Римский клуб — это неправительственная организация (некоторые шутки ради говорят “надправительственная”), члены которой занимаются исследованиями тенденций научно-технического прогресса и его возможных социальных последствий. Скучновато звучит, скажете вы. Ничего, дальше будет веселее.

Единица социума,

вышитая римским крестиком

 Ася Крамер

ПОЛВЕКА — ЭТО СТАРИНА?

Как прелестны наши местные “социал-демократы”! Как «открыты» двери и окна их светлых чертогов оппозиционному мнению! Подержат их открытыми для сквозняка, очистят помещение от вредного влияния, от саркастических реплик, намеков всяких нехороших, и окошки тут же захлопнут. Чтобы никакой пришелец не смущал “малых сих”! Вот такая нынче дискуссия, вот такой, с позволения сказать, диспут.

А время дискуссий — было! Это ничего, что широкая общественность его всерьез как бы не восприняла. У широкой общественности есть такое обыкновение.

Вот эта статья как раз и посвящена делам давно минувших дней, преданьям старины глубокой. Полвека — старина или не старина? Пожалуй, что старина.

Чтобы наши высказывания не казались обыкновенной “конспирологией”, напомним, что в докладах Римскому клубу 50-летней давности все время говорится о …2020 годе, Это вообще невообразимо! Такого не бывает. Кто способен столь прицельно планировать?

Мы, к примеру, знаем о небывалой плановой мощи советского Госплана. Он зарождался и развивался, когда светлое будущее вычислялось еще на счетах и арифмометрах “Феликс”. А вот именно к тому историческому периоду, когда после длительной борьбы с “продажной девкой Кибернетикой”, стали появляться компьютеры и планирование могло стать вполне эффективным, от него решено было отказаться. Взамен плановой экономики решено было объединить русский Авось с западным Рынком, а пристяжным пустить вороватого мерина, которому дали сложное имя “Биньзесмен”

А западного общества плановость вообще не касалась. Западное общество принципиально и гордо объявило себе внеплановым. Поскольку Его Величество Рынок все сам разрулит.

Так кто же тогда так планировал? Некое подполье? Но какой underground, какая “молодая гвардия” способна обладать необходимыми компонентами для подобного планирования? Во-первых, научным инструментарием, а во-вторых, денежными потоками, в-третьих, попустительством и прямым сотрудничеством всех властных структур, и не последнее — позитивным имиджем? И если этот некий таинственный икс способен так прицельно планировать, так, может, пусть и дальше — того… планирует? Ну и что, что никем не избирался. Сегодня нет, завтра изберут. Но все-таки… Как же он так смог?!

 НЕХВАТКА БРЮКВЫ БУДЕТ ТОЛЬКО НАРАСТАТЬ!

      Упомянутый выше Римский клуб к Риму вообще-то не имеет никакого отношения. Просто так его назвали, может быть, для конспирации, потому что ничего римского — ни исторически, ни географически — в нем нет.

Римский клуб — это неправительственная организация (некоторые шутки ради говорят “надправительственная”), члены которой занимаются исследованиями тенденций научно-технического прогресса и его возможных социальных последствий. Скучновато звучит, скажете вы. Ничего, дальше будет веселее.

Давайте сделаем так. Поскольку “римляне” (докладчики Римскому клубу) все время воспаряли к будущему, к 2020 году, то мы, наоборот, нырнем в прошлое, в семидесятые годы двадцатого столетия. Тем более, что повод есть.

Год назад исполнилось ровно полвека с момента выхода в свет одного из самых знаменитых “римских” докладов «Пределы роста» (ведущий автор — Dennis L. Meadows). Тогда впервые увидело свет прогнозирование будущего по моделям. Сейчас оно развито чрезвычайно, особенно в катастрофическом прогнозировании климата. А тогда пророческое моделирование только зарождалось.

 Вот автор доклада Медоуз пишет:

Наша мировая модель была построена специально для исследования пяти основных глобальных процессов: быстрой индустриализации, роста численности населения, увеличивающейся нехватки продуктов питания, истощения запасов невозобновляемых ресурсов и деградации природной среды.

Заметьте главное. Все пять моделируемых параметров взяты или с негативной коннотацией или с заведомой уверенностью в растущей экспоненте. (Экспоненциальная модель роста, она же мальтузианская, —это такое возрастание величины, когда скорость роста пропорциональна значению самой величины. Т.е. если в этом году, к примеру, неурожай брюквы, то нехватка брюквы будет только нарастать).

Сразу возникли вопросы.

Вопрос первый. Как учитываются (и учитываются ли вообще?!) непрогнозируемые параметры? В частности, наблюдаемое именно сейчас снижение рождаемости, причем во всем мире? Это раз.

Как учитывались при построении модели будущие прорывные достижения агронауки (генетическая модификация, обеспечивающая небывалый рост урожайности), достижения науки в области энергетики (атомная энергетика, водородная энергетика). Отмечена ли автором открытая совсем недавно природная возобновляемость углеводородов, в частности нефти? А ведь все эти факторы способны снизить напор апокалипсизма, явимый в докладе.

