Сергей Колмановский: Про предел и беспредел

Loading

Хренников был креатурой Сталина, кто ещё мог определить его на эту должность? — Так и Шостаковича выдвинул лично Хрущёв… Можно ли винить обоих композиторов за то, что они надели на себя эти хомуты? Да ведь любое неподчинение властям в условиях диктатуры — это героизм.

Про предел и беспредел

Сергей Колмановский

«Есть у любого гения предел —
лишь подлость человечья беспредельна».
Евг. Евтушенко.

Кто не знает старую поговорку: врёт, как очевидец. Действительно, для завзятого лгуна нет большего счастья, чем быть свидетелем происшествия или другим способом завладеть точными сведениями о нём. Так он может получить благодарную аудиторию и не стеснять свою буйную фантазию — ведь он завоевал доверие слушателей непреложными фактами. Ладно ещё, когда это безобидная ложь ради развлечения себя и окружающих. Ситуация, однако, обостряется, когда к ней применима уже другая поговорка: ради красного словца не пожалеет мать и отца.

Книга Джулиана Барнса «Шум времени» (перевод с английского Елены Петровой, изд-во «Азбука», Санкт-Петербург, 2017 год) написана в форме монолога Д. Шостаковича, размышляющего о своих — слов нет — непростых отношениях с властью. Носителем этой власти автор назначает Т. Хренникова. Но если образ гения выстроен убедительно и компетентно, то характеризуя его антипода, Д. Барнс проявляет удивительную профессиональную недобросовестность. Не приведя ни единого факта, иллюстрирующего тезисы обвинительного заключения, автор сам уподобляется сталинским прокурорам. Он просто варьирует одни и те же клишированные злопыхательства, рассчитывая на доверие читателя, завоёванное действительно интересной фактологией из жизни Шостаковича. А личность Хренникова, раз уж он назначен обвиняемым, получается, и не заслуживает сколько-нибудь серьёзного анализа. Знай, повторяй эпитеты. Недоброй памяти доктор Геббельс говаривал, что правда есть много раз повторенная ложь….

Единственный аргумент, который приводит Барнс в доказательство аморальности злодея, это его происхождение:

«Хренникову повезло родиться в семье барышников. Он с детства знал, как угождать покупателям лошадей, а также и тем, кто, имея ослиные уши, давал указания по композиции.»

Но по мере дальнейшего чтения выясняется, что происхождение не пошло впрок сатрапу:

«Со своими коллегами Хренников держится как продавец, никогда не читавший табличек о вежливости. В своём мирке он добился неограниченного влияния: и карает, и милует…»

Как рядовой член Союза композиторов я утверждаю, что Тихон Николаевич был всегда предельно доброжелателен, вежлив и предупредителен с любым служащим в нашем Союзе вплоть до уборщицы, что уж говорить о коллегах, на поддержку которых ему приходилось рассчитывать. Но дело даже не в этом. Если Хренников был хамом, то, стало быть, он не унаследовал угодливости отца-барышника. Зачем тогда писать о его происхождении? Видимо, просто никакой другой конкретной негативной и конкретной «информацией к размышлению» автор не располагает… Противопоставление гения злодею, проходящее через всю книгу, заявлено уже в первом упоминании о Хренникове:

«Он (Шостакович — СК) не научился лизать сапоги, не умел выгадывать момент, чтобы начать плести сети против безвинных или предавать друзей. Для таких задач лучше подходит кто-нибудь вроде Хренникова…»

Но внимательно прочитав книгу и немного поразмыслив над ней, приходишь к выводу, противоположному намерению автора: в моральном противоборстве с Шостаковичем Хренников явно выигрывает.

Итак:

«С середины тридцатых он (Хренников — СК) громил художников куда более самобытных и талантливых, чем какой-то Шостакович».

Что же это за таинственные художники — самобытнее и талантливее Шостаковича? Возможно, что Хренников и подписывал какие-то пропартийные письма, но до Шостаковича ему далеко. Тот всю жизнь безропотно подписывал что угодно, лишь бы оставили в покое.

