Григорий Оклендский: Весною хочется любить…

Loading

Что значит чувствовать — живу, / Не уподобившись песчинке? / Воспринимать ли жизнь саму, / Как приглашенье к поединку?

Весною хочется любить…

Григорий Оклендский

Григорий Оклендский
Обрывки старых снов…

А новый день — он замер в ожиданье…
Она ждала единственного слова
От мужа (каждой клеточкой родного!),
Чтоб не взорвался купол мирозданья
На тысячи бессмысленных кусков,
Похожих на обрывки старых снов…
Там каждый клен был молод и зелён,
А ей хотелось с тополем венчаться,
Забывшись от нахлынувшего счастья
Под величавый колокольный звон.

С годами сны тревогою томили —
Кричал колодец пересохший, или
У Серафима обрезали крылья,
И колокол летел вниз головой…
И потеряв опору и покой,
Недвижимо стояла над водой
Иль камушки бросала с косогора.
Вода их принимала без разбора —
И ни один не вынесло волной.
Лишь расходились по воде круги,
И в медленном течении реки
Её любовь — глаза кино немого,
Сгорала, умирая от тоски.

Заполночь…

Без устали в ночном монастыре
Горит светильник.
В холодном свете зимних фонарей
Дрожит будильник.
И бесконечный сонный разговор
Крадётся тонкой тенью, словно вор.
А ночь тиха… И только тишина кричит навзрыд
От одиночества.
А где-то далеко Она. Озябла вся. Не спит…
И ждёт пророчества.

* * *

Грустная, тонкая, с лёгким изломом,
Словно сошла ты с картин Модильяни.
Кто-то чужой, но до боли знакомый,
Грубым резцом твою душу изранил.

Скоро рассвет. Ты ещё не старуха.
Осенью краски нежней у природы.
Годы идут… И по-прежнему глухо
Сердце стучит. Ждёт у моря погоды.

* * *

Женщина моя красива и умна,
Взглядом одарит влюблённым и тревожным.
Жаль, по пустякам волнуется она.
Жаль, что я порой натягиваю вожжи…

Женщина моя — хрустальное стекло.
Бьётся так нелепо и осколков много.
Соберу их в горстку — знаю волшебство!
Сотворю опять царевну-недотрогу.

Женщина моя, как стая голубей,
Рвущихся из клетки на свободу — в небо!
Отворю окошко — улетай скорей!
К вечеру вернись и… накорми обедом!

Женщина моя — наивная страна,
Ранена душа зазубринками детства.
Нет, не остановит на скаку коня!
Сердцем отогреет, очарует сердцем.

И зажжёт подсвечник в тысячу свечей.
Таинство свиданья очищает душу.
Пламя замирает, и в игре теней —
Медленных, воздушных — только губы слушай…

Медный грошик…

А любви-то осталось на грош.
Медный грошик…
Ничего тут уже не вернёшь,
Мой хороший.

Как могла, сберегала любовь.
И устала.
Слишком много не сказанных слов,
Слишком мало.

А любви той осталось на грош.
Грошик медный…
И как только долги мне вернёшь,
Станешь бедным.

Ничего от тебя не приму.
Нету сдачи.
По-другому живу, по уму.
Как иначе?

Вулканическое

Руапеху!*
Мне не к спеху
Покорять твои вершины.
У тебя лицо в морщинах —
Видно, славно пожила…
Помню, ты была красивой,
Неприступной, гордой, сильной!
Женихи толпой ходили
Усмирять твой дерзкий нрав.
Отдавалась ты не каждому —
Избалована соблазнами,
Ты взрывалась лавой красною,
Всех расшвыривая в прах!
А теперь лежишь спокойная…
Память снега прошлогодняя
Языками лижет пятки,
И играет солнце в прятки,
Затерявшись в облаках.
Прихожу тебе к подножью,
Огрубевший, с толстой кожей.
На кого же ты похожа?
И тебя ли я любил?
Над горою — тихий вечер.
Боль утраты тоже лечит.
Ночь придёт — задует свечи,
И прольётся Млечный путь.
Но хранит молчанье эхо,
Что живёт на Руапеху —
Слишком поздно я приехал,
Слишком ветрено я жил.

