Марина Темкина: Комиксы на этнические темы

Loading

Нам, русским евреям, свойственно нацеливаться на грандиозность устремлений, всё у нас на чёрное и белое разделилось, середины для нас нету: самую лучшую нам подавай участь или судьбу самую худшую, такие мы максималисты, нормальная жизнь, как у людей, нам не подходит, да и где она, нормальная жизнь?

Комиксы на этнические темы

Марина Темкина

Мою мать звали Саррой,
но отца звали не Авраамом.
Мои родители не были Авраамом и Саррой,
но по рождении всё равно евреями оказались.

Такой народ имеет место в природе,
проживает в стране прародителей и в разных других
странах на карте, отсюда широкий спектр различий
внутри самого этого народа.

Мой народ имеет своих предков,
семьи, детей, родителей, внуков и других родственников,
Старый Завет, его толкования, религию, предметы культа,
книги, историю, хронологию, коллективное бессознательное,
коллективное сознательное, стадное чувство, пол и возраст.

Некоторым присуща
повышенная ранимость, болезненный индивидуализм,
всем и каждому без исключения как родовой признак
свойственно мышление травмы, большой скептицизм
на предмет собственного этноса, распространяющийся
на самого себя; наблюдается также сопротивление
феномену принадлежности и в то же время
неудержимое желание принадлежать.

Имеет место склонность
преувеличивать свои комплексы неполноценности,
они же превосходства, и их тоже преувеличивать,
казаться себе хуже других, казаться себе лучше других
и казаться себе совершенно такими же, ничем
не отличающимися от других. В домашних условиях
и в социальном поведении случаются проявления
сострадания, великодушия, мазохизма
и обратной ему крайности — садизма.

Некоторым из нас свойственны
религиозное чувство, мифологическое мышление,
суеверия, предубеждения разного характера,
а также относительно собственного и чужих народов,
и особенно по отношению к власти: некоторые из нас,
евреев, склонны считать её всемогущей
и ждать от неё чудес прямо или в ней пытаются сами
практиковаться, упражняться в действиях с позиции силы,
а некоторые склонны считать её, власть, совершенно
ни на что хорошее не способной, и стараются всеми силами
держаться от неё подальше, большинство же народа
располагается между ними. Но есть и совершенно
свободные от предубеждений.

Есть среди моего народа и такие,
которые совсем ничем не интересуются, даже политикой,
демонстрируют узость взглядов, косность, консерватизм,
фундаментализм, патриархальность, газет не читают,
новости не смотрят.

Есть настроенные мистически и ложно-мистически,
есть подозрительные, есть фаталисты, во всём им видится
«Судьба», «Провидение», «Фортуна», а есть такие,
которым фатализм ненавистен. Есть верующие,
а есть ни во что не верующие, ничего для них святого.

Есть среди моего народа интересующиеся всем на свете,
без международных новостей заснуть не могут,
широких взглядов, открытые к новому,
способные к изменению, психологически эволюционирующие.

Есть циники, а есть те, для которых цинизм,
особенно интеллектуальный, непереносим,
нетленное называют нетленкой, великое величкой,
духовное духовкой, вечное вечкой, как будто говорят
на другом языке и иностранными тоже владеют.

У большинства заметна
приобретённая в ходе истории острая чувствительность
к опасности, переходящая у некоторых в отчаянное
бесстрашие и полное отсутствие здравого смысла,
иногда переходящее обратно в наличие здравого смысла.

Случается среди моего народа нарушение закона,
и есть рецидивисты. Есть легкомысленные, легковерные
и наивные. Некоторым свойственно крайне преувеличенное
чувство долга, личной ответственности и чувство
благодарности. У иных представителей нашего народа
начисто отсутствует чувство долга, личной ответственности
и благодарности.

Есть среди евреев люди,
злоупотребляющие силой в кругу семьи,
физически оскорбляющие постоянно жену, мужа, детей,
тёщу, тестя, свекровь, шурина и невестку, а есть такие,
которые мухи не обидят, голоса не повысят,
а есть крикливые больно, совсем тихим голосом
пользоваться не умеют, а есть разговаривающие нормально.

