…несколько строк — ЧЕРЕЗ 30 лет — из далекой Калифорнии, профессора Стэнфордского университета…: «“Турнир СК” — одно из самых дорогих и ярких воспоминаний нашей юности… замечательная ее часть, которая, думается, изрядно повлияла и на всю последующую жизнь большинства из нас»…

Расцвет и гибель «Турнира СК»

Из истории легендарной передачи Ленинградского ТВ

Тамара Львова, при творческом участии Владимира Фрумкина

Продолжение. Начало

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
«ТУРНИР СК» и «ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС»

Есть у нас в книге небольшая главка под таким заголовком. Собственно, не совсем таким. Приведем его полностью:

«ТУРНИР СК» и ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС,
или
НЕСКОЛЬКО СТРАНИЦ, КОТОРЫХ ЛУЧШЕ БЫ НЕ БЫЛО

Признаюсь, я не считала эту главку важной. Одна из последних, почти в самом конце. Даже если б убрали эти 5–6 страниц — что изменилось бы? В книге их — 300!.. Правда, мой друг Володя Фрумкин написал тогда еще, в начале нулевых, когда готовили 1-ое издание: «Очень одобряю раздел будущей кнги про еврейский вопрос».

Оценил Володя эту главку, я — нет! Что поделаешь: мало трогал меня тогда (теперь отношение усложнилось) «чисто национальный вопрос»: интернационалистка я! «ВСЕ — В ЧЕЛОВЕКЕ! ВСЕ — ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА!» А национальность его, этого человека, — где-то далеко, побоку. Очень мне близок почти афоризм Ильи Эренбурга — из польского поэта Юлиана Тувима: « Я еврей — не по крови, которая течет в жилах, а по крови, которая течет из жил»… Вот когда очередная волна этого «из жил» надвигалась, захлестывала (для нас с Володей, самый высокий ее, «безродно-космополитский» вал, совпал с нашей юностью) — «еврейство мое» просыпалось, возмущалось, кричало даже; но когда отступали волны и затихало море , и думать о нем забывала. Что уж говорить о годах «турнирных», полных сверх меры совсем иных, таких дорогих мне, волнений и забот…

Но вот совсем недавно, перед 50-летием со Дня рождения (напомню, 26-го сентября 1964-го года впервые прозвучали позывные: «ТУРНИР СК» — открывается!»), нашу книгу прочитал «турнирный внук», сын » турнирного сына», М.А., С. — разносторонне одаренный, совершенно «наш, турнирный», молодой человек: оригинальный художник, поэт, романист, эссеист. Так вот, С. сделал неожиданное для меня открытие, уверенно заявив, что «еврейская тема» проходит, как он понял, через все 8 турнирных лет и, соответственно, через всю книгу.

Я заново проглядела ее и с удивлением убедилась: он прав! Безусловно прав!

Давайте же, уважаемые читатели, пролистаем ее вместе, с первых страниц — до той самой маленькой главки почти в самом конце, которой я так долго не придавала значения. Ею и закончим вторую часть «посттурнирных заметок». А начнем с эпиграфа к этой главке: как раз тогда вышла книга Андрея Кончаловского «Возвышающий обман». Там и прочитала эти строки (стр. 265 -266, М. 1999, «Совершенно секретно»):

«Скажи мне, как ты относишься к евреям, и я тебе скажу, кто ты… Отношение к евреям — это для меня оселок, на котором проверяется нравственное, христианское начало…»

I

ЛИСТАЕМ, ЛИСТАЕМ…

Что сделали бы мы с вами, уважаемые читатели, на месте С., взяв в руки «КНИГУ О “ТУРНИРЕ СК”» с серьезным намерением внимательно прочитать ее (не забудьте, он сын нашего верного ветерана М.А.)? Конечно, прежде всего, просмотрели бы фотографии (их значительно больше, чем вы видите в нынешних главках). И вполне возможно — мне и в голову не приходило! — обратили бы внимание на то, что довольно-таки немало в подписях еврейских фамилий…

Пойдем по порядку. С молодым, красивым Володей Фрумкиным встретимся на одном из первых фото. Задумался. Сейчас его музыкальный конкурс… Познакомимся с постоянным комментатором конкурсов по математике, тоже весьма симпатичным, Г.И. Натансоном…

Увидим Леву Лурье из 30-ой школы; он и командор одной из сильнейших наших команд, и член Коллегии Беспристрастности, Младшей судейской коллегии.

