Мирон Амусья: Слух, оказавшийся реальностью (Об одном отголоске ленинградской блокады)
Примечательно, что следователь Кружков оказался единственным, о ком я знаю, что он реально понёс наказание за творившееся им лично в 1941-42 гг… Остальные отделались исключением из партии, снятием с работы, лишением воинского звания, совсем редко — кратчайшим тюремным заключением.