Натан Альтерман
Из книги «Голубиный город»
Перевод с иврита Адольфа Гомана
С понуканьем возниц, разя дёгтя волною,
За телеги держась, грязь просёлков месил,
Шёл торговый народ в летний зной и зимою
С тем же гомоном, той же гурьбой с толкотнёю
В пору ярмарок и в дни явленья мессий.
Есть в нём странная смесь снов туманных манящих
И азарта весенних торговых рядов,
Что сродни отчуждённости чаек, летящих
Между двух несовместных могучих миров.
Весь по горло в делах, сведущ в ценах и мерах,
Ненасытен, хитёр собирал и копил,
Но, как-будто опутанный страхом и верой,
Он у слов и у строк вечным пленником был.
В нищите и страданьях он к жизни стремится,
Но молитву, мечту предпочёл, и не раз.
Между знаком и сутью он рушит границы,
Как дробит отраженье на гранях алмаз.
Дровосеки, торговцы — в дороге и дома,
При сиянии монет и во тьме в горький час
Вы играли на свадьбах и после погромов.
Искра ваших костров пусть согреет и нас!
Чтоб могли мы смешать то, что есть, с тем, что было,
Отвлечённое прочно с реальным сроднить,
С непреклонностью твёрдой накопленной силы
Той же мерой рассудка любого судить.
Чтоб за то или это смогли мы в оплату
Кровь и душу отдать, не транжиря слова,
Как меняла, что знает: молчание — злато,
Если чует барыш, всё обдумав сперва.
Да сколько ж можно.
Как говаривал пушкинский Сальери, «мне не смешно, когда…» — и далее по тексту.