То есть, люди, которые вот так «выражаются» на русском языке, приказывают «совершенствовать» правила и нормы, которые оставили нам титаны филологии. Как тут не вспомнить один из гениальных афоризмов Виктора Степановича Черномырдина: «У кого руки чешутся — чешите в другом месте!»
Плакать или смеяться?
«Oбразовательный продукт на русском языке…»
Сергей Баймухаметов
Документ называется «Постановление Правительства РФ от 08.08.2020 N 1197 «О Правительственной комиссии по русскому языку» (вместе с «Положением о Правительственной комиссии по русскому языку»)
Плакать — ни в коем случае. Потому что язык — прежде всего полнокровная жизнь, в том числе веселье, часть смеховой культуры. И вообще, народ в своей языковой стихии — развлекается, постоянно что-то придумывая. Чаше всего — в силу обстоятельств, своей среды. Иногда — нарочно искажая речь, чтобы не было скучно от постоянной правильности, иногда — понимая слова по-своему. Все вместе — «живой великорусский язык».
Например, в давние уже года, моя тарусская хозяйка баба Мотя Фомичева повела меня в огород: «Смотри, я сделала попугая!» Оказывается, так она называла огородное пугало. Тогда же, встретив в Тарусе механизатора из села Барятино, спросил, как там наш общий знакомый, и услышал в ответ: «Петька же на Касемсоте рулил, а потом зóпил, и его отправили на КИР-полтора». То есть Петя управлял рычагами могучего трактора К-700, что почетно и престижно, но пустился в запой, и его в наказание пересадили на менее престижную технику — на «косилку-измельчитель роторную шириной захвата 1,5 метра».
Это разговор давних лет. Переложите его на современную терминологию компьютерщиков, айтишников. Получится так же ярко. Конечно, когда чиновники официально изъясняются, выходит скучнее. Но это — тоже язык. Особый, канцелярский. И в нем есть предмет и повод для веселья. Если смотреть со стороны, разумеется.
Помнится, в 2009 году создали комиссию по истории. В ней было почти 30 человек, включая многих представителей силовых структур. И — два историка. Само название было «шедевром», примером, во что превращаются историческая наука и русский язык, когда за них берутся чиновники: «Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России».
По смыслу, по складу русского языка получалось: а если «в пользу»-то можно фальсифицировать?!
Нынешнее постановление правительства о комиссии по русскому языку тоже представляет определенный интерес. В преамбуле написано: она «является координационным органом, образованным в целях обеспечения взаимодействия федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по реализации единой государственной политики в сфере сохранения, защиты и развития русского языка».
Трудно понять, но можно, в основном из концовки — «реализация единой государственной политики в сфере сохранения, защиты и развития русского языка».
Сколько было на Руси «государственных политик»? Не счесть. А русский язык жил сам по себе, невзирая на «постановления». И эта «государственная политика» уйдет, забудется, а язык останется.
Читаем дальше, очень интересно. Среди основных задач комиссии значится: «Подготовка предложений по содействию в экспертной поддержке образовательных продуктов на русском языке, представленных за рубежом».
Что это такое — «образовательные продукты на русском языке»? Да еще «представленные за рубежом». Да еще нуждающиеся «в экспертной поддержке».
Читаем дальше: «Повышение уровня подготовки специалистов, деятельность которых связана с профессиональным использованием русского языка».
Что значит — «профессиональное использование русского языка»? Речь об учителях, филологах, журналистах, писателях? Значит, они «используют» русский язык?
Я с 17 лет, с 1967 года, работаю в прессе, член союза писателей СССР с 1990-го и союза журналистов СССР с 1973 года. И если бы мне сказали или сейчас скажут, что я — «специалист, деятельность которого связана с профессиональным использованием русского языка», я немедленно удавлюсь на воротах Дома правительства.
Первый пункт «Основных задач Комиссии» такой:
«Анализ действующих норм современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации и правил русской орфографии и пунктуации, а также их совершенствование».
То есть, люди, которые вот так «выражаются» на русском языке, приказывают «совершенствовать» правила и нормы, которые оставили нам титаны филологии. Как тут не вспомнить один из гениальных афоризмов Виктора Степановича Черномырдина: «У кого руки чешутся — чешите в другом месте!»
Конечно, ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Надо ведь привлекать академические круги, авторитетных людей. А они не согласятся на соучастие, поскольку дорожат репутацией. Отметим: языковеды, ученые с еще советским стажем и научными заслугами — молчат, не комментируют постановление. Их молчание — вовсе не знак согласия.
Видимо, значительная часть энергии будет направлена на «борьбу», на «защиту» русского языка от «засилья иностранщины». Любимое занятие политиков-администраторов во все времена. Примеры только из прошлого года: заместитель председателя Мосгордумы предложил штрафовать за употребление иностранных слов, у которых есть русские аналоги; один из сенаторов выложил в сети список иностранных слов, от которых надо отказаться; председатель Госдумы, побывав в родном городе Саратове, раскритиковал использование англицизмов на рекламных вывесках. Шестью годами ранее председатель Центризбиркома предлагал заменить слово «консультирование» на «советование», а лидер одной из партий готовил законопроект, запрещающий иностранные слова в русской речи.
Как будто наши высокообразованные сенаторы, депутаты, чиновники не знают, что «патриот», «сенатор» и «депутат» — слова иностранные. Более того, «отец» и «Отечество» — тоже нерусские. Потому и говорю: в языке даже попытки запретов — предмет для веселья. Ну разве скучно нам от выступления мэра города Саратова?! Поддержав критические замечания председателя Госдумы о чрезмерном использование англицизмов в рекламе, он предложил на вывесках вместо слова «бургер» писать «котлета в хлебе».
Дорогой мэр! Мы бы и рады, только ведь и «котлета» — слово иностранное. Если следовать вашим предложениям, то вместо «бургер» на вывесках надо писать, по Далю: «Зажаренный целый кусок мяса или лепешка круглой формы мясного, овощного, рыбного фарша» в хлебе».
И, наконец, пример из Кремля. В прошлом году Росстат информировал о печально рекордной убыли населения — смертность превысила рождаемость почти на 260 тысяч человек. Вот как прокомментировали сообщение в президентской администрации:
«На минимизацию последствий этой демографической ямы направлены нацпроект в области демографии и целый набор мер, которые призваны минимизировать негативные последствия и способствовать скорейшему переводу ситуации от знака «минус» в знак «плюс» в плане роста населения».
Попробуйте сами придумать и так сформулировать! Не получится. И это тоже — язык. Особый, канцелярский, чиновный. В данном случае — доведенный до совершенства, когда сказать нечего, а надо что-то сказать «в знак «плюс». Благоглупости в канцелярском языке ярче всего проявляются как раз тогда, когда преследуются идейные, идеологические, административные и тому подобные цели.
Все сказанное не значит, что не надо думать, обсуждать, спорить о том, как мы говорим, пишем-то есть о языке, о речи. Но власть и правительство при этом — последняя спица в колеснице. Их задача — в другом. В должном финансировании науки, образования, культуры. В подборе и расстановке кадров, чтобы на должности в этих сферах (во всех сферах!) назначались не по политической лояльности, не по близости к начальству, а по знаниям, уму и талантам. Только и всего.
И тогда не понадобятся, вообще не будут возникать «постановления» об «образовательном продукте на русском языке».