Они оба были руководителями: Хренников — Союза композиторов СССР, Шостакович — Союза композиторов РСФСР. При этом автор совершенно справедливо сочувствует Шостаковичу, на которого долго давил секретарь ЦК П. Н.Поспелов, а про Хренникова пишет:

«…а уж получив от Сталина в сорок восьмом году кресло первого секретаря Союза композиторов, ещё и забрал себе официальную власть…»

Как будто Хренников мечтал об этом кресле. Между тем его и уговаривать никто не стал. Его просто вызвал работавший в аппарате ЦК Шелепин и сообщил о высочайшем решении, которое, как он заявил в ответ на возражения Тихона Николаевича, не оспаривается. Я всё это знаю, поскольку Хренников был другом отца. Но не желающим верить на слово я предлагаю задать себе вопрос: зачем нужен был этот пост самому успешному композитору страны? К этому времени Тихон Хренников, которому автор книги отказывает не только в композиторских, но даже и в элементарных музыкальных данных (Слух у Хренникова посредственныйнадо же дойти до такого бесстыдства! Интересно, когда автору удалось проверить хренниковский слух? — СК), был автором оперы «В Бурю», поставленной В. Немировичем-Данченко в московском музыкальном театре им. Станиславского, с успехом шедшей по всей стране и заслужившей высочайшее одобрение; его первая симфония исполнялась по всему миру, в Америке ею дирижировал выдающийся маэстро Юджин Орманди; всесоюзной популярностью и любовью пользовалась его музыка к фильмам (достаточно назвать «Свинарку и пастуха») к спектаклям (Много шума из ничего», «Давным-давно») его песни «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» «Колыбельная Светланы» и др. Иными словами он процветал, и этот пост, как поддержка, был ему не нужен. А нагрузка ему предстояла адская: ежедневный приём членов Союза, по устным и письменным просьбам которых нужно было что-то предпринимать, ответственность за съезды и пленумы, хозяйственные и финансовые вопросы, представительство от Союза композиторов на партийных съездах. То есть со времени вступления в должность и до распада СССР сочинять он мог лишь урывками.

Поговаривают, что он — креатура Сталина, у которого чутьё на подобные назначения. Как говорится, рыбак рыбака…

Конечно, Хренников был креатурой Сталина, кто ещё мог определить его на эту должность? — Так и Шостаковича выдвинул лично Хрущёв. Что, тоже «рыбак рыбака…», как пишет Д. Барнс про Сталина и Хренникова? Можно ли винить обоих композиторов за то, что они надели на себя эти хомуты? Да ведь любое неподчинение властям в условиях диктатуры — это героизм. А «у нас героем становится любой» — это только пропеть легко… И Шостакович, и Хренников отличались редкой чуткостью, но Тихону Николаевичу удалось сделать гораздо больше для музыкальной общественности и лично многих композиторов в силу его редкостных дипломатических способностей, которые Барнс называет абсолютным нюхом на власть.

Только усилиями Хренникова (далее цитируется моя книга «Пока я помню…» — СК)

«… в 1958-м году в доме композиторов состоялся вечер композитора Льва Пульвера, который в своё время был заведующим музыкальной частью в государственном еврейском театре под руководством С. Михоэлса, писал там музыку ко всем спектаклям и после разгрома театра, естественно, бедствовал. Как только в воздухе запахло послаблениями, Т. Н. не упустил возможности помочь пострадавшему. Именно Хренников не дал уничтожить Оскара Фельцмана в связи с эмиграцией его сына в Америку и Александра Зацепина, вернувшегося из Франции. А теперь для сравнения: хотя пресловутое постановление 1948-го года о формализме в музыке никогда не было отменено, в 1958 году было издано новое постановление — «Об исправлении ошибок» постановления 1948 года. Тихон Николаевич тонко сыграл на нелюбви Хрущёва ко всем начинаниям Сталина, хотя, как выяснилось впоследствии, музыкальные вкусы нового вождя ничем не отличались от сталинских. А постановление 1946-года, уничтожавшее М. Зощенко и Ахматову, было отменено только после перестройки (конец цитаты — СК)».

Ничего себе,

«ждановский прихвостень, который рьяно угрожает и запугивает, который не щадит даже своего бывшего педагога Шебалина!»

Ведь сам-то Тихон Николаевич ни в каких постановлениях не упоминался, и выходом (не таким уж безопасным) на Хрущёва помог прежде всего тому же Шостаковичу — пожалуй, сАмому пострадавшему от высочайшей критики.

