Виктор Зайдентрегер: Шахматные аспекты моей биографии

Loading

Самым большим моим достижением было то, что в течение нескольких лет я был соседом гроссмейстера А. Выжманавина, к сожалению уже покойного… Пиво я с ним дома ни разу не пил, но воблой угощал. Мне хватило тогда ума не предлагать ему сыграть со мной партию в шахматы.

Шахматные аспекты моей биографии

Виктор Зайдентрегер

«Любите ли вы шахматы так, как люблю их я?»

Шахматисты-профессионалы обычно начинают играть с 4-6 лет. Их учат этому отцы, которых они вскоре начинают обыгрывать. Я же научился играть в шахматы лишь в 8-9 лет, и, действительно, вскоре стал обыгрывать своих учителей. Но ими-то были мои сверстники-соседи. (Отца отняла война.) Так что профессионала из меня не вышло, но любитель, большой любитель, все-таки получился.

Азы шахматной теории я познавал в кружке городского Дома офицеров, который, кружок, вел шахматист в чине Кандидата в мастера. Был такой же кружок и в Доме пионеров, да только Дом офицеров был ближе к моему дому. Кроме того, в обоих Домах занятия проводил один и тот же Роман Левит. За пару лет я вырос до спортсмена Пятой категории. Была такая, если кто забыл. Дальнейший рост вряд ли был возможен, потому что в своем окружении я и так набирал до 90% очков, а до более сильных турниров дело почему-то не доходило. Однако вскоре шахматы уступили место другому виду спорта — волейболу. Но они не были забыты.

Расцвет моего шахматного искусства наступил через много лет, когда после окончания института попал на работу, связанную с частыми командировками. Большая часть игр проходила в гостиницах, а игра, в которую я играл, уже называлась блиц. Хорошая игра. Для меня хорошая. Здесь не нужно просчитывать на много ходов вперед, достаточно поискать короткого пути к победе. Например, посмотреть, нельзя ли сделать противнику вилку или сделать скрытый шах, которого он не ожидает. Здесь не обязательно печалиться, если ты зевнул фигуру. Бывало, зевнешь тяжелую фигуру и продолжаешь играть, будто ничего и не произошло. Противник не верит, что ты не сдашься, начинает нервничать, терять время, и ты, в конечном счете, его обыгрываешь по времени, хотя и зевнул фигуру. Не игра, а море удовольствий.

Моя шахматная карьера продолжалась и после переезда в Германию. В славном городе Бранденбурге/Хафеле я быстро обнаружил небольшую ячейку советской шахматной школы, которой руководил Геннадий, тренер собственного сына-гроссмейстера и дочери Оли, которой в ближайшие годы предстояло стать чемпионкой Германии для девушек «до 18». Почти каждое воскресенье Геннадий организовывал нам блиц-турниры. С присущей мне скромностью могу сообщить, что я в этих турнирах не опускался ниже призовой тройки. А когда в турнирах не участвовала Оля, так удавалось быть первым. Это еще больше укрепило мою уверенность в том, что я понимаю толк в шахматах.

Вы помните, конечно, что в СССР хорошо было с ракетами и балетом. В песне, однако, из которой слова не выкинешь, но и не вставишь, забыли указать, что хорошо у нас умели делать и чемпионов мира по шахматам. Советская шахматная школа была лучшей в мире. Я себя числил ее учеником, хотя бы и заочным.

Оказавшись в Берлине, я пришел к Грише Городецкому с вопросом: где можно поиграть в шахматы. И тут же был записан в команду, причем, в первую команду «Маккаби», которая выступала в первенстве Берлина. Это не было результатом представленных мной шахматных достижений, это было результатом недостатка шахматистов в этой команде. И … начались мои страдания. Я проиграл в первом, втором, третьем туре. Я не высыпался накануне перед игрой, я забывал записывать ходы или записывал с ошибками, я забывал нажать свои часы после хода, я … От одной партии, где каждому участнику дано два часа на сорок ходов, я уставал так, будто сыграл три десятка партий в блиц. Да что тут говорить, не по своей воле я оказался на уровне собственной некомпетентности. Отсюда и результаты.