Есть среди евреев картавящие, шепелявящие, грассирующие
и не выговаривающие определённые буквы алфавита,
есть заикающиеся и есть дикторы радио и ТВ,
есть режиссёры театров. Есть среди нас гомосексуалисты
и лесбиянки, есть усыновлённые и удочерённые,
есть бездетные, есть сироты, есть больные и здоровые,
есть медсёстры, врачи-терапевты, врачи-специалисты,
зубные техники, есть пользующиеся народными методами
лечения и к врачу не показывающиеся годами. Есть старики,
подростки, дети и неимущие.

Среди нашего народа есть случаи инцеста,
изнасилования, алкоголизма, наркомании,
и есть другие формы аддикций: игроки, люди,
систематически переедающие и страдающие ожирением,
язвенники, кожа да кости, желчные ипохондрики,
курильщики, дон-жуаны, некурящие, непьющие,
верные мужья и жёны, и есть разного рода преступность.

Есть образованные и необразованные,
коррумпированные и неподкупные, есть с абсолютным
слухом и которым медведь на ухо очень сильно,
есть девственницы и девственники, есть инвалиды 1-ой, 2-ой
и 3-ей группы, есть пенсионеры, есть персональные
пенсионеры, но их осталось в живых немного.
Есть военнослужащие, солдаты и офицеры, герои и ветераны
Великой Отечественной и Афганской войн.

Есть среди народа моего очень талантливые,
особенно дети, среди них случаются вундеркинды,
есть домашние гении, домашние деспоты, домашние
хозяйки, домработницы, няни, домоуправы, домоседы и те,
которых хлебом не корми, одно у них на уме: гулянья,
праздники, веселье, кино-театр, светские развлечения
или туризм с палаткой, или путешествия каботажные
и заграницу, а есть такие, которым лишь бы найти
ложбинку, прилечь и загорать на солнце.

А есть которым вовсе ничего в жизни не надо: дом, работа,
дача, садик-огородик, внуки. Есть рыболовы, им лишь бы
прудик, спиннинг да правильная наживка, а есть которые
подлёдный лов предпочитают, а есть грибники заядлые,
чуть свет забрезжит, уже собирают, есть и такие евреи.

Есть среди моего народа сачки, лодыри, фраера, фармазоны,
а есть работяги, не сидится им без дела, всё пилят чего-то,
ладят, починяют. А есть которые вечно с книжкой,
всё наизусть знают, обёрнутые в цитаты.

Есть проститутки обоего пола и есть те, кто пользуются
их услугами, а есть вообще неспособные к науке, а есть
к науке способные, но совершенно неспособные к искусству,
есть доценты и кандидаты, математики и высшие
математики, а есть с синдромом дауна, и ещё очень много
инженеров широкого профиля среди моего народа,
даже, мне кажется, слишком, и есть хорошие семьи, но и
в них случаются эксцессы, перемены в жизни, и конфликтные
ситуации дома и на производстве случаются тоже.

Среди нас, евреев, есть лыжники,
альпинисты есть среди народа моего, байдарочники,
любители парусного спорта, футбола и бокса, есть артисты,
певцы, певицы классические контральто и эстрада, клоуны
цирка, акробаты, жонглёры, учёные, токари просто
и токари высших разрядов, фотографы с частной студией
как чистое искусство и с лабораторией для проявки
и увеличителем, а есть у которых «Фотография на паспорт».

Есть частники и надомники,
кооператорщики и артельщики, рестораторы,
реставраторы, хлебопёки и кондитеры, сапожники,
электрики, техники по ремонту пылесосов и домашнего
оборудования, скорняки, настройщики, официантки.

В нашем народе есть женщины,
музейные работники, парикмахерши и продавщицы
обувных магазинов, профессора ботаники, геологии,
библиотекари, библиографы, библиофилы, бухгалтеры,
микробиологи, химики и их знакомые.

Есть кудрявые с семитским завитком, переходящим
в лысину, есть брюнеты и брюнетки, блондинки и шатены,
с волосами прямыми, как палки, и не лежат к тому же,
а есть седые и кареглазые, голубоглазые, зеленоглазые
и косые, и с бельмом на глазу, есть плоховидящие, слепые,
глухие, немые и глухонемые, а есть дальнозоркие, которые
ещё пока что, слава Богу, без очков читают, есть носатые,
длинноносые, горбоносые, со сломанными или
искривлёнными носами и с носом картошкой, пуговкой,
уточкой и курносые.

Есть высокие среди моего народа,
а есть низенькие и среднего роста, есть ширококостные,
есть хрупкой комплекции и тоненькие, а есть которым
уже и врачи даже советуют похудеть, а они всё не худеют,
а всё время немножко поправляются, и есть мужчины
и женщины в среднем весе.

