…в память несравненной Анны Герман я решил перевести эту песню, прояснить её смысл и заодно немного приблизиться к источнику, то есть, к греческому мифу об Орфее и Эвридике.
Танцующие Эвридики
Эрнст Левин
Полвека назад, когда мне было 30 лет и я был уже пять лет женат на самой лучшей девушке в мире, я влюбился снова. Жена не ревновала: она тоже была влюблена в неё, хотя мы оба никогда её не видели даже на фотографии, а только слышали, как она поёт. Но как она пела! Божественно!
Пела она по-польски, хотя родилась в Узбекистане; мать — немка, учительница немецкого языка, отец — бухгалтер, тоже русско-немецкого происхождения, Но в 1937 году отец был арестован по обвинению в шпионаже и расстрелян в Ташкенте в 1938 году, когда девочке было два года. А звали её Анна Виктория Герман.
Вторично мать Ани вышла замуж в 1942 г. за офицера Войска Польского. Он погиб на фронте в 1943-м, но как семье поляка жене с десятилетней дочерью позволили уехать в 1946 году в Польшу. Здесь она выросла и стала певицей, звездой мировой эстрады.
27 августа 1967 года на гастролях в Италии, Аня попала в тяжелейшую автомобильную катастрофу, получила многочисленные переломы и травмы внутренних органов.
Вернулась она на эстраду в 1970 г. Но ровно через 15 лет после аварии, 26 августа 1982 г. Анна Герман скончалась от саркомы в военном госпитале в Варшаве. Ей было всего 46 лет.
Песня, которая очаровала нас полвека назад, называется «Танцующие Эвридики» (вторая премия на II Фестивале польской песни в Ополе 24 — 28 мая 1964 г.)
Пела Анна Герман по-польски, но я к тому времени уже довольно прилично освоил этот язык и почти всё понимал.
Очаровали больше всего мелодия, голос и виртуозное, невыносимо романтичное исполнение. Текст же и само название показались загадочными. Я тогда знал только одну Эвридику — дриаду (лесную нимфу) из древнегреческой мифологии. Она и в самом деле танцевала: иногда с подругами-нимфами (водила с ними хороводы в лесу), но разве все они носили одно имя? В лесу её и укусила ядовитая змея, отчего Эвридика умерла и попала в Аид (подземное царство мёртвых). Орфей, молодой муж Эвридики, певец и музыкант, герой многих мифов, был безутешен и не мог примириться с утратой возлюбленной. Чтобы вернуть её, он сам (живой!) отправился в подземный мир, властители которого бог Аид и его жена Персефона, ценившие творчество Орфея, согласились отпустить с ним Эвридику.
Однако они поставили условие: выводя жену из Аида, Орфей не должен смотреть на неё. Но Орфей, не совладав с собой, оглянулся: идёт ли она за ним, чем нарушил это условие, и Эвридика навсегда осталась в царстве теней. Только после гибели Орфея их души встретились в Царстве Мёртвых и стали неразлучны.
Вот и всё, что я знал об Эвридике из греческой мифологии. А о чём рассказывает песня? Даю её краткое изложение:
«В маленькое кафе (по-польски — кавярня) на окраине современного города каждую ночь приходят Эвридики и до рассвета танцуют со своими Орфеями (которых тоже много, и все они пьяные). Дальше следует очень красивая пейзажная зарисовка: звёзды плывут как столетья; ночь развешивает шторы мглы и набрасывает на танцующих кружевную шаль; река поёт под мостами; пляшет кривая тень уличного фонаря; об открытую дверь кавярни чешет хребет чёрный кот. Но скоро придёт рассвет и развеет все ночные чары. Вот и ветер уже сорвался в переулках — дёргает ветки деревьев, как струны. Это они шумят или поёт Орфей? А чёрный кот тихо возвращается на витрину дрогерии (парфюмерного магазина) — он должен почему-то превратиться в запах (сублимировться, что ли?!) прежде, чем запоёт петух. (Это самое загадочное место! Ну никак я не мог понять!)
