Да, знаю я, что все мухи — биологические. Я хотел сказать, что они не естественным путем произошли, а были выведены в лаборатории. Они своим укусом пробуждают всякие добрые чувства. “Мухи совести” — их называют. В этом смысле они более биологические, чем даже мы с тобой.

Мухи совести

(фантастический рассказ)

Александр А. Локшин

Сидим мы на лавочке с Турусовым и разговариваем ни о чем. Жизнь прекрасна, все вокруг разумно и замечательно, причем в высшей степени.

— Слышь, Петь, — говорю я, — как настроение?

— Настроение, Саня, — отвечает он, — такое, что лучше не бывает.

И тут, представьте себе, подлетают к нам две большие полосатые мухи и обе начинают кружиться почему-то вокруг Турусова, а меня игнорируют.

С одной стороны, это, конечно, хорошо, а с другой — почему-то обидно.

Только я собрался все это осмыслить, а Турусов вдруг как заорет со всей мочи… Оказывается его эти две твари куда-то совместно укусили и улетели прочь.

— Не ори, Петя, — говорю я Турусову, — подумаешь, в щеку они тебя укусили. Ты и так довольно мордатый, никто не заметит разницы.

— Эх, Саня, — отвечал мне он, — ничего-то ты не понимаешь. Это ж мухи не простые были, а, скорее всего, биологические.

— Что ты мелешь, Петюня, — отвечаю я ему. — Не понимаешь, что ли, что все мухи — биологические? Как-то даже странно слышать такие речи от образованного человека…

Тогда он махнул рукой, и говорит:

— Да, знаю я, что все мухи — биологические. Я хотел сказать, что они не естественным путем произошли, а были выведены в лаборатории. Они своим укусом пробуждают всякие добрые чувства. “Мухи совести” — их называют. В этом смысле они более биологические, чем даже мы с тобой.

— Ааа…, — сказал тогда я, — ну, раз так, то — пожалуйста. И с какой целью они вызывают добрые чувства и насколько продолжительно их действие?

— С целью деморализации, — отвечает Петя. — А насколько продолжительно их действие — хрен их знает.

— Нуу…, — сказал тогда я, — а почему на тебя они не действуют?

И вдруг вижу: побледнел Петька, руки у него задрожали в глазах слезы намечаются… И тут он говорит:

— Сволочь я, и на людей мне наплевать, но и кругом сплошная мерзость — такая, что хуже не бывает. И экзамен я за взятку сдал. И жену нашего препода в углу к стенке прижал, из-за чего он потом с ней развелся, двое маленьких детей без отца растут…

— О! — сказал тогда я.

— А еще — соседскую кошку хотел отравить, рыбок из аквариума в лужу вылил, деньги у тебя, Саня, занял, а возвращать не хотел…

— Петя, — говорю тогда я, — остановись, пожалуйста. А то скажешь еще что-нибудь такое, что в наше сложное время не приветствуется. Кайся, но знай все-таки меру. Ох, что с тобой мухи иностранные проклятые сделали… И почему ты их сразу не прихлопнул?

— Прости, — всхлипывает он, — надеялся, что они тебя, а не меня укусят…

Короче, гляжу я на него и не узнаю человека. Как помочь — непонятно. Существует ли противоядие? Сидим дальше молча. Настроение, конечно, препоганое. Вдруг — слезы Петька рукавом вытер, встрепенулся и говорит:

— Все, действие мушиного яда закончилось. Ты только про взятку, Саня, никому не рассказывай. Сам понимаешь — нам еще учиться и учиться.

Тут вижу — опять эти две мухи подосланные жужжат и начинают теперь вокруг меня кружиться. Укусили, конечно, мерзавки этакие. Покаялся я перед Петькой, минут пять, наверно, помучился. Потом все прошло.

29 янв 2023