Есть в нашем народе обрезанные и необрезанные,
есть бывшие члены и настоящие члены, и есть такие,
которые ни за что бы в КПСС не вступили, лучше
в ночные сторожа, в лифтёры, в кочегары подаваться,
на Севере работать, а есть бывшие работники органов
и бывшие международные шпионы, есть доносчики, а есть
такие, которые ни за что бы сексотами не стали, лучше
сразу повеситься, есть евреи с профессиональным
образованием, есть преподаватели ПТУ, детских домов,
средних школ, садиков и ясель.

Черты, присущие нашему народу:
самодовольство, самоедство, самоуверенность,
самоуничижение, самостоятельность, самодостаточность,
саморазвитие, самопал, самокритика, самоубийства,
самообладание, самовлюблённость, самостийность,
мудрость, глупость, дегенератизм просто и дегенератизм,
пропагандируемый официально, щедроть, меценатство,
скупость, любовь к искусствам, просвещённость,
невежество просто невероятное, отчаянное, полнейшее,
зоркость, слепота, тупость к визуальному восприятию,
серьёзное отношение к эстетическому развитию,
желание жить на хлебе и кефире духовной одной пищей,
отсутствие каких-либо духовных интересов, интересы только
собственного желудка, кармана и гениталий
или к накоплениям и ценным бумагам.

Есть среди нашего народа, говорят, миллионеры,
а есть средний класс, есть бездомные, нищие,
стоящие у синагог и в других общественных местах
с протянутой рукой и в очереди к котлу благотворительных
кухонь, а есть добровольцы, которые этот суп варят
и дежурят на раздаче у благотворительных кухонь.

Большей частью нашего народа утрачен язык праотцев,
песни и пляски, национальная кухня, религиозное чувство,
чувство общности, единения, сознание общины,
национальное самосознание, само-самосознание,
самоидентификация: личная, этническая и государственная.
Наш народ имеет довольно смутное, часто искажённое и
превратное представление о самом себе, к тому же изрядно
мистифицированное. За исключением нас самих,
весь остальной мир знает точно, что мы, русские евреи,
существуем.

Нас принимают во внимание, не принимают во внимание,
включают в статистику, нас имеют в виду, принимают
в другие страны или не принимают, но никто, кроме
нас самих, не высказывает сомнений в нашем наличии,
законнорожденности и идентификации, поскольку мы уже
есть на свете, как и польские евреи, литовские евреи,
французские евреи, немецкие, марокканские, тунисские,
алжирские, йеменские евреи, иранские, грузинские, горские
евреи — таты, караимы — под вопросом, испанские евреи,
эти, правда, уже исчезли, вернее, поменялись
за пять столетий, приобрели другие идентификации.
Продолжаю: ливанские, сирийские, эфиопские, бухарские
евреи, украинские, румынские — более ста различных групп,
и среди них мы, русские евреи.

Из двух составных эта идентификация берёт начало,
нельзя одну изъять, чтобы другая не пострадала,
прежнее разделение или — или тут не подходит,
тут метод включения требуется: и русские мы и евреи
одновременно, то и другое слилось в нас, перемешано
и неразделимо, этническое с культурным. Это недавно
такой народ получился, вот бы Пушкин удивился!

При Пушкине-то евреи были — народ древний.
Ни рабов у нас, ни аристократов, жил в местечке этнос
цельный, однородный, на богатых и бедных только делился.
Даже посторонние и то проездом замечали, композитор
Мусоргский уж на что язык не понимал, а суть на ярмарке
душой прочувствовал: притесняют.

При Пушкине-то жили мы себе на территории Российской
империи и были евреи местечка, на идише общались,
обычаи соблюдали, теперь-то такие евреи почти исчезли:
кто силой уничтожен, а кто выжил — добровольно переехал,
а оставшиеся, кто выжил, в других местах поблизости
рядышком собрались и возникли, перекочевали из-за черты
оседлости целым народом, в новый народ русских евреев,
которых ещё не было на свете, превратившись.

В местечке-то прежнем не вдруг двукультурным станешь,
препятствия чинились внутри и вне — повсюду, надо было
в город переезжать, выправлять бумаги, платить полиции
или за ученье, да развитие капитализма нам подсобило.
Некоторым, правда, немногим, эта транзиция ещё в старые
времена удавалась; к началу века первого поколения народа
русских евреев уже несколько тысяч накопилось. Так что
русские евреи народ хоть и древний, да новый, возрастом
не больше века, три поколенья, четвёртое подрастает.