___

*Руапеху (Ruapehu) — известный вулкан в Новой Зеландии.

* * *

Вот и стали мы на год мудрей
Вдалеке от родимых корней.
И на новой земле прижились,
И уверенно тянемся ввысь.
Тянем шеи — до хруста в спине,
Чтоб синицу поймать в вышине.
Налегке возвратимся домой —
Где искрится костёр молодой,
И ночной немигающий взгляд
Освещает дорогу назад —
Чтоб умывшись скупою слезой,
Обернуться другою судьбой…
И опять эти годы прожить.
Подскажи, как две жизни сложить?

Фантазия

Женщина, высокая ногами,
грудью подпирает мирозданье…
Может быть, она — дитя природы
с удивлённо-юными глазами?
Иль мираж, увенчанный короной,
медленно плывущий небесами?!
… И влечет заоблачность нагая…

Знакомство

Каледония — сердцем влекомая,
На ладони лежит незнакомая.
Островная, спокойная, чистая.
В непогоду — по-женски неистова!
Океанские воды неспешные
Омывают такую нездешнюю —
Будто странницу-диву беспечный прибой
Полюбил и увлек за собой.
Белоснежные зубки коралловы
Нас улыбкой кокетливой балуют.
И парижского шарма знакомый настой
Пробуждает в груди непокой.
Здесь французские тонкие запахи,
Круассаны воздушные к завтраку.
И француженка кофе подаст поутру…
Я, пожалуй, останусь в плену!

Амстер-дамское

Амстердам — Амстердам! Город лучших сыров,
Паутины каналов, отсыревших домов.
Здесь под сумрачным небом раскинул шатры
Вавилон добродетели, страсти, порока.
В треугольнике этом заблудишься ты,
Иль покой обретёшь у чужого порога?
Амстердам — Амстердам! Где тюльпаны и ты.
Полумрак-полусвет, разводные мосты.
Я тебя пригубил, но не выпил до дна.
И завяли цветы, и в морщинках луна.
Недопито вино, не забыта вина,
Но останется в памяти — профиль окна,
откровения ночи, улыбка без сна.
Амстердам — Амстердам!
Извините, мадам…

В Сикстинской Капелле…

Что в наших детях прорастёт?
«Как слово наше отзовётся?»
Когда отправимся в поход —
Библейским морем, ночью звёздной?

Что значит чувствовать — живу,
Не уподобившись песчинке?
Воспринимать ли жизнь саму,
Как приглашенье к поединку?

Зачем мы населяем мир,
И суетимся, и не любим?
Зачем в тени чужих квартир
Спасаемся от пресных буден?

Любовь и красота спасут
Тебя, меня и всё живое.
И нас минует Страшный Суд,
Когда Творца в себе откроем.

Забвенья нет, но есть судьба.
Она невидимой рукою
Прописана на облаках,
Где мне не встретиться с тобою.

Неоконченная пьеса для театра

И зачем только птицы вспорхнули,
Растревожив меня наяву?
Растворившись в предутреннем июле,
Растянули свой клин в тетиву.

Где та женщина, что вспоминает
Постаревшие наши сады?
Как девчонкой стыдилась, нагая,
Сумасшедшей своей наготы.

Может, видит меня сквозь дремоту,
Как губами касаясь груди,
Я вхожу, обезумевший, в воду?
А второй раз уже не войти.

И зачем только вечер спустился,
Лёг усталою тенью на снег?
И зачем существуют границы
В наш сумбурный неласковый век?

Чтоб ударившись оземь, как птица,
Возвратившись к началу начал,
Дописать этой быль-небылицы
Финал…

Чтоб летали по сцене страницы,
И безмолвный, всевидящий зал
Эту пьесу, которой не сбыться,
Доиграл.

