Ну и выбрал ему пачку корнфлекса. Заплатил, само собой разумеется. Откуда ж у такого рубли. Инопланетянин взял пачку, поблагодарил. Вроде не по-русски, но что удивительно, Вадим Михайлович сразу понял. Ну, и увязался марсианин за Вадимом. А тому, что жалко, что ли?!

Марсианин

Леонид Тростянецкий

К Вадиму Михайловичу вот уже неделя, как перестал захаживать знакомый марсианин. То есть раньше — каждый день, а вот, поди ж ты, с четверга носа не кажет. Вадим не был сумасшедшим. Он прекрасно понимал, что никаких марсиан нет и быть не может. Особенно на земле. Но тем не менее марсианин-то приходил! Факт! Вадим Михайлович сначала как-то пытался объяснить себе это несоответствие и даже спросил об этом однажды у самого пришельца. Только ничего из этого не вышло. Тот захихикал и в свою очередь осведомился: «А сам, как думаешь?» Ну, и пришлось эту затею бросить. А потом каким-то образом Вадима всё это перестало волновать. Привык, что ли… М-да… И вдруг — на тебе! Исчез. Вадим Михайлович расстроился ужасно. И дело не в том, что с инопланетянином было как-то особо интересно. Вовсе нет. На все вопросы о марсианской жизни тот либо отмалчивался, либо переводил разговор на другие темы. А просто Вадим не заметил, как привык. Привык и всё тут.

Познакомились они в продуктовом магазине. К Вадиму Михайловичу подошёл маленький щуплый человечек в круглых очках, сильно увеличивавших глаза. Он молча посмотрел на Вадима и тот сразу понял, что этот чудак среди массы разноцветных упаковок не может найти себе что-нибудь вегетарианское. Вадим Михайлович так сразу про себя и подумал: «Марсианин. Точно! Им земные белки, видать, есть нельзя. А вегетарианское — в самый раз.»

Ну и выбрал ему пачку корнфлекса. Заплатил, само собой разумеется. Откуда ж у такого рубли. Инопланетянин взял пачку, поблагодарил. Вроде не по-русски, но что удивительно, Вадим Михайлович сразу понял. Ну, и увязался марсианин за Вадимом. А тому, что жалко, что ли?!

Пришли домой. Всё честь по чести. Вадим Михайлович бутылку из морозильника вытащил и давай в стаканы разливать. А этот очки снял, протёр и давай чего-то опять не по-нашему. И долго так. Минуты три объяснял. Ну, тут уж Вадим и не удивился, когда всё понял. Не то чтобы дословно, а так — в общих чертах. Дескать нельзя ему. Не то печень, не то что-то там такое, что вместо печени. У них, то есть, у марсиан. Выпил Вадим Михайлович два стакана. Не полных, конечно, а как было разлито — две половинки. Сидят, друг на друга смотрят… Разговор не клеится. Ну, Вадим, как хозяин, решил наводящие вопросы задавать. Хотел спросить для начала, как, мол, зовут. А потом сразу сам догадался. Марк! Ясное дело! А как же ещё. А марсианин одобрительно кивает. На Марсе, говорит, всех Марками зовут. Только по номерам и различаемся. Ну, тут уж Вадим Михайлович по — простому, без дипломатии и спросил:

— С какой целью с Марса пожаловали?

Тот прямо без увёрток и отвечает. То есть говорит по-ихнему, но Вадим-то понимает. Так мол и так: «землю от ядерной катастрофы уберечь». Вадим Михайлович усмехнулся:

— Можно подумать, что сами мы бы не догадались! Какого якова тебе ещё здесь может быть нужно!

Однако, строго так прищурился и, глядя прямо в очки марсианину, спросил. Строго спросил, с подковыркой. Мол, не желаете ли нас, землян, поработить. Инопланетянин аж подскочил. Руками замахал. Дескать, как же вы о нас так думать можете! Да мы всей душой! Ну, Вадим его на место усадил и говорит:

— Гостям мы всегда рады, а то — смотри!

И так ещё пальцем указательным помахал. Не то, чтобы угрожающе… А так — больше для острастки.

Телевизор включили. Вадим Михайлович видит, что пришелец ничего не понимает, ну, и давай объяснять, что к чему. Устройство политическое. Парламент, президент…, и всякое такое. А марсианин слушает и головой кивает. Мы, говорит, это уже проходили. Это, говорит, у вас отсталая формация. Ну, Вадиму немного обидно стало. Прищурил он один глаз:

— Уж не коммунизм ли у вас там на Марсе?!