Наступает утро: река шумит, но тень фонаря исчезла; в кафе входят люди, на улице привычный гомон. Только ветер всё ещё кружит по переулкам, он шатается как пьяный и развешивает на ветках вытканную из паутины шаль. Мгла развеялась, как пряжа, и остался от всех чудес только чёрный кот».
Конец текста.
Я вернулся к этой песне в июне 2015 года, когда мне уже больше 80 лет, и я полный инвалид, доедаемый многими болезнями. Последние 6 лет не выхожу из квартиры и «общаюсь» только с компьютером и женой. И вот мы легко нашли в Интернете «Танцующие Эвридики» в исполнении Анны Герман, причём именно ту самую запись — сделанную на Фестивале польской песни в Ополе в мае 1964-го года:
Там же, в Интернете, я отыскал разгадку странного поведения чёрного кота. Оказывается, в конце 19-го века в Париже, на Монмартре было знаменитое кабаре «Чёрный кот»(фр. Le Chat Noir), «Ша Нуар», и так же назвали изысканные, очень модные (в частности, в Польше 50 лет назад) духи. Их выпускают и сейчас болгарская парфюмерная фирма «Ален мак» и предприятие пани Валевской в Польше. Реклама сулит «вечерний аромат с розово—древесными нотами», а наклейка на флаконе изображает мордочку чёрного кота…
Короче, в память несравненной Анны Герман я решил перевести эту песню, прояснить её смысл и заодно немного приблизиться к источнику, то есть, к греческому мифу об Орфее и Эвридике.
В словах Юрия Ноткина, обращённых к Альтшулеру всё точно и хорошо, но особенная благодарность ему за подчёркивание, к той , действительно, щемящей нежности, которая , как звезда, озаряет Анну Герман! Читать тут высказывания замечательных, талантливых, знающих цену себе и своим коллегам — это сейчас лучшее для меня!
Эрнст Левин
Неделю назад я поместил в Мастерской заметку о трагической судьбе уникальной эстрадной певицы Анны Герман (1936 – 1982) и вольный перевод с польского песенки «Танцующие Эвридики» – первой, которую слышал в её исполнении,
Этот перевод я сделал еще 4 июня, но не успел отправить: 15 июня случился второй инсульт, и я пролежал 2 месяца в 4-х клиниках 3-х городов, пройдя кому, реанимацию и «реабилитацию». Вообще-то мне ещё в 2006 году определили инвалидность 100% (диабет, удаление почки, химиотерапия и облучение неоперабельного рака, проблемы с сердцем, лёгкими, сосудами и т.д.)
А теперь – и зрение, и слух, и ноги… и самое поганое: отказала вторая почка, и сколько ещё проживу – будут через день возить меня на диализ и шесть часов (с дорогой) чистить мне кровь!..
И как вы думаете, коллеги, зачем я излагаю вам эту свою «историю болезни»? Хочу поплакаться, пожалиться на Бога? Не-а! А дело в том, что за 2 месяца вы вроде и не заметили моего отсутствия, полное равнодушие. И вдруг… Десяток хвалебных отзывов на рядовой перевод – и ни одного ругательного! А какие эпитеты! «Совершенно восхитительный, замечательный, превосходный, чарующий, чудесный, потрясающий»!..
И я сдепал такой вывод: «Не знают о моих хворобах – значит, хвалят искренне, от души, а не из жалости, сострадания, лицемерной политкорректности… И поэтому надо скорее их всех сердечно поблагодарить – Бориса Тененбаума, Юлика Герцмана, Виктора иэ Бруклина, Боруха Альтшулера, Алекса Биргера,-Сонечку Тучинскую, Элиэзера Рабиновича, Юрия Ноткина – и пожелать им всем גמר חתימה טובה Что я и делаю.
Несколько персональных реплик авторам комментариев:
Юлий Герцман 2015-09-15: О «ресторанчик» я, правда слегка споткнулся: «кавярня» — слово уж больно замечательное, со вкусом кофе.
