Михаил Ривкин: Недельный раздел Ваишлах

Loading

Все попытки как-то реконструировать схватку у Яббока дают весьма скромные результаты. «Бледный миф» остаётся бледным, непонятное остаётся непонятным. Но и отсутствие результата — это тоже результат. Настоящая наука отличается от псевдонауки тем, что не на каждый вопрос она в состоянии дать ответ.

Недельный раздел Ваишлах

Михаил Ривкин

Как предисловие к серии недельных глав за этот год рекомендуется прочесть третью часть очерка «Трансформация идеи Божественного Откровения».

В начале нашего недельного раздела мы застаём Яакова, когда он, расставшись с преследовавшим его Лаваном, начинает готовиться к ещё более опасной встрече — ко встрече с Эсавом. Подготовка эта состоит в том, что навстречу Эсаву он посылает троих посланцев с богатыми дарами, с тем, чтобы умилостивить своего брата. Затем Яаков переводит через поток своих жён, наложниц и детей, и остаётся совершенно один. «Тут-то и началось, тут-то и пошло, тут-то и в самом деле, среди ночи, после нескольких часов глубокого сна, голова его была вознесена от всякого позора к величественнейшему видению». Хотя Т. Манн написал эту возвышенную тираду применительно к другому эпизоду из жизни Яакова, к схватке у Яббока она подходит вполне. До восхода солнца продолжается борьба Яакова с человеком, который упорно отказывается назвать своё имя, и при этом говорит о себе так: «боролся ты с божеством и победил». И заканчивается эта борьба для Яакова вывихнутой ногой, вынужденным благословением, полученным от таинственного незнакомца и наречением нового имени: Исраэль. (Брейшит 32:25-33).

«Эта история не имеет аналогов в библейской литературе, история весьма озадачивающая. Кто был этот безымянный противник? Почему он попросил отпустить его перед восходом солнца? Почему так важно для Яакова получить благословение от незнакомца, перед тем как его отпустить? Мы не понимаем, почему изменение имени становится адекватным ответом на просьбу о благословении, и почему так важно прикосновение незнакомца к суставу бедра Яакова. Как связано это прикосновение с диетарными запретами? Наконец, можно спросить имеет ли особое значение место сзватким (у Яббока) и время (ночь)? Мы, вероятно, никогда не сможем дать полный и ясный ответ на эти вопросы)»[1]

История эта не просто озадачивающая (таких в Торе немало), это история от начала и до конца непонятная, и по своей непонятности она, и вправду не имеет аналогов в ТАНАХе. Вероятно, стоит сделать небольшое отступление и сказать несколько слов о месте непонятного в научной библеистике. Библеистика, как академическая дисциплина, началась в тот момент, когда люди перестали бояться противоречий в Торе. Когда перестали искать «гармонизирующих» объяснений этим противоречиям, перестали толковать их, исходя из тринадцатого правила герменевтики рабби Ишмаэля: «два отрывка в Писании противоречат друг другу, пока не придёт третий отрывок, и разрешит противоречие» (Барайта де рабби Ишмаэль). Научная библеистика — это, прежде всего, ясное понимание того простого факта, что не раз в Торе в одном месте написано одно, в другом — прямо противоположное, и никакой рационально выдержанной возможности разрешить это противоречие, как-то гармонизировать его, или же выбрать одну из двух версий как «правильную» сам по себе текст не содержит. Не случайно нынешний годовой цикл чтения Торы мы начали с подробного анализа одного из самых известных противоречий такого рода.

Куда меньше места научная библеистика отводит непонятным местам. Во-первых, таких мест, действительно, не так много. Во-вторых, наука, по определению, всегда движется от непонятного к понятному. И в этом плане подход науки к непонятным отрывкам похож, как ни странно, на подход канонический (ортодоксальный). И в том, и в другом случае конечная цель — сделать непонятное — понятным, пусть странным, удивительным, «озадачивающим», но при этом хоть как-то понятным. Иными словами, и традиционный, и научный подход стремятся к одному и тому же: найти в тексте «простой смысл». Разумеется, традиционный подход использует для этого корпус мидрашей и комментариев, а научный — весь объём знаний о мифологии, культуре, истории Израиля и всех других народов древности. Но смириться с «непонятностью» как с сущностным, неотъемлемым элементом научного описания учёные, как правило, не спешат. Но иногда, нехотя, готовы эту непонятность признать:

«При этом, нам следует отдавать себе отчёт, что именно тот отрывок, который невозможно объяснить, это ядро повествования. Во многих случаях мы узнаём из параллельных исторических легенд, что наша легенда содержит материал из других источников»[2]

Найти эти «параллельные источники», зачастую весьма удалённые географически и хронологически от изучаемого отрывка — вот задача академической библеистики. Сам по себе отрывок не станет понятнее, но мы получим ответ на самые важные вопросы текстуального анализа: каков генезис данного отрывка, какова историческая эпоха, социальная, культурная и религиозная среда, его породившие? Какие стадии редактирования он прошёл? Что сохранилось, пусть бледным намёком, от самой древней версии, и какова могла быть эта версия изначально?