Хренников действительно пробубнил текст доклада, который получил за полчаса до начала заседания того самого съезда Союза композиторов 1948 года (можно подумать, что Шостакович этого не делал!). В докладе упоминался и Шебалин. И вообще Тихон Николаевич, как потом и Шостакович на соответствующем посту, не мог не придерживаться линии партии. Но на этом все его угрозы и запугивания кончаются. Каждого из критикуемых, начиная с Мясковского (можно почитать его дневники), он действительно призывал к лояльности и дипломатичности, но в их же интересах. Ведь артачиться в то время было небезопасно… Да, Хренников был одним из любимых студентов Шебалина, но только до того времени, когда молодого Тихона увлекла идея демократизации музыки. В его сочинениях проклюнулись интонации городского романса. Шебалин был непримиримым академистом и исключил Хренникова из своего класса. Консерваторию молодой композитор кончал от себя. Надо сказать, что председатель госкомиссии С. Прокофьев проявил не меньший академизм. Он заявил, что за симфонию Хренников заслуживает пятёрку, а за романсы — кол. Но всё же комиссия снизошла до четвёрки… Как это ни парадоксально, но именно из класса Шебалина вышли такие корифеи песни, как Александра Пахмутова, Эдуард Колмановский, Оскар Фельцман, кстати тоже недоучившийся у мастера и тоже по причине измены академизму… Впоследствии Хренников никогда ни в чём Шебалину не отказывал…. Между тем песенное направление в камерной музыке и особенно в опере «В бурю» привело Хренникова к основательной проработке в Союзе композиторов, в то время тоже достаточно академизированном. И дело не в том, кто был прав, а в том, что Хренников выстрадал свою простоту, работал всегда искренне и убеждённо. А вот что пишет сам же Д. Барнс о Шостаковиче:

«Им написана уйма плохой музыки для уймы плохих фильмов. Можно, впрочем, сказать, что ущербность этой музыки сделала фильмы ещё хуже, оказав тем самым услугу правде и искусству».

Прямо скажем, довольно мудрёный пассаж. И я никогда не поверю, будто Шостакович халтурил, писал заведомо плохую музыку. Даже ограничив себя в средствах выразительности, как этого требовал массовый жанр, он сочинял с полной отдачей и высоким художественным результатом. И всё же это был не его стиль, в его «Песне о встречном» (кстати о конъюнктуре) нельзя узнать автора «Катерины Измайловой». А Хренников везде узнаваем и един. Так кто же из них больше приспособленец?

Значительное место в книге отводится самому позорному (тут можно согласиться с автором) эпизоду в судьбе Шостаковича — поездке в составе делегации советских композиторов в Нью-Йорк на Всемирный конгресс деятелей науки и культуры в защиту мира. Насколько я могу судить по устным и письменным свидетельствам, Д. Барнс с предельной точностью воспроизводит телефонный разговор Шостаковича со Сталиным, заставившим композитора принять участие в этом фарсе. Позволю себе замечание не по существу, поскольку у меня, видимо, не будет другого случая высказать своё недоумение по этому поводу. Сталин с лёгкостью преодолел нежелание Шостаковича попасть впросак, заявив, что официального запрета на исполнение сочинений Дмитрия Дмитриевича не было, стало быть, мол, нечего бояться каверзных вопросов. Но при этом ни в этой книге, ни где бы то ни было ещё, почему-то не обсуждается на мой взгляд главное противоречие этой ситуации. Дело ведь не в запрете, а в том, что Шостакович официально и публично признал постановление 48-го года правильным, а свои сочинения — порочными и слабыми. Как же он может разрешать исполнять их, тем более в Америке, да ещё на таком форуме?…

В связи с этим конгрессом автор поднимает интереснейшую тему: Стравинский и советская музыка.

Цитирую:

«Чего он (Шостакович — СК) ожидал от поездки в Америку?… Знакомства со Стравинским… Перед музыкой Стравинского он благоговел… Однако Стравинский знакомиться не пожелал. Прислал заносчивую, широко растиражированную телеграмму: «Сожалею, что не могу присоединиться к тем, кто приветствует визит советских артистов в нашу страну. Но мои этические и эстетические убеждения не позволяют мне сделать этот жест».

Как потом выяснилось, этот отказ стал благом для всех, потому что, читая на этом же конгрессе написанный за него доклад, Шостакович громил Стравинского и как человека (перебежчик), и как композитора (извращенец от музыки). И дальше Барнс пишет:«Свершилось предательство».

А вот об отношениях Стравинского с кровавым палачом и злодеем Хренниковом Барнс почему-то умалчивает. Халтурит? Манипулирует фактами? А, может, что-то подзабыл? Что ж, я напомню.