Предки местечковые нас бы, впрочем, не похвалили,
падшие ангелы мы для них, потерянные в их представлении
для народа, а мы, наперекор их ожиданьям,
не растворились, а взяли и все целиком
в другой еврейский народ превратились.

Подавляемое меньшинство евреев в массовом порядке стало
подавляющим большинством мигрировавших учиться,
учиться, учиться посредством диктатуры пролетариата,
который, чтобы нас окультурить, прибег к старой
буржуазной профессуре, а нам только того и надо —
всё-таки форма освобожденья от уклада еврейского
местечка, что привлекательно, согласитесь, переходом
в новый тип личной свободы.

В общем, с традицией-то нам порвать удалось,
и душой совсем уже было к строительству социализма
прилепились и к в тряпочку молчанью, совсем почти что
почувствовали себя русской культуры частью,
да в этом «почти» все различия и коренятся.

Революция нас, евреев, от нашей традиции освободила,
а русский народ — от их традиции, так что каждый
из наших народов по-разному революция освободила,
совсем было создав условия внутри каждого народа
и между народами — для других отношений, только это
длилось недолго, до первого террора, погрома, репрессий,
войн, до новых миграций, эмиграций, репатриаций.

Так что мы, русские евреи, себя хотя и чувствуем
русской культуры частью, но частью маргинальной
и неравноценной. Это норматив существования
моего народа, свойство его истории, выживания, изменения
и сохранения одновременно, нравится нам это или нет,
а так уж оно на свете неоднократно в разных частях света
происходило, так что не могу предсказать, что будет с нами
дальше. Это-то как раз и интересно, хотя и ненадёжно
и по положению довольно шатко.

Параллельное сочетание идентификаций вообще не редкость,
они намечались до той эпохи, когда различия между
людьми ещё не окончательно стёрлись. Это больной вопрос
для некоторых, такой же, как: Россия — это Азия
или Европа? — и Азия это и Европа, в обе-то стороны
света как распространишься, так и сама не рада —
переживает процесс изменения идентификации привычной,
всё вбирает, впитывает и в себе сочетает.

Так взаимообогащение культурное происходит:
мы им рецепт фаршированной рыбы, а они нам — пельменей
сибирских или с другого конца — шашлыков кавказских.
Нам, русским евреям, характерно, как и многим
живущим на территории России народам,
обогащённое сосуществованием разнообразие сознания.
Было бы со стороны руководящих органов недальновидно
лишать государство смешения этого преимуществ.

Забыла упомянуть страхи за свою жизнь у евреев,
которые мы, евреи, склонны определять как страх
за жизнь детей, то есть переносить своё внутреннее
неблагополучие на потомство. Некоторые евреи и неевреи
подменяют это понятие, считая, что евреям свойственна
неумеренная, неуёмная любовь к детям, есть даже такое
словосочетание «еврейская мама». Непонятно только, почему
её дети вырастают такими, как будто их никто не любил
вовсе, но очень за них боялся, а это ведь не одно и то же.

Нашему народу вообще свойственны чрезвычайно страхи,
что тоже не новость, и я америку не открываю,
не потому, что так уж мы пугливы прямо, как лани,
чуть что, так срываемся с места, просто опытом
преследований научены ждать дурного, что вызывает
в равной степени наши от страха за жизнь
неумеренные амбиции, мол, знаменитого не тронут,
и от этого же очень заниженную самооценку, мол,
ни на что не способного скорее всего не тронут,
кому он нужен, а и тех, и других трогают даже очень,
как только время приходит — почти без разбора,
так что незаметным не отсидишься, и на славу нет надежды.

Мания величия и супердостижения евреев,
говорят, определялись прежде количеством «гениев»,
Нобелевских лауреатов, а также несостоявшихся,
не прошедших в «гении» и надувшихся от этого,
напыжившихся, набычившихся. Иногда это влияет
на научные открытия и художественные достижения
других народов положительно, а иногда никак не влияет.

