскую орду не записали бы даже при массовой мобилизации).
Можно спорить с людьми, с которыми не согласен, можно в пылу спора обозвать друг друга неприятными словами — хотя я не поклонник этого, можно пародировать друг друга — что я делаю с удовольствием. Что нельзя делать — спорить с безграмотным ограниченным человеком. Это негуманно.
Приезжали простые работяги, инженеры, учителя. В 1991 году им сказали, что они оккупанты, и это было правдой. Они были потрясены, поскольку сами оружия в руки не брали, ни у кого ничего не отнимали, а, наоборот, пахали, чтобы прожить от зарплаты к зарплате, и это тоже было правдой.
Канович пишет о местечке с кругозором человека мира, а Оз — о мире с кругозором местечкового меламеда… Бесспорная «вина» Иона Дегена в том, что он написал действительно гениальное стихотворение, а такое всякой швалью не прощается, им хочется возвысить себя, унижая поэта.
Боюсь навлечь на себя Ваш гнев, но должен со всей прямотой диагностировать: Вы — неостроумны. Ничего страшного на самом деле. Вот у меня, например, настолько отвратительный музыкальный слух, что я с трудом отличаю ноту «ля» от дирижерской палочки. Поэтому я стараюсь не петь при беременных женщинах…
В основном, наши дискуссии нужны нам, чтобы высказаться и узнать от собеседников о наличии слабых мест в наших собственных рассуждениях. Что-то доказать мировоззренчески мы друг другу не можем — возраст уже не тот, чтобы меняться. Профессионально или по фактам — да, конечно.
Парадокс Пушкина в том, что он кажется очень легким для чтения. А начнешь вчитываться — слой за слоем. Спросить у наших любителей Шишкина, что означает: «Мой дядя самых честных правил», боюсь, что не ответят.
Лучше, чем у Толстого, но до Николая Васильевича не дотягивает. Тот бы в жизни не написал «Вин и водок целое море» — он бы и перечислил, и охарактеризовал, и еще бы развернутую метафору всунул.
Много раз я перечитывал обложку учебника по физике 6-го класса под редакцией Киселева, пока в голову мне не ударила мысль: «Эйнштейн в своей пресловутой формуле E=mC² не учел цену 4 копейки за киловатт-час!» Я тут же отправил телеграмму Эйнштейну на чистом латинском алфавите, которым владею досконально…
Существует только один камень преткновения для превращения Израиля в экспортера нефти и газа — его собственные законодатели. Издание Foreign Policy утверждает, что антимонопольные законы Израиля привели к задержке развития израильских газовых месторождений в акватории Средиземного моря — Тамар и Левиафан.
«Я занимался историей «истерического патриотизма» в Италии в 20-х и в Германии в 30-х — и вот сейчас вижу бурно растущие признаки того же в России. Все ингредиенты — и оскорбленное национальное чувство, и солнцеликий отец народа, ведущий в светлое будущее, и бараны, с радостным топотом бегущие в указанном им …
Шутники говорят, что там, где беседуют два еврея, есть по крайней мере три мнения. За нашим «виртуальным круглым столом» собралось больше двух евреев, но если попытаться подвести всё-таки итог, то окажется, что особого противостояния во мнениях не наблюдается, но прослеживается два подхода к восприятию О. Руфайзена.
Давид Самойлович Самойлов среди прочих великих строк написал и эти: «Я зарастаю памятью, / Как лесом зарастает пустошь». А и действительно, что бы мы были без памяти, и память о нашей Alma Mater — из первых. У меня, во всяком случае.