На протяжении всей истории Израиля ему приходится вступать в диалог и вести нескончаемый спор с Эдомом. Если Израиль просит о жалости, милосердии, короче говоря — взывает к братским чувствам, то ответом ему бывает только насмешка и презрение. Единственный шанс выстроить с Эдомом осмысленный диалог, хоть в чём-то его убедить, добиться хоть каких-то уступок — это говорить с ним на языке формальной логики. И на этом языке умели очень хорошо говорить с Эдомом, одной и реинкарнаций которого стал Древний Рим, Мудрецы Талмуда. И в более поздние эпохи, когда Эдом принимал новое обличие, вплоть до наших дней, только апелляция к железной логике формального права даёт нам хоть какую-то надежду быть услышанными и понятыми…

Недельный раздел Хуккат

Михаил Ривкин

И послал Моше послов из Кадэйша к царю Эдомскому: так сказал брат твой Исраэйль: ты знаешь все трудности, которые постигли нас. Сошли отцы наши в Египет, и мы жили в Египте много времени, и плохо обращались Египтяне с нами и с отцами нашими. И воззвали мы к Г-споду, и услышал Он голос наш, и послал посланца, и вывел нас из Египта. И вот мы в Кадэйше, городе на краю границы твоей. Пройти бы нам через землю твою; мы не пойдем по полям и по виноградникам, и не будем пить воду из колодцев; дорогою царскою пойдем, не своротим ни вправо, ни влево, пока не перейдем границу твою. (Бемидбар 20:14-17)

Рассказ о посланцах Эдому примыкает к рассказу о грехе Моше, Учителя нашего, и о том наказании, которое он за свой грех получил.

«И Г-сподь сказал Моше и Аарону: за то, что вы не поверили Мне и не явили святость Мою пред очами сынов Исраэйля, не введете вы общества этого в землю, которую Я дал им \…\ И послал Моше послов из Кадэйша к царю Эдомскому» (Бемидбар 20:12, 14)

Этот пасук наши Мудрецы толкуют как похвалу Моше:

«И послал Моше послов — об этом сказано в Писании: «Тот, кто не клеветал языком своим, не делал зла другу своему и не наносил оскорбления ближнему своему» (Теилим 15:3). Так принято в нашем мире, что если у человека были какие-то дела с ближним, и тот ему чем-то досадил, то человек расстаётся с ближним, и более не желает его видеть. Моше, напротив, несмотря на то, что был наказан за грехи Израиля, «И прогневили они (Г-спода) у вод Меривы, и пострадал Моше из-за них» (там 106:32), не расстался с ними, но напротив, послал послов» (Бемидбар Раба 19:15)

В нашем пасуке указано, что Моше послал послов именно из Кадеша. Мы помним, что название Кадеш встречается непосредственно перед этим в рассказе о получении воды в пустыне.

«И пришли сыны Исраэйля, вся община, в пустыню Цин в первый месяц, и остановился народ в Кадэйше» (Бемидбар 20:1)

Поскольку нигде не указано, что сыны Израиля ушли из Кадеша, переместились в какое-то другое место, то очевидно, что и все последующие события происходят именно там. На первый взгляд, нет необходимости ещё раз упоминать это название, однако Тора это делает. Для Торы важно подчеркнуть, что тот самый Кадеш, где приключилось с Моше несчастье, где он столь сурово был наказан и так страдал, что именно этот злосчастный Кадеш, ставший символом беды и суровой кары, стал для Моше и местом нового свершения, новой отеческой заботы о сынах Израиля. Именно там задумался он о следующем шаге к вожделенной цели, там проложил Израилю путь вперёд, в Землю Обетованную, и послал посланников, чтобы гарантировать успех этого похода, и всё это он свершил, уже прекрасно зная, что сам он Землю Обетованную никогда не увидит! И не один раз послал он посланников, а дважды. Получив отказ на первую просьбу, Моше вновь посылает своих послов, и те передают Эдому такое послание:

«И сказали ему сыны Исраэйля: по проложенной дороге пройдем, и если воду твою пить будем, я и скот мой, то заплачу за нее; ничего больше, только ногами моими пройду» (там 20:19)

Хорошо известно, что если некто посылает к другому свою просьбу, требование или обращение дважды, причём на первое обращение нет ответа, или, тем более, получен ответ отрицательный, то второе обращение всегда будет скромнее первого.

Не стало исключением из этого правила и повторное обращение Моше к Эдому. Второе обращение намного короче — в нём пропущено всё историческое введение. Но и в самой просьбе произошли изменения. В первом варианте Моше просит «пройти дорогою царскою», во втором варианте об этом нет и речи. Во-первых, красивый риторический оборот «царская дорога» не подходит общему смиренному тону второго обращения. Во-вторых, Моше хорошо понимает опасения эдомитян, их нежелание пропустить незваных гостей через главные дороги, через самые уязвимые и стратегически важные части своей страны. Во втором послании речь идёт о второстепенных обходных путях, которые, возможно, будут проложены специально для прохода израильтян, по мнению некоторых комментаторов — проложены в обход главных центров, вдоль границ Эдома. Такой маршрут поможет свести к минимуму все контакты с местным населением.