Также некоторым из нас свойственна патологическая
стеснительность, ощущение, что ты ни на что не годишься,
ничего не стоишь, ничего из тебя не получится,
ты неудачник, судьбой обделённый. Страх достижения нас
парализует, просто ужас берёт какой-то, нет у нас навыка
достигать чего-то в жизни, добиваться успеха, ни примера
родителей не дано нам, а если и были у них личные
достижения, то какими-то способами сомнительными или
при власти неправедной, так что тоже скорее нам от этого
стыдно, не порадуешься открыто, и сам забоишься
воображаемого своего успеха. Не стать бы, думаешь,
слепым от славы, не перестать бы замечать свои недостатки,
скорее всего преувеличенные подкоркой, или, боимся, головокружение от успеха нас настигнет.

Есть очень душевные люди среди народа моего,
а есть которые лезут не в своё дело, когда их не просят,
норовят поглубже в душу бессмертную проникнуть,
а есть бездушные, деревянные, пустые картонки,
помощи у них не допросишься, не достучишься,
а есть душевно здоровые и душевно больные. Говорят,
раньше этих последних у евреев было даже больше,
сказался на нас опыт преследований, погромов, чисток,
уничтожений, изгнаний, срываний с места.

Есть среди нашего народа мнительные,
как что, так думают: не может быть, схожу с ума!
не дай мне Бог сойти с ума! с ума бы не сойти! —
и бечь бегом к врачу на всякий случай. Есть такие среди
народа моего, которые просто любят из профилактики
лечиться, осознавать проблемы, постигать, углубляться,
а иных к врачу палкой не загонишь: «Никаких у меня,
говорит, проблем со здоровьем», — а сам корчится
на кушетке и таблетки глотает.

То ли лекарства теперь улучшились, то ли стресс теперь
у человечества повсеместный, жизнь-то на всей планете стала
не сахар — не для одних евреев, и не все спинозы, чтобы
с этим самим справляться, только теперь среди нас, евреев,
психов по статистике столько же, как и у других народов,
переживших индустриальную эпоху.

К статистике — евреи это знают — надо с осторожностью
относиться, она же не факт реальности, а интерпретация
оной и от тех зависит, кто её собирает, формулирует
вопросы, проблему ставит и данные обрабатывает,
объективности в ней, известно, тем более в еврейском
вопросе и, в частности, в проблеме русских евреев,
чего себя обманывать, нету.

Продолжаю. Нам, русским евреям, свойственно
самообманываться, строить иллюзии, неизлечимый идеализм,
и меркантилизм тоже. Надо сказать, обманываться
мой народ не любит, больно дорого самообман обходится,
и на иллюзии мы не очень-то падки.

Приспособляемость к неприязни нам свойственна,
распространяющейся в окружающей среде со стороны
большинства, внутри которого и с ним бок о бок
проживаем, неприязнь-то эту мы и аккумулируем,
из воздуха проникает с детства в подкорку, и начинаем
себя неосознанно тихо ненавидеть, подозревать в чём-то
нехорошем, презирать, стыдиться.

Но и любим тоже, как не любить-то, иногда как нарциссы
прямо до самозабвенья, с самолюбованьем, с маньеризмом,
с оригинальничанием во что бы то ни стало,
с натурализмом театральным, а иногда очень даже
спокойно, преданно, от восторга, правда, не рыдая,
ни по этому поводу «голоса крови» общинно-племенного,
ни претензии на избранничество, как-то без него
обходимся, уж очень ко многому обязывает и в то же
время от многого освобождает, всё-таки любим себя,
хорошо всё-таки сами к себе относимся, с уважением.
Правда, это случается реже, чем хочется.

Нам свойственны парадоксы,
привычка к с детства испытываемому дискомфорту
быть самим собой, к вырабатыванию раздвоенной
самоидентификации, ко лжи, вынужденной и добровольной,
к желанию затеряться, смешаться, сделать еврейство своё
секретом, тайной или, наоборот, к желанию проявить
великие таланты и прикрыть ими неудобное это своё
еврейство, стать известным, добиться признанья.

Взять поэтов, Фета и Блока, и Пастернака —
чего только о самих себе, о русских евреях, русские евреи
и половинки этих русских евреев не наговорили. И это
властители умов! чего же от других ожидать-то. Самим им
было как будто непонятно, как из этой истории выпутаться,
не позорясь, и что поделать с самим собой, самим собой,
самим собой.

Взять христианские мотивы у еврейских поэтов. Тоска ли
это, думаю, по мировой культуре, по шкале общепринятых
«вечных» ценностей имперских или это демонстрация
лояльности доминантной культуре? — теперь это даже
неважно, раз эти мотивы гладко в национализм вписались.
Лучше бы поэты этому делу невольно так замечательно
талантливо не помогали.