А пришелец головой затряс, мол именно так и есть. Вадим Михайлович хмыкнул:

— Ну, и как? Ещё не всё у вас там скоммуниздили?

Посмотрел на очумелое выражение лица пришельца — и со смеху покатился:

— Ладно, ладно. Дядя шутит.

В общем нормально так сидели. Больше всё Вадим рассказывал. Ну, оно и понятно. Марсианину обстановку надо изучить, ментальность местного населения и всё такое. А всё-таки обидно. Нечестно как-то получается: я тебе душу нараспашку, а ты мне, можно сказать, фигу в ответ. Вадим Михайлович насупился, а инопланетянин телепатией всё прочёл и давай извиняться. Мол задание у него ответственное, а времени в обрез. Так что о себе недосуг рассказывать. Вот задание выполнит, тогда пожалуйста.

Пришло время спать укладываться. Марсианин засуетился, собираться стал и всё на дверь смотрит. Вадим сразу догадался:

— Да, ты не парься! Жена не придёт! Не выгонит. А знаешь, почему?

Тут Вадим Михайлович состроил глубокомысленную мину и уставился на марсианина. Затем, выдержав с пол минуты паузу, медленно поднял вверх указательный палец и громко расхохотался:

— А потому, что нет у меня жены. Бросила. Из-за музыки.

А марсианин руками разводит, недоумение полное изображает. Мол, не может быть, чтобы из-за музыки мужа бросить. Музыка — это дескать чередование звуковых частот, резонирующих, либо не резонирующих с частотами клеток организма. И соответственно влияющих на его, организма, психосоматическое состояние. Выслушал Вадим эту галиматью и вздохнул только:

— Людмила моя, когда уходила, так и сказала: «у тебя были две жены — я и дудка твоя сранная. Ни денег, ни секса. А теперь будет одна, как и положено. Вот и спи себе со своим тромбоном».

Вадим Михайлович снова сделал паузу, с видимым удовольствием наблюдая за застывшим в недоумении инопланетянином.

— А что? У вас, небось, на Марсе это дело запрещается. А у нас — пожалуйста. Так вот, жена, Людка, меня бросила. Ну, а музыку я сам бросил.

Он снова вздохнул. Посмотрел на пустой стакан, перевернул и потряс его. Затем нагнулся к пришельцу и прошептал:

— Только не верю я во всю эту херню с музыкой. Был у неё кто-то. Вот и ушла к нему. К любовнику. Может тебе ещё и это объяснить?! Про любовника?!

Марсианин головой замотал, дескать, не надо. И так понятно. А потом осторожно так, давай у Вадима выпытывать, почему жену прямо не спросил. Сейчас бы не мучился. Вадим Михайлович в который раз удивился, до чего ж это пришелец мысли горазд читать. А потом рукой махнул: «Так она тебе и скажет!» А марсианин ему и говорит, что мол, сейчас мы её и спросим, никогда не поздно. У тебя, говорит, фотография жены имеется? Ну, Вадиму как-то неохота признавать, что он на Людкино фото по 10 раз в день смотрит. Ну и бросил небрежно так, через плечо:

— Да на что они мне! Выбросил, наверное. — Потом вроде как задумался: — Пойду поищу, может какая случайно завалялась.

Поискал немного для блезира, а потом вроде, как нашёл. А Людка на фото молодая, красивая… Не удержался Вадим Михайлович — вздохнул. Марсианин деликатно так — как бы и не заметил. Взял карточку в руки и языком зацокал. Красавица! Вадим хмыкнул:

— Других не держим, то есть не держали.

Инопланетянин из кармана какую-то коробочку вытащил и давай ею по фотографии елозить. Смотрит Вадим Михайлович — глазам не верит. Людмила на карточке головой завертела и глаза от удивления широко распахнула:

— Ты откуда здесь взялся?

Вадим рот раскрыл, да так и захлопнул, не сказав ни слова, от удивления. А марсианин спокойно так говорит:

— Вы, гражданка, без увёрток отвечайте, правда ли, что Вы мужа из-за его увлечения музыкой бросили? Или может у Вас другая причина была? Любовник, например.

Людмила как вскинется:

— Какой ещё там любовник! Я ж его, дурака, любила! А бросила, потому, что невмоготу мне было его враньё терпеть. Он мне сколько лет всё обещал, да обещал. Да так и ничего не сделал.