Есть и другие изменения во втором варианте просьбы. Моше не обещает более Эдому сохранность имущества. Разумеется, в первом варианте это звучало очень благородно и возвышенно: мы не тронем ничего вашего, ни полей, ни виноградников, ни колодцев. Но вот только реально ли такое обещание? Огромная масса кочевников, при всём желании, не может пройти так, чтобы не совать ни одной виноградины и не выпить ни глотка воды из колодца. Поэтому во втором варианте сформулированы более реальные и практически исполнимые условия: мы постараемся не принести ни малейшего ущерба, но если нам этого не удастся, то за любой ущерб вы получите полную материальную компенсацию. Вместо широковещательного «мы не пойдем по полям и по виноградникам, и не будем пить воду из колодцев», написано скромно и точно: «если воду твою пить будем, я и скот мой, то заплачу за нее». Любой другой ущерб, по аналогии, тоже подлежит полной компенсации.

Вернёмся теперь к тому историческому введению, которое Моше, от имени Израиля, предпослал своему обращению к Эдому. Самые первые слова сразу привлекают наше внимание: Израиль обращается к Эдому как брат! Разумеется, Яаков и Эсав действительно были братьями, но вся последующая история их отношений основательно замутнила и стушевала эту идилическую картину, так что такое обращение следует рассматривать как часть общей смиренной и скромной тональности обращение Моше. Обращаясь к братьям-эдомитам, Моше даёт кратчайшее возможное изложение главных событий, последовавших после прощания Эсава и Исраэля:

«Сошли отцы наши в Египет, и мы жили в Египте много времени, и плохо обращались Египтяне с нами и с отцами нашими. И воззвали мы к Г-споду, и услышал Он голос наш, и послал посланца, и вывел нас из Египта»

Акцент делается на плохом обращении египтян, и действительно, тут есть что вспомнить. Но только зачем вспоминать об этом именно сейчас? Может быть, Моше рассчитывает вызвать сочувствие Эдома, смягчить суровое сердце потомков Эсава?

Вот комментарий РАШИ: «и плохо обращались — вынесли мы много страданий» (РАШИ там 20:15)

На первый взгляд, Раши не добавляет ничего нового, просто повторяет Простой смысл Торы.

Один из вторичных комментаторов РАШИ, Рабби Авраам Букарат, так поясняет это слова:

«И то, что здесь написано, совершенно верно. Когда говорит некто: плохо мне, он стремиться либо рассказать этим о злодействе того, кто ему навредил, либо подчеркнуть этим свои мучения, либо и то, и другое. Рав [РАШИ] учит нас, что в данном случае было важнее всего поведать о страданиях Израиля и том, что с ним произошло, и не сообщать ничего другого. Да, мы сильно страдали, но долг наш мы уже сами взыскали с египтян»

Мы видим, что, как во многих других случаях, РАШИ, на первый взгляд, следует простому смыслу, но на самом деле несколько смещает акценты. Моше не стремится заострить внимание Эдома на грехах и винах Египта. Такая постановка вопроса могла бы вызвать недоверие у заносчивых и самолюбивых потомков Эсава. Единственное, чего Моше хочет — это поведать о том, как сыны Израиля настрадались и намучались. Но почему этот мотив страданий, особенно после упоминания братской близости, был так важен? Об этом же спрашивает и сам РАШИ:

«Ради чего упоминает Моше о братской близости?»

Может быть, Моше стремиться вызвать жалость показать, насколько достоин Израиль сочувствия? Едва ли! Моше слишком хорошо понимал, с кем имеет дело, чтобы «давить на жалость», взывать к каким-то человеческим чувствам. Единственный язык, который Эдом понимал — это язык формальной логики, язык безупречно выстроенных объективных аргументов. Если Моше упоминает братскую близость и просит разрешения пройти в землю Обетованную, то первым и по-своему логичным ответом Эдома станут такие слова: мы — братья?! Отлично, так поделитесь и вы с нами по-братски: половину Земли Обетованной вам, половину — нам! Но Моше был с самого начала готов к такой постановке вопроса, поэтому вслед за братством тут же упомянуты страдания

Вот как объясняет такое упоминание братской близости в сочетании с рассказом о страданиях Мидраш Танхума:

«ты знаешь все трудности, которые постигли нас» — сказал ему так: ты знаешь, что сказал Пресвятой, будь Он благословен Аврааму: «знай, что пришельцами будут потомки твои в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет» (Брейшит 15:13) — мы были угнетены, ты же — свободен! «и спустились праотцы наши» — намёк на те же самые события и те же самые слова

 

На что это похоже? На двух братьев, которые после смерти деда унаследовали долговое обязательство. И один из братьев оплатил этот долг. Со временем стал он просить у второго брата вещи, полученные в наследство. Сказал ему так: ты знаешь, что тот долг, который я оплатил, в равной мере обязывал нас обоих. Я заплатил как за себя, так и за тебя. Поэтому я имею право забрать у тебя целиком и полностью тот предмет, который мы оба унаследовали» (Мидраш Танхума Хуккат 12)

На протяжении всей истории Израиля ему приходится вступать в диалог и вести нескончаемый спор с Эдомом. Если Израиль просит о жалости, милосердии, короче говоря — взывает к братским чувствам, то ответом ему бывает только насмешка и презрение. Единственный шанс выстроить с Эдомом осмысленный диалог, хоть в чём-то его убедить, добиться хоть каких-то уступок — это говорить с ним на языке формальной логики. И на этом языке умели очень хорошо говорить с Эдомом, одной и реинкарнаций которого стал Древний Рим, Мудрецы Талмуда. И в более поздние эпохи, когда Эдом принимал новое обличие, вплоть до наших дней, только апелляция к железной логике формального права даёт нам хоть какую-то надежду быть услышанными и понятыми…