Автор опять же со знанием дела рассказывает о гастролях Стравинского в СССР в начале 60-х годов. Однако ни слова о том, кому и как удалось организовать эту поездку. Тут Барнс ограничивается буквально двумя словами: «Хрущёва убедили». Стало быть, советские власти не горели желанием наладить этот контакт. Но ведь главная проблема была связана со Стравинским, «этические и эстетические убеждения» которого не позволили ему даже в Америке встретиться с советскими композиторами. Этическое отторжение Игоря Фёдоровича от Советов было вызвано потоком критики на грани ругани в адрес его музыки в СМИ нашей страны. Достаточно сказать, что ведущий музыковед сталинского времени Б. Асафьев называл Стравинского «молотобойцем от музыки». Что же касается эстетики, то Стравинский вообще не жаловал советскую музыку уже независимо от идеологии. Просто находил её излишне традиционной, если не архаичной. Даже «Катерину Измайлову» Шостаковича он считал подражанием Мусоргскому. А теперь давайте представим себе, как он мог относиться к Хренникову — руководителю Союза композиторов СССР, то есть главному музыкальному идеологу страны и пламенному адепту традиционного мелодического начала в музыке? Думаю, что эстетическая ориентация Хренникова тоже вряд ли позволяла ему увлекаться музыкой Стравинского. Но общественный темперамент Тихона Николаевича заставил его выступить с инициативой приглашения великого композитора на Родину, как только в воздухе запахло этой возможностью. Это время я хорошо помню — я уже был студентом консерватории, и мы, насколько могли, следили за успехами Хренникова в этой нелёгкой миссии. И сколько же ему потребовалось сил, обаяния и дипломатических талантов для того, чтобы не только убедить обе поначалу совершенно незаинтересованные друг в друге стОроны в необходимости такой акции, но и сделать её общественно-значимой. Перед первым концертом Стравинского в Большом зале московской консерватории его приветствовал именно Хренников. Я помню его короткую и нехитрую речь слово в слово: «Дорогой Игорь Фёдорович! Добро пожаловать на родную для Вас русскую землю!» Учитывая всё, что я писал о Стравинском выше, можно понять, как трудно было Тихону Николаевичу уговорить его ещё и на этот ритуал. А ведь всё это в обязанности Хренникова не входило, а мог ещё и шишек себе набить. Такой вот композитор с чиновничьей душой.

Я знаю, что Шостакович и на посту, и как частное лицо помог в жизни многим страждущим, но деяний такого масштаба за ним не числилось, поскольку ни общественного темперамента, ни дипломатических способностей у него не было.

Я преклоняюсь перед гением Шостаковича и понимаю, что творчески Хренников с ним несопоставим. Что ж, у каждого свой предел. Только в данном контексте разница уровней дарования и музыкального интеллекта работает опять же на моральное преимущество Хренникова. Ведь с гением власть волей-неволей вынуждена больше считаться, значит с него и спрос выше, его авторитет позволяет больше сделать для общества. Гражданскую беспомощность Шостаковича автор справедливо относит к страху, пережитому композитором после ареста покровительствовавшего ему маршала Тухачевского, хотя дело ограничилось всего одним допросом, а потом о Дмитрии Дмитриевиче то ли забыли, то ли решили почему-то оставить его в покое. Но почему в книге нет ни слова о репрессированном родном брате Хренникова?

Но главное: позволяя себе надругательство над памятью замечательного композитора и человека, автор не приводит ни одного его конкретного злодеяния, а только бросается безответственными заявлениями, вроде:

«Руководил гонениями на формалистов и безродных космополитов, прикрываясь словоблудием, от которого вянут уши. Мешал росту, давил творчество, рушил семьи… Сталин ушёл в мир иной, Жданов тоже, культ личности развенчали, но Хренников по-прежнему сидит в своём кресле непотопляемый… Закон природы может дрогнуть, и Хренников будет жить вечно, как постоянный и необходимый символ восхищения советской властью, сумевший сделать так, чтобы и власть его полюбила».

Да, Тихона Николаевича не отпускали с поста больше сорока лет в первую очередь потому, что мы, композиторы, его выбирали единогласно. Очень точно сказал Р. Щедрин: «Хренников не только глава, но и душа Союза композиторов!». Когда же распался СССР, казалось бы, Тихон Николаевич, естественным образом скинувший с себя ярмо службы, мог вздохнуть и, наконец, заняться только своей музыкой. Но не тут-то было. С развалом страны нависла угроза над конкурсом им. П. И. Чайковского. Ослабевшее потрясениями государство уже не смогло его финансировать в полной мере. И уже очень пожилой Хренников взваливает на себя ношу председателя оргкомитета конкурса, понимая, что только он с его темпераментом, способностями и международным авторитетом способен найти достойных спонсоров. И он до самой своей смерти держал конкурс на плаву. Очевидно, именно это имеет в виду автор, книги, утверждая, что

«он лебезит перед новыми хозяевами, как лебезил перед старыми».

После позорного доклада Шостаковича в Нью-Йорке, у гостиницы, где жила советская делегация, выстроились пикетчики с плакатами, где было написано: «Шостакович, мы понимаем!»

