После скрупулёзного математического анализа приятели пришли к неутешительному выводу: при самом экономном режиме из их скромного бюджета можно было выделить на гонорар только одной ударнице полового труда да плюс трояк дежурной по этажу тётке с суровым лицом тюремной надзирательницы. Бросили жребий.
СТОЛИЧНАЯ КОМАНДИРОВКА
(рассказ)
От последней командировки в хрустящую от мороза Москву у Артёма с Алексеем остались грустные воспоминания. Устроились в недорогую гостиницу на ВДНХ, где свободных номеров отродясь не бывало. Но к тому времени они уже успешно освоили приёмы совать на лапу и, пожертвовав хмырю-администратору пятёрку из своих скудных командировочных, получили двухместный номер. Обычно в советских гостиницах такого типа царила скука до зевоты; развлечения ограничивались чёрно-белым телевизором в вестибюле, охотой на тараканов в номере, ну и, святое дело, ─ пьянкой. Молодые жеребцы, оказавшись на воле, испытывали неисчерпаемый прилив сексуальной энергии. На заре своих командировочных мытарств они ещё верили в постель с первого взгляда и пытались сэкономить на этом мероприятии посредством общедоступных уличных знакомств, преимущественно в общественном транспорте. Но вскоре, методом проб и ошибок, они пришли к убеждению, что давно миновала эпоха сексуального бескорыстия, поэтому не стоило тратить время на капризных и непредсказуемых незнакомок — куда целесообразнее обращаться к профессиональным труженицам постельного ремесла, в совершенстве владеющих любовной сноровкой и твердо знающим рыночную цену своих услуг. Лёха утверждал, что продажная любовь — одно из самых невинных занятий, которое люди совершают за деньги.
Для реализации этих планов у приятелей существовала чётко разработанная программа, состоящая из трёх пунктов:
а) знакомство с девушками,
б) ужин с ними,
в) мужские радости.
Качество этого досуга строго соответствовало материальным затратам по каждому отдельно взятому пункту. В тот раз, сразу же после того как устроились, Артём отправился на разведку. Возле гостиницы, пританцовывая от холода, ожидательно мёрз небольшой ассортимент девиц самых различных категорий, начиная с юных дистрофичек и заканчивая упитанными панельными сверхсрочницами. Распознать их не составляло труда: эти отзывчивые дамы, собираясь на работу, занимались тщательной предпродажной подготовкой, щедро размалёвывая лица боевой раскраской. Труженицы суровых постельных будней с призывным интересом вглядывались в лица всех выходящих из гостиничных дверей мужчин, напоминая жён ожидающих моряков дальнего плавания в порту у пришвартовавшегося судна.
Разведка донесла неутешительную информацию: расценки на услуги столичных искусниц коммерческого соития вдвое превышают российские среднестатистические, на что Лёха огорчённо проворчал: «Москва — чирей на здоровом теле страны». Как известно, прижимистое руководство советских учреждений в командировочные расходы сексуальные услуги не включало. После скрупулёзного математического анализа приятели пришли к неутешительному выводу: при самом экономном режиме из их скромного бюджета можно было выделить на гонорар только одной ударнице полового труда да плюс трояк дежурной по этажу тётке с суровым лицом тюремной надзирательницы. Бросили жребий. Вскоре Артём уже сидел в полутёмном вестибюле в продавленном кресле и смотрел документальный фильм об эффективности комбикормов для выращивания крупного рогатого скота. А когда Лёха провожал в номер гостью, цокающую по паркету аршинными каблуками и виляющую соблазнительными формами, Артём ощутил, как по телу пробежал похотливый сквознячок.
Она была собой прекрасна,
И ей владел любой подлец;
Она была на всё согласна,
И даже на худой конец.
И. Губерман
Сняв дублёнку, девица оказалась в спецодежде, целиком соответствующей её ремеслу: в обтягивающей юбке по самое не балуй, в кофточке со срамным вырезом, а голову украшали жидкие, безжалостно вытравленные кудряшки. Хотя была она не первой молодости, но обладала всем необходимым для древней профессии багажом — пышной грудью и крепким крупом. После первого же стакана вина, когда разговор уже стремительно катился в сторону койки, Лёха, мобилизовав всё своё красноречие, стал осторожно интересоваться, как она относится к таким общечеловеческим ценностям, как отзывчивость, чуткость и любовь к ближнему. Если положительно, то не согласится ли в этот суровый морозный вечер согреть своим теплом ещё одного трудящегося, передовика производства?
Оказалось, что она, как любая советская женщина, в полном объёме обладает этими замечательными качествами и, не скупясь, ими делится, но… не на работе. На своём трудовом посту она отвергает любую форму благотворительности, а дополнительные услуги оказывает по двойному тарифу, как сверхурочные. После этого откровения, жеманно кокетничая, гостья махнула полный стакан вина, которое она уважительно называла «портвЭйном».
Лёха вышел к витающему в похотливых грёзах Артёму и крайне его огорчил. Они ещё о чём-то посовещались, и Лёха вернулся к своей предприимчивой подруге для заключительной стадии их общения. В пылу страсти он даже не снял тельняшку, так как в номере было довольно прохладно. Уснули. Среди ночи клиент разбудил девицу: ему снова приспичило любви. Жрице хотелось спать, но на службе она старалась соблюдать трудовую дисциплину. Вдруг, в самый кульминационный момент, она завопила: «Эй, ты чё так быстро оброс?» — и включила ночник. Перед её заспанным взором возникла незнакомая физиономия, небритая, но в знакомой тельняшке.
Домой приятели добирались зайцами, охмурив душевными разговорами сердобольную проводницу, оказавшуюся отзывчивей, чем столичная расчётливая шлюха.
