Это радикально настроенные личности, свободные от наших догм, стереотипов, страхов. Носители идей, теорий, какими бы они ни казались нам завиральными. Как известно, почти любая новая идея проходит три стадии: «Чушь! Этого не может быть!», затем: «В этом что-то есть», и, наконец: «Да кто ж этого не знает!»

Свободные радикалы

Сергей Баймухаметов

Чудны́ дела твои, современная жизнь. Как сообщает пресса, в центре внимания экономического форума в Давосе были выступления американского президента Дональда Трампа и шведской девочки Греты Тунберг; они устроили между собой заочный спор, живо обсуждаемый повсеместно.

В России о Грете узнали после ее речи в ООН в сентябре 2019 года, когда она обвинила правительства всех стран в сознательном игнорировании климатических проблем, а в итоге — в предательстве интересов будущих поколений, будущей жизни на планете. Отношение к юной, но, безусловно, ныне самой знаменитой активистке экологического движения — от крайностей до крайностей. От горячей поддержки до обвинений в лоббизме каких-то неизвестных бизнес-структур, которые могут поживиться на «климатической угрозе» и «безуглеродной экономике», начав новую борьбу за передел мирового рынка.

Ну и, разумеется, ее противники в соцсетях и в прессе не знают удержу: «юродивая», «неуправляемая», «девочка с умственным расстройством», «синдром Аспергера», «бредовые идеи», «если поддаться экологическому тоталитаризму, рухнем в средневековье», и т.д.

На мой взгляд, интересная характеристика и ситуации, и личности дана в статье «Европа «зеленеет»: экологи становятся все влиятельнее», автор — политолог Александр Ивахник:

«До крайности экзальтированная шведская девочка Грета Тунберг вызывает совсем не однозначную общественную реакцию, но раздутая вокруг нее пиар-активность, несомненно, увеличивала внимание широких масс к экологической повестке».

То есть извлекается некое среднее арифметическое. Общественно позитивное. Таким образом, в итоге, правда и результат — посередине.

Обратим внимание на определение «экзальтированная». Синоним — «воодушевленная». Точнее — «сильно воодушевленная» или даже — «чрезмерно воодушевленная».

Здесь мы переходим на личности. Более или менее корректная характеристика «экзальтированный» может расширительно и негативно толковаться как «одержимый идеей», «упертый», «радикальный». Повторю: Грета Тунберг стала известна в России полгода назад, после речи в ООН. А в Европе и в мире ее хорошо знали и раньше. Она выступала на конференции Европейского социально-экономического комитета, в Европарламенте, дважды встречалась с Генсеком ООН, получила личное благословение Папы Римского Франциска.

Учтем: Грета Тунберг — была одиночкой. Она начинала свою борьбу ОДНА. Даже сверстники к ее идее отнеслись скептически насмешливо. Тогда она, 5 лет назад, ОДНА стала выходить с плакатом «Школьная забастовка за климат» к зданию Шведского парламента. Вскоре к ней присоединились друзья, единомышленники — так началось европейское экологическое «движение школьников», крестовый поход детей за сохранение климата.

Еще раз скажу: здесь мы переходим на личности. Люди, охваченные идеей, зацикленные на ней, чрезмерно воодушевленные, радикально настроенные — часто неудобны, малоприятны в общении. К ним относятся, как правило, с раздражением, хорошо, если со снисходительный усмешкой. Особенно — если их идеи кажутся нам малореальными, нереальными, утопическими, а то и бредовыми.

Не будем углубляться в историю человечества. Почти каждый из нас, более или менее долго проживший, может из своего опыта вспомнить кое-что интересное, поучительное. Например, во второй половине 70-х годов в редакцию, где я тогда служил, пришло письмо из Новосибирского академгородка, большая статья. Автор предлагал ввести в СССР (!) суд присяжных (!). Как человек знающий, обращался к мировому опыту, к опыту прежней («царской») России, приводил выкладки, цифры и факты.

Я пустил статью по кругу. Не в целях возможного опубликования, ни в коем случае. Как мы отнеслись к ее автору? Мы-то, прожженные журналюги советских лет, хорошо знали, на чем держится тот наш мир. Кстати, тогда только что приняли новую Конституцию СССР, ввели в основной закон 6-ю статью: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза».

Но и без всяких конституций в плоть и в кровь было вбито: вот тебе альфа и омега, царь и бог, низший суд и высший. Был, есть и будет. Можно было втайне, среди близких, отрицать то устройство или даже открыто диссидентствовать (с неизбежной перспективой психушки и тюрьмы), но сомнений, что этот железный порядок незыблем — не было ни у кого. Да и не только у нас, разумеется. Вполне возможно, люди не из журналистско-литературного мира знали все получше нас. А этот чудик из Академгородка, он что, с неба свалился? Или, хуже того, с дуба рухнул? Ладно бы, если академик из стародавних лет, а то ведь нашего возраста, обыкновенный кандидат наук. Бывают же на свете такие… Мы изумлялись и смеялись.

И что теперь? Чудик-то победил, суд присяжных у нас действует, но кто, кроме него, мог тогда подумать об этом? Еще чуднее — написать в газету, с просьбой опубликовать!

Если уж упомянул Новосибирский академгородок, то скажу и про другой случай, более ранний. В Доме ученых Сибирского отделения Академии наук была встреча со знаменитейшим в СССР писателем Даниилом Граниным, 1919 года рождения. Среди прочего Даниил Александрович рассказал, как летел в американском самолете, и вся посуда там была одноразовая, пластиковая — тарелки, стаканы, ложки, вилки и ножи! (У нас тогда о таком и не слышали.) И как жалко было ему, что такие замечательные вещи после разового использования сразу же выбросят в мусор, на свалку.

Молодые, современные кандидаты наук снисходительно улыбались: о чем говорит старый чудик? На дворе даже не воспетый им «атомный век», а век химии, полимеров и пластмасс!

Прошли годы, и те же интеллектуалы начали рассуждать об экологии, о том, что планета замусорена неразлагаемыми пластиковыми отходами, задыхается от химических и других испарений, от выбросов углерода.

«Свободные радикалы» — термин сугубо научный. В справочниках написано: «Хим. частицы с неспаренными электронами на внеш. орбиталях; обладают парамагнетизмом и высокой реакц. способностью» (понимать бы еще, что сие значит).

В данном случае я вкладываю в словосочетание «свободные радикалы» общественное, философское значение. Это воодушевленные люди, приверженцы идеи, радикально настроенные личности, свободные от наших догм, стереотипов, страхов. Носители идей, теорий, какими бы они ни казались нам завиральными. Как известно, почти любая новая идея проходит три стадии: «Чушь! Этого не может быть!», затем: «В этом что-то есть», и, наконец: «Да кто ж этого не знает!»

То есть со временем идеи свободных радикалов меняют мир, овладевают массами, становятся нормой, начиная, например, с немыслимого утверждения, что Земля — круглая.

Кстати о ней. Услышав, как старший брат и его друзья рассуждают о круглости Земли после урока географии в их 4-м классе, я спросил: «Как может быть Земля круглой, если на ней высоченные горы?»

Брат вял в руки футбольный мяч, положил на него песчинку и сказал: «Земля такая большая, что Джомолунгма на ней — как эта песчинка на мяче». Казалось бы, я должен был поразиться громадности планеты. Но отчетливо помню, как детскую душу пронзило непонятное чувство, что Земля — маленькая, очень маленькая.

И, как показал ХХ век, загадить ее очень легко.