Листаем первый фотоблок далее. Вот недолго бывший с нами замечательный «исторический Ведущий» Ю.Д. Марголис.

И совсем молодой тогда первый режиссер Турнира Юра Зандберг.

Профессор консерватории П.А. Вульфиус — комментатор музыкальных конкурсов (и не еврей вовсе, кажется, из русских немцев, но какое нам до этого дело — фамилия, фамилия какая!).

А теперь второй фотоблок полистаем — «плохих» в подписях поищем… В.А. Фрумкин, в киноконкурсе: наверное, о музыке в кинематографе идет речь…

Главный режиссер ТЮЗа Зиновий Яковлевич Корогодский в «Художественном совете» Театрального конкурса…

И снова В. Фрумкин: в «комбинированном конкурсе» ведет его музыкальную часть; а вот мы с Володей на встрече со зрителями: он тут же вступает с кем-то из ребят в спор (замечу: МОЕЙ, очень «плохой» в те времена фамилии нет ни под одним фото; тоже ведь неслучайно: «прикрывалась» спасительным словом — редактор)…

Во втором фотоблоке, в основном, – наши ребята, «дети турнира». Вот командор турнирных бойцов 239-ой школы (сезон 65-66гг.) Саша Зильберглейт.

Еще один командор 239-ой, другого сезона, помладше — Лева Капитанский. Повезло ему: вполне «нейтральная» фамилия, но для человека «догадливого» нет преград…

И у Вени Лукина из 121-ой школы — с фамилией «порядок»; одаренный мальчик, умница, на снимке он выступает.

У Олечки Принцевой из 241-ой тоже вроде бы ничего с фамилией: русская ли, еврейская — не поймешь.

На фото она смеется — радуется победе своей команды. Рядом — улыбающийся Сережа Вольф, тут уж дело другое — ЕВРЕЙ, сомнений нет…

И с Ирочкой Кац все понятно. Она на двух снимках. На первом, тут же, на передаче, они, вдвоем с мальчиком, сидят в сторонке за столиком, у них минут 45 — сочиняют; на втором — она читает «гомеровскую поэму» в гекзаметрах, «Одиссей на «Турнире СК» (такое было командам задание). Замечательная получилась поэма! Приведем несколько строк …

Забросила судьба странника Одиссея со спутниками в Ленинград на Студию телевидения, а в это время в живом эфире шел наш Турнир:

И вот увидели мы вершину седого Олимпа,
А на вершине — дом из светлого камня.
А в доме — Боги, но как необычно одеты!
И хоть Боги и вечны, но молоды слишком!
Но, прислушавшись к их разговорам,
Я понял —
Такой интеллект могут иметь
лишь Великие Боги —
Столь беспристрастны и мудры
были их споры…

Кончается блок 2. На нескольких фотографиях — команды в полном составе. Первый, конечно, командор. Школа 121-ая, сезон 67-68, — Миша Фрид. «Единственная школа в истории Турнира — ТРИЖДЫ Абсолютный победитель.» На той же странице фото другой команды – 241-ой школы, сезона 69-70: все мальчики и только одна девочка. Подпись: «Представляю вам Лизочку Ананьеву: светловолосая, пухленькая, по-моему, очень симпатичная…»

Хорошо, что не надо Лизочку величать по отчеству — «ИСАЕВНА» она, как узнала я много позже. А сезоном раньше командором у них был Володя Марказен. (Что за фамилия, непонятно?) Тогда их команда победила в конкурсе Домашних заданий…

Фото самое последнее. В подписи знакомое имя: «Диплом победителя получает командор одной из сильнейших наших команд, 30-ой школы (сезон 66/ 67г.) — Лев Лурье…»

Но еще не все. Мы пропустили одну фотографию — для С., конечно, наиважнейшую: его будущий отец, худенький, стройный мальчик из команды 199-ой школы 68/ 69г. с указкой у каких-то странных на стенде студии картинок… Читаем: «Миша А. — чистый гуманитарий — отличился в конкурсе по физике. Правда, ему здорово помогли его познания… в области религии».