А что же, проницательный Д. Барнс не понимает условий игры, в которой Хренников принимал участие не по своей воле?

А вот Шостакович его понимал, и они даже дружили. И вряд ли интеллигентному до мозга костей Дмитрию Дмитриевичу понравились бы оскорбительные выпады в адрес коллеги, которого он безусловно уважал. А ведь воспитание не позволяет мне процитировать ещё кой-какие строки этой книги, где автор издевается над Хренниковым совсем уже на сортирном уровне.

Но до чего же мне хочется поверить Барнсу, когда он пишет:

«Если даже не сам Хренников, то его двойники и потомки будут жить вечно, вне зависимости от каких-либо перемен…»

Если бы! Только что-то не видно этих двойников. Потому, что это был штучный человек.

Природа таких не штампует. Но зато, как сказал Р. Гамзатов:

«Знаю, орды двойников
Есть у всех клеветников!»

Вот это действительно вне зависимости от каких-либо перемен.

___

От редакции: читайте также о книге Джулиана Барнса «Шум времени»: «Сергей Левин: Четыре встречи с дьяволом»

Print Friendly, PDF & Email

30 комментариев для “Сергей Колмановский: Про предел и беспредел

  1. Прекрасная, содержательная и очень нужная статья! Я убеждён, что просто необходимо отстаивать честь очень достойных людей, каковым являлся Тихон Хренников и не пытаться поливать помоями всё и всех из времён СССР, пытаясь казаться шипко умным и ушлым! Я живу в Израиле много лет, у меня много знакомых музыкантов, часть из которых были лично знакомы с Хренниковым и все они, даже те, кто относится, скажем так, к антироссийскому лагерю, вспоминают о нём как об исключительно порядочном человеке.
    Очень значимо, что эту статью написал Сергей Колмановский, талантливый композитор, уже давно работающий в разных музыкальных жанрах, таких, как песни, мюзиклы и многое другое. Его песню о барабанщике на стихи Евгения Долматовского, ставшую лауреатом фестиваля «Песня-74» (её исполнил Большой детский хор, в котором солировал знаменитый Серёжа Паромонов), пели все дети СССР, а взрослым людям вселяла оптимизм его песня «Что нам стоит» на стихи Михаила Танича, а просьбы влюблённых, чтобы те прекрасные мгновения остались навсегда, подтверждала песня «Остановись, мгновенье» на стихи Виктора Гина. Есть песня, которая имеет для композитора особое значение, называется она «Ты не старая, мама» на стихи Эдуарда Вериго. Эту песню исполнял вокально-инструментальный ансамбль «Орфей», но у нас есть возможность её услышать в авторском исполнении,
    потому что на моём канале в youtube, куда я всех приглашаю, есть редкое видео из архива семьи Колмановских:
    https://www.youtube.com/watch?v=a96TjLQVlto

    Надеюсь, что будет интересно послушать его «Кадиш»
    https://www.youtube.com/watch?v=-JkMEw83-jc
    и ораторию «Хрустальная ночь»
    https://www.youtube.com/watch?v=NfquPj9vPcc

  2. В 2013 году Международный фонд «Демократия» выпустил сборник документов «Музыка вместо сумбура: композиторы и музыканты в стране Советов 1917-1991». Составитель этого почти 1000-страничного тома Леонид Максименков в предисловии назвал Тихона Хренникова «безусловно одним из главных положительных героев данного сборника». Надо прочитать эти 588 документов, чтобы понять, каким невозможно трудным делом было заслужить положительную характеристику потомков любому фигуранту нашей страшной истории культуры. В личной беседе со мной Л.Максименков признался, что за годы, проведенные в архивах, ему не удалось обнаружить НИ ОДНОГО документа, бросающего тень на имя Хренникова!

  3. Проблема нашего отношения к людям, жившим и творившим в сталинское время в том, что оно заслужило своего Нюрнбергского процесса, который мог бы воздать каждому по делам его. Подписывал расстрельные списки, нажимал на курок — один приговор, поддакивал, подзуживал, заряжал стволы — другой, молча сидел в сторонке — третий, делал хоть что-то, чтобы облегчить жизнь другим — четвертый, оправдательный. Без процесса над коммунизмом мы никогда не сможем оправдать Хренникова. Его причастность к власти воспринимается как работа на эту власть, как олицетворение этой власти и нет пока весов истории, на которые можно было бы положить его благие дела. Если не был диссидентом — значит, был с властью заодно. Вот то правило, которое единственное работает при взгляде на нашу историю издалека. То, что мы здесь рассказываем про моего деда, то, что я пытался рассказать в своей книге о нем в серии ЖЗЛ — только для тех, кто понимает, кто жил тогда. Ужасно, что после нас некому будем доказывать, что не Сальери (Хренников) влил яд в бокал Моцарта (Шостаковича). Ведь черно-белая история проще и надежнее настоящей, которая всегда имеет серый оттенок…

  4. Сергей, Ваша гражданская позиция восхицает, хотя я не в курсе описанной тут истории.