И с запахом, с запахом – это ты верно унюхал, Юлик! И не «кавярня» (какое-то коммунальное слово, вроде бани или конюшни), а именно «кавярэнка» – маленькая, интимная, на три столика, густо пропитанная тёплым кофейным духом. И звучит ласково, а «ресторанчик» пренебрежительно. Я довольно долго не мог найти ему замену и в конце концов смирился: усилив словом «безликий», придал отрицательную коннотацию: «вот ведь, мелочь пузатая, а какие чудеса в ней происходят!»
Когда в 1963 – 1965 г.г. я налаживал польское эл. оборудование сахарных заводов и дружил с польскими инженерами-монтажниками (см. http://berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer13/Levin1.php), они активно закупали кофе «арабика», который в СССР продавался в зёрнах, в целлофановых пакетах, очень дёшево (с Кубы, как и сигары). И почему-то они особенно усердно искали «зелёный», т.е. необжаренный кофе: предпочитали сами его жарить. И только в 1966-м, в Варшаве, в малэй кавярэнцэ на упицы Новы Сьвят я понял, что такое вкус и аромат настоящей польскей чарнэй кавы! С тех пор ни в Израиле, ни в Европе (Прага, Вена, Париж, Цюрих, Брюссель, Амстердам…) – нигде я такого кофе не пил – по-моему, даже в Риме.
Борис Э. Альтшулер — 2015-09-16: Анна Герман была популярна, но приводимая старая запись меня немного разочаровала.
Дорогой Борис, это видео приведено не как образец творчества А.Г. и не как шедевр техники звукозаписи, а как первое услышанное мной выступление новой певицы. Может быть, и запись скверная потому, что это был дебют малоизвестной певицы, но он оказался первым шагом к мировой славе. Второе исполнение «Эвридик» –в Сопоте (https://www.youtube.com/watch?v=OtbTc-DzOt4) уже лучше. Могу порекомендовать еще пару линков:
https://www.youtube.com/watch?v=gymRAZx9Z1o
https://www.youtube.com/watch?v=jmmNj64677g;
https://www.youtube.com/watch?v=l7K38TyIWEU
Борис Э. Альтшулер Юрию Ноткину 2015-09-18:… Сама Герман была не полячкой, а российской немкой. Её родным языком был не русский и не польский, а немецкий в диалекте Plattdeutsch. Более того, она и её муж были в католической Польше белыми воронами — адвентистами седьмого дня…
Юрий Ноткин – Б.Э.Альтшулеру — 2015-09-18: на творчество Анны Герман не влияет её этническое происхождение, оно не требует уточнений и дискуссий… Оно, помимо ни с чем не сравнимого восторга перед уникальным вокально-музыкальным талантом, вызывает редкое по нынешним временам чувство – нежность.
Очень точно, Юрий! Я, вспоминая Анну Герман, невольно искал для неё подходящий эпитет: «она самая-самая … какая?» Талантливая? Симпатичная? Эффектная? Очаровательная?… И решил наконец: она самая милая.
А ведь такая дылда! 184 см! В шкопе «каланчой» дразнили…
Г-н Выпускающий редактор, имя которого мне неведомо, и это очень печально. В мою заметку включено фото Анны Герман, а перед ней – там, где должен быть портрет автора, – под моей фамилией Вы поместили ту же Анну Герман! Я благодарю Вас за комплимент, но, право, это меня конфузит (как сказал однажды Виктор-Аврум): я ведь и тогда, 50 лет назад, не был такой красивой девушкой. Поэтому шлю Вам свою вчерашнюю фотографию:
http://s49.radikal.ru/i125/1509/2b/524ed44e32ee.jpg и прошу заменить ею прежнюю:
Хорошей Вам записи, дорогой Э.Л. , и — до новых встреч в Мастерской!
Господи! Господи! Что же так поздно я увидела этот пост?! А ведь у меня чуть не та же самая история! Мне скоро исполнится 77 лет, у меня тоже достаточно много что болит, и дальше всё — всё совпадает — желание понять, о чём всё-таки песня, хотя, когда я слушала её в молодости, то просто влюбилась на всю жизнь в Анну Герман и в Танцующих Эвридик, во все песни Анны Герман! И меня тогда не интересовало, почему во множественном числе Эвридики, а вот сейчас очень захотела узнать! Боже мой! Спасибо, дорогой человек! Не знаю, услышите ли вы меня, но думаю, что услышите! СПАСИБО! Прекрасно, что вы написали! И написали прекрасно!