Моему народу свойственна забота о чаяниях народных
масс, больших групп, оперирование цифрами,
правдоподобными и неправдоподобными, пренебрежение
к малому, презрение к обыкновенному, к серости,
восхищение великим, «великим самым», «вечным» каким-то,
оно нам только и годится, на меньшее мы не согласны.

Нам главное — было бы перед кем преклоняться,
вручать будущему вождю-тирану атрибуты власти,
которыми нас же потом бы и погоняли, тиранили бы,
прогоняли, выдворяли из пределов.

Нам, евреям, как всем преследуемым народам, свойственно
оставаться в рамках своего этноса, не смешиваться,
не переходить в другие религии, иногда рискуя жизнью,
иногда жизнь теряя, и также свойственно во что бы то
ни стало смешаться с «высшей расой» и переходить
в другие религии, среди которых проживаем.

То и другое связано со своими неудобствами и внутренними
конфликтами, и в обоих случаях евреи считают, что делают это
по убеждению или из протеста, или это их способ борьбы
с плохой властью за какие-то высшие ценности,
которых наверху незаметно.

Нам, русским евреям, свойственно нацеливаться
на грандиозность устремлений, всё у нас на чёрное и белое
разделилось, середины для нас нету: самую лучшую нам
подавай участь или судьбу самую худшую, такие мы
максималисты, нормальная жизнь, как у людей, нам
не подходит, да и где она, нормальная жизнь существует
в этом веке для евреев? да и для других народов тоже
что-то незаметно, в прежних веках нормальной жизни
у человечества было примеров немного, но уж рассуждают
об этом бесконечно, прямо как подростки, честное слово.

Взять, к примеру, желание евреев не смешиваться
ни за что на свете и желание непременно смешаться
с представителями этнического большинства путём брака,
как детей записывать после? в традиционных обществах —
по отцу, а в еврейской традиции — по матери, вот вам
любовь-нелюбовь, уже причина для развода. Или наоборот,
для взаимного компромисса, чтобы узнать, возможно ли
мирным путём регулировать конфликты такого рода так,
чтобы и мать и отец были б довольны, и главное, дети б
выросли, принимая обе свои этнические составляющие
как преимущество.

Мы-то сами, взрослые, этому научиться пока что не можем,
а в тех обществах, где не требуется больше ничего такого
записывать, как сообщить о себе детям и как объяснить
им, кто они такие, обогатив их, не обеднив своим
примером? нам в России, русским евреям, это самим
непонятно, и окружающее большинство не сильно заметно,
чтобы прояснению этого вопроса благоприятствовало.

В некоторых странах специальные консультации по этому
вопросу существуют, например, кем будут дети ирландца
и китаянки? Таких от смешанных браков детей на свете
много, из них уже какое-нибудь меньшинство вполне
можно сформировать или даже большинство, смотря где
дело происходит, и опять же, кто считать возьмётся.

Говорят, что несколько миллионов насчитывает
этническая группа, состоящая из детей от браков русских и
русских евреев, так что вполне можно страну образовать
небольшую из полурусских-полуевреев и отделиться,
всяко побольше будет страна Люксембурга или Монако,
а если включить остальные половинки евреев от смешения
с бывшими дружественными народами, а четвертинки?
да и представить территориальные требования Думе?

В интернационализме меня не упрекайте
или в космополитизме, это прошло уже даже в Париже.
Я и не об ассимиляции вовсе, я значительно уже. Просто
теперь, когда не надо записываться в правящую партию или
государственную религию и не существует по этому вопросу
пока руководящей линии, но существует всегда опасность
окончательного решения еврейского вопроса, особенно
в периоды экономических трудностей и переходных моментов
истории, а она ведь постоянно из одного состояния в другое
переходит, а если останавливается, то загнивает,
что неаппетитно, — хочется наконец хоть как-то, хотя бы
ненадолго начать понимать, как мы себя сами
идентифицируем и что о себе думаем, пока не поздно.

Это знание тоже не окончательное, оно поменяется
со временем, как и всё остальное на свете, было бы обидно
не узнать, кто ты есть такой, и не зафиксировать эту
очередную переходную фазу еврейской и человеческой
идентификации для себя и потомков, и умереть совсем,
такого важного о себе не узнав.

