Держались, путь держали,
В заоблачные дали.
Израиль-не Израиль.
Замешкались слегка.

И нынче, как не странно.
Мы не в Обетованной.
Прекрасна ты, Германия,
Да не для нас пока.

Стихи

 Лев Мадорский

22 июня

 21-го в субботу,
Нам любое по плечу.
В Минске штаб спектакль смотрит,
Только Павлов бледен чуть.

Пусть за Бугом скрежет стали
Тишину ночную рвёт.
Там не спит товарищ Сталин.
Значит может спать народ.

А по армейским рациям
Летел приказ опять:
«Возможна провокация.
Огня не открывать!»

Вот пол четвёртого уже
Часы на Брестской башне бьют.
Гляди, на полном вираже.
В атаку мессеры идут.

И танки с места прямо в бой
Сквозь кровь и смерть, сквозь крик и дым.
Но только немцам, им слабо
Российский город взять живым.

Вот так надвинулась беда.
Такая, что не лезет в стих.
Легли в руины города,
Где больше мёртвых, чем живых.

А враг всё дальше на восток
Россию топчет сапогом.
И кажется никто, никто
Не сможет удержать его.

22 -ое, этот день
Стоит в глазах кошмарным сном.
Наверно в памяти людей
Он будет самым чёрным днём.

И сколько б не минуло лет.
Мы не забудем, не простим.
За этот день прощенья нет.
И не врагам, и не своим.

Письмо не с Колымы.

Я пишу тебе письмо не с Колымы,
Из Кальбы (1) , здесь такая есть дыра.
Нет снега здесь и значит нет зимы,
Бананы жрём с утра и до утра.

Германия на сотни вёрст кругом.
Все шпрехают на птичьем языке.
Ещё вчера в совке был мужиком,
Сегодня, извини за грубость, хер.

Гуд морген, а по нашему подъём
Тут немцев невозможно нам понять
Они ложатся спать, а мы встаём.
Они встают, а мы ложимся спать.

Нельзя кричать, ругаться и плевать.
Ферботен, как Талмуд мы знать должны
Ну не страна, ребята, благодать.
Не знаю продержусь ли до весны.

Гуд морген— хаусмастер (2) за стеной
И значит закругляться мне пора
Доволен я судьбою и страной,
Но стёкла били нам ещё вчера.(3)
1992 год.
Примечания:

1.Городок около Магдебурга
2.Домоуправ.
3. Разбил стекло один из наших и стал кричать, чтобы не вычли из пособия: «Нацисты!»

Закончены овации

Закончены овации,
Засели в эмиграции.
Два месяца в прострации
Любимая с тобой .

Жрём пироги медовые,
Напитки пьём медовые
А ты зудишь по новому:
«Нас кормят на убой»

В России не кормили,
В России нас травили.
Пока что не собаками,
Собачьей колбасой.

И мужичонки ушлые,
На площади на Пушкина
Кричали : «Бей жидов.
Они виновные во всём».

Ну держись, Лев Мадорский.
Аус Руслянд, Аус Москау,
Аус, аус, аус, аус, Ja (1)

Держались, путь держали,
В заоблачные дали.
Израиль-не Израиль.
Замешкались слегка.

И нынче, как не странно.
Мы не в Обетованной.
Прекрасна ты, Германия,
Да не для нас пока.

В Израиль нам пора бы,
Да, говорят, арабы.
Да, говорят, жара там.
Такая -мочи нет.

В Россию чтоль вернуться,
Да там боюсь загнуться.
Так что же делать, братцы ?
Вы дайте мне совет.

Просит вас, Лев Мадорский.
Аус Русслянд, Аус Москау
Аус, аус, аус , аус, Ja.
1992 год

Примечание
1.Аус— из. Ja-Да.

Джемете (1)

Джемете, Джемете
Берег узкий, песок и вода.
Джемете, Джемете.
Скоро лето пройдёт и тогда

Чемоданы уложу, уложу.
Возле моря посижу, посижу.
Джемете, Джемете
Расстаёмся с тобой навсегда.

Ну пока, ну пока
Уплывают в Москву облака.
Ну пока, ну пока.
Расставаться мне грустно слегка.

Вот в последний вагон я вскочу
И кому-то в ответ прокричу:
«Ну пока. Ну пока»
Чья-то машет с перона рука.

А придут холода,
Заметелит зима города.
А придут холода
И опять я припомню тогда.
Это море и горы кругом.
И ребят с кем в палатке живём
Вот придут холода.
Я всё это припомню тогда.

«Не грусти, не грусти»,-
Скажет мне та, что будет со мной.
«Не грусти, не грусти»,
Снова солнце вернётся весной»

И опять застучат поезда
И опять загудят провода.
Не грусти, не грусти.
Только  к морю стишок мой лети.

В Джемете, в Джемете
Берег узкий песок и вода.
В Джемете, в Джемете
Скоро лето пройдёт и тогда

Чемоданы уложу, уложу
Возле моря посижу, посижу.
Джемете, Джемете
Я вернусь непременно назад.

1985 год

 

1. Город на Чёрном море.

 

Мы гоняем машины

( реальный случай)

 

Нет работы-пускай

Нет для грусти причины.

Есть работа мужская.

Мы гоняем машины.

 

Летом или зимой

Нас находит работа.

Нет дороги прямой,

Нет дороги прямой.

Есть одни повороты.

 

Черканул пару слов:

« Жди. Вернусь. Всем привет!

И ушёл на восток

Чёрный мой «БМВ»

 

Я на скорости сон

Разгоняю по бровке.

Есть для Польши закон,

Есть для Польши закон.

В Польше нет остановки.

 

Но сегодня устал.

Позабыл про закон.

У обочины встал.

Жизнь поставил на кон.

 

Нет дороги назад.

Всё теснее кольцо.

Открываю глаза,

Ствол уткнулся в лицо.

 

Дальше в памяти срез

Дальше всё как во сне.

Привели меня в лес

Привязали к сосне.

 

Я домой в Магдебург.

Добирался 3 дня.

Всё равно я уйду,

Снова в рейс я уйду

Ты дождёшься меня.

 

У Чарли умер хозяин

 

У Чарли умер хозяин

На кладбище старом  заросшем,

Собрались попрощаться друзья.

Слова говорили хорошие.

Потом все ушли куда-то,

И Чарли с собой увели,

Но он вернулся обратно

И лёг у ограды в пыли.

 

Под вечер сторож кладбища

Старик как лунь седой.

Принёс немного пищи.

Миску поставил с водой

 

Чарли попил немного,

Но есть ничего не стал

Улёгся в пыли у дороги

И пару часов   проспал

 

Проснулся Чарли ночью

И понял— пришла беда

Завыл он совсем по— волчьи,

Как раньше не выл никогда

 

Шли дни, недели тянулись.

Собаку   покинули силы

В клубочек Чарли свернулся

И умер рядом с могилой.

2023 год