  5. И вот ещё!
    Т.Хренникову удалось сыграть и в кино.
    Посмотрим кусочек из фильма «Поезд идёт на восток»:
    @http://www.youtube.com/watch?v=ULlO19Rlp6Q@
    Стихи написал Михаил Светлов.

  6. Глубоко уважаемый Сергей Эдуардович ! От имени всех авторов комментариев и от тех многих, кто к нам примкнет, позвольте выразить глубокую благодарность за необыкновенную статью… Вы с глубоким знанием темы, лично будучи знаком с Хренниковым, непредвзято описали нелегкую жизнь Человека, много лет находящегося на таком ключевом посту в такое нелегкое время… Это для меня открытие, кроме музыки Тихона Хренникова я ничего о его нелегкой жизни и ДЕЯТЕЛЬНОСТИ не знал… Будьте здоровы и счастливы ! Ждем новых статей.

  7. Мне за годы работы в музыкальном театре в качестве художника неоднократно повезло участвовать в постановках оперных и балетных произведений Д.Д.Шостаковича и Т.Н.Хренникова. Эти два выдающихся композитора создали уникальные, диаметрально-противоположные направления в советской музыке, каждый явился неповторимым и самобытным выразителем советской эпохи! Публикация композитора Сергея Колмановского захватывает своей эмоциональностью ценностью исторических фактов! Будучи талантливейшим композитором и интеллектуалом, Сергей Эдуардович очень точно анализирует эпоху Сталинизма и ситуацию, в которой работал великий композитор и человек Т.Н.Хренников! Я очень благодарен редакции за ценнейшую публикацию! Спасибо!

    Евгений Иванов,
    Заслуженный художник России

  8. Несколько слов от человека, которому медведь на ухо наступил, м.б. не очень сильно, но наступил. Во время антисемитской кампании против космополитов Т.Н. Хренников получал паскивили типа:«Тишка — жид, Тиша окружил себя жидами, Тишка защищает жидов». На мой, далекий от музыки взгляд, это говорит о том, что Тихон Николаевич остался ЧЕЛОВЕКОМ тогда, когда это было в прямом смысле смертельно опасным. Спасибо г-ну Колмановскому за защиту доброго имени Т.Н. Хренникова!

  9. Очень понравилась статья,как по форме,так и по содержанию.Спасибо Вам,Сергей,что Вы выступили в защиту ошельмованного человека.УБЕДИТЕЛЬНО.ДОКАЗАТЕЛЬНО.
    НЕ ПРОШЛИ МИМО!!!

  10. Полностью согласен с Григорием Быстрицким. Какое дело Букеровскому лауреату,не жившему в этих условиях и в этой стране,о несправедливости обвинений против какого-то советского композитора,который в Англии никому не известен. А вот набор «жареных фактов»-всегда хорошо.Спаситбо за статью,Сергей!

  11. «Если бы это было в моей власти, я бы учредил специальную награду для главного защитника русской советской музыкальной культуры. Ни в одной стране мира классическая музыка не пользуется таким почитанием, как в СССР. И в этом заслуга Тихона Хренникова, который сумел оградить ее от опошления и профанации.»(Пьетро Ардженто, 1983)
    Дорогой Сергей Эдуардович! Уважаемый Автор! Ваша заслуга в том, что Вы смело, решительно и убедительно ограждаете от «опошления и профанации» замечательное имя Хренникова-композитора и Хренникова-человека!Талант — это еще и большая смелость, что именно Вам очень присуще. Спасибо и дай Вам Б-г!!!

  12. Осмелюсь заметить, что речь идет о произведении художественном — замечательном романе Барнса. И его персонажи «Шостакович», «Хренников» или «Тухачевский» вовсе не обязаны быть точными копиями исторических личностей с теми же фамилиями. Они — отражение представления писателя о времени, о котором он пишет. «Наполеон» Толстого тоже не был точной копией Наполеона Бонапарта, как и «Кутузов» — Кутузова.

