Михаил Ривкин: Недельный раздел Ки Тиса

Итак, не идолопоклонство в строгом смысле слова имело место, не измена Всевышнему, но нужда в овеществлении, в осязательном воплощении идеи Б-га.

Михаил Ривкин

НЕДЕЛЬНЫЙ РАЗДЕЛ КИ ТИСА

Народ же увидел, что Моше долго не сходит с горы, и собрался народ к Аарону, и сказали ему: встань, сделай нам божество, которое шло бы пред нами; ибо сей муж, Моше, который вывел нас из земли Египетской, — не знаем, что с ним случилось. И сказал им Аарон: снимите золотые серьги, которые в ушах жен ваших, сыновей ваших и дочерей ваших, и принесите ко мне. И снял весь народ серьги золотые, которые в ушах их, и принесли Аарону. И взял он (их) из рук их, и придал им форму, и сделал из этого тельца литого. И сказали они: вот божество твое, Исраэйль, которое вывело тебя из земли Египетской! (Шемот 32:1-4, пер. Д. Йосифона)

 

И увидел народ, что медлит Моше спуститься с горы, и собрался народ против Аарона, и сказали ему: Встань, сделай нам божества, которые пойдут пред нами; ибо этот муж, Моше, который вывел нас из земли Мицраима, не знаем мы, что стало с ним. И сказал им Аарон: Снимите золотые кольца, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите мне. И освободились они, весь народ, от золотых колец, которые в их ушах, и принесли Аарону. И взял он из их рук, увязал это в платок, и сделал это тельцом литым. И сказали они: Вот твои божества, Исраэль, которые вывели тебя из земли Мицраима. (Шемот 32:1-4, пер. Ф. Гурфинкель)

Как же могло случиться, что то поколение, которому были явлены великие чудеса — Казни египетские, рассечение Красного моря, те самые люди, которые стояли у подножия горы Синай и слышали своими ушами глас Всевышнего, вещавший им из пламени, что эти самые люди сотворили Тельца?

Разными словами, в различных формулировках выражали Мудрецы Талмуда и толкователи Торы своё безмерное изумление этим явным несоответствием. Вот как описывает это Мидраш Теиллим

«Многие говорят о душе моей: нет спасения ему в Б-ге! Сэла!» Наши учителя толковали этот стих, как сказанный народами мира, идолопоклонниками. И почему же псалмопевец назвал их словом «многие»? Как сказано «О, шум множества народов!» (Йешайа 17:12), отсюда и «многие говорят о душе моей». Говорят Израилю: народ, который слышал «Да не будет у тебя богов иных», и по истечении сорока дней сказал Тельцу: «вот твои божества, Израиль!», есть ли у него спасение?» Нет спасения ему в Б-ге!» (Мидраш Теиллим 3:3)

И чем настойчивее были такие недоумения, тем настойчивее толкователи Торы искали какое-то рациональное объяснение такому, на первый взгляд необъяснимому поведению. Вот широко известное и довольно пространное объяснение рабби Йеуды а-Леви в его книге «Кузари»:

«Сказал хавер (представитель иудаизма): народы мира в те времена поклонялись видимым изображениям. И даже философы, которые провозглашали единство Всевышнего и его Б-жественность, не могли обойтись без видимого изображения, к которому они обращались и о котором они возвещали массам, что в этом изображении присутствует некая Б-жественная сущность. \…\ И так же и мы поступаем сегодня в почитаемых местах, и получаем благословение от этих мест, от их праха и от их камней. \…\ И народные массы не согласились бы на единое Учение, если бы не дали им видимого изображения, к которому они могли бы обращаться. И сыны Израиля ожидали именно этого от Моше. Ожидали, что он принесёт им нечто от Создателя, что они смогут увидеть и что смогут въяве осязать, подобно тому, как видели они столп огненный и столп облачный, на которые они взирали, и которым поклонялись, как присутствию Б-жескому. \…\ И когда услышал народ Десять Речений, и Моше поднялся на гору, чтобы принести им Скрижали Завета, и сделать для них Ковчег, чтобы было у них нечто зримое, на чём они смогли бы сконцентрироваться, в чём содержался бы Б-жественный Завет \…\ и остался народ в ожидании, когда спустится Моше, и не сменили они одежды свои и обувь свою, в которых они стояли у горы Синай, \…\ и ждали Моше, а он задержался на сорок дней, и он не взял с собой никаких припасов, и расстался с ними с тем, чтобы вернуться назавтра. Тогда возобладала дурная мысль у части народа, и начались в народе разногласия, и умножились различные замыслы и предложения, и дошло до того, что некоторые люди стали нуждаться в видимом объекте поклонения, подобно другим народам, не отрицая при этом божественности Того, кто выел их из Египта, но потребовали, чтобы было у них к кому обращаться, подобно тому, как мы обращаемся к небесам»

Итак, не идолопоклонство в строгом смысле слова имело место, не измена Всевышнему, но нужда в овеществлении, в осязательном воплощении идеи Б-га.