Вот теперь уже все. С. посмотрел фотографии. Вы — некоторые из них, остальные, надеюсь, себе представили. А я? Чем занималась я? Даю слово — впервые в жизни! Выискивала и выставляла напоказ «подозрительные фамилии по национальному признаку», что, признаться, весьма омерзительно. Но коль начали, доведем до конца. С. прав! – Дамоклов меч «еврейского вопроса» висел над нами все 8 лет. БОЯЛИСЬ ЕГО, СТЕСНЯЛИСЬ, предпочитая НЕ ЗАМЕЧАТЬ…

II

И СНОВА ЛИСТАЕМ

Мы просмотрели фото, теперь пролистаем тексты. Прочитаем их заново вслед за С. и, пусть неподробно, лишь самые из них «БОЛЬНЫЕ» злосчастным «еврейским вопросом», поведаем вам. «Зачем? — спросите вы? Чтобы не забывалось. Чтобы не повторялось!

(Прошу извинить: придется напомнить кое-что из уже упоминавшегося в предыдущих главках.)

Ох, как возмущалась я намеком одного из коллег, не нашей, к счастью, — другой редакции: вот, мол, понятно, почему ты Юру Зандберга в режиссеры взяла: «Мы с Тамарой ходим парой». И несколько писем от телезрителей получила: тут уж прямо, в открытую: «Небось, Иванова режиссером не пригласила»… Не сказать им, не объяснить было, что не я «брала–приглашала» Юру Зандберга. Более того — НЕ ХОТЕЛА ЕГО! Через 40 лет, в «КНИГЕ О «ТУРНИРЕ СК», я так рассказала об этом:

Когда мне, начинающему редактору, было это в 1963 году, для моего нового цикла «Наши олимпиады» вовсе не дали режиссера, а назначили ассистента, причем новоиспеченного, только что сдавшего экзамен Юрочку Зандберга, я здорово обиделась и пошла к Главному режиссеру нашей Детской редакции Вадиму Петровичу Горлову. Пылко объясняла ему, как важна эта передача для редакции, для студии, для города, для ребят-старшеклассников; как нова, нестандартна она по форме — мы таких еще не делали (это должны были быть передачи-соревнования между командами школ-победительниц городской олимпиады), и посему нам нужен режиссер самый опытный, самый лучший… Вадим Петрович выслушал меня терпеливо — человек он был очень уравно­вешенный — и сказал окончательно-бесповоротно: «Передача режиссерски несложная. А ассистент тут нужен первоклассный. Так вот, поверьте мне: нет у нас в редакции сейчас ассистента лучше Юры Зандберга».

Я ушла от Главного режиссера неубежденная и непонятая. Как же я потом была благодарна ему! Мы провели с Юрой четыре олимпиады: по географии, физике, хи­мии, математике; их, вероятно, было больше, но я помню точно эти четыре. И когда через очень недолгое время на горизонте замаячил «Турнир СК», абсолютно само собой, как-то это даже не обсуждалось, режиссером его стал Юрий Зандберг (хоть и говорили, что Турнир — «редакторская передача», но и режиссер нам нужен был первоклассный, в первую очередь — «думающий»). Юра проработал с нами первые два с половиной года. Убеждена — передачу «Турнир СК» придумал — РЕЖИССЕРСКИ — совсем молодой тогда Юрий Зандберг.

И так же, как Юру Зандберга, НЕ Я пригласила на Турнир Володю Фрумкина, нашего бессменного Ведущего музыкальных конкурсов — в голову бы не пришло «переманивать» его у другого редактора. «Подарила» мне Володю (об этом уже писала) Главный редактор нашей Детской редакции Н.В. Пономарева… С В.Ф. связана занятная, уже чисто «еврейская» история. В «Книге о «Турнире СК» он рассказывает ее сам:

В. Ф.

Турнирные конкурсы и дискуссии, общение с ребята­ми и коллегами Ведущими — все это было для меня своего рода «глотком свободы», хотя начальники наши всячески старались эту свободу процедить через цензурный фильтр.