Впрочем, и сам автор видит их, эти “узкие места” мировой модели. Поэтому, предвосхищая вопросы, он заранее отвечает на них.

“Построенная нами модель, как и любая другая, несовершенна, чрезмерно упрощена и остается незавершенной. Понимая предварительный характер нашей работы, мы все же сочли важным опубликовать результаты работы модели и сделанные нами выводы сейчас.” Скромно, хоть и с достоинством.

Отдав должное скромности, дальше он уже сообщает более уверенно:

“…На наш взгляд, описываемая модель уже разработана достаточно, чтобы принести пользу людям, принимающим решения. Кроме того, нам кажется, что основные тенденции, проявившиеся в поведении модели, имеют настолько фундаментальный и общий характер, что едва ли наши широкие выводы будут серьезно опровергнуты дальнейшими исследованиями.”

Обратили внимание? Тон поменялся. То было — ”модель несовершенна, чрезмерно упрощена”, то — “Характер настолько фундаментальный… выводы вряд ли будут опровергнуты…” И все это в пределах одной работы.

Вот, кстати, и они, эти выводы. Пожалуйста, вчитайтесь очень внимательно в выделенные места. Текст хоть и написан академическим языком, имеющим усыпляющие свойства, но попробуйте снять шелуху, сковырнуть скорлупки. И вашему взору явится чистый и незамутненный …кирдычок. Эсхатология. Коллапс.

1. Если современные тенденции роста численности населения, индустриализации, загрязнения природной среды, производства продовольствия и истощения ресурсов будут продолжаться, в течение следующего столетия, мир подойдет к пределам роста. В результате, скорее всего, произойдет неожиданный и неконтролируемый спад численности населения и резко снизится объем производства.
2. Можно изменить тенденции роста и прийти к устойчивой в долгосрочной перспективе экономической и экологической стабильности. Состояние глобального равновесия можно установить на уровне, который позволяет удовлетворить основные материальные нужды каждого человека и дает каждому человеку равные возможности реализации личного потенциала.

Слушайте, это именно то, что мы подумали? Это именно то, на что это похоже? “Основные материальные нужды” — и только? Типа плошку риса и циновку? Штаны по праздникам? Это и будут равные, равнее не бывает, возможности для всех? Мы, читавшие Платонова, воспринимаем текст не как художественную гиперболу, а адекватно. Хоть и с опозданием, но с полным пониманием.

50 лет общественность, к которой тоже и в первую очередь обращен доклад, вяло отмахивалась: да ну вас, много мелких буков, а у нас корова не доена. Ну что-то в таком духе. Но теперь, когда невнятное теоретизирование резко перешло в практическую плоскость, мы понимаем: молчать нельзя, спрашивать! И запятую на этот раз обязательно надо поставить в правильном месте!

 ЗЯТЬ

Недавно я наткнулась на пересказ доклада. Его сделал в одном из разделов своей книги советский ученый в области системного анализа Джермен Гвишиани.

Сразу обратил на себя внимание вот этот отрывок. Он тоже связан с мальтузианской моделью роста — краеугольным камнем всех предрекателей неминуемого конца света. Но тон его более выдержанный. Экспоненциальный рост, — пишет Гвишиани, — явление динамическое, значит, величины в этом процессе изменяются со временем. Когда множество различий величин в системе растет одновременно и все они находятся в сложной взаимосвязи, анализ причин роста и будущего поведения системы становится очень сложным.

И дальше:

Поскольку нас интересовали только самые общие характеристики поведения, первая модель мира не нуждалась в тщательной детализации. Мы рассматривали показатель “обобщенного населения”, статистически отражающий средние характеристики населения земного шара. На этом этапе был необходим высокий уровень агрегации, чтобы модель оставалась обозримой. Но можно ли узнать что-нибудь из такой сильно агрегированной модели? Можно ли сделать содержательные выводы из наблюдений над ней? Если стремиться получить точный прогноз,— нет, нельзя!

Опять реверанс в сторону возможных неточностей, даже ошибок. Но и как и в большинстве других случаев это всего лишь реверанс, и не больше. После которого говорят “но” или “в то же время” и дальше уже идет текст, звучащий уверенно и весомо. А последующие спецы и эксперты, цитирующие труд, вообще все эти реверансы выкидывают (надо же ужиматься! страницы же не резиновые!) и далее ведут речь как об истине в последней инстанции, не меньше.

А кто такой Джермен Гвишиани? Почему мы вдруг в нашей теме его цитируем?

Среди видных докладчиков мы решили выбрать того, кто ближе и понятнее нашему русскоязычному читателю, а именно видного ученого, Академика АН СССР, члена Римского клуба, автора доклада “Мосты в будущее” Джермена Гвишиани, по совместительству зятя Предсовмина А.Н. Косыгина и сына генерала НКВД. Имя Джермену по его же собственным словам отец составил из фамилий своих кумиров — “Дзержинский” и “Менжинский”.

