И вот уже в 1925 году состоялась премьера этой симфонии, которую композитор посвятил дирижеру Кусевицкому, и он и был ее первым исполнителем. И опять — провал.
КЛИВЛЕНДСКИЙ ОРКЕСТР С ПРОКОФЬЕВЫМ И ВЕБЕРНОМ В КАРНЕГИ-ХОЛЛ
Photo Steve J.Sherman
Прокофьев… с детства любимый, с юности изученный, в зрелости энигматичный и скрытый за многими тайнами, которые неожиданно стали открываться и показывать нам другое лицо Прокофьева, не то, к которому мы привыкли…
***
На самом деле я пришел в Карнеги Холл послушать 2ю симфонию Прокофьева. (Остальные два произведения в этой программе я слышал много раз, но об этом позже.)
Как ни странно, его музыка очень часто исполняется по всему миру, и симфоническая, и концертная, и оперная — однако есть сочинения, которые исполняются крайне редко, а то и совсем не исполняются… И не потому что нет нот, или какой-то там запрет по линии «копирайт»: нет, пожалуйста, играйте, вот ноты, вот разрешение…
Но не играют. Это относится, например, ко 2й, 3й и к 4й симфониям. По-разному, конечно, но все эти три симфонии не имеют успеха, ни у публики, ни у критики, и даже у самих исполнителей. Это бывает. Неудачи бывают у всех.
У Шостаковича 2я и 3я симфония, а также 12я, очень редко украшают программы крупных оркестров. Можно назвать множество произведений главных композиторов мировой музыки — Моцарта, Бетховена, Шуберта, Брамса, Дебюсси, Стравинского, Шенберга — список бесконечен — у которых есть сочинения, широкой публике вовсе неизвестные. Пожалуй, только 2 композитора, чье наследие исполняется практически полностью — это И.С. Бах и Фредерик Шопен. Может быть я не прав.
***
Но вернемся к концерту в Карнеги Холл.Я решил послушать 2ю симфонию Прокофьева в самом лучшем концертном зале (Карнеги –Холл) в исполнении одного из лучших в мире симфонических оркестров — Кливлендский оркестр (Cleveland Orchestra), который возглавляет выдающийся дирижер современности Франц Велзер-Мёст.
(Остальные два произведения в этой программе тоже по своему интересны, но я их многократно слышал в разных залах. О них чуть позже).
Итак, 2я симфония Прокофьева в двух частях. Первая часть имеет обозначение «Allegro ben Articolato», то есть «Быстро и хорошо артикулируя», вторая часть называется «Тема с вариациями».
Прежде чем немного поговорить о музыке, стоит рассказать историю создания. Годы создания — 1924–1925 год. Прокофьев живет на Западе, где выступает как пианист, иногда как дирижер, и пытается укрепить свое имя как композитор. Он бесконечно переезжает из одного города в другой, из одной страны в другую.
И безусловно хотел стать главным русским композитором Западного мира. Но, увы, тут ему не повезло. Оказалось что рядом есть два гиганта, тоже российского происхождения, которые гораздо раньше его и глубже него укоренились в западный мир, и противостоять им было не просто сложно — невозможно…
Я, конечно, имею ввиду Сергея Рахманинова и Игоря Стравинского. При всей разности их музыки они каким-то образом составляли полный портрет русской музыки в двух ипостасях: Рахманинов был реальным продолжателем русских традиций, от Глинки до Чайковского, а Стравинский был воплощением «русского модерна», новой русской музыки. Ничего другого не требовалось, двоих вполне хватало. При том, что оба этих гениальных человека были не только композиторами, но и превосходными дирижерами, пианистами, философами. И тут появляется молодой Прокофьев. (он моложе Рахманинова на 18 лет, а Стравинского на 9), и хочет немедленно завоевать весь мир. И вдруг понимает, что это невозможно.
Да, он пробивается к Дягилеву, пишет музыку к 5 балетам, они имеют относительный успех, однако не идущий ни в какое сравнение с успехом балетов Стравинского.
Он дает концерты, как солист-пианист, и иногда (не всегда) имеет большой успех, но этот успех не идет ни в какое сравнение с великим пианистом Рахманиновым.