…Идет (в прямом эфире) «Турнир претендентов». Участвуют 12 команд, из которых должны быть отобраны шесть лучших для дальнейших состязаний. Мой вопрос — о современных песнях разных стран: что вам знакомо, что ближе вам лично, что кажется наиболее интересным? Кто-то из ребят называет Боба Дилана. Через несколько минут, когда я уже восседал за столом Коллегии Справедливости, получаю записку от главы Детской редакции Ларисы Котляровой, сидящей на втором этаже за стеклом аппаратной: «Выйдите к камере и скажите о Дилане что-нибудь отрицательное» (привожу по памяти). Говорю принесшей записку помощнику режиссера Наташе Серовой, что просьбы не понимаю и выполнять не собираюсь. Приходит вторая записка. Просьба та же, но формулировка более настойчивая и полупаническая по тону. Отказываюсь опять. В конце передачи ведущая Рая Байбузенко что-то смущенно лепечет о том, что среди прозвучавших сегодня оценок песен не все было бесспорно. (Раечка Байбузенко — штатный работник Студии, не могла, как наш «свободный художник» Во­лодя Фрумкин, игнорировать приказ начальства.-Т.Л.)

«В чем дело? — спрашиваю Ларису после передачи. — Чем вдруг не угодил Дилан, превозносимый у нас за песни протеста против истэблишмента и прочие прогрессивные качества?» Дело, как оказалось, было в том, что он никакой не Боб Дилан, а Роберт Зиммерман, который недавно пожертвовал деньги на строительство синагоги в Израиле… «Газеты надо читать, Володя, «Ленинградскую правду»!»…

А вот за Леву Додина я боролась. Только за него. Из всех четырех за турнирные годы наших режиссеров. Еще как боролась! Но потерпела полное фиаско. Было это так.

Случилось чрезвычайное. Осенью 1966 года «Турнир СК» остался без режиссера: Юра Зандберг ушел от нас в Моло­дежную редакцию. Тогда пришло в голову: пригласить Додина. Как это часто бывает, молодой режиссер, только что получивший диплом, оказался не у дел. Пришлось его «пробивать»: взять в штат начальство не согласилось, разреши­ли на договоре… Мы не ошиблись! Поразительно быстро Лева вошел в нашу команду. Всем он пришелся по душе: и авторам-ведущим, и телевизионной бригаде. Я ликовала — у Турнира снова СВОЙ режиссер! Только один недостаток видела я в нем — слишком мягкий, интеллигентный, деликатный. Не хватает ему решительности, властности — «твердой руки», столь необходимой в его профессии. И как же я ошибалась!..

О Льве Додине написано много. И будет еще написано. Его имя войдет в учебники. Я хочу добавить один штрих, ведомый только мне и, по-моему, не­безынтересный для исследователей творческой биографии Додина. На моих глазах совсем еще молодой человек пренебрег «синицей в руках» (уже пой­манной!) и погнался за «журавлем в небе», догнать которого, по всем видимым тогда обстоятельствам, было надеждой призрачной. Он совершил ПОСТУПОК, сделал ВЫБОР, вероятно, определивший всю его дальнейшую судьбу.

А произошло вот что. Один сезон — успешный сезон — проработал с нами Лев Додин. И я решила: пора. Пора идти к самому высокому началь­ству вторично «пробивать» Леву — нам нужен не временный, «договорный», а постоянный, штатный режиссер. Сегодняшнему читателю непонятно: в чем проблема? Попасть в штат на телевидение было всегда непросто, особенно на должности творческие. Попасть ТОГДА в штат на телевидение ЕВРЕЮ — не­просто трижды. (Я целых семь лет работала в Детской редакции внештатно, пока Главному редактору Нине Владимировне Пономаревой, исключительно влиятельному на Студии человеку, удалось после многих попыток все-таки меня взять). А тут из рук вон скверная ситуация: еврейка-редактор стеной встала за еврея-режиссера! Чего б я только не отдала, чтобы Лева оказался калмыком, татарином, армянином, кем угодно — только не евреем!.. Был раз­работан многоходовой план — мне помогала моя замечательная команда. И, представьте себе, сработало. Прошло! Момент был очень подходящий: Турнир хвалили на каком-то совещании в обкоме партии, потом появилась статья в «Смене» Анатолия Ежелева, тоже хвалебная… И вот я иду в монтажную, где должен быть Лева Додин, исключительно собой довольная, готовая сделать своему режиссеру «царский подарок», абсолютно уверенная, что он будет на седьмом небе от счастья. Еще бы! Ему, режиссеру без году неделя, да еще со злосчастным «пятым пунктом», предлагали работу не где-нибудь — В ЛЕНИНГРАДЕ, НА ТЕЛЕВИДЕНИИ, работу по специальности, престижную, стабильную, до пенсии…