Пытается ответить на эти вопросы применительно к нашему отрывку и Нахум Сарна. Он полагает, что соперником Яакова мог быть, в первоначальной версии легенды, дух реки, который угрожал всем, кто реку пересекает, и потому его нужно было ублажать и приносить ему жертвы, иначе он мог сурово отомстить. Яббок — граница царства Израиля, и, ранее, вероятная граница расселения колен, и это обстоятельство особенно подчёркивает, что Яаков вступает на «запретную» территорию и подвергает себя большой опасности. Наряду с этим приводится и другое объяснение, отчасти отрицающее, отчасти дополняющее первое, и также исходящее из того, что Яббок это граница «сферы влияния» незнакомца. «Божество», которое побеждает Яаков — это некий ангел-хранитель, дух-народоводитель Эсава (Эдома), и победа над ним, выразившаяся в вынужденном благословении и новом имени, символизирует окончательное торжество Израиля над Эдомом, при этом то благословение, которое некогда было получено «в обход» Эсава, теперь вырвано у его высшего покровителя в честной борьбе. И в том, и в другом случае, противник Яакова — существо демонической природы, что и объясняет его исключительно ночное могущество.[3] Эти объяснения, при всей их иллюстративной привлекательности, слишком свободны в обращении с теми немногими фактическими деталями, которые имеются в тексте.

В отношении сухой жилы, Н. Сарна справедливо отмечает, что табуирование тех или иных частей тела животных было широко распространено среди многих древних племён, и что табуирование было всегда связано с тотемом данного племени[4]. Но от этого — до запрета есть именно сухую жилу, и, тем более до загадочного прикосновения по ходу схватки — ещё очень далеко.

Объяснения Дж. Фрэзера в отношении запрета есть сухую жилу отсылают нас к обрядам некоторых индейских племён Северной Америки. У различных племён существуют два объяснения этому запрету:

«Оба основания вытекают из принципа симпатической магии, хотя применяется он в каждом из этих случаев различно. Первое объяснение предполагает, что если вы съедите сухожилие, имеющее свойство стягиваться, то стянется и соответствующее сухожилие в вашем теле. По другому объяснению, съедая сухожилие, без которого олень не может ходить, вы таким же образом лишаетесь сами этой способности. Оба объяснения вполне согласны с духом философии дикарей; каждого из них в отдельности было бы достаточно для понимания этого еврейского табу. Согласно нашей теории, библейский рассказ дает религиозное объяснение обычаю, первоначально основанному исключительно на симпатической магии»[5]

Для объяснения схватки у Яббока Дж. Фрэзер приводит множество примеров особого, всегда негативного, могущества, которое разные племена Африки и Индии приписывают речным духам и тех особых обрядов, которые эти народы совершают, переправляясь через реку, чтобы умилостивить этих духов. Но, что характерно, ни одной истории о том, как человек с таким духом боролся, автор не нашёл. Интересна история о том, как Менелай поймал морского бога Протея, и заставил его пророчествовать. Но в этой истории Менелай сознательно подготовил ловушку Протею. В то же время, Незнакомец напал на Яакова совершенно неожиданно для того. Никаких признаков того что Яаков ждал нападения или заранее пытался как-то умилостивить своего противника в ТАНАХе нет. Поэтому собственное объяснение Дж. Фрэзера, согласно которому Яаков, якобы, тоже подготовил ловушку «любопытному» речному духу, специально отослав всех своих спутников, явно притянуто за уши. В то же время, Дж. Фрэзер приводит очень интересную легенду мексиканцев, ни с какими речными духами не связанную, но, пожалуй, более всего похожую на то, что случилось у Яббока:

«Они (мексиканцы) полагали, что великий бог Тецкатлипока имел обыкновение бродить по ночам в образе человека гигантского роста, облаченного в пепельного цвета одеяние и носившего в руках свою голову. Робкие люди, увидев страшный призрак, падали без памяти на землю и вскоре после того умирали; храбрый же человек вступал с ним в единоборство и заявлял, что не отпустит его, пока не наступит утро. Привидение упрашивало своего противника дать ему свободу, угрожая иначе всяческими проклятиями. Если человеку удавалось удержать в своих руках призрак до самого предрассветного часа, то видение меняло свой тон и предлагало ему все, что угодно: богатство, непобедимую силу лишь бы тот освободил его и дал уйти до наступления утра»[6]

Подводя итог, мы вынуждены признать, что все попытки как-то реконструировать схватку у Яббока дают весьма скромные результаты. «Бледный миф» остаётся бледным, непонятное остаётся непонятным. Но и отсутствие результата — это тоже результат. Настоящая наука отличается от псевдонауки тем, что не на каждый вопрос она в состоянии дать ответ. Любая научная дисциплина, в том числе и библеистика, должна уметь очертить границы эффективного приложения своих методов. Таинственная схватка у пограничной реки Яббок помогла нам такую границу ясно увидеть.