А марсианин ей:

— Поясните, дескать, что именно обещал и чего именно не выполнил.

А Людка удивилась неимоверно:

— Как это «что именно»?! Он мне всё говорил, потерпи. Вот переедем на Марс, всё у нас будет и деньги и, вообще, жизнь другая. Счастливая.

Тут Людка и заплакала. Ну, марсианин коробочкой над её лицом провёл, она и замерла. Фотография фотографией. Смотрит Вадим на пришельца, а тот молчит. Сразу видно — осуждает. Вадим Михайлович только руками развёл:

— Марик! Да что ты её слушаешь! Ну, говорил в шутку, да под газом. Да-к ведь, какой же дурой надо быть, чтоб в это верить!

Марсианин губы поджал, нос наморщил:

— Я, говорит, Вам не Марик! Я, говорит, субъективный фактор Вашего подсознания. А Вы жену Вашу подло обманули, воспользовавшись её безграничным доверием к Вам. Мне с Вами рядом быть не хочется.

И исчез. То, есть, наверное, вышел и дверь за собой захлопнул, но Вадим в таком состоянии был, что и не заметил, как это произошло. Хотя может и исчез. С их-то технологиями! Подошёл к двери, проверил. Закрыто. Вот засранец! Ни тебе «спасибо», ни тебе «до свидания»! Вытащил Вадим Михайлович тромбон из чехла и давай арию короля Рене из «Иоланты» наяривать. А там мелодия такая — душа цепенеет! И знает ведь Вадим, что не стоило бы ему тромбон трогать — только хуже будет. А удержаться не может. Ясное дело — запой начинается. И вдруг из соседней комнаты слышит: «Господь мой, если грешен я…» Бас! Чистый красивый! Куда там Шаляпину! Глянул — выходит из комнаты марсианин. Очки снял — слёзы вытирает. Это, говорит, наша любимая марсианская мелодия. Простите, что помешал своим пением. Я Вас за Ваше искусство искреннее полностью прощаю. Вижу, что душа у Вас чистая. Обнялись. Ну, само собой помирились. С того дня и повелось, как вечер — Марк тут, как тут. Как-то раз в магазин пошли вместе. Подошла их очередь расплачиваться на кассе, а там как раз Татьяна — соседка дежурит. Ну, Вадим ей культурно так:

— Здравствуй Танюша!

А та вся зарделась:

— Здравствуйте Вадим Михалыч! Что-то не видно Вас. Зашли бы на чай по-соседски.

Вадим руками развёл:

— Не могу. Друг с Марса приехал.

А Татьяна покупки упаковывает, улыбается:

— Так Вы давайте с другом приходите. Я подружку приглашу — познакомимся.

Вадим Михайлович засуетился:

— Как же это я! Познакомьтесь — Марик.

И на марсианина кивает. Татьяна как-то странно посмотрела и губы поджала:

— Шутите всё… Шутки у Вас какие-то обидные, честное слово.

Вадим к марсианину, дескать, скажи ей, а того и след простыл. Вадим Михайлович. давай извиняться:

— Друг, дескать, застеснялся. Увидел такую красавицу — и дёру дал.

В общем отбрехался кое-как. А сам злой, как чёрт. Пришёл домой, а марсианин там уже и сидит. Вадим на него и налетел:

— Это может у вас там на Марсе можно друга идиотом выставлять, а у нас за такое и по морде схлопотать можно.

А тот так спокойненько:

— Насчёт » по морде» я и комментировать не буду, потому как дикость, но учитывая вашу отсталую общественную формацию, готов понять. А вот то что Вы с чужими женщинами флиртуете, имея такую красавицу жену, я лично осуждаю и не хотел присутствовать при этом аморальном событии.

Вадим — тык, мык. Бросила, предала… Марик, да ты пойми! А тот ему:

— Ежели Вы её, Вадим Михайлович любите и на Марс готовы с ней перебраться на ПМЖ, то я уверен, что она к Вам вернётся.

Вадим опешил. В висках застучало, и по всему телу волна жара прокатилась. Руки к груди прижал и хотел было Марику всё выложить. И как любил, любит и всю жизнь только одну её и любить будет. И как все эти годы только о ней и думал и, что ничего ему в жизни не нужно без неё. Только ничего у него не вышло. В горле что-то перехватило и все слова застряли. Марсианин его по плечу похлопал, задумался и так тихо, вроде как себе самому, говорит:

— Вижу, вижу… Ну, что ж… Обещать ничего не буду, но всё может быть.

