657 total views (from 2022/01/01), 3 views today
Меня какое-то время смущало слово «старость» в начале третьей строфы. Юному непониманию опасности силы собственного таланта, думалось мне, можно бы противопоставить «зрелость». И написано ведь стихотворение в 1933 отнюдь не стариком, а 43-летним поэтом. Потом понял: лирическому герою этих прекрасных строф неловко заявлять себя зрелым мастером, потому он иронически «перепрыгивает» через 30 лет. (Борис Пастернак предсказал здесь собственную участь раба-гладиатора. Поэт фактически погиб, затравленный правителями и «патриотической общественностью» Советского Союза, в 1960-м)
«И ТУТ КОНЧАЕТСЯ ИСКУССТВО…»
Абрам Торпусман
Полагаю, многие любящие поэзию помнят (некоторые – наизусть после первого прочтения) гениальные строки Бориса Пастернака о гибельном для творца воздействии художественного творчества.
О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью — убивают,
Нахлынут горлом и убьют!
От шуток с этой подоплекой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далеко,
Так робок первый интерес.
Но старость — это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.
Меня какое-то время смущало слово «старость» в начале третьей строфы. Юному непониманию опасности силы собственного таланта, думалось мне, можно бы противопоставить «зрелость». И написано ведь стихотворение в 1933 отнюдь не стариком, а 43-летним поэтом. Потом понял: лирическому герою этих прекрасных строф неловко заявлять себя зрелым мастером, потому он иронически «перепрыгивает» через 30 лет. (Борис Пастернак предсказал здесь собственную участь раба-гладиатора. Поэт фактически погиб, затравленный правителями и «патриотической общественностью» Советского Союза, в 1960-м)…
А вот отчетливо увидеть, как «кончается искусство и дышат почва и судьба», можно в коротком клипе «Бог, которого не было» большой израильской актрисы, примы тель-авивского Камерного театра Елены Яраловой.
Яралова в Международный день памяти жертв Холокоста (28 января) читает яркое стихотворение Алексея Френкеля. Читка мастера – продуманная, профессионально выполненная, волнующая. А в финале глаза актрисы, — потомственной киевлянки, несущей в душе и незатухающую боль Бабьего Яра, и муки земляков под ракетными обстрелами сегодня, — проливаются слезами той самой «почвы». Елена справляется с волнением, не вытирает слёз и профессионально завершает чтение…
«Пастернак предсказал здесь собственную участь…»
>> Да ну, правда? Или это комментатору так истолковалось? Впрочем, разве что собственную. В рубрике «стихи о войне», публикуют такое:
*** Детей разбуженных испуг/Вовеки не простится./Не сможет позабыться страх,/Изборождавший лица./Сторицей должен будет враг/За это поплатиться.
*** И всосанному с молоком./Сквозь прошлого перипетии/И годы войн и нищеты/Я молча узнавал России/Неповторимые черты.
***И не только жажда мщенья,/Но спокойный глаз стрелка,/Как картонные мишени,/Пробивал врагу бока. (1941)
***Все воплотила участь Ленинграда./Стеной стоял он на глазах у всех. /И вот пришло заветное мгновенье:/Он разорвал осадное кольцо./
И целый мир, столпившись в отдаленьи,/B восторге смотрит на его лицо./ Как он велик! Какой бессмертный жребий!
И т.д.
И что вот это всё о Бабьем Яре? О Холокосте? Пророк был! Каждый может убедиться:
*** Все нынешней весной особое./Живее воробьев шумиха./Я даже выразить не пробую,/Как на душе светло и тихо. /Иначе думается, пишется,/
И громкою октавой в хоре/Земной могучий голос слышится/Освобожденных территорий.
Про весь остальной неразборчивый гламурный пафос я промочу, а то меня опять забанят брюквинские просветители.
Упреждаю упреки: гениальный Борис Пастернак — один из моих любимых поэтов. Комментарий адресован исключительно автору заметки.
Восхититься великим покойником — это всегда правильно и хорошо. А тот, кто возражает в этом случае — моральный урод и вообще гад.
Не менее сильно — это обвинить великого покойника в чём-либо аморальном. Тогда тот, кто защищает — наивный, недоверчивый недоумок.
Короче, win-win ситуёвина 🙂
С Вами и не поспоришь. Да и с Абрамом Торпусманом. Пророчество Пастернака он услышал, а смысл стихов потерял.
«Не читки требует с актера,/А полной гибели всерьез.» — это не про Елену Яралову, при всем уважении. Это о Лорке или Викторе Харе или Мордехае Гебиртиге («когда Гебиртиг для ободрения обреченных запел, его застрелил шуцман.» Ликвидация Краковского гетто, лето 1942)
«Не читки требует с актера,/А полной гибели всерьез.» — это не про Елену Яралову, при всем уважении.
***
В моём небольшом тексте очень точно указано, какие именно строки великого поэта иллюстрирует чтение Елены Яраловой. Вовсе не те, которые вытащили вы, дабы ложно обвинить меня, будто я «смысл стихов потерял». А вот зачем натаскано столько нелепостей в изобретенную вами рубрику «стихи о войне», думаю, вы и сами не понимаете.
Рубрику «стихи о войне» у Пастернака придумала culture.ru. Вы не правы, я не так изобретателен. https://www.culture.ru/literature/poems/author-boris-pasternak/tag-o-voine
Зачем натаскано? Помилуйте, не Вы ли «притащили» Пастернака в День памяти жертв Шоа? Это уместнее?
Да, я выбрал другие строки, прямые, без дыхания и почвы. Странно, что Вы это заметили после того как в стихах о Шоа, прочитанных в День памяти жертв Шоа, смогли услышать «муки земляков под ракетными обстрелами сегодня». Что было не привязать слезы Яраловой еще и к трагической «участи раба-гладиатора» Пастернака?
«Не сравнивай, живущий несравним.» И масштабы несравнимы.
«—киевлянки, несущей в душе и незатухающую боль Бабьего Яра, и муки земляков под ракетными обстрелами сегодня»…
Сопоставление во всех отношениях дикое и гадкое.
Дальше читать было незачем.
«Дальше читать было незачем.»
_________________________
Так дальше ничего и нет, кроме последнего (завершающего) предложения:
«Елена справляется с волнением, не вытирает слёз и профессионально завершает чтение…»
Или вы, Маркс, начали читать с конца?
Можно и так 🙂