Венецианское стекло

Как рассказать тебе гондолу,
Плывущую каналом узким
В тени дворцов, смотрящих в воду,
И говорящую по-русски?
В ней — привлекательная пара
Седых, но не преклонных лет.
Влюблённо смотрит он гусаром,
Она — княжной, ему в ответ.
Они плывут в страну Мурано,
Где царство света и стекла,
И берег будит очень рано
Нетерпеливая волна…

Ты чувствуешь, как хрупок мир?
Ты в нём живешь, и он един,
Пророками оберегаем,
И что имеем — не храним,
А позже — искренне страдаем,

Что жизнь уходит, как в песок,
Оставив горечь между строк…
И над усталою планетой
Господним оком до рассвета

Горит Муранская звезда,
Храня нетленные секреты —
Любви Ромео и Джульетты,
Священных битв Добра и Зла,
Венецианского стекла
И вдохновения поэтов.

* * *

Март. Весна. Любовь. Качели.
Солнце греет еле-еле.
Я сгребу тебя в охапку
И к груди прижму украдкой.
Околдую, окольцую,
Но в руках не удержу.
На прощанье поцелую —
Отпущу в гнездо к стрижу.

* * *

Апрель — как болдинская осень,
как перевёртыш-календарь —
подмешивает в краски проседь
и гонит прочь тоску-печаль.
С его лукавством невозможным
я неожиданно в ладу
и в день пригожий осторожно
орешки белочкам кладу.

Моим одноклассницам

Жизнь — конечна. А память — всесильна.
И хранит всё что прожито мной.
Я иду меж изломанных линий
По тенистой аллее домой.

Птице юности ночью раздольно!
Мне пора возвращаться к корням.
Мысли стайкой летают привольно,
Предрассветным втор’я голосам.

Как внезапно волнуется память,
Выкликая из прошлого нас!
И владеют тобою упрямо
Эти руки, и голос, и страсть.

Первый танец с девчонкой из класса,
Первый робкий впотьмах поцелуй,
Первый трепет касания ласковый,
Тихий шёпот: «Не тронь, обалдуй…»

Мы ещё неумело целуемся,
Мы невинны… но жаждем вины.
И стыдливо краснея, волнуемся
Неизбежностью новизны.

Нам неведомо, что же получится.
Ну, чуть-чуть, только в общих чертах…
Снова юная женщина чудится
Нежно спящей на сильных руках.

Три этюда о любви

* I *

Океаном лунного света
Завораживаюсь до слёз.
Где горячее сердце поэта,
Обжигающее всерьёз?
Я согрею его дыханьем,
Обниму, нашепчу слова…
Мой единственный берег желанный
Уплывает к чужим островам.

* II *

И заляпано всё, и забрызгано,
И такая в душе маета!
Никому эту муку не высказать,
В дверь стучишься — она заперта…
Перебродит тоска, перемелется.
Время лечит тебя исподволь.
Незнакомая нежная женщина
Отогреет сердечную боль.

* III *

Ты ушла — застыли зеркала,
Не скрипят несмазанные двери.
Не прощаясь, выдохнув, ушла…
Возвращайся! Без тебя, поверь мне,
Здесь так пусто… А сады в цвету!
Я к твоим истокам припаду,
Как к ручью. Напьюсь живой водою.
Одеялом спелых трав укрою,
И зажгу вечернюю звезду.
Ночь застыла, набожно тиха.
Возвращайся строчкою стиха.

* * *

Стихи — непрожитая жизнь.
Вот не сбылось, а так хотелось,
Чтоб первый снег остался белым
И по-мужски колючим, смелым —
Безумно нежен и пушист,
И обжигающе речист.
Стихи — непрожитая жизнь.
Румянец де́вичий, хрустящий,
И на губах — снежинки счастья,
И снег летит меж тонких пальцев,
И сердце убегает в пятки,
И будь, что будет, без оглядки…
Стихи — непрожитая жизнь.
А память — тлеющий огонь.
Её горячая ладонь
Снег растопила в одночасье,
И ручейком в чужое счастье,
В другую жизнь, как будто в сон.
Стихи — непрожитая жизнь.

