Мудрецы Талмуда склонны были рассматривать все рассказы Торы не как нечто, случившее единожды, в незапамятные времена, а как некую фундаментальную модель, как некое наставление всем нам. Тора — это некая первичная парадигма, которая живёт и дышит в жизни каждого поколения, проявляет себя в Бесчисленном множестве жизненных ситуаций. Поэтому даже в великом из великих они видели живого человека, со всем его своеобразием, со всеми достоинствами и недостатками, с его любящим и страдающим сердцем. Про Моше Мудрецы Талмуда сказали так: «Бежал он перед ними сорок лет как лошадь, а когда настало время вступить в Землю Обетованную, был вынесен приговор: в этой пустыне рассыплются твои кости», но сам он не захотел смириться со своей злой судьбиной.

Недельный раздел Пинхас

Михаил Ривкин

И сказал Моше Г-споду, говоря:

Да назначит Г-сподь, Б-г духов всех людей, мужа над этой общиной, Который бы выходил пред ними и который проходил пред ними; и который бы выводил их и который приводил бы их, чтоб не была община Г-сподня, как овцы, у которых нет пастыря. (Бемидбар 27:15-17)

В Трактате Пиркей Авот сказано:

«подготавливай себя к изучению Торы, ведь она не перейдет к тебе по наследству» (пиркей Авот 2:12)

А в масехет Недарим содержится важное дополнение:

«Почему нет у нас такого установления, чтобы из сыновей мудрецов происходили мудрецы? Сказал Рабби Йосеф: чтобы не говорили, что Тора перешла к ним по наследству» (Недарим 81А)

Мы знаем, что сыновья Моше не унаследовали его величия, и не были они призваны занять его место после смерти, и вообще не получили никакого выдающегося назначения. А когда Моше просит назначить наставника Израиля, он о своих детях вообще не вспоминает. В его словах о преемнике нет никакого намёка на недовольство верного пастыря, который провёл народ Израиля через все соблазны и испытания, довёл их до заветной цели, но сам не удостоился к этой цели приобщиться, нет никаких упоминаний, что он просил назначить своих сыновей вождями вместо себя. Все его помыслы, все его заботы, как они ясно сформулированы в этом молении — только и исключительно о благе своей паствы, народа Израиля, «чтоб не была община Г-сподня, как овцы, у которых нет пастыря».

Но даже и это благородное и возвышенное наставление вызывает у толкователей Торы вопросы. Мудрецы Талмуда склонны были рассматривать все рассказы Торы не как нечто, случившее единожды, в незапамятные времена, а как некую фундаментальную модель, как некое наставление всем нам. Тора — это некая первичная парадигма, которая живёт и дышит в жизни каждого поколения, проявляет себя в Бесчисленном множестве жизненных ситуаций. Поэтому даже в великом из великих они видели живого человека, со всем его своеобразием, со всеми достоинствами и недостатками, с его любящим и страдающим сердцем. Про Моше Мудрецы Талмуда сказали так: «Бежал он перед ними сорок лет как лошадь, а когда настало время вступить в Землю Обетованную, был вынесен приговор: в этой пустыне рассыплются твои кости», но сам он не захотел смириться со своей злой судьбиной. И даже в словах Моше о назначении пастыря увидели Мудрецы некую странность, некий намёк на скрытый ропот. Почему сказано двукратно:

Который бы выходил пред ними и который проходил пред ними, который бы выводил их и который приводил бы их.

Этот плеоназм породил несколько очень интересных мидрашей.

«На что это похоже? Царь увидел женщину сироту и захотел взять её в жёны. Послал к ней сватов, а она ответила: не достойна я быть женой царя. Семь раз засылал он к ней сватов, а она не соглашалась. В конце концов они поженились. Спустя какое-то время рассердился на неё царь и захотел развестись. Сказала она: я не хотела за тебя замуж, ты хотел на мне жениться. И уж если ты твёрдо решил развестись со мною и взять другую в жёны, не поступай с нею так, как ты поступил со мной. Так же и Пресвятой, будь Он благословен. Сказал Рабби Шмуэль бен Нахмани: Семь дней уговаривал его Всевышний, чтобы он пошёл посланником. И отвечал ему так: «Пошли, через кого ни пошлешь» (Шемот 4:13), «Человек я не речистый ни со вчерашнего, ни с третьего дня» (там 4:10). И спустя какое-то время уговорил его Всевышний, и пошёл он посланником, и по воле Всевышнего совершил он все чудеса и знамения. И в конце концов сказал ему: «Не введёте вы общества этого в землю» (Бемидбар 20:12). Сказал Моше: Владыка Мироздания: Я не просил вести эту общину, «ты начал \…\ рабу твоему» (начал посылать меня к Паро). И если уж так ты приговорил мне, то тому, кто будет вместо меня, не делай того, что Ты сделал мне, но «который бы выводил их и который приводил бы их» (Бемидбар Раба 21:15)

