Ты прожил свой век достойно,
став адамовым ребром,
так что спи, мой друг, спокойно
на витрине под стеклом.
Эфиопские следы
Леонид Е. Сокол
Австралопитеку AL-822-N[1],
моему предку по обеим линиям
Первобытная природа,
ширь небес, привычный вид,
вышли все мы из народа
в колыбели гоминид.
Мой далёкий дикий предок,
кровью связанный со мной,
лишь недавно слезший с веток,
необласканный судьбой,
брёл ты вдаль по древним рекам
с грозной палкой на весу,
трудно австралопитекам
в плиоценовом лесу.
Жизнь проста, но обалденна,
каждый день бросает в дрожь,
то ль тебя сожрёт гиена,
то ли ты её сожрёшь.
Предок мой, довольно ранний,
ты погибнешь не за так:
мозг пока что обезьяний,
но зато уверен шаг.
Быть устанешь низколобым,
разовьёшь, как надо, прыть,
станешь ты питекантропом,
в люди выйдешь, может быть.
Но лежишь ты под обрывом
с перебитыми костьми,
не оплаканный с надрывом
ни супругой, ни детьми,
с обезьяньими корнями,
не познав добро и зло,
но засыпанный камнями —
значит, сильно повезло.
Значит, может быть, откроют
в глубине афарских руд,
докопаются, отроют,
каждый пальчик обсосут,
над костями дико взвоют,
имя глупое дадут.
Не стыдись своих потомков,
им не надо пальцы гнуть,
в архаических потёмках
ты нашёл нам верный путь.
Ты в года свои глухие
шёл вперёд, не гнул спины,
ну а то, что мы такие —
в этом нет твоей вины.
Ты прожил свой век достойно,
став адамовым ребром,
так что спи, мой друг, спокойно
на витрине под стеклом.
___
[1] Имя изменено.
* * *
Человек из Омо
В полдневный жар, в долине Омо,
над сонной мутною рекой,
шёл человек из рода Homo,
такой же, как и мы с тобой.
Такой же, как и мы, скиталец,
начавший бесконечный бег,
ещё вчера неандерталец,
уже сегодня — человек.
В плену сомнений и стремлений
он шёл нехоженой тропой,
слегка желтей на Керулене,
слегка белее над Окой.
Мелькали годы, горы, лица,
толкали в спину, пятки жгли,
и он не смог остановиться,
дойдя до Огненной Земли.
Он не был ангелом и чёртом,
порою выглядел, как зверь,
и жрал врагов своих без счёта,
как продолжает и теперь.
Скупая трудная дорога
сулить не может ничего,
но поднимался он до Бога
и Бог спускался для него.
То котловины, то вершины,
то райский сад, то дикий лес,
он падал в адские глубины
и возносился до небес.
И от Оранжевой до Темзы,
от Ориноко до Курил,
всегда он оставался тем же,
всегда он чем-то новым был.
Шёл, то скрываясь, то открыто,
то отставая, то спеша,
и тонкий нож из неолита
ничем не хуже калаша.
И я, ушедший прочь из дома,
смеясь над всем, чего достиг,
смотрю теперь в долине Омо
на близких родичей своих.
* * *
Эрта Але
Великий рифт. Сплошная ночь.
Ни лечь, ни крикнуть, ни помочь.
Страстей и мифов сборник —
Афарский треугольник.
Идём. Подъём горбат и крут,
А рядом по тропе идут
Горбаты, узкогруды
Безмолвные верблюды.
Встаёт по курсу лунный лик,
Идём по лаве напрямик,
В сопровожденье многих
Афаров тонконогих.
Презрительный прикрытый взгляд
И за спиною автомат,
Они — стрелки и стражи,
Мы — глупые фаранжи.
Не задерживай, иди,
Показалась впереди
Скромно и неброско
Алая полоска.
Выдохнули, встали,
Это — Эрта Але.
Хруст обломков под ногой,
Точно шаг рассчитывай,
Он по типу — щитовой,
А по духу — shit’овый.
Ты же видишь — здесь не рай,
Потихоньку привыкай
И вдыхай свободней
Запах преисподней.
Из расщелин невдали
Льётся магма — кровь Земли,
Из глубин идущая,
Красная да жгущая,
Чёрная, горячая,
Живая, настоящая.
Крови в пекло натекло,
Это значит — допекло,
Гибнут люди, страны,
И открылись раны.
Довзрывали и дожгли,
Раскололась грудь Земли,
Больно по-любому
Рифтом — по живому.
Огонь и дым на белом свете,
Ни сеять, ни любить, ни жить,
И рифт змеится по планете,
Уже нельзя остановить,
Идёт по морю и по суше,
Где магма хлещет, как вода,
Он рассекает наши души
И разделяет навсегда.
Он Землю рассечёт на части,
Кривой вселенский ятаган,
И все надежды и несчастья
Поглотит океан.
Благодарю всех за такие тёплые слова об этих стихах, которые натрясло в разных джипах на дорогах от самого северо-востока Эфиопии, на границе с Эритреей, до самого юго-запада, на границе с Кенией и Юж.Суданом. Самое замечательное в этих местах, что они являются прародиной человечества. Может кому и всё равно, но я чувствовал ауру этих мест и не ставил себя выше давно ушедших предков, а также тех, кто остался здесь, когда мы свалили в поисках лучшей доли, а точнее — не выдержав конкуренции оставшихся.