“Пристроив” зятя в Римский клуб, Предсовмина уже тогда сделал заявку на сидение на двух стульях. Не то чтобы они верили в мировой коллапс, неминуемый на базе построенных моделей. По правде говоря, им не было дела до этих “игрушек”. Больше им нравилось то чувство несомненных прав элиты, которое царило в кулуарах. Любой элиты, а уж политической тем более. Вот этого им тоже хотелось. Давно и сильно. Иметь право не просто жить в номенклатурной даче, а обеспечивать семью “наследственным” капиталом.

Д. Гвишиани создал в СССР Институт системного анализа (ИСА), который, по всему похоже, “системно анализировал” в одну сторону — в сторону алармистской повестки глобалистов и Римского клуба, в частности. Но мы бы этого никогда не поняли, если бы прочли только книгу Гвишиани да еще лет эдак десять назад. Обыкновенный советский новояз — все о научно-техническом прогрессе да о системном моделировании. А вот если с позиций сегодняшнего дня трактовать, то звучит очень даже угрожающе. Людей на планете слишком много, а должно быть много меньше! Голод и болезни уменьшают количество населения. Постройте логическое умозаключение сами.

Чтение книги оказалось очень полезным. Во-первых, автор приводит мнения тогдашних оппонентов. Джермен Гвишиани цитирует статью из “Нью-Йорк Таймс” от 27 февраля 1972 г., в которой изложены основные контраргументы.

Уже тогда авторов доклада называли “неомальтузианцами”, напоминая, что Томас Мальтус и Джон Стюарт Милл, предрекавшие гибель цивилизации от перенаселения Земли, не предвидели наступления Промышленной революции.

Как красиво и убедительно звучат слова оппонентов, когда дискуссии еще были возможны!

“Если бы мы производили автомобили так, как делали это 30 лет назад, мы уже истратили бы все запасы стали, но произошла замена материалов»,— писал экономист из МТИ Роберт М. Солоу.

Экономисты очень сильно усомнились в возможности нерастущего мира (пресловутый нулевой рост!).

“Единственный способ сделать его таким — сделать человеческое мышление абсолютно рутинным, без независимых суждений, с очень малой степенью свободы, и тогда каждое последующее поколение будет делать точь-в-точь то же самое, что предыдущее”,— говорил в “Нью-Йорк Таймс” д-р Уоллиш. — Не могу сказать, что меня радует такая перспектива. Нерастущую экономику трудно вообразить, придти к ней гораздо труднее, и она может навсегда замкнуть бедные страны в их нищете. Я получил некоторое утешение из того факта, что все эти страхи возникли много лет назад — это снова Мальтус”,— сказал он.

Нобелевский лауреат, признанный авторитет в вопросах экономического роста Саймон С. Кузнец из Гарварда заявил, что сомневается в разумности прекращения роста. “Это упрощенческий подход, когда у вас возникают проблемы и вы решаете их, отказываясь от всех возможностей перемен”,— сказал он.

Серьезные претензии высказывались и по поводу самого метода исследований — использования глобальной модели, на том основании, что заложенные в нее данные нельзя считать достоверными. Ведущие специалисты считали, что это абсолютная чепуха и компьютерная модель не способна отражать реальность или основываться на научных данных, которые можно проверить.

С тех пор оппоненты устали повторять, что модель на то и модель, что показывает то, что изначально заложил в нее ее создатель. Опровергнуть этот постулат невозможно, но зато можно (и это мощно проделывается!) объявить само недоверие к модельным прогнозам “враждебным происком” или распространением “фальшивых новостей”.

А полвека назад члены Римского клуба достаточно трезво оценивали подвергшийся столь резкой критике метод исследования.

“Действительность,— писал Аурелио Печчеи,— слишком важна, чтобы наш разум мог охватить всю ее целиком; а модели были и остаются компромиссом.»

Компромиссом?!! И это говорил основатель Римского клуба! Разрешите себе сегодня где-нибудь в сети высказаться о том, что модели — это не более чем компромисс и нельзя на них чересчур полагаться, например, в вопросах о прогнозировании климата! Ох, какому шельмованию вы подвергнитесь прежде чем вас отменят во всех мыслимых формах вашего несчастного существования!

Наука действительно сделала большой шаг. В сторону. В сторону сервисных услуг. Очень неплохо было бы срочно заново четко сформулировать цели науки: кому она служит, кого обслуживает. Человек в этих научно-технических игрищах— он где, вообще? Там, где целеполагание или там где — “прочее”?

Скользкая формулировка авангардистов от прогресса “мы можем — значит будем!” не подходит. Человек (есть такая единица социума) — против! И начинает противиться все сильнее. А то, говорит, нас всех “вышьют римским крестиком”!