Журнал-газета истории, традиции, культуры
В своем романе-исследовании «День шестой» я показываю, что в «Мастере и Маргарите» наложение этих сакральных событий осуществляется в рамках литературной мистификации. Причем эта мистификация позволяет выявить довольно редкие годы, которые оказались узловыми в истории развития европейской литературы.
В качестве оправдания объясню, зачем я вообще интересуюсь этой, прямо скажем, провокационной темой. Меня это давно интригует как человека пишущего. Я верю, что успешным становится тот писатель, который умеет включать воображение будущего читателя, умеет правильно его, это воображение, задействовать.
Мой друг-еврей во всем был дока, но идиш не хотел учить, и не умел он «поц» от «шмока», как мы ни бились, отличить… Ну, вот и наступила старость. Утратил он былую прыть. И мне, несчастному, осталось одну лишь Родину любить…