* * *

Женщина моя пленяет белизной,
Амфорностью форм, бархатностью кожи.
Смотрит чуть встревоженно — верить ли в любовь,
Или это страсть, на любовь похожая?
На исходе дня — таинство двоих,
Нежностью полна, как при первой встрече.
В памяти моей бережно затих
Вечер, и волна прикрывает плечи.
Руки запрокинуты. Полная луна.
Чудная мелодия. Пальцы клавиш белых.
Выпью я тебя, как бокал вина,
И налью опять — трепетная, смелая!
Всадница моя! Придержи коня!
И прорвался крик, и ушла земля…

Нежность

Вновь тебя провожаю взглядом
И встречаю — глаза в глаза.
Губы — пахнущие помадой,
Нецелованные… Нельзя!

Прядь волос непослушных вьётся
И упрямо стремится ввысь!
На ресницах — весеннее солнце!
Ты зажмурилась. Улыбнись!

Я тебя угощаю вишней —
Ты губами берёшь с руки.
Мы в обнимку сидим на крыше
И воркуем, как голубки.

Утро лета. Рассвет. Палатка.
Гладь озёрная. Тишина.
На груди моей дремлешь сладко —
Расколдована, влюблена.

Удивлённую, взяв на руки,
Похищаю тебя у сна.
Что ты шепчешь, моя княжна?
В этот час замирают звуки.

Обнажённую, взяв на руки,
В даль лесную тебя несу.
Мы ныряем с тобой в росу.
Нам ещё далеко до разлуки…

Музыка любви

Девочка моя, позволь тебе сказать —
Может, этих слов порой недоставало?
Две судьбы сплелись в общую тетрадь.
Ожиданье встречи — с самого начала,

Письма и звонки… Слово сотвори!
Ты приворожила будущее словом!
Что бы я сейчас тебе ни говорил
будет отголоском молодости. Снова

по сибирской стуже, просыпаясь, вижу
тающее утро на губах твоих.
Загадаю встречу — в городе Яремче,
Рождество и свечи. Сказка для двоих.

Незамысловата музыка любви —
Просто расскажи, что готовишь ужин.
Просто позвони! Тихо позови.
Прилечу к тебе бородатым мужем!

… Столько лет прошло! Тянется рассвет.
Островная жизнь. Разговоры с Богом.
Я не только муж. Я ещё поэт!
Справишься с двумя? Или звать подмогу?!

И горит свеча… И любовь втроём.
В откровенных снах даже не мечтала!
Сорок сороков вместе проживём!
А потом? Потом… всё начнём сначала!

Если завтра…

Если завтра на далёком полустанке
Я увижу немигающий огонь,
Ты прости, что не проснулся спозаранку,
Но твою из рук не выпустил ладонь.

А вчера ещё гусарили с друзьями
И девчонок провожали по домам.
Целовалась ты с закрытыми глазами
И меня читать училась по губам.

Если завтра из весёлого заката
По привычке я тебе не позвоню,
Не подумай, что с другою, как когда-то,
Улетел я в три-девятую страну.

А сегодня — не отправлю телеграмму,
Где меж строчек угасающая нить.
Тает берег, околдованный туманом.
До сих пор учусь искусству разлюбить.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Григорий Оклендский: Весною хочется любить…

  1. ОДНОТЕМЬЕ…
    Стихов много, а тема одна. Женщина, Любовь.
    И почему-то вспомнилась детская игрушка калеидоскоп. Вот только чуть-чуть поверни его и цветные стёклышки заиграли иным узором.
    Так и здесь, каждое стихотворение играет своим узором. Но всем им дано общее имя — Женщина, Любовь.

    1. Дорогой Яков, сердечно благодарю за отзыв, за стойкий интерес к моим поэтическим опытам!
      Ваша метафора мне очень понравилась. Я знал, что рискую, предлагая «линейную» подборку одной лирической темы, ибо от «однотемья» до «мелкотемья» дистанция может быть весьма короткой. Но своим отзывом Вы меня поддержали. Будем считать, что риск сам себя оправдал. -)
      Спасибо!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.