Взять, к примеру, язык родной. По традиции считается — это
не еврейская проблема. Интересно, что они себе думали —
выучат! а не выучат — не беда, лишь бы знали язык Книги.
Мы-то по опыту знаем, в первом поколении мигрирующих
тут выбора не существует, иначе давно б я уже
на другом языке писала.

Писателям, происходящим из русских евреев,
приходилось в прежние времена выбирать, становиться им
русскими писателями или еврейскими писателями,
и среднего не давалось. Такой был у них выбор:
перейти на иврит, на идиш или забыть язык предков —
тогда они его знали — и писать по-русски,
от прошлого освободившись, перекочевать в другую
форму культуры, поменять религию, идеологию,
стать конформистом-то и другое случалось
со многими в этом веке.

После такого хода событий у нас, русских евреев,
очень мало чего осталось от еврейства, прямо музейная
редкость, чтобы от этого отказываться, но и сохранить-то
тоже проблематично.

Миро — и самоощущение русского еврея
от русского человека отличается довольно сильно,
вот что меня как поэта беспокоит и заботит как человека
и как женщину — становится как-то обидно, сырья-то,
материала неописанного целая прорва пропадает.

Дети-то наши некоторые язык русский ещё кое-как
понимают, говорят на нём и некоторые даже пишут,
но они переходят в другие, в которых растут, культуры и
другие двойные, тройные идентификации в мире умножают.
Таких людей на земле рождается всё больше, после войн
в Европе, в Азии да бегств от преследований различных,
от страха смерти и всяческих бедствий, их уже больше,
чем несмешанных и оседлых.

В общем, найти какие-то свойства у моего народа,
считающегося в религиозной традиции избранным,
не характерные другим народам, мне, видимо, не под силу,
и завидовать моему народу тоже, мне кажется,
совершенно нечему.

Может так случиться, что нас не останется в России.
Раньше русские евреи и из мест-то таких не уезжали,
а теперь валом валят из Бухары, Сухуми,
из-под Чернобыля. Из Грозного всех вывезли,
раз — и нету. Даже уже, говорят, в Южной Африке
можно нас, русских евреев, встретить.
Сами по телику поглядите.

1994

Print Friendly, PDF & Email

7 комментариев для “Марина Темкина: Комиксы на этнические темы

  1. Мне интересно, вы не та Марина Темкина, с которой я познакомился в Сестрорецке.
    и с которой мы вместе провели целый день. Больше мы не виделись.

  2. М.Т. — “Есть в нашем народе обрезанные и необрезанные,
    есть бывшие члены и настоящие члены, и есть такие,
    которые ни за что бы в КПСС не вступили, лучше
    в ночные сторожа, в лифтёры, в кочегары подаваться,
    на Севере работать…
    Черты, присущие нашему народу:
    (не только нашему, дорогая Марина, в с е м-всем-в с е м, даже финнам – А.Б.) :
    самодовольство, самоедство, самоуверенность,
    самоуничижение, самостоятельность, самодостаточность,
    саморазвитие, самопал, самокритика, самоубийства,
    самообладание, самовлюблённость… ( “самостийность”- этого больше
    чем у нас, сами знаете у кого… А.Б.)
    мудрость, глупость, дегенератизм просто и дегенератизм,
    пропагандируемый официально, щедроть, меценатство,
    скупость…” — — опять Александ Сергеевич …
    🙂 Есть среди нашего народа художники и поэты…
    Живёт поэт и не один в Новом Йорке и печалится.
    Скучает по ленинградскому климату. Бывает.
    ***
    «Дева печально стоит у воды,
    Праздный хибарик держа…. По мотивам А. С. Пушкина (Пушкин – Ваше всё :))
    Выросли под дождь. Фасад замызган.
    Западают клавиши карнизов.
    Водосточных труб блатным куплетом
    по старинке: нет-мол-счастья-нету.
    Слух, латинской белены отведав.
    зарится на финский слог соседов
    Дат, инициалов друг дотошный,
    век долдонит, книжный червь, лотошник.
    Островною речью захлебнулся,
    вполз на берег: не нащупать пульса,
    белокож мерзляк и узкокостен,
    ну, куда тебе на север в гости?
    А навстречу, растопырив руки,
    весь позеленел от старой скуки;
    пел собор, то сплющивал гармошку,
    то вздувал меха колоннам тощим.
    Солнце редко. Золотит отдельных рыжих,
    чтоб источник света был поближе.
    Рядом появленье Купидона.
    хоть и нагишом, вполне законно…
    ***
    СТРАСТИ ПО СТОЛИЧНОЙ РЕЧИ
    Свечка московская с усмешкой
    чоботом по лесенке неспешно
    с разворотом на площадке югенд –
    – штиль, кто этой мудрости пригубил.
    Стыд купеческий благополучен:
    лепишь как попало жизнь, коль случай.
    Кремль рекою чуть не подавился,
    сызмальства ей к юбке притулился.
    Снежный ком задворок подростковых,
    тупиков, строений. С полуслова
    ловленный заврался пустомеля,
    калачами языки черствели.
    Краснощекий топ, укус морозный,
    нет таксомотора – все в извозе.
    Враз на кузнецовском на фарфоре
    проедали tempori и mori.
    – Матушка. Любовь моя. Голубка.
    Кто б молчал. Еще побыть бы тут-ко.
    Только б не домой. Родным пенатам
    дело до всего, придурковатым.
    (Зимние каникулы. Кто гонит?
    Девочка с проводником в вагоне.
    Ожиданье в многолюдном зале.)
    Так там говорили. Мы слыхали. »
    ::::::::::::::::::
    Суровые комиксы у М.Т… А стихи мне понравились…
    Не слыхал давно такой печали.
    Отличные печальные стихи по несуществующему многоЛЮдью…

