Но надежда на выздоровление все-таки есть. Ты мой друг, и я не могу у тебя даже малюсенькую надежду отнимать. Пусть она даже иллюзорная. Все-таки дружба налагает…
Александр Локшин
НАДЕЖДА НА ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
(регтайм в больничной палате)
А. Могу ли я мерзость мерзостью назвать?
В. Нет.
А. Но почему, почему?
В. Нет, и точка.
А. Но мне непонятно…непонятно…
В. Ту-пицца. (Two pizza.)
А. Что? Что?
В. Угадай с одного раза.
А. Что-то не нравится мне этот разговор. Как-то он странно протекает. Неинтеллигентно. Недомолвки какие-то… Разве так можно?
В. Хе-хе-хе!
А. Не вижу тут ничего смешного. Я вообще сторонник ясности, гуманности и интеллигентности…
В. Ой, не могу! Держите меня семеро!
А. В каком смысле?
В. В переносном, дубинушка стоеросовая.
А. Уж не меня ли ты имеешь в виду?
В. Боже упаси. Хе-хе.
А. И на том спасибо. Но какой-то все-таки осадочек остался. И потом, ты так и не ответил на мой вопрос. Почему я не могу гнусность гнусностью назвать? А?
В. (передразнивает А) Посему-посему… нипосему!
А. Что с тобой, что ты мелешь?
В. Тебе послышалось. Я ничего не говорил. Не успел даже рот раскрыть.
А. Да? Так объясни, пожалуйста, почему я не могу пакость пакостью назвать?
В. Это уже второй или даже третий вопрос. Я не могу одновременно отвечать на три вопроса. Это издевательство. За кого ты меня принимаешь? И вообще, зануда ты. Пристал как банный глист.
А. Глист?!
В. Ну ладно, ладно. Успокойся. Как банный лист. Я случайно оговорился. Забыл, как пословица точно формулируется.
А. Это не пословица, а идиома.
В. Все может быть. Видишь, я с тобой соглашаюсь. Я вообще человек покладистый. Лишенный этих, знаешь ли, закидонов. Этого гонора и высокомерия. Мне все кругом в жизни нравится. А тебе вот все время что-то не по душе. А это, братец мой, и есть причина твоего душевного заболевания…
А. Как?! Ты серьезно думаешь, что меня здесь поэтому держат?
В. У тебя, дружище, основное заболевание — бред гуманизма. К сожалению, это так. О какой мерзости и гнусности ты толкуешь? Когда все вокруг хорошо и с каждым днем становится все лучше. Ты — жертва собственных психо-соматических отклонений. Но надежда на выздоровление все-таки есть. Ты мой друг, и я не могу у тебя даже малюсенькую надежду отнимать. Пусть она даже иллюзорная. Все-таки дружба налагает…
А. Что? Что?
В. Что надо, то и налагает. Ну ладно, я пошел. А ты, братец, лечись.
12 октября 2023
А.A. Локшин Надежда на выздоровление
«…В. Ну ладно, ладно. Успокойся. Как банный лист. Я случайно оговорился. Забыл, как пословица точно формулируется.
А. Это не пословица, а идиома.
В. Все может быть. Видишь, я с тобой соглашаюсь. Я вообще человек покладистый. Лишенный этих, знаешь ли, закидонов. Этого гонора и высокомерия. Мне все кругом в жизни нравится. А тебе вот все время что-то не по душе. А это, братец мой, и есть причина твоего душевного заболевания…
А. Как?! Ты серьезно думаешь, что меня здесь поэтому держат?
В. У тебя, дружище, основное заболевание — бред гуманизма. К сожалению, это так. О какой мерзости и гнусности ты толкуешь? Когда все вокруг хорошо и с каждым днем становится все лучше. Ты — жертва собственных психо-соматических отклонений. Но надежда на выздоровление все-таки есть. Ты мой друг, и я не могу у тебя даже малюсенькую надежду отнимать. Пусть она даже иллюзорная. Все-таки дружба налагает…»
———————————————-
— Дружба налагает много чего. Всем ли это наложение под силу?
— Двум-трём гуманистам. И это даёт малюсенькие надежды, что «всё пройдёт,
п е р е м е н и т с я…»
Алексей Хвостенко. Песня о независимости
https://lyrics.primanota.net/aleksei-xvostenko/pesnya-o-nezavisimosti.htm
Кто от мира независим, кто узду ему не рвет,
Кто ему от ямы лисьей волчий корень не кует,
Кто дубовою пенькою в печь не мечет сгоряча,
Кто кумы его тюрьмою не кивает от плеча?
Голова лежит поодаль — руки-ноги в стороне,
Бродит узник на свободе в незнакомой стороне,
Черт на редкий ладан лает, сладкий дым меняет масть,
Ветер-ветер собирает зубы в каменную пасть.
Говорю вам: редкий ветер скачет в каменную ночь,
Черт от беса рыло прячет — отпустить его не прочь,
Узник бродит вкруг темницы, головой ломая дверь,
Все течет перемениться — говорю я вам теперь.
Ах, поверь, поверь, поверьте, говорю — поверьте мне —
Волчий дуб не стоит смерти в незнакомой стороне,
Слез не знает пень в природе, чтоб лепить на обух плеть…
Кто от мира на свободе, чтоб хвалу ему не петь?