    1. Автор изображает реально конкретных личностей в их исторических реалиях и потому несёт ответственность за свои слова о них. Речь не идёт о портретном сходстве или несходстве с оригиналом. Автор не даёт себе труда ни фактически, ни художественно обосновать оскорбительные эпитеты. которыми он награждает Хренникова. Кого он преследовал, как безродного космополита? Какую семью он разрушил? Как бы Вы, уважемый Gregory,отнеслись к таким огульным обвинениям, пусть и в художественном произведении, в адрес, скажем, Ваших родителей?

      1. Повторю еще раз: Барнс изображает персонаж — «Хренникова», который занимает место руководителя искусством (музыкой) от лица уродливой системы. От самого существования этой системы — не от «Хренникова» — страдает другой персонаж, гениальный «Шостакович». Если понять эту мысль автора, то качества реального Т.Н. Хренникова не столь важны. Для него важно, что, занимая это место, «Хренников» символизировал эту уродливую систему — а при этом мог быть милейшим человеком, каким, возможно, был и Т.Н. Хренников. Именно «Хренниковы» — то есть система — преследовали безродных космополитов и разрушали семьи оклеветанных.

        1. Хренниковы не были во множественном числе. Хренников был единственным представителем музыкального мира во власти. И он не принадлежал к преследователям. Он шел на компромиссы с властью, спасая многих. Гордиться бескомпромиссностью в тех условиях, как и в нынешних, бессмысленно. Гордиться можно тем, что сделал хорошего, как помог, защитил, оберег. И придавать негативные черты известному человеку для не знающих его потомков безнравственно. Романист — это и историк. Следовательно, прежде всего правда факта.

        2. Уважаемый Gregory! Неужели Вы можете утверждать, что роман не наносит совершенно незаслуженного удара по репутации реально жившего композитора и общественного деятеля Тихона Хренникова?

    2. Gregory23 октября 2017 at 19:37
      Осмелюсь заметить, что речь идет о произведении художественном — замечательном романе Барнса. И его персонажи «Шостакович», «Хренников» или «Тухачевский»…

      Предельно несогласен. Борис Полевой заменил Маресьева на «Мересьева», Артур Кестлер — Бухарина на «Рубашова». Это очень аккуратно надо обращаться с подлинными именами в художественных произведениях, особенно когда придаёшь персонажу резко отрицательную характеристику< оказывается, без малейшей на то причины и столь несправедливо в условиях, когда непорадочность была нормой жизни.

  13. Спасибо Сергею за статью. Мне это особенно интересно, потому что лично общалась с Т.Н. Хренниковым и могу подтвердить его доброжелательное и тактичное общение с людьми. Со всеми. Вообще осуждать сейчас Т.Н. в том, что он был «креатурой Сталина» по меньшей мере бестактно. Я бы посмотрела на кого-нибудь, кто бы лично оказал сопротивление Сталину. Мне ТН очень помог, об этом я писала на портале (можно найти у меня в 7 Искусствах), а то, что он, единственный из всего аппарата, продержался у власти от Сталина до Горбачева — не случайность. Тихон был крупной фигурой, уважаемой очень многими достойными людьми. Конечно, он был не ангел, даже не могу себе представить, сколько ему надо было пережить, чтобы пройти такой путь. Он был яркий талантливый человек. Сравнивать его по композиторским данным с Шостаковичем не этично. Кого угодно сравни с Шостаковичем, все проиграют. Но ту роль, которую сыграл Тихон Николаевич в истории страны тоже трудно переоценить. Поэтому будут его помнить многие поколения музыкантов. Ну, а грязью кидаться не трудно, особенно тогда, когда это не опасно. Так что, ещё раз спасибо Сергею за очень хорошую работу.

  14. Я благодарна Сергею Колмановскому за справедливую защиту имени Тихона Николаевича Хренникова как человека. Книгу Барнса я не читала и даже не знала о ней. Но хочу высказаться не как такой рабочий, который не читал Пастернака, но высказался против. Следовательно, откликаюсь на те протесты, что увидела в статье «Пределы и беспределы». Самое главное — это то, что единственный творческий союз в Советском Союзе, где не случилось жертв репрессий, был Союз композиторов, руководимый Хренниковым. И этот факт сам по себе убеждает в порядочности и умной дипломатии Хренникова. Едва ли кто-нибудь станет утверждать, что Хренников не имел собственных пристрастий и собственных неприятий. Но он на своей территории не допустил ничьей погибели. И то, что он был со всеми учтив, не станет отрицать никто из его окружения. Эпизод, в котором великий и зависимый от Сталина (а кто не был?) Шостакович на Всемирном конгрессе в Нью-Йорке вынужден был произносить то, что заставляло его страдать, достаточно подробно описан в книге С. Волкова «Шостакович и Сталин». Судя по цитатам из книги Барнса, приводимым С. Колмановским, очевидно, что мода смешивать с грязью все и всех, распространилась слишком широко. И едва ли Барнс мог представить себе во всем масштабе ужас, творившийся в стране, и вынужденную необходимость таких шагов как компромиссы… А без такого понимания не может быть правдивого исторического исследования. Автор критической статьи об этой книге явно руководствуется стремлением восстановить историческую реальность.

