Ильдар Ханов, построивший Храм всех религий в Казани (одно время я с ним переписывался), собирал в этом году представителей разных конфессий и теологов, чтобы выработать новую религию. Одну для всех. По неподтверждённой информации, договориться не удалось.

Можно ли говорить с Б-гом из любого дома?

Лев Мадорский

С этим удивительным человеком я познакомился в декабре 1993-го года. Во время первого приезда в Израиль. Остановился тогда у двоюродной сестры в Хайфе и, не успев толком пообщаться, (мы не виделись много лет) ушёл гулять по городу.

— Извини, — попытался я объяснить своё поведение несколько опешившей сестре, — не терпится посмотреть страну. Столько лет ждал этого момента.

Думаю, евреям из бывшего Союза, первый раз приехавшим в Израиль, понятно моё состояние. Много лет нам вдалбливали, что евреи не нация. А если нация, то не такая, как все. Нация, для которой еврей-дворник, не нормальная, необходимая для жизни профессия, а самый короткий анекдот. Но появилась страна. Где-то там. В другом мире. Сказочная страна, в которой евреи не только играли в шахматы или на скрипочке, но, как все нормальные люди, подметали улицы, строили дома, доили коров, воевали. Особенно много воевали. Потому что были окружёны врагами, и, чтобы выжить, должны были победить…

Я шёл по улицам Хайфы, поднимаясь вверх на гору Кармель, и всё поражало. Казалось удивительным и прекрасным. Тёплая, солнечная погода в декабре, идущая навстречу смуглая, с тонкими чертами девушка в военной форме, подросток в кипе, катающийся на скейтборде. Ни с чем не сравнимое, сладостное ощущение, что это моя страна, мой народ; ощущение, которое никогда раньше не испытывал, и которое позже, в последующие приезды в Израиль, уже не повторялось с такой силой и остротой, охватило меня. Я чувствовал, что нахожусь внутри сказки и, честно говоря, особенно не удивился, когда неожиданно оказался у гостеприимно распахнутых ворот дворца. Необыкновенной красоты… За воротами виднелись экзотические пальмы. Белокаменные колонны. Ухоженные дорожки, покрытые красноватым гравием. У входа приветливо улыбались, приглашая войти, два высоких, стройных негра в белоснежных одеждах. Я даже оглянулся нет ли поблизости камеры. Не снимается ли фильм по сказкам из тысячи и одной ночи.

Камер не было. Но небольшого роста, полноватый человек лет 50-ти, в твидовом пиджаке, с небрежно повязанным на французский манер платком, вполне мог сойти за режиссёра. Он стоял в не совсем обычной позе, широко расставив ноги, и о чём-то беседовал с одним из негров. Подошёл ближе. Разговаривали по-английски.

— Всё-таки не совсем понятно, — говорил с сильным русским акцентом человек, похожий на режиссёра. — Если вы признаёте все религии, то должны признавать и основные положения, которые в этих религиях заложены. Например, признавая иудаизм — не работать в субботу, соблюдать кашрут; признавая мусульманство — не пить вина и т.д. и т.п.

— Ну, не совсем так, — английский негра был безупречен, — признавать религию и исполнять её ритуалы не одно и тоже. Мы признаём, что основные религии от Б-га. Что религии, как и люди, равны перед Всевышним. Вспомните: «…нет ни иудея, ни эллина…»

— Выходит, нет разницы между иудаизмом, мусульманством, христианством и, скажем, тем же бахаизмом? — то ли восхищённо, то ли удивлённо воскликнул обладатель русского акцента.

— Именно так, — негр увидел, что я прислушиваюсь к разговору и вежливо улыбнулся. — Моисей, Магомет, Христос, Будда — пророки, посланные Б-гом. Все они равны перед Всевышним. Все говорят одно и то же, но разными словами. Как и Бахаулла, который первый понял это.

— Очень интересно! Потрясающе! Невероятно! — похожий на режиссёра человек подпрыгнул, как ребёнок. — Как это я раньше не слышал про такую замечательную религию! У Вас можно приобрести литературу о Бахаи?

— Да, конечно. Там увидите, — негр сделал неопределённый жест в сторону внутренних помещений дворца.

Основатель бахаизма Бахаулла.

Далее, с человеком, которому так понравилась идея пророка Бахаулла, мы гуляли по дворцу из сказок Шехерезады вместе. Уже через полчаса (в Израиле это происходит быстро) перешли на ты. Я узнал, что моего нового знакомого зовут Игорь. Что он по профессии не режиссёр, а инженер-строитель. Как и я, живёт в Германии. Но не в Магдебурге, а в Берлине. Как и я, приехал в Германию по еврейской эмиграции из Москвы. Мы вышли из дворца и присели отдохнуть на скамейке. Перед нами открывалась величественная панорама Хайфы: далеко внизу зеленоватое, переливающееся солнечными бликами море, а выше, вдоль по горному склону, весёлый, на первый взгляд хаотичный, танец белокаменных домов, современных высоток, отсвечивающих золотом куполов — синагог, минаретов, церквей. Я достал фотоаппарат и сделал несколько снимков. Игорь продолжал восхищаться Бахаизмом:

