10 сентября 2024 г. в Еврейском университете состоялась научная конференция, посвященная памяти большого общественного деятеля, выдающегося этнографа и востоковеда Михаила Членова. День конференции был приурочен к церемонии шлошим -тридцати дням со дня смерти ученого. Привожу текст моего выступления на конференции.
СЛОВО О МИКЕ ЧЛЕНОВЕ
Мне не довелось принадлежать к кругу ближайших друзей Мики, таких, как Витя Фульмахт или Рома Спектор, хотя мы были знакомы с ним с конца 70-х — чуть ли не сорок лет. Даже на «ты» не перешли, будучи ровесниками. Но Мика сыграл значительную и яркую роль в моей жизни, да и в жизни моей семьи. Не ожидал, что Членов покинет этот мир раньше меня, и очень рад, что успел при жизни Мики публично выразить ему глубокое уважение и горячую признательность. Это произошло в 2020-м, накануне его 80-летнего юбилея. Кому интересно, может найти в интернете эссе «Кое-что о «турке-османе», или Михаил Членов в моей жизни» («Мастерская», 19.04.2020) https://club.berkovich-zametki.com/?p=55238
Здесь сегодня обсуждается научная и общественная деятельность этого человека. Хочу сказать несколько слов о том, как сам Мика воспринимал соотношение той и другой сфер своей жизни. Помнится, при частых встречах в 80-е в Москве Мика в разговорах со мной не раз поминал своего начальника, директора Института этнографии Юлиана Владимировича Бромлея. Отношения Мики с ЮВ были вполне корректными, если не дружелюбными, как и с подавляющим большинством его знакомых. Не помню дословно, но Мика считал Бромлея состоявшимся, дельным учёным, которому удалось бы достичь в науке большего, если бы он не увлекался мишурой, представительством, участием в «показухе». После моего переезда в Израиль наши с Микой встречи стали редкими. Как-то на одной их них я напомнил Мике, что он критически относился к «общественной» работе Бромлея, и спросил его, не мешает ли ему, Мике, активное участие в деятельности десяти, если не больше, важных российских и мировых организаций. Не уподобляется ли он сам Бромлею? Мика печально улыбнулся, но переключил тему разговора и на вопрос отвечать не стал. Однако мне рассказали, что несколько месяцев назад в одной из конференций по зуму состоялся обмен репликами между Микой и нашим общим другом палеографом Семёном Якерсоном. Мика выразил восхищение научными успехами Семёна и сказал, что завидует ему. Семён ответил, что удивлён, он много лет восторгается размахом и глубиной научных работ Членова, у Мики нет никаких оснований завидовать. Я увидел в этом диалоге не только искреннее отношение Мики к познаниям Семёна, но и ответ Мики на тот мой вопрос. Вероятно, Мика пришел к мысли, что широта интересов помешала ему сосредоточиться на научной деятельности, он добился бы в ней большего. Мне кажется, в последние годы общественные обязанности тяготили его.
Хочу от души поблагодарить Илью Дворкина и других активистов, организовавших эту встречу в микин день шлошим. Считаю Михаила Членова выдающейся личностью — очень большим учёным в нескольких областях гуманитарного знания, прекрасным организатором еврейского национального движения на закате тоталитарного Советского Союза, успешным руководителем ряда еврейских организаций постсоветской России. При этом Мика был очень харизматичным, открытым человеком, прекрасным — умным, чутким и эрудированным — собеседником, верным другом.
Если я не исчерпал своего времени, поделюсь анекдотами (в старом смысле слова) из жизни Мики. Я антропонимист (специалист по личным именам, фамилиям, прозвищам), и сюжеты связаны с его фамилией.
1) История еврейской фамилии Членов — мы с Микой обсуждали это — связана с разделами Польши в конце 18 ст. На тех территориях Речи Посполитой, что были аннексированы Россией, Екатерина ІІ учредила избираемые органы местного самоуправления, и евреи могли участвовать в выборах — не только голосовать, но и быть избранными. Русское слово «член», как именовались избранные депутаты местечковых, уездных и иных органов управления, стало прозвищем евреев-депутатов: Довид Член, Ицик-Бер Член и т.п. Дети депутатов именовались Членовы: Биньёмин Членов, Мирл Членова. Когда в начале 19 в. евреям было велено завести фамилии, эти прозвища у некоторых стали официальными фамилиями.
