И новый день встаёт, как обещал, —
И в том его мгновенное значенье,
Что корни напоившее теченье
Туда ведёт, где верил и прощал,

СТИХОТВОРЕНИЯ

Владимир  Алейников

И новый день встаёт, как обещал, —
И в том его мгновенное значенье,
Что корни напоившее теченье
Туда ведёт, где верил и прощал,

Где, может быть, ещё я посмотрю
Уже намного пристальней, чем прежде,
В глаза любви, разлуке и надежде —
И промахов былых не повторю,

Где долго будет в памяти блажить
Сих песен эхо — что ему остуда
И что зима! — зовёт оно — откуда?
И, стало быть, на свете надо жить.

* * *

И отпирался вместе с домом
Ключом, что впредь не подобрать,
Ларец, заполненный искомым,
А чем — не вам об этом знать.

Не ваш удел, не ваше дело,
Владенье тайной — не для вас,
И, хоть листва и поредела,
Господь отраду мне припас.

А вы признались бы, панове,
Хотя бы в том, что днесь и встарь
Немало выпили вы крови,
Кропя мистический алтарь,

Что вдосталь времени сожрали,
Привыкнув с мясом вырывать
Куски побольше, — но едва ли
На это небу наплевать.

Так будьте ж брошены в пространство,
В холодный морок долгих лет, —
Вам, трезвым иль впадавшим в пьянство,
Ни в ад, ни в рай дороги нет.

Вертитесь воющей гурьбою
Вокруг невидимой оси, —
А нам-то с песней и судьбою
Спокойней — Господи, спаси!

* * *

Только ей прилежнее внемли,
Этой струнке, спрятанной на донце,
Этой ветке, вздрогнувшей в оконце,
Этой вести, брезжущей вдали,
Этой жилке с гущей кровяной,
Смоляною бездною зовущей,
Этой жизни, — вслушайся, живущий,
Не утрать, поющий, лад земной!

* * *

Станет мучить тебя былое,
Словно ржавой колоть иглою, –
Ну а ты не стенай, стерпи,
И морей не ищи в степи.

Кто-то задал ведь тон молчанью,
Послужил образцом прощанью, —
Ну а ты промолчи — и всё ж
С ясным словом будь к речи вхож.

Станет явь домогаться света,
Гиблой тьмой тяготиться с лета, —
Встань пред будущим в полный рост,
Суть прозрев от земли до звёзд.

* * *

И вздохнёшь, решившийся когда-то
На земные грустные дела:
Хоть слова душевны и крылаты —
Без любви юдоль невесела.

Не предашь, не бросишь, не осудишь
Этих лет — и впредь не повторить
Этих чувств — пусть все щедроты сгрудишь, —
И такое некому дарить.

Даже тьма коварства не скрывала —
Ведь при свете легче вспоминать
Всё, что сердце мучило, бывало,
А теперь затихло ли? — как знать!

* * *

Что оставил ты, страждущий, там, позади,
Впрок для жаждущих чаши наполнив?
Не тобой ли спасённая вера в груди
Всколыхнётся, о многом напомнив?

Не твоей ли зажжённые речью, вокруг
Небывалые звёзды возникнут? —
И друзей постаревших всё тянет на юг,
От чего никогда не отвыкнут.

Что же думал ты прежде о тьме на пути,
Что извечным казалось оброком?
Видно, стоило к свету на ощупь идти,
Чтобы тропку найти ненароком.

Что же видел ты, странник? — бедлам, да вокзал,
Да разруху с ухмылкой несытой, —
Оттого-то и клятвою давней связал
Ты судьбу свою с горней защитой.

Кто же скажет о том, как в тумане жилось,
Как в забвенье дышалось и пелось? —
Обожглось, поднялось — и уже прорвалось
Всё, что вдосталь от зол натерпелось.

* * *

Это бремя не стоит гроз,
Не бывавших лихой напастью,
Это бремя не стоит роз
На пути позабытом к счастью.

Был я, каюсь, упрям и крут
В нетерпенье своём и рвенье
К тем краям, где с огнивом трут
Без труда не дают горенья.

И от вас, что ни взмах, далёк
Потому я бывал порою,
Что везде вспоминал зарок —
Тот, что был не пустой игрою.

Холод сгинул — и страх прошёл,
Словно снег, на земле растаяв, —
Знать, немало молитв прочёл,
Заблуждавшихся не охаяв,

Тот, кто выжить сумел, когда
Люди гибли и выли звери,
Тот, чью душу ведёт звезда,
Человечьему сердцу веря.

* * *

Если можешь, хоть это не тронь —
Не тревога ли в душу запала? –
И зажёгся в окошке огонь,
И вихры тишина растрепала.

Сколько хочешь, об этом молчи,
Не твоё ли молчание — злато?
В сердцевине горящей свечи
Всё увидишь, что издавна свято.

Всё найдёшь в этом сгустке тепла,
В этой капле томленья и жара —
Напряженье живого крыла
И предчувствие Божьего дара.

Всё присутствует в этом огне,
Что напутствует в хаосе смуты —
Потому-то и радостно мне,
Хоть и горестно мне почему-то.

Всё, что истинно, в нём проросло,
Всё, что подлинно, в нём укрепилось,
Опираясь на речь и число,
Полагаясь на Божию милость.

Потому он в себе и несёт
Всё, что в песнях продлится чудесных,
Всё, что сызнова душу спасёт
Во пределах земных и небесных.

* * *

Неуют никогда не обиден,
Если сам ты — сплошной неуют, —
Тем отчётливей в людях он виден,
Потому что в лицо узнают.

Неуют никогда не навязчив,
Это знаешь ты сам по себе —
В долгий ящик со славою вящей
Брошен труд твой в тоске и гульбе.

Неуют никогда не опасен —
Чем бездомиц питомец страшит?
В окружении вёсен и басен
Он тревожить других не спешит.

Но, покой обретая душевный,
Эти песни, задетые мглой,
Наливаются мощью волшебной,
Застывают густою смолой.

И тогда-то навёрстывай время,
Пред судьбой оправдаться сумей, —
Ну а ты, оголтелое племя,
Предо мной притворяться не смей.

Были взгляды вчерашние скрытны
В пелене утомительных лет,
А сегодня уже очевидно —
Правоты разливается свет.

Устоял я, хоть это досталось
Дорогою чрезмерно ценой,
А судьба лишь моею осталась —
Быть она не желает иной.