Таким униженным и оскорбленным я был только однажды, более 60 лет назад. С войны вернулась мамина подруга, тоже врач. Пригласила нас к себе. Мы слушали рассказы о войне, о том, как был ранен и умер у нее на руках муж, военный хирург. И вдруг я вижу, что на этажерке лежит шахматная доска. Я уже год как умею играть. Хозяйка неожиданно согласилась сыграть со мной в эту игра. Мы сыграли раз пять и я ни разу не сумел сделать даже ничьей. Проиграть женщине!? Я не знал, что они вообще играют в шахматы. Теперь узнал. Результат расстроил меня до слез, до настоящих слез. Вот так примерно чувствовал я себя и теперь, только что не плакал.

Я стал проситься в отставку. Но нет, мне объяснили, что без меня команде будет только хуже. Как так? — спросите вы. Спросил и я. А вот как: если вместо меня стоит пустой стул, то команда с самого начала уже проигрывает очко (да еще платит штраф 10 евро за отсутствующего игрока). А если я есть, то команда еще ничего не проиграла, моральный дух команды выше. Весь первый сезон я только поддерживал этот моральный дух, не выиграв ни одной партии. И даже не добившись ни одной ничьей. Посаженный на «пустое место», я и сам таковым оказался. К сожалению.

Правда, одно очко я все-таки команде принес. Довольно оригинальным способом, ранее мне не известным. На одной из встреч я скинул с себя пиджак и смело повесил его на спинку соседнего стула, там же на стол перед расставленными шахматами положил свою визитку. Как выяснилось позднее, на этом стуле должен был сидеть (и играть) мой коллега по команде, который, однако, на игру не пришел. Не явился на игру и его противник. Капитан «противной» команды принял мой пиджак за явный признак присутствия нашего игрока и поставил своей команде «ноль», а нашей команде, соответственно, «единичку». Пиджак, визитка, все это было, подтверждаю, а вот «единички» в протоколе я своими глазами не видел. Так что не исключаю, что это была легенда, сочиненная для поднятия моего духа.

Но нет худа без добра. Участвуя в соревнованиях, я познакомился с шахматной жизнью Берлина. Здесь ежегодно с октября по апрель проводится первенство города. Игры проводятся в более чем двадцати группах разного уровня. В каждой группе по 8-10 команд, состоящих из восьми игроков. Это значит, что в первенстве участвует около 200 команд. Клубов, конечно, меньше, т.к. от клуба может выступать две и более команд. В общем, в городе есть порядка 100 шахматных клубов. Возраст участников не ограничен ни сверху, ни снизу. Мне приходилось играть с шахматистами младше 10 лет и теми, кто старше меня, т.е. в возрасте ближе к 80-ти. Кроме того, клубы организуют собственные турниры, в которых может принять участие почти любой желающий. Проводится множество турниров по возрасту и полу участников: до 10, до 12, до … и т.д. А чего стоят ежегодные турниры по быстрым шахматам в Еврейском музее. Число участников в них доходит до трех сотен, от начинающих шахматистов до гроссмейстеров. Я не чувствовал себя неудачником, когда занимал здесь место, близкое к 180-му, ведь для этого нужно было выиграть хотя бы половину партий. Однажды в этом турнире мне достался в противники немецкий мальчик лет 10-ти. Я выигрывал, но за один ход до мата этот малыш на полном серьезе предлагает мне: Реми? Я не принял предложенную ничью и вот уже несколько лет сожалею о своем отвратительном, считаю, поступке. Из-за какой-то половинки очка я расстроил маленького мальчика. А ведь мог доставить ему удовольствие.

И еще про шахматную жизнь в Берлине. Несколько лет назад здесь проводился тур командного шахматного первенства Германии. В одном зале собрали команды со всей страны. Но самым интересным для меня было — впервые увидеть своими глазами гроссмейстеров, имена которых десятилетиями не сходили с шахматного Олимпа. Портиш — тот самый, Ларсен — тот самый. Здесь был армянский (советский) гроссмейстер — Ваганян, чемпион мира по версии ФИДЕ (на тот момент) Касымджанов. Дети разных народов, все они играли за немецкие клубы.