Особенно интересно последние слова этого отрывка! Даже те, кто признают единство Всевышнего, кто воспитан на идее, что «нет у Него тела и подобия тела» (РАМБАМ), для которых очевидно отрицание любой идеи телесности, даже и они, в своих спонтанных молитвах и просьбах обращаются к небесам, и тем самым как бы приписывают Всевышнему пребывание на небе. Таким образом потребность в овеществлении не может исчезнуть до конца благодаря абстрактным выводам и рассуждениям. И Йеуда а-Леви продолжает свою защитительную тираду:

«И не было в этом проступке отречения от Того, кто вывел из Египта, но был бунт против некоторых его заповедей, ибо Он предупредил против видимых изображений, и они должны были подождать, и не устанавливать правил сами для себя, чему именно им поклоняться, но ждать, пока не будут даны им установления о жертвеннике и жертвоприношениях. \…\ И в этом они уподобились глупцу, который зашёл в лабораторию знаменитого врача, о котором известно, что его лечение помогает. Врача не было на месте, а люди настойчиво просили лекарств из этой лаборатории для исцеления своих болезней. И глупец давал им разные снадобья, но он не знал ни назначения их, ни правильной дозировки. И он умертвил многих людей снадобьями, которые в руках врача были бы целебными. И намерение народа состояло не в том, чтобы оставить служение Всевышнему, но именно в том, чтобы служить ему наилучшим образом, и потому именно пришли они к Аарону. \…\ И такое их поведение нами осуждается и противно нам, поскольку в наше время у большинства народов нет видимых изображений, которым поклоняются. Но в те времена это был весьма соблазнительный грех, поскольку все народы делали видимые изображения, чтобы им служить, и если бы их грех состоял в том, что они создали дом для служения, дабы устремляться к нему сердцем и приносить жертвы, то это не было бы тяжким грехом, поскольку и мы сегодня ведём себя так же, и создаём дома, и возносим там благословения, и можно сказать, что Шехина простёрта над этими домами. И если бы не потребность возносить благословения всей общиной, то эти дома тоже были бы нам запрещены, подобно тому как это было во времена царей, когда боролись против людей, которые создавали дома для служения, и эти дома назывались бамот (возвышенные места), и они были запрещены, и сторонники царей разрушали их, чтобы не было культовых мест кроме Дома, который избрал Всевышний. \…\ И не было ничего греховного в тех видимых изображениях, которые были нам заповеданы, в Керувах на Ковчеге Завета. И всё это совершили поклонявшиеся Тельцу в тот день, и были они все перебиты, и было число их три тысячи человек среди шестисот тысяч, и ман не перестал спускаться с небес, и Столп огненный не исчез, и пророчество не прекратилось. И ничего из дарованного людям никуда не девалось, кроме двух скрижалей, которые Моше разбил, и о возвращении которых он молился, и которые были им возвращены, и искупил народ грехи свои»

По мнению Йеуды а-Леви, не потому Телец — это грех, а Керувы — это великая заповедь, что Телец — это идолопоклонство, а Керувы это возвышенная символика. Вся разница только в том, что Керувы содеяны по прямому велению Всевышнего, и потому это заповедь, а Телец сотворён по произволу человеческому, и не в праве человек устанавливать пути служения Творцу по своему произволу. Иными словами, и то, и другое — из одной и той же врачебной лаборатории, но Керувы — это целебное снадобье, отпущенное в нужной дозе, в нужном месте и в нужное время, а Телец — это то же самое снадобье, но в неверной дозировке, а потому это смертельный яд. Врача, в данном случае — Моше, не было на месте, и некому было объяснить истинное действие снадобий.

И этого же общего принципа защиты сынов Израиля придерживались многие комментаторы, повторяя аргументы Йеуды а-Леви полностью либо в некоторыми вариациями.

Но есть много комментаторов, которые считают, что имело место самое настоящее идолопоклонство, что «Б-г, который вывел из Египта» либо был начисто забыт, либо имела место контаминация, смешение Всевышнего и других божеств, та форма идолопоклонства, которая была характерна для многих народов мира в Средние Века. Многие мидраши именно так видят грех Тельца:

«Встань, сделай нам божества, которые пойдут пред нами» — когда Израиль принял на себя исполнение Десяти Речений, по истечении сорока дней забыли они Всевышнего, и сказали Аарону: египтяне возносили своих божеств, пели им гимны и песнопения, и видели их перед собой. Сделай нам божества, как египетские, и мы будем видеть их перед собой, как сказано: Встань, сделай нам божества, которые пойдут пред нами» (Пиркей деРабби Элиезер 45)

В талмудическом трактате Авода Зара высказаны те же обвинения:

«Когда поклонялся Израиль Тельцу открылось их истинное нутро что угодно им идолопоклонство»

Сын РАМБАМа, Р. Авраам, в комментарии к словам «и сделал это тельцом литым», пишет так:

«и именно этого они у него просили. И есть у меня традиция, от моего отца и учителя, что сделали они так, потому что привержены были предрассудкам, что Исход из Египта случился под знаком быка, или нечто в этом роде, таковы предрассудки, принятые среди идолопоклонников»

Вероятно, сходного мнения придерживался в своём комментарии к словам «которые пойдут перед нами» и РАШИ.