Рахманинов и Прокофьев довольно часто общались, какое-то время даже были друзьями, но чем дальше, тем больше они понимали, что они слишком разные, и их дружба прервалась. Также и со Стравинским — сначала хорошие отношения, а потом — очень плохие и даже враждебные. Ясно лишь одно: Прокофьев понял, что ему не одолеть двух титанов. И вот тут-то и случилась история со 2й симфонией.
Все началось с ссоры Стравинского и Прокофьева, и Дягилев тут же взял сторону Стравинского: он понимал, что для парижской элиты гораздо ближе элегантный и космополитический Стравинский, чем слегка неотесанный и слишком дерзкий Прокофьев.
В 1923 году впервые прозвучал прокофьевский Скрипичный Концерт номер один, ре-мажор, это было в здании Гранд-Опера, дирижировал Сергей Кусевицкий… В зале было множество знаменитостей — Пикассо, Анна Павлова, Артур Рубинштейн. Однако концерт, можно смело сказать, провалился, и публика и критика встретила его очень прохладно. Все ждали от Прокофьева чего-то диковинного, авангардного, экстравагантного. А концерт был вполне себе нежным и лирическим. И тут Прокофьев понял, как завоевать этих парижских снобов. И засел за Вторую симфонию.
И вот уже в 1925 году состоялась премьера этой симфонии, которую композитор посвятил дирижеру Кусевицкому, и он и был ее первым исполнителем.
И опять — провал.
Если Скрипичный концерт был слишком традиционным сочинением, то во 2й симфонии Прокофьев что называется «перебрал»… Эта музыка даже и сегодня кажется — ну как бы это помягче сказать — невнятной… Ясно, что автор вложил сюда столько энергии, столько полифонии, столько диссонансов, а также столько своей злости, ненависти, желчи, неудовлетворенности: мол, сейчас, я вам покажу, где раки зимуют!..
Но все это не сложилось, не получилось, вышло каким-то неуклюжим, диким животным, которое орет, рычит, даже пытается вас укусить — а публике не страшно, а противно…
Даже сама форма выглядит искусственно. Первая часть — быстрая музыка, моторная но вялая. Бесконечные попытки усложнить музыку, добавить туда «перчика», диссонансов, какой-то псевдо-полифонии.
Вторая часть — Тема с вариациями.
О, Прокофьев был мастером этого жанра… за несколько лет до 2й симфонии он написал 3й концерт для фортепиано с оркестром, где 2я часть — гениальная «Тема с вариациями». Но какая там «Тема»!
А вот во 2й симфонии «Тема» неинтересная… А из неинтересной темы невозможно сделать интересную музыку, как не изощряйся, и не добавляй туда квази-современных приемов…
В конце части Прокофьев возвращается к Теме, как это делали многие композиторы до него…
И эта бедная тема, выходит здесь как бедная девушка, над которой до этого много раз издевались…
Не буду подробно заниматься здесь анализом этого сочинения. Скажу лишь что после этой симфонии аплодисменты в Карнеги-Холл были жидкие, хотя и оркестр и дирижер блестяще исполнили все, что было в этой загадочной партитуре, а зал был переполнен.
Как-то было не очень понятно, что это и зачем.
Стоит вспомнить слова самого Прокофьева, которые он написал после премьеры этой Симфонии: «Так намудрил, что и сам, слушая, не всюду до сути добрался, с других же нечего и требовать…»
***
Совсем другое дело — 5я симфония того же автора, которая прозвучала во втором отделении этого концерта. Вот это тот Прокофьев, которого все любят, ясный, четкий, красивый, строго следующий классическим канонам. Можно смело сказать что это классический «советский» Прокофьев. Музыка очень светлая, яркая, понятная… Хотя написана она была в 1944 году, но впервые исполнена была под управлением автора зимой 1945 года, когда до победы в войне осталось несколько месяцев. Понятное дело, наэлектризованная аудитория восприняла эту музыку как воспевание победы, был бурный прием, после чего на Прокофьева обрушился шквал хвалебных рецензий, комплименты от всех слоев советского общества, а затем и Сталинская премия.
Прокофьев, наверное, подумал, что сбылись наконец-то обещания начальников. которые много лет зазывали его вернуться в Россию. Думал ли он, что через три года, в 1948 году, на него обрушатся вёдра дерьма, и он будет признан одним из главных формалистов советской музыки, и объявлен антинародным композитором…
В 1949 году у наго был обширный инсульт, а еще через 4 года он умрет, будучи совсем молодым человеком, 62 лет.