Выслушал меня Лева (он ничего не знал о нашей «тайной операции»), вспыхнул весь и очень тихо сказал: «Спасибо. Я бесконечно Вам благодарен. Мне очень интересно работать на Турнире. Я много получил. Но… вынужден отказаться. Я ТЕАТРАЛЬНЫЙ РЕЖИССЕР. Я знаю это точно… Окончится сезон, и я уйду от вас. Это уже решено». И он ушел. Фактически в никуда. Были долгие и сложные –договорные — отношения с З.Я.Корогодским в ТЮЗе. Были разовые спектакли в разных театрах. Свой театр Лев Додин получил в 1983 году… Иногда я думаю, что было бы, если б он тогда решил иначе? Крепкий телевизионный режиссер? Безусловно. Хорошие телевизионные спектакли? Очень вероятно. А вот был бы всемирно известный режиссер Лев Додин и его Академический Малый драматический театр — Театр Европы?

Мы говорили об «ОТЦАХ». Теперь — о «ДЕТЯХ». Вы не забыли? До нас — и не листал, внимательно прочитал книгу о Турнире наш «турнирный внук» С. Интересно, кто из наших «ДЕТЕЙ» обратил его особое внимание на «еврейской ниве»? Назовем нескольких, которые, кажется мне, наверняка «зацепили» его острый глаз…

… Саша Зильберглейт. Тут уж фамилия — не ошибешься. Но что фамилия? Кто за ней? Мы встречаемся с Сашей З. (друзья называли его коротко — Глейт) на многих страницах.

Математик и поэт. Автор и исполнитель блестящих ораторских речей. Какие стихи, рассказы, песни, сценки — помимо своих блестящих «технических проектов», «научных гипотез», потрясавших и нас, и зрителей фантастических идей — присылала нам команда 239-й школы в ответах на Домашние задания! И заводилой, душой всего, чем жили ребята, был ее командор. Но главное, конечно, как — на одном дыхании – работала команда на самом Турнире… «ЛУЧШИМ КОМАНДОРОМ ГОДА» (сезона 65/66г.) был признан Саша Зильберглейт. Потом он — наш «Заслуженный ветеран».

Незабываем для всех нас Праздник «Турнира СК» 29 июня 1969 года в Телевизионном театре на Каменном острове. То был особенный Праздник: наш первый «маленький» юбилей — 5 лет. (Хорошо, что отметили: до настоящего — 10 лет — не дожили.) Много и в самом помещении, и в сценарии было сложностей — Раечке Байбузенко одной бы не справиться. Кто-то из нас предложил: пусть будет у нее СОВЕДУЩИЙ из «ветеранов». Буквально хором, не задумываясь, в один голос все мы произнесли: САША ЗИЛЬБЕРГЛЕЙТ! Замечательный соведущий был на том Празднике у Раисы Васильевны Байбузенко. Он остроумно и весело провел «свои» мини-конкурсы, а вопросы ведь только на первый взгляд были совсем простыми; они все равно оставались «турнирными»; и неправильные неточные ответы нужно было тут же на ходу парировать, вести участников игры за собой, «подкидывать идеи», поддерживать, подсказывать.

Но, кроме всего этого, у Саши был свой собственный «номер». Блестяще и вдохновенно он произнес речь в честь наших турнирных девочек, галантно приглашенных им в «почетную ложу». (В сценарии написано: «Саша Зильберглейт с рыцарской шпагой». Была шпага или нет — за это я не ручаюсь.)

Почему девочки? И почему в их честь речь? А дело вот в чем. Именно в сезоне 1968/69 г. произошло невиданное — ФЕМИНИЗАЦИЯ Турнира! Пре­жде как было? В команде сплошь одни мальчики, ну, одна, две, редчайший случай — три девочки. Среди болельщиков девочек было больше. Активно участвовали они в выполнении (и оформлении!) домашних заданий. Но в командах — мальчики!.. А тут вдруг чуть ли ни в каждой команде — девочки. Да какие! Умные, смелые, одаренные!.. Вот мы и придумали на Празднике особо отметить ЯВЛЕНИЕ ДЕВОЧЕК на Турнире… Речь свою Саша писал сам (у меня сохранился листок, написанный его рукой). Приведу ее не полностью: вначале он говорил о том, что в наше время, везде и всюду, «прелестные создания» «на всех фронтах» наступают на «в прошлом сильнейшую, а ныне несчастнейшую часть человечества».

