Это все знают. Вот, допустим, опоздал человек на автобус — совсем чуть-чуть. Стоит, плачет и рыдает. У него пропал билет. Он не попадет на важное совещание-обещание-лобызание… И тут вдруг прямо на его глазах автобус взрывается. Вот она, развилка-то где была!
ПАРШИВЫЙ ПИСАКА И БИНАРНОЕ ДЕРЕВО
-
Паршивый писака
— Хорошо тебе, — сказал Петя Ступидов, чьи рассказы в очередной раз отвергло какое-то издательство, — у тебя нет этой идиотской привычки все время что-нибудь сочинять и изобретать… А я вот без этого не могу…
— А еще я не пью и не курю, — усмехнулся я многозначительно, — и обессмертить свое имя тоже не желаю, поскольку надолго обессмертить все равно не получится… А на время — не стоит труда. Бросай-ка ты, братец, свою писанину и начинай бегать трусцой…
— Саня, — возразил он, — трусцой мне бегать запрещено категорически, и ты это прекрасно знаешь. А бросить писать я не могу. Это для меня то же самое, что велосипедисту — перестать крутить педали. Он упадет на землю и, может быть, потом уже не поднимется…
— Трагичненько, — сказал я иронически. — Ну тогда перестань, хотя бы, шляться по редакциям. Там тебя, наверно, уже видеть не могут. Разбегаются по углам, как тараканы, при твоем появлении…
— Глупости, — сказал он с гневом. — Никто не разбегается. Просто не берут мои рассказы, и все. Говорят — сюжеты у вас все какие-то, никого не волнующие. Про любовь, говорят, вообще ничего у вас нет. Язык, говорят, тоже у вас суконный. Мы бы, говорят, могли вас из жалости напечатать, чтоб вы, наконец, от нас отстали, но журнал тогда не раскупят…
— Не знаю, что тебе еще посоветовать, — сказал я, призадумавшись. — Напиши, что ли, все-таки про любовь. Постарайся уж как-нибудь. Может, тогда возьмут?
— Нет, Саня, — ответил он со всей категоричностью. — Про любовь не стану выдумывать. Я уже давно не это самое, не пользуюсь успехом на любовном фронте. Ты ж сам знаешь, какая у меня зарплата — чуть выше прожиточного минимума. Собачий корм покупаю — самый дешевый. И еще — иногда кладу его себе в макароны. Про любовь тут даже начинать бесполезно.
— Тупик, — сказал я сочувственным голосом.
— Да, — подтвердил он, — именно тупик. Хотя не так давно (я уже почти старичком был) одна милая женщина намекала мне на свое чувство. И даже дважды или трижды. Но я сделал вид, что не понял… Была для этого еще кое-какая причина, кроме финансовой…
— Вот об этом и напиши, Петя! — воскликнул я. — Вот это и нужно публике. Про любовь все хотят побольше узнать, желательно про заковыристую и несчастную, чтоб не завидно читать было… Про какие-нибудь непреодолимые преграды, социальные условности и прочее…
— Не смогу, Саня, — ответил он с печалью в голосе. — Обстоятельства мои были настолько необычайными, что ни разу, наверно, не встречались в литературе. Настолько непредставимыми были они, что даже намекнуть нельзя, поскольку не поверит никто, что такое возможно…
— Не может такого быть, — сказал я решительно, — не бывает ничего, настолько необычного. Все давным-давно уже было по многу раз. Треугольники любовные тупоугольные, всякие порочные круги, эллипсы и мебиусы — ничего нового под Луной ты не найдешь! Поэтому смело пиши, и можешь даже приукрасить там себя, чтобы не выглядеть полным болваном…
— Я и так уже слишком много тебе сказал, — ответил он сухо. — Хоть я и паршивый писака и, может быть, даже графоман, должно же у меня быть за душой что-то свое, что не грех в тишине вспомнить и в могилу унести… Вот, никто, кроме меня, этой истории не узнает. Никогда! Есть отчего выпить рюмку водки!
— Безобразие, — сказал тогда я ровным сдержанным голосом, совершенно ему не завидуя. — Мне, вот, ни с чем подобным не приходилось сталкиваться. Мой личный опыт ничем не может обогатить человечество… А ты просто обязан, как честный человек, изложить, как все у вас там было…
— Фигушки, — сказал он и засмеялся.
“Ну и скотина”, — подумал я.
2 июля 2024
- Бинарное дерево
— Жизнь полна развилок, — сказал Языков-Молотилин, устремив свой взор куда-то вверх, в июльские облака.
— Полна, — подтвердил я с готовностью.
— Поэтому она есть, в сущности, бинарное дерево, — продолжил он с чувством.
— Бинарное, — кивнул я, — то есть из развилок состоящее.
— И ни одну развилку нельзя пройти дважды, — добавил он со знанием дела.
— Разумеется, — поддержал его я. — Время же невозможно пустить вспять.
Тогда он внезапно спросил:
— А что такое развилка, ты хоть знаешь?
— Еще бы, — сказал я. — Это все знают. Вот, допустим, опоздал человек на автобус — совсем чуть-чуть. Стоит, плачет и рыдает. У него пропал билет. Он не попадет на важное совещание-обещание-лобызание… И тут вдруг прямо на его глазах автобус взрывается. Вот она, развилка-то где была!
— Это не развилка, — заметил Молотилин высокомерно.
— Почему? — воскликнул я, как ошпаренный. — Почему не развилка? А что же это по-твоему такое?
— Это фигня, — ответил он, не скрывая собственного превосходства.
— Ну, знаешь ли, — сказал я, — тогда я вообще не вижу в жизни развилок.
— Ты не видишь, а они есть. Встречаются время от времени. У кого чаще, у кого реже…
-— Например!?
Он усмехнулся и говорит:
— Саня, вот представь, ты идешь по улице мимо грязного подыхающего животного, спешишь куда-нибудь в новом костюмчике… Вот это развилка.
— И что?
— И потом из этого складывается вся твоя жизнь. Штук десять таких развилок — … и все, приплыли.
— Куда, куда приплыли?
Он хмыкнул:
— Туда, где мы теперь есть…
5 июля 2024