Умер он от кровоизлияния в мозг, таков был диагноз. Такой же диагноз был поставлен умершему в этот же день диктатору И.В. Сталину…
А Пятая симфония действительно хороша. Порою проста и даже слишком проста, много тем заимствовано из других сочинений Прокофьева, в частности из его музыки к так и не поставленной «Пиковой даме» Особенно хороша 2я часть — Скерцо. Настоящий шедевр прокофьевской музыки… Весело и грустно, мажорно и минорно, музыка летит по небу.. Это типичная прокофьевская «балетная музыка».
Здесь есть и вальс, и духовые арки, типа сигналы (эти фрагменты долго были сигналами-звонками в московском «Театре Луны», и я всегда их с нежностью вспоминаю), и довольно жесткие аккорды, ближе к концу… Конечно, придворные критики сразу сказали, что это симфония — о войне и о победе. Хотя Прокофьев настаивал, что эта симфония — «о величии человеческого духа».
Но придворные в данном случае не ошиблись. Прокофьеву было крайне важно написать что-то актуальное, чтобы понравилось начальству, верховным критикам, и самому верховному главнокомандующему. И это удалось.
Как метко заметил Александр Фадеев про финальную часть 5й симфонии Шостаковича, написанную на 10 лет раньше: (Спасибо Соломону Волкову за эту цитату) «Конец симфонии звучит не как выход, и тем более не как торжество или победа, а как наказание или месть кому-то».
У Прокофьева финал явно означает одно: «Все идет хорошо. Мы победим в этой войне. И победим всех в будущих войнах». Впрочем, аудитория Карнеги-Холл, восприняла эту симфонию с таким же энтузиазмом, как ее воспринимали советские граждане в 1945 году. Наверное не зря Америка и СССР в то время были партнеры и союзники. Какие-то генетические корни до сих пор соединяют эти две страны, и через музыку это становится очевидно.
***
Да, чуть не забыл. Между двумя циклопическими симфониями Прокофьева прозвучала Симфония Антона Веберна, опус 21.
У Веберна всего одна Симфония, и хоть и называется она «симфонией», но в ней всего 2 части, и продолжается она всего 10 минут: 8 минут 1я часть, и 2 минуты — вторая. Наверное слово «Симфония» возвращает нас к историческому значению этого слова: созвучие.
Это очень тонкая музыка.
Да, это додекафония, Двенадцати-тоновая музыка. Кто знает, тот поймет, а кто не знает, пусть пороется в Сети.
Да, к этой музыке надо привыкать. Надо ее слушать и изучать. Желательно с нотами в руках. Но даже без всяких ученых знаний, без книг и диссертаций, без клавиров и партитур — чуткому слушателю будет понятно, что да, это музыка, особенная, глубокая, проникновенная, она как разговор, где каждая фраза не заканчивается, а повисает в воздухе, но она естественна и гармонична, как ветер, как море, как звезды. К ней надо привыкать, но можно ее слушать и без всякой привычки. Просто надо правильно настроить свой интеллект, и свое сердце, и свой слух — и вы все поймете. Этот музыкальный стиль просуществовал недолго, от 1923 года, когда эту систему изобрел Арнольд Шенберг, и где-то до окончание 2й мировой войны. Дальше возникло множество других систем, но додекафония все еще изучается в колледжах, и используется в творчестве современных композиторов.
***
Кстати Антон Веберн — насколько я знаю, единственный на свете композитор, которой умер не своей смертью.
В сентябре 1945 года, когда война уже окончилась, и Германия капитулировала, Антон Веберн находился в Австрии, и вышел покурить на балкон. Американский солдат увидел, как зажигается спичка, подумал что это опасно, и в упор выстрелил в курильщика. Такая вот нелепая смерть!
***
Но музыка Веберна продолжает жить. И Кливлендский оркестр блистательно исполнил эту непростую и очень поэтичную музыку.
Спасибо, кливлендцы!
Спасибо, Маэстро Велзер-Мёст!
Спасибо Карнеги холл, за такие изысканные программы!
Большое спасибо, всегда жду ваших публикаций. Хочется знать ваше мнение о фильме Маэстро.
Спасибо! Очень познавательно!