Из-за пресловутой «кэпчи» не всегда удается оставить комментарий под статьей, посему привожу внизу свое высказывание в Гостевой, дабы связать концы с концами. Факт, что творчество Анны Герман принадлежало прежде всего русской (советской) и польской культуре, не меняется от той отрицательной коннотации, которую имеют сегодня или имели эти эпитеты.
На него также не влияет этническое происхождение А.Герман, которое обозначено в самой статье и не требует уточнения.
Принадлежность ее этим культурам определяется ,конечно, не тем, что она родилась в Ургенче, 36 лет из своей короткой жизни прожила в Польше, получила признание в Сопоте и умерла в Варшаве.
Не изменяет этой принадлежности и то, что ей доводилось петь помимо русского и польского также на английском, немецком, итальянском, испанском, латинском и даже монгольском языках, равно как и то, что она участвовала на самых престижных мировых площадках и завоевывала призы на не менее престижных мировых конкурсах.
И все же упомянутый факт остается фактом, хотя вокруг него возможна длинная дискуссия.
Помимо всего прочего, именно на русском и польском выходили ее наиболее знаменитые пластинки, музыкальные альбомы, а затем и диски.
Конечно, это не мешает чтить ее память и гордиться ею в Германии. Но, как говорится, здесь не об этом речь.
Ее творчество помимо ни с чем не сравнимого восторга перед уникальным вокально-музыкальным талантом, вызывает еще одно редкое по нынешним временам чувство, которое светится и в этой статье – нежность.
================================================================
Юрий Ноткин-Б.Э.Альтшулеру
Израиль — 2015-09-16 23:42:52(23)
Борис Э. Альтшулер
— 2015-09-16 00:54:09(982)
Анна Герман была популярна, но приводимая старая запись меня немного разочаровала.
=============================================================
Дорогой Борис,
Очень сочувствую, что Вам досталась старая и видимо не совсем качественная запись Анны Герман. Приложите все усилия, чтобы прослушать ее чистые записи. Поверьте, не было и нет в эстрадной песенной культуре, прибавите ли Вы эпитеты «советской», «польской» или нет- не влияет, ничего более чистого, хватающего за душу, вокально богатого и проникновенного, нежели искусство
Замечательные заметка, перевод, видео.
Юрию Ноткину – мне не очень понравилась именно запись Анны Герман, приведенная Левиным, несмотря на шармантное польское ЭвридЫка. Есть более удачные.
Сама Герман была как правильно подчёркнуто коллегами не полячкой, а российской немкой. Правда, случайно родившейся в Лодзи во время разъездов отца в Польше. Её родным языком был не русский и не польский, а немецкий в диалекте Plattdeutsch. Более того, она и её муж были в католической Польше белыми воронами — адвентистами седьмого дня. Дипломированный геолог университета Бреслау. Для российских немцев в Германии певица — одна из знаковых фигур: её именем названа улица университетского кампуса в Аугсбурге, где традиционно обучались выходцы из России.
Вместе с матерью после войны воспользовалась возможностью и эмигрировала в Польшу, которая по сравнению с СССР была наряду с Венгрией одним из самых весёлых бараков соцлагеря. Ведь певица участвовала в конкурсах песни в Монте-Карло, Сан-Ремо, Неаполе, Виареджо, Каннах….
Но больше всего мне понравилось короткое и нежное эссе Эрнста Левина о своей молодости и блестящий перевод.
В порядке преодоления «границы на замке»: 🙂
Соня
— 2015-09-16 07:54:18(1004)
Дорогой Эрик, простите, что пишу вне Мастерской. Мне эту «границу на замке» не преодолеть.