Далее — Сашина речь от слова до слова:

…Исключение представлял наш добрый старый «Турнир СК» прошлых лет. И вот почему: среди целой плеяды лиц, просиявших тогда на телеэкране, девочек почти не было. И нам, бойцам Турнира, это казалось естественным: ратный турнирный подвиг — бесспорный удел крепких мужских голов. Правда, были и у нас свои героини: Таня Долинина, Ира Кац, Таня Горбунова — можно назвать еще несколько имен. Но немного! А нынче! Девочек на Турнире не счесть, и как блестяще они выступают! Кто не помнит великолепные выступления Лены Гордиевской и Наташи Немшиловой о театре, Лены Кучепатовой — о музыке, Нины Блюменфельд — о поэзии… Ире Паперно подвластны не только юные музы поэзии, но и глубокая мудрость философии… А Оле Принцевой равно открыты тайны поэзии, полетов птиц и даже… истории боевых кораблей русского флота…

Я приветствую вас и всех тех, кто вместе с вами доблестно сражался под стягами нашего Турнира!..

Саша преподносит девочкам цветы. Цветы девочкам преподносят и другие «старики»…

…Другой Праздник Турнира — 30 июня 1971-го года. Саша Глейт — Ведущий нескольких конкурсов. Читаем фрагмент сценария:

Александр Зильберглейт говорит, что они вдвоем с Сережей Гречишкиным написали шуточные стихи — «ДИАЛОГ КОМАНДОРОВ», что они познакомились и подружились на Турнире в остродраматической ситуации в борьбе за звание Абсолютного Победителя Турнира 1966 года.

(Добавлю: дружба двух соперников-командоров, дружба удивительная, редкая, и мужественная и нежная, продолжалась до… Сережиного безвременного ухода, когда их — уже десятилетия! — разделял океан. — Т.Л.)

Итак,

«ДИАЛОГ КОМАНДОРОВ»

Читают авторы.

С.Г.

Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской тишины.
Мне чужд был смладу дух турнирный,
А ближе творческие сны.
Судьба ж по-своему решила,
За ручку ласково взяла,
(Еще б — в мешке не спрячешь шила)
На свет турнирный извлекла.

А.З.

Моя судьба аналогична.
Я рос, как все, беды не знал,
Но волей рока (сверхлогично)
Я на «Турнир СК» попал.
Попал — и сразу в командоры:
Журит жюри, болельщик ждет…
Противник — черт — не просит форы.
Назад ни шагу, лишь вперед.

С.Г.

Вперед? Куда? — На нас, конечно,
На нас, на школу 307.
Команду в бой он вел успешно
И чуть не победил совсем.
Нам повезло чуть-чуть поболе:
Очко в очко мы долго шли,
Но — пол-очка! — и нашей школе
Победу присудить смогли.

А.З.

Но что победа?.. Шутка, право…
Они нас — так, а мы их — сяк.
Дороже дружба, а не слава,
Как в доме дверь, а не косяк.
И чувством этим сохранимы,
Как теплым ветром у виска,
Мы не проходим, мы не мимо,
Мы вновь приходим на «СК».

С.Г.

И видим: дело не угасло —
Рой ярких мыслей, пыл, задор.
Как прежде, подливает масло
Жюри в готовый вспыхнуть спор.
И вы, скрестив как шпаги речи
И блеском наводнив эфир,
Представьте: время не далече –
Вам в жизнь идти, вам строить мир.

А.З.

И в битвах новых не забудьте:
Победы слишком краток час.
И в этом, ради бога, будьте
Чуть-чуть похожими на нас…

И в заключение, несколько строк — ЧЕРЕЗ 30 лет, в 2002 г. – из далекой Калифорнии, профессора Стэнфордского университета, доктора физ-мат. наук А. Зильберглейта:

«“Турнир СК” — одно из самых дорогих и ярких воспоминаний нашей юности (яркой и бурной, кстати), замечательная ее часть, которая, думается, изрядно повлияла и на всю последующую жизнь большинства из нас»…

Продолжение