В общем, я восхищен тем, как организована шахматная жизнь Германии. Но и удивлен. Удивлен тем, что в этом насыщенном питательном растворе не выкристаллизовался ни один шахматист, имя которого закрепилось бы на самом высоком уровне. На ум пришел лишь один — Вольфганг Унцикер, в недавнем прошлом лидер немецких шахмат. Из нынешних немецких гроссмейстеров не могу назвать ни одного имени. Какой такой секрет знала советская шахматная школа, что в течение сорока послевоенных лет не выпускала из своих рук чемпионство мира (за исключением нескольких Фишеровских лет), и не знает немецкая шахматная школа. Ну не в КГБ же дело, хотя и оно активно участвовало в шахматной жизни СССР. Может быть дело в том, что у нас все были профессионалами с господдержкой, а здесь все любители и не имеют такой поддержки? Кто бы ответил на это мое удивление по поводу слабого присутствия немецких шахматистов на мировой арене.

Но вернемся к моим шахматным приключениям. Во втором сезоне я был переведен с уровня моей некомпетентности на более приемлемый для меня уровень — во вторую команду. Сезон снова начался неудачно, в первых двух турах я проиграл. Но … с третьего тура начал выигрывать. Стал приносить команде очки, а как повысилось мое настроение! И в конце сезона у меня появился рейтинг. Если до этого времени я отвечал любопытным, что у меня рейтинга нет, то теперь он появился и составил 1690 баллов, пунктов, в общем, не знаю чего. Я полюбопытствовал, что же это может означать на моей Родине. Оказалось, что это соответствует примерно 2-му разряду. Вот тебе на! Ни в каких официальных турнирах я не участвовал, и потому никакого разряда у меня не было, но … Лет сорок назад «Комсомольская правда» организовала конкурс решения шахматных задач, которые печатались один-два раза в месяц. Было объявлено, что по результатам решения задач можно получить настоящий шахматный разряд. Милое дело для командировочного человека. Я покупал нужные номера газет, решал задачи, от двух— до четырехходовок, и отправлял открытки с решениями в редакцию. И вот по окончании конкурса мне приходит официальная бумага из «Комсомольской правды» — почтовая открытка, где указано, что я правильно нарешал задач на 2-ой разряд и могу получить подтверждающий его документ в любом Спорткомитете. Я, однако, удовлетворился наличием этой открытки, которая до сих пор лежит в моем архиве. Итак, могу констатировать, что мой шахматный уровень за последние сорок лет стабилен и уверенно держится на отметке — 2-ой разряд. Второй шахматный сезон в Берлине в целом оказался для меня удачным, я стал спать перед туром спокойно, и не нервничать, даже если партия проходила или заканчивалась не самым лучшим образом. В этом благодушном состоянии нахожусь и сейчас.

На этом можно и закончить рассказ о моих шахматных приключениях. Замечу только, что народ здесь относится к этой игре значительно серьезнее, чем я. Это видно хотя бы из того, что не раз меня, обычно после побед, совершенно серьезно спрашивали о моих самых высоких достижениях. Когда услышал этот вопрос впервые, то растерялся и изложил все как есть, как описано выше. В дальнейшем я свой ответ усовершенствовал, и звучал он так: Самым большим моим достижением было то, что в течение нескольких лет я был соседом гроссмейстера А. Выжманавина, к сожалению уже покойного. А ведь в 90-е годы он был участником почти всех турниров самого высокого уровня. Пиво я с ним дома ни разу не пил, но воблой угощал. Мне хватило тогда ума не предлагать ему сыграть со мной партию в шахматы. Он тоже мне не предлагал. Совсем недавно кто-то вспоминал, что Алексей в свои молодые годы зарабатывал на жизнь тем, что играл в Сокольниках с прохожими на деньги (это не его изобретение), ставя себе на часах чуть ли ни 30 секунд против 5 минут противника. И никогда, почти никогда не проигрывал. Между прочим, играть в шахматы он начал только в 14 лет.

Теперь-то уж можно и закончить, но какой же разговор о шахматах без шахматной партии. Вот одна из партий, концовка, которую мне посчастливилось белыми выиграть.