2) В неформальном еврейском движении, к которому в 70-е гг. примкнул Мика, многие спрашивали, не в родстве ли он с видным деятелем российского и мирового сионизма Иехиэлем Членовым (1863-1918). Мика отвечал, что скорее всего нет, ибо деятель — из кременчугских Членовых, а он сам — из новозыбковских. Однако в пору перестройки и гласности Мике повезло встретиться с израильским дипломатом Давидом Бартовом, тот задал ему этот же вопрос и, получив тот же ответ, заметил, что, будучи в начале 60-х послом в Москве, навестил габая синагоги Марка Членова. Тот утверждал, что является родным племянником Иехиэля. Мика поинтересовался адресом, по которому проживал Марк, и понял, что то был его покойный дедушка. Позже в Израиле Мика посетил потомков Иехиэля по их приглашению, и выяснились все детали их довольно близкого родства.
3) Мика с юмором относился к неблагозначимости своей фамилии. Некоторые свои статьи в самиздате он подписывал М. Зубов, зная, что «зуб» по-арабски обозначает «половой орган». Как-то я, увидев на фото за одним столом Мику и журналистку Марину Концевую, воскликнул «О! Однофамильцы!» И Мике, и Марине это понравилось. А Игорю Губерману, находившемуся в ссылке в Красноярском крае, Мика, посетив его на обратном пути из экспедиции на Чукотку, подарил моржовый член — длиной в метр, увязав этот подарок со своей фамилией. Губерман рассказывает на встречах с читателями, что он этот предмет с радостью повесил на стену и решил привезти в Израиль, когда его выпустят. Игорь часто спрашивал у жены: «Тата, как думаешь, пропустят таможенники эту штуку?» Ей вопрос надоел, и однажды она отчеканила: «Ты свой вывези!»
Губермана Мика любил. Думаю, Мике бы понравилось, что его поминают весело…
Спасибо, Михаил, за верное уточнение относительно Красноярского края. Что же касается шлошим, то Вы невнимательно прочли статью. Во вступлении я объяснил, что конференция состоялась на тридцатый день со дня захоронения Мики. Это Вам не тридцатилетие.
Cпасибо, Иосиф, Вы правы относительно столетия.
Что до академии Маймонида, в середине 1990х власти вдруг поняли, что в России нет ни одной государственной еврейской организации связанной с наукой или высшим образованием. Которой, например, можно было бы передать библиотеку Шнеерсона, чтобы не отдавать ее в Америку хасидам. Еврейский ун-т в Москве (ЕУМ) и Туро-Коледж (который возглавлял наш с Эдвардом знакомый ученый физик О. Г.) были частными ВУЗами. И власти решили создать в Москве какую-нибудь академию или университет, поручив это каким-нибудь блатным евреям. Такой оказалась Вероника Рафаиловна Ирина, медик по специальности, чья-то родственница в правительстве, у которой было много родственников музыкантов и музыковедов. Ириной было поручено создать еврейскую государственную академию. Из еврейских деятелей культуры и философов она слышала краем уха только о Маймониде, и решила назвать академию именем Маймонида. А ГоскомВУЗ утвердил. В Академии было создано много факультетов, с упором на музыковедение, социологию, культурологию и др, к иудаике не имевших отношения. Ирина стала ректором с автомобилем и с личным шофёром.
Слова «еврейская» в названии своей организации они стеснялись. Оно было на некоторых бланках, но отсутствовало на вывесках. При звонке по телефону по официальному номеру, секретарша отвечала «Молодежный медицинский центр» (я это помню, поскольку несколько раз туда звонил). Но очень гордились словом «государственная».
Но поскольку слово «еврейский» нужно было как-то оправдать, то было решено создать филологический факультет, где бы преподавался иврит. Тут Ирина сделала умный ход, и пригласила стать деканом Мику Членова, специалиста широкого профиля и знатока иудаики. Хотя он был формально этнографом и кандидатом (не доктором), его диссертация была по теме «Этнография Молуккских островов», в 1970е (или даже 1960е) он там был в экспедициях от ин-та этнографии. После Членов увлекся еврейским движением и стал невэздным, и его переключили на этнографию чукчейна чукотке. Но неформально он был лидером иудаики в СССР. Он стал также главой ВААДа — совета еврейских общин СССР/СНГ (по аналогии систорическим «Ваадом Четырех Земель»), то есть как бы главным евреем СССР. С середины 1990х Ваад стал менее активен, более энергичными оказались другие организации — РЕК, ФЕОР.