Вот его слова в оригинале:

אלוהות הרבה איוו להם

Большинство вторичных комментаторов предлагают простейшее понимание этих слов:

«возжелали множества божеств»

Однако один из самых известных вторичных комментаторов, Р. Элияу Мизрахи, не пошёл по этому пути, он предпочёл такое толкование РАШИ, которое преуменьшает грехи Израиля. По его мнению, Израиль просил у Аарона, чтобы дал он им «вождя, подобного Моше», а не божества.

На чём же основано такое странное толкование? В тексте Торы слово אלוהים имеет несколько значений. Если оно употребляется без артикля — оно означает либо одно из имён Всевышнего (в единственном числе), либо это слово означает языческие божества (во множественном числе). Такой вариант перевода слова אלוהים, «божества», выбрала, при описании Греха Тельца, Ф. Гурфинкель, представляется, что он самый точный. Наконец если это же слово употребляется с артиклем ה, оно обретает совершенно иное, сравнительно редкое значение: судьи, вожди. Вот, например, в описании обряда судебного оформления вечного рабства, в оригинале сказано:

והגישו אדוניו אל האלוהים

Все переводчики согласны, что единственный вразумительный перевод этих слов такой:

«Пусть приведёт господин его перед судьей (судьями)» (Шемот 21:6)

Именно на таком толковании слова אלוהים основано понимание Элияу Мизрахи слов РАШИ. Но другой вторичный комментатор, Цейда ле-Дерех, категорически с такой трактовкой не согласен:

«И я слышал, и не понимаю, как можно трактовать слова РАШИ таким образом, что он, якобы хотел сказать: многих вождей?! Ведь в Трактате Авода Зара и в Трактате Санхедрин, который РАШИ цитирует, точно доказано, что речь идёт именно о множестве божеств»

Но если такая трактовка верна, то она возвращает нас к тому недоумению, с которого мы начали. Как могли те, кто стоял у горы Синай, у кого в ушах ещё отдаются слова «да не будет у тебя…», по истечении всего лишь сорока дней попросить себе именно других божеств?

Но в этом и смысл рассказа о Тельце, что Тора хочет научить нас, и дать нам наглядный пример того, что подобное могло случиться, и может случиться в грядущих поколениях. Само допущение, что испытавшие Синайское откровение не могут, просто не в состоянии погрузиться в пучину тёмного невежества, соблазниться идолопоклонством — это допущение ложное!

Если мы заглянем в Первую книгу царств и прочитаем самый знаменитый эпизод из жизни пророка Элияу, то мы увидим что-то очень похожее. Сначала перед нами торжество пророка: на горе Кармель он возносит молитву ко Всевышнему, с небес нисходит огонь, и огромная толпа, объятая священным трепетом, дружно провозглашает: «Г-сподь — Он Б-г». Но вот проходит совсем немного времени, и те самые люди, которые видели в Элияу пророка, а в его речениях — откровение, те же люди преследуют пророков Всевышнего, разбивают Его жертвенники, возвращаются к идолопоклонству. Элияу, тот кто ещё вчера был триумфатором, чудотворцем, по слову которого сходит с небес огонь, вынужден бежать от горы Кармель к горе Синай, и скрываться там в великой скорби и разочаровании.

Явные чудеса — сверхъестественные одноразовые явления — не меняют человека, его природу, его привычки. Они могут потрясти его в какой-то момент, но не могут оторвать его от привычного мира понятий и представлений, от его прошлого, от привычного образа жизни. Поэтому РАМБАМ в «Путеводителе растерянных» поясняет нам неспособность человека перейти от одной крайности к другой, ни в душевном мире, ни в своём поведении:

«Человек, который вырос в работе над глиной и кирпичами, и тому подобное, не может омыть руки от грязи и выступить на борьбу с сынами великанов. И потому мудрость Всевышнего именно в том, чтобы уберечь таких людей от битвы, до тех пор, пока не обучатся они мужеству. И именно для этого предназначено странствие в пустыне, скудность материальных благ и т.п. Именно такой образ жизни воспитал мужество, преодолел врождённую сердечную робость, и за это время родились люди, не знавшие рабства и унижений» (РАМБАМ «Учитель растерянных» 3:32)

Поэтому не стоит удивляться, что три тысячи человек из тех, кто стоял у горы Синай, кто слышал глас Всевышнего, через сорок дней сделали Тельца и плясали вокруг него. Не одноразовое откровение меняет человека коренным образом, и даже не глас Всевышнего, а только продолжительная практика соблюдения заповедей Торы, постоянное изучение Торы, углубление в её смыслы, постоянное обсуждение её с близкими людьми, не обязательно — единомышленниками, но обязательно — интеллектуально честными.