___

[1] Nahum Sarna, Understanding Genesis, The Jewish Theological Seminary of America, NY, 1966, p 203

[2] הרמן גונקל אגדות בראשית ספרות המקרא ירושלים מוסד ביאליק1998 עמ’37

[3] Nachum A. Sarna The JPS Torah Commentary Genesis Philadelphia NY Jerusalem 1989 pp.403-404

[4] Nahum Sarna, Understanding Genesis, The Jewish Theological Seminary of America, NY, 1966, p 206

[5] Дж. Дж. Фрэзер Фольклор в Ветхом Завете Москва Издательство политической литературы 1986 стр. 283-84

[6] Дж. Дж. Фрэзер Фольклор в Ветхом Завете Москва Издательство политической литературы 1986 стр. 279-84

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Михаил Ривкин: Недельный раздел Ваишлах

  1. Уважаемый Рав,
    Я все-таки не понимаю, какую объяснительную силу имеет наука на уровне таксономии, собирании гербария из мифов? Ну, допустим, нашелся бы яркий миф: в племени Ланса-Пупа молодой человек победил зверя Буйо-Буйо, врага племени, кравшего у него урожай и женщин, и стал вождем последнего. Ну да, обряд инициации, но разве без этого мифа мы не можем понять, что с Яковым происходит то же? Только в Торе этот обряд «покрасивее, да поинтереснее будет», многосерийный, затянувшийся, фактически, на всю жизнь Якова. Борьба с Ангелом – лишь один из его эпизодов, хоть и из важных. И результат – создание народа Израиля!
    Яков – маменькин сыночек, сидит на кухне варит кашку… Но, выторговать первородство он сумел, ну, а все остальное сделала мама. Она, как и он, заботилась о семье, только всей, а не только Якова: не отдавать же первородство этому сорванцу, Эсаву, – он все прахом пустит, и людей и добро…
    Вот Солнце садится, Якову снится первый сон. Всевышний ему говорит:

    «Я Господь, Б-г Авраама, отца твоего, и Б-г Ицхака! Землю, на которой ты лежишь, тебе дам ее и твоему потомству. 14. И будет потомство твое как прах земной, и распространишься ты на запад и на восток, на север и на юг, и благословляться будут тобою все семейства земли, и потомством твоим. 15. И вот Я с тобой, и хранить тебя буду везде, куда бы ты ни пошел, и возвращу Я тебя на эту землю; ибо Я не оставлю тебя, пока не содею того, что Я говорил о тебе».

    И что из всего этого выбирает Яков:

    «И дал Яков обет, говоря: Если будет Б-г со мною и хранить меня будет на этом пути, которым я иду, и даст мне хлеб, чтобы есть, и платье, чтобы облачиться, 21. И я возвращусь с миром в дом отца моего, и будет Господь мне Б-гом, 22. (То) камень этот, который я положил постаментом, будет Домом Б-жьим, и от всего, что Ты дашь мне, я отделю десятину Тебе».

    Ну, не мещанин ли какой? Думаю, после захода Солнца взошла Луна – покровительница семейного счастья. И он его нажил своим трудом. Силушка богатырская и смекалка у него есть: враз камень от колодца отвалил, когда увидел Рахель и… овец. Но, по-еврейски сентиментальный, расплакался. Создав семью и нажив богатство, поддерживаемый женами (потом в его инициации в вожди народа он будет направляем своими детьми), Яков убегает от Лавана. Это все-таки достаточно самостоятельный, смелый и рискованный шаг. С Б-жьей помощью, он его успешно завершает.
    И вот мы подошли к главному, сакральному, обряду инициации: здесь Яков один. Для пущей ясности, истолкую его совершенно натуралистически. Конечно, Яков более чем беспокоен. Он ждет встречи с братом, которого дважды надул, который обещался его убить, который идет ему навстречу с войском. Он предпринимает все свои хитрости (конечно, этого недостаточно, а мы скажем, не этого от него ждет Всевышний). Немудрено, что от такого стресса, стоит только присесть или прилечь, снится беспокойны сон (а мы скажем, Всевышний посылает ему Ночного Ангела для испытания). Ему снится напряженнейшая борьба, он борется и побеждает Ангела (хотя судорога его за ногу хватает). Описание этого в Торе мы знаем. На счет запрета есть жилу Ваша цитата дает разъяснение. В нашем случае это означает: не впадать в судорожную панику, а полагаться на Всевышнего. Теперь, уже после сна, восходит Солнце, оно – знак власти, могущества: Яков стал Израилем. Но это только имя. До возглавления народа путь еще долгий. Сначала, благодаря Дине: Дин — а-шем – Суд Всевышнего, его сыновья Шимон и Леви дадут ему урок мужества, разгромив Хамора. Всевышний возвращает его к точке исхода во время бегства от Эсава, где ему приснился первый сон, и Сам уже говорит ему, что он теперь Израиль. Затем Рэувен, вынудив оставить его наложницу, Билху, даст ему как бы урок нравственности. Иосеф создаст экономическую основу еврейского народа, соберет и примирит братьев, Йегуда, сделав тшуву – победив себя, станет царским племенем, возглавит войско израилево. А что Яков? Он – отец, он их воспитал и благословил, он прошел свою инициацию успешно.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.