— Прекрасная идея. Удивительно, что раньше ничего подобного не приходило мне в голову, — говорил он, временами вскакивая со скамейки, прохаживаясь взад-вперёд и активно жестикулируя. — Просто и гениально. Один Б-г — одна религия. Только так можно объединить человечество. Молодцы бахаисты: «нет ни эллина, ни иудея…» Это правда. Все религии говорят об одном и том же. Учат одному и тому же. Любви к людям. Доброте. Праведной жизни. А как креститься, какие соблюдать ритуалы, верить в Мессию или не верить… Всё это второстепенное. Надуманное. Помнишь у Даниеля Дефо. Два народа воевали из-за того, с какого конца разбивать яйцо. С тупого или с острого. Это как раз об этом. Что скажешь?

— А ты верующий? — ушёл я от ответа.

— Да, верующий, — Игорь посмотрел на меня со странным выражением. — Мой путь к Б-гу необычен. — И он рассказал историю, в которую, действительно, трудно поверить. — Я из нерелигиозной семьи. В 19 лет влюбился в девушку, чьи родители, как и она сама, принадлежали к Свидетелям Иеговы. Стал членом секты. Сначала потому, что иначе родители девушки запрещали ей со мной встречаться. Но потом. Потом поверил… — Игорь помолчал, — Скажу честно, ничего плохого в секте этой не увидел. Наоборот. Члены секты ведут трезвый образ жизни. Работают. Учатся. Помогают друг другу. В общем, живут по-людски.

— По-людски — это как? — Игорю показалось, что я иронизирую, и он ответил неожиданно горячо:

— По-людски, значит, по-божески. Как Всевышний велит. Не воровать, не убивать, а, главное, любить и прощать. В этом суть любой веры.

— Значит, ты принадлежишь к Свидетелям Иеговы?

— Принадлежал. Два года. Потом любовь кончилась и я из секты вышел. Кстати, никто меня не принуждал остаться. Никто не угрожал. Все эти страшилки, что заставляют и угрожают, большей частью, из пальца высосаны.— Игорь перестал мотаться, сел, откинулся на спинку, — Вышел я из секты. Но не из Веры. Уже тогда понял, что без Б-га жить не смогу. Вот так… Игорь замолчал.

— Ну и что? — не выдержал я.

— А что? Стал посещать православный храм. Для меня уже тогда вера, молитва, разговор с Всевышним стали жизненной потребностью. Способом существования.

— Почему не синагогу? Ты же еврей.

— Будешь смеяться, но это правда. Только потому, что православный храм был напротив дома, а до синагоги надо было через весь город пилить. А, может, как ты думаешь?-Игорь говорил медленно, как бы рассуждая вслух, — может я уже тогда, в молодости, самостоятельно пришёл к идее Бахаи: Б-г один и не имеет значения из какого дома ты с ним разговариваешь? Из синагоги, церкви или мечети…

— Неужели и из мечети разговаривал? — спросил я.

— Из мечети не пришлось. Но когда стал жить в Берлине, вступил в еврейскую Общину и хожу в синагогу. — Игорь помолчал. — И вот теперь, кажется, нашёл свой путь — Бахаи.

— А как же первая заповедь: «…да не будет у тебя других Б-гов перед лицом Моим»? — Игорь не ответил и перевёл разговор на другую тему.

Прошло много лет. Иногда мы перезванивались. Но религиозных тем не касались. И вот несколько лет назад я неожиданно встретил Игоря в Магдебурге. В столице Саксонии-Ангальт каждый год проводится день религий. В старинной церкви Святого Иосифа собираются представители, практически, всех основных религий и рассказывают о своей Вере. Каково же было моё удивление, когда Бахаизм вышел представлять, как сказала ведущая, «…наш гость из Берлина» Игорь.

Потом провожал Игоря до вокзала.

— В очередную религию переходить не собираешься? — не совсем тактично пошутил я.

Игорь, как мне показалось, не обиделся. Ответил серьёзно: «Нет, не собираюсь. Теперь я точно знаю, что Бахаулла прав. Не имеет значения из какого Дома ты разговариваешь с Б-гом».

Мы тепло попрощались.

Послесловие

Ильдар Ханов, построивший Храм всех религий в Казани (одно время я с ним переписывался), собирал в этом году представителей разных конфессий и теологов, чтобы выработать новую религию. Одну для всех. По неподтверждённой информации, договориться не удалось. Унав об этом, я подумал, что, может быть, не стоит избретать велосипед. Ведь есть уже такая религия — бахаизм. Религия, у которой миллионы приверженцев в разных странах.

Сказанное не означает, что я готов стать бахаистом или призываю других сделать это. Учитывая накал религиозных противоречий, сегодня, вообще, говорить о подобном объединении религий под одной крышей было бы полнейшей утопией. Сегодня нет, но, может, когда-нибудь в будущем? Я считаю, что в будущем такое вполне возможно…