  15. Потрясающе интересная статья. Для меня, далекого от музыки, много нового, особенно о Стравинском и Хренникове. Спасибо! Ставлю статью на Фейсбук.

  16. Горячо поддерживаю тебя, Сергей, в твоём стремлении защитить доброе имя Тихона Николаевича. Выдающийся пианист Лазарь Берман рассказывал мне, как Хренников поддержал его в тяжелейшей для Бермана ситуации. Так мог поступить только глубоко порядочный и смелый человек.

  17. В музыке я только благодарный потребитель, о её творцах знаю только общеизвестное, столько же о Шостаковиче и Хренникове. Статья подкупает убедительностью авторских аргументов и его интеллигентной твёрдой позицией защиты правды и доброго имени Тихона Николаевича. Образец достоинства.

  18. Совершенно блестящая статья, спасибо, дорогой Сергей. Верю каждому слову. Был в своё время удивлен подписью Шостаковича, осуждающей сахарова. Неужели в тот момент он был настолько слаб, что не мог послать их к черту? Жаль, что статья не напечатана в «Семи искусствах».

    1. Дорогой Элиэзер, большое спасибо! Меня возмущает противопоставление Шостаковича Хренникову, но это не значит, что я осуждаю Шостаковича. Я не осуждал его, даже когда он подписал редакционное письмо в журнале \\\\\\\»Советская музыка\\\\\\\» направленное против всего творчества отца. Едва подписав это письмо, Шостакович через Евг. Евтушенко направил отцу извинения. Беспринципность Шостаковича, возведённая в принцип, сохранила ему душевные силы для создания едва ли не самых значительных музыкальных произведений двадцатого века. Они останутся с людьми навсегда. А письма и даже коньюнктурные сочинения, написанные под дпалением властей и по слабости характера, будут забыты.

      1. Если вспомнить еще и Расула Гамзатова, о нем можно вполне сказать то же самое (тоже подписывал против Сахарова!!!) А его тоже многие порой демонизировали, не меньше, чем Хренникова!!! (кстати, Хренников был депутатом как раз от Дагестана, и Гамзатов писал о нем целую статью). Например, приписывали его поэзию исключительно переводчикам (дескать, это они за него писали)… (как, например, член ЦК КПСС Черняев, совсем недавно ушедший из жизни). Вспомните еще скандально знаменитого Михаила Веллера, да мало ли…

  19. Эта статья ценна аргументами и фактами. Интересная и полезная работа.

  20. Очень хорошая статья в защиту порядочного и доброго человека, подвергающегося несправедливым автоматическим нападкам тех, кто ничего не знает.

  21. Уже давно было отмечено, что при Хренникове не был репрессирован ни один композитор (в то время, когда Фадеев на аналогичном посту допускал репрессии против литераторов). Не знаю, какое давление было на Тихона после статьи «Сумбур вместо музыки» и т.п., только факт, что Шоставовича он уберег физически.
    См. также статью Евгения Кисина о Хренникове на портале. Я безусловно верю, что Евгений писал от души. С чего бы суперзвезде так выступать, если бы что-то было не так?

  22. Спасибо, уважаемый Сергей Эдуардович. Ваша «небоязнь остаться в меньшинстве» не в первый раз делает Вам честь, пусть даже она и не разгонит огромную толпу карликов, соревнующихся в любимом занятии – кто дальше плюнет.

  23. «…выступать там по заготовленным бумажкам, отвечать на вопросы, помня, что ты — заложник, чувствующий ствол под ребрами и такой же — дома, наведенный на твоих детей».

    — Это Сергей Левин о Шостаковиче. Аналогичное можно сказать и о Хренникове. Откуда Барнс может знать, каково это?
    Начитаться первоисточников, проштудировать все доступное — большой труд, но библиотечный или в тиши уютного кабинета.
    Еще неизвестно, как Лауреат Букеровской премии 2011 года повел бы себя в той ситуации. Поэтому все его глубокие мысли-домыслы о подлости Хренникова не стоят ломанного пенса. Дешевая это история — судить о том, чего не понимаешь.
    А за статью спасибо!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.