И всё… Ни назавтра, ни после завтра не появился. Неделя прошла. Исчез! Вадим Михайлович сначала расстроился, а потом обиделся. Это кто ж так поступает!? Ни поблагодарив, ни попрощавшись! И… привет!

Пошёл в магазин. Думал у Татьяны осторожно так расспросить. Личность у марсианина приметная, может она его в магазине видела. Да и деваться Марику особо некуда. Пришелец. И не то, чтобы он так уж нужен был Вадиму, а просто хотелось ему своё «фе» высказать. Пришёл в магазин. Сразу к Татьяне не пошёл. Походил между рядами, вроде как чего ищет. Взял на всякий случай пачку корнфлекса и — в очередь в кассу. Платить. А тут, как нарочно, девушка перед ним вежливая такая попалась:

— Проходите, мужчина, вперёд! Я Вас пропускаю. Чего Вам стоять в очереди с одной пачкой корнфлекса.

Вадим аж зубами заскрипел. Ему бы наоборот — всю очередь переждать, чтоб с Татьяной переговорить. А тут на тебе — дура услужливая! Он из очереди давай продираться. Дескать, забыл чего-то там купить. Ну, и стал крутиться в магазине. Крутился, крутился пока уж и к закрытию стали готовиться. Тут он к Татьяне и подгрёб. Мол, раз уж в магазине задержался, так, может, проводить её? Благо, в одной парадной живут. Танька во весь рот улыбается:

— Так я Вас сразу заметила. Смотрю чего-то ходите и ходите, а ничего не выбираете. Ну, и подумала, небось, проводить меня до дому пришли. Ну, а я чего. Я с таким образованным кавалером, конечно, согласная.

И хихикает, как ненормальная. Не понравилось всё это Вадиму Михайловичу. Ох, и не понравилось! То есть и речи её глупые и хихиканье это дурацкое, а делать нечего. Вздохнул только и руку крендельком подставил: «Прошу!» Идут, молчат… А Вадим всё думает, как бы половчее про марсианина разузнать. Кашлянул и так безразличным тоном спрашивает:

— Ты, может, случайно, обратила внимание на такого маленького гражданина в круглых очках? Ну, глаза у него большие такие… Как у марсианина. Не замечала такого?

А Танька к нему прижалась, в глаза заглядывает:

— Я кроме Вас, Вадим Михайлович никого не замечаю.

Вадим руку свою из её руки вырвал:

— Я, Вас, Татьяна, о серьёзных вещах спрашиваю. У меня друг пропал. А он, между прочим, не здешний. А Вы мне хихоньки-хаханьки!

Танька улыбаться перестала, губу прикусила, потом так ласково ему говорит:

— Вадинька! Ну, Бог с ним, с марсианином твоим. Ну исчез так исчез. Домой, наверно, на Марс уехал. Вот и парадная наша… Пошли ко мне, чаю попьём.

И под руку Вадима тихонько берёт. Ну, тот аж опешил от такой глупости. Оттолкнул Таньку и себе направился. А та ему вдогонку:

— Жениться бы Вам надо, Вадим Михайлович! Нехорошо одному-то быть всё время. Того гляди — крыша поедет.

А Вадим как услышал это, так его и осенило. Он себя даже по лбу хлопнул. И как это раньше не догадался. Где ж Марику быть!? Тьфу ты! Да, конечно же, на крыше! Он же марсианин! И понесли ноги Вадим Михалыча на крышу. Сами понесли, без приказа и без лифта. Толкнул он дверцу, да так, что она бедная с петель слетела. Выскочил на крышу, а там…! Мост… Огнями сверкает, переливается. И музыка откуда ни возьмись. «Джозеф» Александра Цфасмана. Вадим всхлипнул:

— Ты смотри! И это они знают! Наше с Людкой любимое.

А кларнеты душу вытягивают, а тут ещё и скрипки вступили. И так у него на душе радостно стало. А главное спокойно и всё понятно. Он и не удивился ни капли, когда увидел — на мосту Людмила стоит — рукой машет. У Вадима сердце зашлось. Неужто простила?! А тут и Марик рядом, по плечу гладит и улыбается:

— Простила… Простила… Не бойся, шагай!

Вытирает Вадим Михайлович слёзы, а они не унимаются — текут и текут. Шагнул…