Прошу прощения за задержку ответа из-за того, что в деревню приехала целая куча бездельников, которая ни во что не верит, но использует любой повод, чтобы выпить. В этот раз поводом было окончание масленицы и если бы вы посмотрели на пляски вокруг горящего чучела, то лишний раз убедились бы, как недалеко мы ушли от тех… Правда, наши девушки были одеты в соответствии с температурными условиями.
Очень понравилось.
Спасибо
Прекрасно!
И прекрасны эфиопки.
Ну почему к нам приезжают совсем другие?
Сэм! Во-первых, на фото не эфиопки, а негритянки. Это совершенно разные расы, хотя и обе чернокожие. Во-вторых, вероятно Вам не повезло видеть замечательных молодых красавиц-эфиопок у нас в Израиле. А их очень и очень много. Правда они не ходят с голой грудью (а жаль!).
Неудобно, но всё же откроюсь:
в этом смысле живу и не бедствую,
я люблю, когда девушки топлесс,
да и даунлесс тоже приветствую.
Уважаю подобное мнение,
но должно быть сменилась эпоха,
я смотрю на своё окружение:
может им и одеться не плохо.
Другой совет найдёшь едва ли
и я его, конечно, дам:
когда ко мне не приезжали,
я не стеснялся, ехал сам.
Непременно расскажите, как вы туда попали — на границу Кению к красивой девушке из левобережных дасанеч — немусульманке, т.е. относительно свободной в отношении нравов (прочёл где-то у этнографа Тишкова).
Точные географические и этнографические отсылки, верные (с поправками) — антропологические, замечательные поэтические решения. Испытываю острую зависть!
Я молодым был и беспечным,
и для рискованного шага
не бегал в Африку, конечно,
а шёл в соседнюю общагу.
Такие там случались моды,
куда там Швециям-Европам,
и нравы были так свободны,
что и не снились эфиопам.
— — — — — —
Вы в одном, безусловно, правы,
наши годы сгорают хворостом,
прекращенье свободных нравов
связано не с географией – с возрастом.
Романтика и поэзия путешествий….так значит, Земля Санникова и затерянные миры, и, даже, наверное, Плутония, существуют?! Читать Сокола — всегда событие
Мы все там будем, придержите страх,
дождёмся оглашенья приговора,
мы встретимся в затерянных мирах,
но я надеюсь, что не очень скоро.
Пользуюсь случаем представить Леонида Е. Сокола на звание «Автор года» в раздел «Поэзия» за «Эфиопские следы». Многих давно восхищает поэзия Л.С.2, и меня тоже, но не было публикаций. Я всегда Редькино сопоставляю с Царским Селом, и это знаменательно, и… замечательно.
Ах, если только ваша бы взяла…
но я, увы, уверен совершенно:
от Редькина до Царского Села,
как от питекантропа до Эйнштейна.
Спасибо, Леонид! Хорошо.
Замечательно — это не то слово! Потрясающее единство изображения и текста, стихи рифмуются с фотографиями, и всё вместе — философское осмысление — чем был, есть и будет человек.
Когда Господь своё творенье свету
на день шестой со вздохом предъявил,
то Он сказал: «Других, к несчастью, нету,
а после этих не осталось сил».
И мы пошли в нелёгкую дорогу,
в пустыни, горы, лес, в жару и в снег,
и доказали и себе и Богу
чем был, что есть, кем будет Человек.
Восхищаюсь и завидую. Невероятно! Спасибо!
Я полон восхищения — без всяких шуток …
Не знаю, что теперь мне делать, братцы,
надуться? отсидеться? посмеяться?
нет, право, я в смущении,
какое восхищение? –
теперь ни оправдать, ни оправдаться.
Превосходно, кто бы спорил. Пессимистично — ладно. Но как объяснить, что «Женщина племени хамар» — это вылитый мой массажист Николай? Вот в чем вопрос. Кто ответит?…
Дело в том, Игорь, что, скорее всего, Ваш массажист Николай работает по совместительству женщиной племени хамар. Это единственно возможное объяснение!
А я как-то увидела чернокожую американку, которая была совершенным исполнением моей двоюродной сестры. В это было трудно поверить: те же мелкие европейские черты лица, та же фигура, только кожа другого цвета.
Тракторист наш, Дмитрашенков Колька
был от копоти чёрным настолько,
и с ужасной личиною
от тиграи неотличимою,
но не мылся при этом нисколько.
Вдруг, оставив привычку железную,
он явился к нам с мордою трезвою,
он умылся с утра –
чистый фалашмура,
может даже (не видел) обрезанный.
Дорогие Инна, Виктор и Игорь,
вы совершенно чётко подметили исключительное иногда сходство лиц при отличии только цвета. Северные эфиопы: амхарцы, тиграи, афары и пр. отличаются по типу лица и их, в основном, не спутаешь. А вот южных, которые не совсем негритянского облика, вполне можно перекрасить и не отличишь от наших. Мы шли, и я говорю: «Смотри, это загорелая Галка»! Но это была не она…
Превосходно!!!