Хаим Соколин

Детские истории

Детям чужды сомнения. То, что говорят взрослые или показывают по телевидению, воспринимается буквально. Причудливые логические конструкции, которые возникают при этом в детских головках, отражаются в том, что они говорят и делают. Взрослых это забавляет, а иногда раздражает и даже пугает. Они забывают, что сами повинны в этом. 

Мирра

Мирра — моя двоюродная сестра. Единственный поздний ребенок в семье. Растет в тепличных домашних условиях. Активная любознательная девочка. Любит петь, танцевать, знает много стишков и сказок. По развитию опережает свой возраст. В 1952 году, когда ей исполнилось пять лет, родители решились, наконец, отдать ее в детский сад. Мама была против, но папа настоял. «Надо, чтобы ребенок общался со сверстниками, вошел в коллектив», — сказал он.

И вот Миррочка первый день в садике. Дома ждут с тревожным нетерпением. Как ее примут дети, найдет ли она с ними общий язык?

— Доченька, — спрашивает мама, как только бабушка приводит ребенка домой, — ну, расскажи, как было в садике?

Миррочка становится по стойке смирно, ноги вместе, руки по швам и звонко произносит: «Спасибо великому Сталину за наше счастливое детство!»

— Какой ужас, — шепчет папа.

— Я знала, что это плохо кончится, — голос мамы дрожит.

Больше вопросов Миррочке не задают…

Ринат

Ринат — моя внучка. С раннего детства приучена к стерильной чистоте. Тщательное мытье рук, фруктов, овощей — основа домашнего воспитания. Однажды, когда ей было два с половиной года, она подошла к маме, занятой чем-то на кухне, и спросила: «Если какая-нибудь девочка поднимет с пола виноградинку и скушает, — она может заболеть?»

— Может, — ответила мама.

— И умереть тоже может?

— Тоже, — сказала мама, не особенно вникая в вопрос.

Минут через десять мама вдруг спохватилась — в квартире стояла необычная тишина. Ребенка не было слышно. До этого Ринат шумно играла в салоне, а теперь исчезла. Мама вошла в детскую и увидела, что она лежит в кровати на спине, раскинув руки, полузакрыв глаза.

— Что с тобой, Ринат?

— Мама, не мешай. Я скоро умру.

— Что за глупость? — строго спросила мама.

— Это не глупость. Я та девочка, которая съела виноградинку с пола, — обреченно ответила Ринат…

Джимми

Джимми — шустрый канадский мальчик лет десяти. Мы познакомились на горнолыжной трассе Кимберли в 1980 году. Я стоял в самом конце очереди на подъемник, называемый «Т-бар» (произносится «ти-бар»), так как он имеет форму перевернутой буквы «Т». Подъемник берет двух человек, которые садятся на подвижную поперечную перекладину и, держась руками за общую продольную, соединенную с тросом, скользят лыжами по снегу. Одному ехать на нем невозможно. Одиночные лыжники выбирают себе соседа из очереди.

— Сэр, если вы один, можем поехать вместе, — обратился ко мне незнакомый парнишка, — моя очередь почти подошла.

Я подкатил с ним к подъемнику и мы заскользили вверх по склону.

— Меня зовут Джимми, — представился он. — Я здесь со старшим братом, но он не любит со мной кататься. А как вас зовут?

— Джек, — ответил я, чтобы не смущать его своим нездешним именем.

Как только мы уселись на перекладину, я понял, что сделал глупость, согласившись ехать с ним. Он сидел намного ниже меня, поэтому перекладина перекосилась в его сторону, и я не мог усидеть на своей половине. Пришлось застыть в неудобной полусогнутой позе и изо всех сил держаться за трос.

— Послушай, Джимми, — спросил я, — почему из всей очереди ты выбрал меня?

— Потому что вы самый маленький, — чистосердечно ответил Джимми. — С высоким я бы не смог.

«Ушлый чертенок», — подумал я и сказал: «А с тобой я не могу».

— Сожалею, — ответил Джимми, — но это ваша проблема.

Неожиданно он заинтересовался моим происхождением.

— Джек, у вас какой-то не такой английский. Вы что из Германии?

— Нет, не из Германии.

— А откуда?

— Из России.

— Так вы шпион? — Джимми, конечно, насмотрелся дурацких фильмов.

— Так я тебе и скажу, — ответил я.

— Значит шпион! Шпионы никогда не признаются. И имя не настоящее. Русским нельзя верить. Джек — это по легенде, а настоящее, наверное, Владимир (он довольно четко произнес это имя). В следующий раз поедем вместе, — вдруг заявил Джимми.

— Забудь об этом. Больше я с тобой не еду.

— Поедете. Теперь вы у меня в руках.

— То есть? — не понял я.

— Стоит мне позвонить в полицию и вас сразу возьмут. Опомниться не успеете. — Он подумал немного и смягчил позицию. — Но если не хотите ехать вместе, то заключаем сделку. Заплатите мне пятьдесят долларов и забудем о полиции. Согласны? — детская непосредственность сочеталась у него с деловой хваткой.

— Подумаю, — сказал я.

Джимми отнесся к этому неопределенному обещанию серьезно и на склоне старался не потерять меня из вида. Катался он неплохо и некоторое время висел у меня на хвосте. Но вскоре я легко оторвался и ушел вперед. Его шпионский бизнес лопнул. А убеждение, что «русским нельзя верить», видимо, только окрепло…