Членов стал деканом филфака Маймонидовки, его там называли профессором (хотя докторской у него, наверно, не было). Он привел туда видных московских преподавателей иврита, таких как Марьянчик. Были там и места в аспирантуре, чем мне посоветовали воспользоваться — я хотел защитить диссертацию про эпиграфичексие памятники — надмогильнэ надписи на иврите, исследованием которых много лет занимался. В 1996-97 я много раз ездил в Москву («Сапсаны» тогда еще не ходили), сдавал аспирантские экзамены и кандидатский минимум по английскому, философии, семитологии. Потом я все же решил, что больше люблю науки «где считают, а не где читают» и стал поступать в докторат в США, и в 1997 уехал в Бостон, а в 2001 защитил диссертацию по Механике и в 2009 стал профессором в Америке. А моя диссертация по филологии про ивритские эпитафии так и осталась незащищенной. 🙂
Как дальше сложились отношения между Ириной и Микой, я не знаю. Какое-то время он проработал деканом, потом ушел. Власти потеряли к академии Маймонида интерес.
В. Р. Ирина говорила, что ее постоянно спрашивают «не закрыли ли еще вашу академию?» Но (по словам Ириной) в России очень трудно что-либо открыть, и совершенно невозможно — закрыть. Ирина гордилась тем, что в России, по ее словам, только две государственных еврейских структуры — ГЕА Маймонида и Еврейская Автономная Область (в Биробиджане). Как известно, ЕАО создали при Сталине, и она бессмысленно существует до сих пор — закрыть невозможно.
Так или иначе, власти решили проблему библиотеки Шнеерсона без ГЕА Маймонида. В 2000е власти к еврейскойакадемии интерес, там были какие-то скандалы со студентами чеченцами. Академия стала имени Косыгина, а от Маймонида остался один факультет, где пять кафедр музыковедения (не имеющих отношения к иудаике) и одна кафедра филологии, где одна или две преподавательницы иврита, какие-то девушки, о которых в мире иудаики никто ничего не знает. В. Р. Ирина умерла пару лет назад, а ее место занимает, как написал тут Е.Л., Сушкова-Ирина Янкелика Игоревна (кандидат культурологии, профессор, концертный исполнитель, солист), очевидно, музыкант и, наверно, одна из родственниц покойной Вероники Рафаиловны Ириной. Ну, Москва, что вы хотите от них — блат, шальные деньги, амбиции.
Вот покойный Мика принимал участие в таких авантюрах в 1990е, но он пытался там сделать что-то по делу в смысле исследований по иудаике. Могу только сказать, что в те годы в ГЕА Маймонида его уважали, несмоптря на явно несистемный характер.
PS. Вот сайт филфака Маймонидовки тех времен, когда Мика Членов был деканом, а иврит преподавали Марьянчик и Корниенко. Они там все названы «профессорами», но никакие они не профессора. Я не знаю, был ли Членов профессором по должности, по званию вряд ли.
http://www.hebrew.su/rus/organizations/universities/Maimonides/structure!.htm
Марьянчик — просто активный московский преподаватель израильского иврита, методист. Корниенко, насколько я помню его биографию, был преподавателем иврита в Краснознаменном институте (то есть институте КГБ СССР). Современный иврит они знали хорошо (однако я тоже преподавал современный иврит в Питере). Но не имели никакого представления о библейском иврите, истории иврита, семитологии. Я им сдавал какой-то экзамен (кандидатсткий? или вступительный в аспирантуру?) в 1996 г., успешно. С тем же успехом они мне могли бы сдавать. 🙂 Марьянчик просил меня продолжить фразу «Ани ло шоте, эла…» (вопрос «по грамматике» на употребление союза אלא). Я не понял (и сказал что-то вроде «..эла охель»), но оказалось, он имел в виду конструкцию «Ани ло шоте, эла водка». Я подумал, что за идиот. 🙂 Меня тогда интересовали более теоретические материи, вроде закона Филиппи, вавилонской системы огласовок, нестандартных биньянов. А они этого не знали, интересовались только израильском ивритом.