  3. А что такое мышление травмы? («всем и каждому без исключения как родовой признак
    свойственно мышление травмы») Я бы и сам сообразил, но далее, через запятую: » большой скептицизм
    на предмет собственного этноса…», поэтому не решился.

    1. Может быть, из-за того, что я на все 100% — еврей, а по словам жены (сказанным в пр. веке),
      — “омужиченный больше многих известных евреев”, повторю вопрос Гр. Быст-го,
      добавив своё, — по причине наличия таких евр. качеств, как “самодовольство, самоуверенность,
      самостоятельность, самодостаточность, саморазвитие, самопал, самокритика…”
      Прошу извинить, перехожу на прозу. По причине старения, клонюсь к суровой прозе…
      Нам, евреям, приходится клониться с годами, однако, пре-клоняться не обязательно.
      Ни перед вождём-тираном, ни перед выскочкой-профаном, ни перед лжепророком.
      Как-то однажды, подслушал у хасидов: “Не боимся никого, кроме Бога одного…”
      Вы, дорогая Марина Темкина, в одном абзаце написали: “Нам, евреям, как всем
      преследуемым народам, свойственно оставаться в рамках своего этноса, не смешиваться,
      не переходить в другие религии, иногда рискуя жизнью, иногда жизнь теряя,
      и также свойственно во что бы то ни стало смешаться с “высшей расой” и переходить
      в другие религии, среди которых проживаем…”
      А в следующем абзаце: “…взять, к примеру, желание евреев не смешиваться
      ни за что на свете и желание непременно смешаться… путём брака…
      как детей записывать после? в традиционных обществах…” — В традиционных семьях -по отцу; если отец — еврей, то и дети будут евреями (к примеру — Иосиф и египтянка-жена).
      А если еврейка выходит за нееврея, то шансов для детей остаться евреями меньше. Впрочем, сейчас количество “евреев” в Стране заметно увеличивается за счёт бегущих в Израиль из “христианских” и “мусульманских” стран – по самым разнообразным причинам,
      среди которых традиции, любовь-нелюбовь, не имеют и малейшего значения.
      p.s. “Марина Темкина — поэт-художник, её визуальные работы и инсталляции выставлялась в Америке и в Европе. Стихи публиковались во многих российских журналах и антологиях…”
      :::::::
      Eсли бы к прозе “Комиксов на этнические темы” добавить имеющиеся у
      поэта-художника Марины Т. комиксы/инсталляции,
      интересная бы получилась комб-и-нация… И не только из-за “большого скептицизма на предмет собственного этноса…»

  4. Шалом, Мария!
    С большим удовольствием прочитал Ваш материал!

    Тем более, что сам я (на 100% русский), являюсь, по словам жены «самым евреистым из известных ей евреев»!

  5. Сие есть мудрость Вселенская. Ибо разнообразен Мир и мы разнообразны в этом Мире.
    И я благодарен мудрости Марины Темкиной за то, что без надрыва, мудро и тихо рассказала о нас всех.
    СПАСИБО!!!

    1. Присоединяюсь! Текст не устарел, может быть, только сгладились временем разрывы.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.