Вначале хотела написать на Ваш и вправду странный, странно-прелестный певучий перевод «Эвридики» под каким-нибудь расхожим ником, скажем «Королева в восхищении». Но пишу под своим именем, не удивляйтесь. Делаю это со вполне практической целью. Я хочу, чтобы читатели, доверяющие моему литературному вкусу, знали, что Ваши потрясающие переводы с пяти языков — Иврит, идиш, немецкий, польский и английский, нужно читать не с экрана, а держа в руках Вашу дивную книжечку «Декамерон Переводчика» С. Гейдройц´а. «Вот эта книжка небольшая томов премногих тяжелей» — это как раз о ней. Хотя издавалась она аж в 2008, (М.: Время, 2008), мой московский знакомец, подсаженный мною же на Ваши переводы, легко ее заказал и как раз сегодня написал мне, что читает и сражен/поражен Вашим переводческим даром. А он к переводам, особенно с английского, относится чрезвычайно ревниво. Сам переводит зубодробильного Китса. Зачем — не знаю. Любит Китса человек и все тут.
Мне свезло. Я получила эту книжку из Мюнхена с Вашей подписью (надеюсь, это признание Вам не повредит) и она лежит у меня на прикроватной тумбочке, чтобы можно было время от времени к ней прикладываться и утешаться, хоть вот этим, из Тувима:
Бросить бы всё это, бросить бы не глядя,
Поселиться осенью в Кутно иль Серадзе…
Расточать Вам похвалы не буду, мне с Самуилом Лурье, написавшем восторженную рецензию на «Декамерон Переводчика», не соперничать.
Скажу лишь о том единственном, что мне не понравилось. А не понравилась мне первая строка послесловия. «Чувствую, что пора мне с моим хобби кончать: не стариковское это дело». Какое, к черту, стариковское? Или Вы просто кокетничаете? У кого еще хватило бы дерзости задирать своими штудиями переводы Маршака, Вейнберга, Самойлова…
И еще жаль, что Ваши неподражаемые лимерики не вошли в книгу. Там такое изысканное литературное хулиганство… Молодым не угнаться.
P.S. А знаете ли Вы, Эрнст Левин -переводчик, это прекрасное стихотворение Леонида Мартынова «Проблема перевода». Это как Евангелие Переводчика. Вот отрывок из него. Руководство к действию — последний глагол в императиве: ПЕРЕВОДИ!
ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА
Я вспомнил их, и вот они пришли. Один в лохмотьях был, безбров и черен. Схоластику отверг он, непокорен,за что и осужден был, опозорен и, говорят, не избежал петли. То был Вийон.
Второй был пьян и вздорен. Блаженненького под руки вели, а он взывал: «Пречистая, внемли! Житейский путь мой каменист и торен. Кабатчикам попал я в кабалу. Нордау Макса принял я хулу, да и его ли только одного !» То был Верлен.
А спутник у него был юн, насмешлив, ангелообразен, и всякое творил он волшебство, чтоб все кругом сияло и цвело: слезу, плевок и битое стекло преображал в звезду, в цветок, в алмаз он и в серебро. То был Артюр Рембо.
И может быть, толпились позади еще другие, смутные для взгляда, пришедшие из рая либо ада. И не успел спросить я, что им надо, как слышу я в ответ: — Переводи!…
При-соединяюсь к Виктору (Бруклайн). Спасибо за чудесный перевод и за песню.
В период 50-60 гг. Польша была Заграницей с большой буквы, а целование дамских рук — большой модой среди определённых слоёв интеллигенции. Фестиваль эстрадной песни в Сопоте был очень большим праздником соцлагеря, выступавших там западных музыкантов показывали почему-то очень поздно ночью аж по союзному телевидению.
Анна Герман была популярна, но приводимая старая запись меня немного разочаровала.
В любом случае ваш текст, от которого веет атмосферой одной из моих любимых книжек «Легенды и мифы древней Греции», необычно насыщен, романтичен и красив. Чудесная ностальгия молодости…
Не унывайте — пишите ещё.
Вы, Эрнст, продолжаете нас радовать превосходными переводами! Большое спасибо!
Перевод превосходный. Самостоятельное получилось стихотворение с сохранением чарующего ритма. О «ресторанчик», правда слегка споткнулся: «кавярня» — слово уж больно замечательное, с вкусом кофе.
Какой странный (и совершенно восхитительный) перевод !