Еще был экзамен по английскому. Я сказал Мике Членову, что недавно сдал TOEFL (американский стандартный экзамен английского языка для студентов), у меня был какой-то там высокий балл. Мика пошутил, что в его времена такого не знали, а слово ТОЕФЛ могло обозначать разве черта (цум тойфель).
Работающая ссылка:
http://www.hebrew.su/rus/organizations/universities/Maimonides/structure.htm
С интересом прочел и автора, и Носоновского. Но все же не утерпел внести поправки. «День шлошим» это 30-летие, наверное автор хотел написать «шмоним» — 80-летие.
А И. Губерман был в ссылке не в Якутии, а в Красноярском крае.
Случайный ляп: Екатерины царствовали не в 17 столетии, а в 18-м. А по поводу Академии Маймонида хочу сказать, что ближе к 2010 году она стала скорее чеченской, чем еврейской, там даже студентов арестовывали «за экстремизм».
Бормашенко-Носоновскому
«Я некоторое время в 1990е был аспирантом Михаила Анатольевича в гос. евр. Академии им. Маймонида (сейчас им. Косыгина)». Здесь можно поставить точку. Уже смешно. Академия имени Маймонида, сейчас имени Косыгина. Довлатов на том свете иззавидовался.
Да, есть во всем этом парадоксальность. 🙂 Была причина, по которой властям потребовался государственный еврейский ВУЗ в 1990е (эта причина — библиотека Шнеерсона), и была причина, по которой он стал не нужен в 2000е. И была причина, по которой М.Ч, (будучи к. ист. наук и этнографом и главой ВААДа) согласился в 1990е стать там деканом филологического факультета.
Это не совсем точно. Институт «Академия им. Маймонида» (директор института Сушкова-Ирина Янкелика Игоревна) является структурным подразделением РГУ им. Косыгина (ректор Белгородский В. С.). Расположены по разным адресам в разных зданиях. Возможно, это было связано с проблемами аттестации/переаттестации учебных заведений. Михаил не по наслышке знает эту проблему на примере ПЕУ/ИИ в Питере.
Я некоторое время в 1990е был аспирантом Михаила Анатольевича в гос. евр. Академии им. Маймонида (сейчас им. Косыгина), сдавал ему какие-то экзамены, готовил диссертацию по еврейской эпиграфике. Хотя ту диссертацию я тогда не дописал и не защитил по причине моей эмиграции в Америку. Он говорил, что занимался индонезийской эпиграфикой, и что надписи — классическая историко-филологическая тема… К сожалению, в конференции участия я не смог принять, т.к. я уже дома в США, хотя провел в Израиле несколько месяцев в этом году.
Членов был также пионером исследования неашкеназских еврейских общин в СССР. В 1992 году мы описывали архив бывшего бухарско-еврейского музея в Самарканде (существовавшего в 1920/30е гг). Из нескольких десятков папок-дел пять были аккуратно аннотированы в 1986 году М. Членовым. Позже он рассказал мне, что в 1986 в Москве проходил съезд КПСС, и власти стремились отправить всех неоднозначых активистов подальше от Москвы, чтобыне произошло никаких эксцессов. Членова отправили в командировку в Узбекистан, где он и решил заодно заняться описанием архива. Но успел описать только пять папок.
Совершенно, верно, в посвященном бухарским евреям выпуске журнала «Пеамим» (ин-т Бен-Цви) за, кажется, 1988 г. есть статья «М. Зубина» по социологии. Там он математически при помощи линейных уравнений высчитывает число бухарских и ашкеназских евреев в Средней Азии в 1970-80е годы, исходя из данных советской переписи (русские и бухарские евреи с разной частотой отвечали на вопрос о родном языке).
Еще одна интересная идея Мики Членова (мне все же хочется называть его Михаил Анатольевич) — еврейская цивилизация. Я писал об этом, давно, на этом портале. (М. Носоновский. Что такое еврейская цивилизация? // Заметки по еврейской истории, Номер 18, 18 августа 2002 года https://berkovich-zametki.com/Nomer18/MN33.htm).
Мне также довелось участвовать в Фестшрифте, посвященном его 70-летию со статьей New Findings at the Old Jewish cemetery of Hunts Bay, Jamaica https://www.academia.edu/7563489/New_Findings_at_the_Old_Jewish_cemetery_of_Hunts_Bay_Jamaica