На фото вы видите позицию почти так же, как ее видел я во время игры*. Ход белых. Их ферзь, хотя и продвинут далеко на половину черных, но не видно, какие угрозы он мог бы создать для черного короля. Слон белых имеет возможность переместиться только на четыре свободные для него поля, но и те все находятся под ударом черных пешек. И все-таки этому приторможенному слону, а в моем детстве — офицеру, выпала доля стать тем Матросовым, который, пожертвовав собой, дал белым возможность развить атаку, ведущую к победе. Итак, я взял слоном пешку черных f5. Шах. Если не брать этого слона пешкой, то белые заберут еще одну, а то и две пешки, открыв своим пешкам дорогу в ферзи. Черные слона взяли, после чего последовал очевидный ход белой пешки на е6. Вилка. У черных несколько вариантов отхода ферзем. Один из них — на поле f8 с разменом ферзей, но после такого размена белую пешку в ее стремлении стать ферзем не остановят даже две легкие черные фигуры. И так бывает! Можно «связать» белую пешку ходом ферзя на g6. Это, однако, не спасает от потери обеих легких фигур: белые сначала возьмут пешкой коня, а затем и слона, снова получив ферзя. Соперник выбрал третий вариант и отошел ферзем на поле g7, чтобы на взятие коня забрать эту слишком смелую пешку. Тут уж я сделал в прямом и переносном смысле ход конем на h5. Черные не нашли спасительного продолжения и сложили оружие.

Так было в партии после 3-4 часов игры. Но, может быть, кто-то из читателей найдет за черных продолжение, ведущее хотя бы к ничьей? Успехов вам!

____

*) А здесь более привычный вид этой же концовки — диаграмма:

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Виктор Зайдентрегер: Шахматные аспекты моей биографии

  1. «Кто бы ответил на это мое удивление по поводу слабого присутствия немецких шахматистов на мировой арене.» В 1908 году немецкий гроссмейстер Зигберт Тарраш играл матч на первенство мира по шахматам с другим немецким гроссместером — чемпионом мира Эмануилом Ласекром. Как изветсно, Ласкер был немецким евреем. Ласкер победил Тарраша (как выяснилось, тоже — немецкого еврея). Интересно отметить, что хотя первый официальный чемпион мира Вильгельм Стейниц родился в Пражском еврейском гетто, свою шахматную карьеру он сильно продвинул в Венском шахматном обществе, победителем которого он стал в 1861 г. Германия и Австрия всегда отличалась высоким уровнем органиции чего бы то ни было, включая шахматы, и Стейниц с успехом пожинал плоды блестящей немецкой организации турниров в своей карьере ( в среде немецкого языка). Многие шахматисты до сих пор считают, что Стейниц по существу стал некоронованным чемпионом мира после его победы в матче с (внимание!) немцем Адольфом Андерсеном в 1866 году. До и после короткого присутствия американца Поля Морфи в Европе в 1859 году, тот же самый немец Андерсен по существу был некоронованным чемпионом мира https://ru.wikipedia.org/wiki/Андерсен_Адольф. Кроме того Андерсен написал учебник по шахматным задачам. И именно Андерсен выиграл так называемую бессмертную партию, осуществив блестящую комбинацию, в которой он пожертвовал слона, двух ладей и ферзя и поставил мат.

  2. 1) Ладья а1.
    2) В Берлине я пошёл в библиотеку Еврейского дома, правильно рассчитав, что там д.б. шахматисты.Меня вывели на Городецкого. Это 2001 год.
    3)Городецкий тут же посадил меня играть против Цитадели с Хавеля. ( Маккаби против Цитадели: Цитадель против Цитадели. ) Эти два слова натолкнули меня на догадку, что Цитадель была старой таможней. А новую назвали Ной Кёльн, или в старом звучании Ной Цольн.
    4)Накануне я нашёл шахм. клуб где-то в Кройцберге. Меня посадили играть с пареньком -молодёжной звездой Атиллой. Несколько партий я ему проиграл, но две всё-таки выиграл.
    5)Почему в СССР были шахматы ? Хитроумные комбинации оправданы в экономике. Но поскольку в СССР частное предпринимательство было запрещено, оно переливалось в шахматы.
    Москва

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.