Мидраш использует странный оборот речи «который бы выводил их и который приводил бы их» в таком смысле: тот, кто вывел их из Египта, тот должен и ввести их в Землю Обетованную. И если в отношении меня это не оправдалось, то пусть оправдается хоть в отношении моего преемника. Моше, если верить мидрашу, далеко не сразу смирился с тем, что сыновья не будут ему наследовать. И в этом вопросе тоже Мудрецы Талмуда предлагают нам динамичный диалог:

«Да назначит Г-сподь — что именно побудило Моше обратиться с такой просьбой после того, как были установлены права дочерей Целафхада? Поскольку дочери Целафхада наследовали своему отцу, сказал Моше: Вот подходящий момент, чтобы и мне потребовать свои нужды! И если дочери наследуют, то по закону полагается, чтобы мои сыновья унаследовали бы мою славу! Сказал ему Пресявятой, будь Он благословен: «Кто стережёт смоковницу, будет есть плоды её!» (Мишлей 27:18) — сыновья твои будут сидеть сложа руки, и не будут заниматься Торой, а Йеошуа, который премного служил тебе и премного воздавал тебе славу, тот, который служил с утра до вечера в доме собрания твоего, тот, который расставлял лавки, поскольку он служил тебе всеми силами, достоин он того, чтобы послужить Израилю. Сказано: «Возьми себе Йеошуа бин Нуна» (Бемидбар 27:18), как сказано «Кто стережёт смоковницу, будет есть плоды её» (Бемидбар Раба 21:14)

А теперь посмотрим, как именно исполняет Моше данное ему повеление, как именно он осуществляет инвеституру Йеошуа и передаёт ему свои полномочия. Сравним формулировку повеления, достаточно детальную, и то, что сделал Моше на самом деле.

Повеление:

«И Г-сподь сказал Моше: возьми себе Йыошуу, сына Нуна, человека, в котором есть дух, и возложи на него руку твою, И представь его пред Элазара, священника, и пред всю общину, и наставляй его пред глазами их, И дай ему от величия твоего, чтобы слушала его вся община сынов Исраэйля» (Бемидбар, 27:18-20)

Исполнение:

 «И сделал Моше, как повелел ему Г-сподь; и взял Йыошуу, и поставил его пред Элазаром, священником, и пред всей общиной. И возложил руки свои на него, и дал ему наставления, как говорил Г-сподь чрез Моше» (там, 27:22-23)

В повелении сказано в единственном числе «возложи руку», в то время как на самом деле Моше «возложил руки», во множественном числе. РАШИ, как всегда, внимателен к фактическим деталям, и ищет их объяснения по простому смыслу текста:

«Возложил руки — от самого чистого сердца, по своему хорошему отношению сделал даже больше, чем было ему заповедано. Всевышний сказал ему «возложи руку», а он совершил обряд двумя руками, как если бы совершал его нал сосудом, который он стремится наполнить доверху, до краёв мудростью» (РАШИ, там)

С другой стороны, в п. 23 отсутствуют слова «дал ему от величия своего», как если бы уклонялся Моше от исполнения этого повеления. Однако такая трактовка противоречит всему, что мы знаем о Моше вообще и сказанному в Бемидбар Раба, в частности. Хорошо объяснил это текстуальное различие комментатор Ицхак Шмуэль Раджио:

«Дай от величия твоего — передай дух царственности и управления, который должен быть в сердце правителя, как об этом сказано и в рассказе об интронизации Шломо «и дал ему величие». И этот дух величия Йеошуа действительно получил, когда Моше возложил на него руки и сделал его правителем. И в силу этого особого духа будет почитать его вся община Израиля, как сказано об этом «чтобы слушала его вся община сынов Исраэйля»

Ицхак Раджио позволяет себе неколторое отступление от простого смысла, он исходит из допущения, что всё, заповеданное ему в отношении Йеошуа Моше проделал в точности, а вторая формулировка представляет собой только усиленное краткое повторение первой, но не несёт в себе никаких смысловых отличий. Раджио полностью полагается на благородство и душевную щедрость Моше, даже если в тексте появляется некий предлог в них усомниться. В этом смысле он строго следует правилу наших Мудрецов: «Суди всякого человека с лучшей стороны», « суди о каждом человеке, находя оправдывающие его обстоятельства» (Пиркей Авот 1:6)