За забором — штабеля бревен, рев и визг пил… Забор повалили и через кладбище местные жители ходят и ездят на велосипедах за покупками. Так короче, зачем обходить? Мне показалось, что могильные камни смотрят вслед с укором, но кто на это обращает внимание?

По следам еврейских кладбищ Беларуси

Главы из будущей книги

Речица. Память о прошлом

Леонид Смиловицкий

Продолжение. Начало

До Речицы из Минска можно ехать на рейсовом автобусе (8 часов), маршрутном такси (3,5 часа) или поезде (6 часов). Со мною младший сын Моше, который родился в Иерусалиме и в Беларуси впервые. Выбрали поезд, хотя это на два часа дольше, зато Моше узнает, что такое железная дорога. Взяли купе, до этого Моше думал, что купе — это кепи (головной убор). Вагон тронулся, смотрю в окно и ловлю себя на ощущении, что картинки за окном меняются, как мысли, набегая друг на дружку. То и дело в памяти всплывают какие-то эпизоды…

Назавтра Яков Плехов, руководитель еврейской общины в Речице, ведет показывать памятные места. Я хочу посетить дом своих бабушки и дедушки по ул. К. Маркса, 66, краеведческий музей, парк над Днепром, где познакомились мои родители в конце 1940-х и еврейское кладбище. Последний раз я был здесь десять лет назад и перемены налицо.

Вот дом по ул. К. Маркса, куда меня принесли из роддома в августе 1955 г. и прошли почти все летние месяцы моего детства до 1972 г. Но дверь не отворили. Хозяйка умерла, а ее сожитель, старик 85 лет, не имея никаких прав на дом, боится, что его выселят. Толкаю калитку и иду в сад. Крапива по пояс, кругом следы запустения. Обхожу дом и сад, снимаю на видео. Здесь я играл в детстве, делал удочку из сирени и бегал ловить рыбу на Днепр. Вот огород, с которого бабушка Эстер Файвелевна подавала к столу помидоры, огурцы, лук, укроп. По двору ходили куры, в будке сидела собака Мурлик, которую на ночь спускали. Поверху через двор был натянут железный трос, который с помощью цепи сообщался с ошейником собаки. Мурлик бегал по двору и охранял наш покой. Лаял он страшно.

Пока я вспоминал картинки из детства, появился сосед под хмельком. Я пожаловался, что нам никто не открывает и сосед начал уговаривать перепуганного старика нам отворить. Но безуспешно. Сосед ходил вокруг дома, заглядывал в окошко, стучал в дверь, упрашивал снова и снова. Я пообещал, что мы это дело отметим, что выпивка за мой счет, но так и остались ни с чем.

Население Речицы уменьшается, а рабочих мест не хватает. Закрылись в «дурные» 1990-е годы большинство предприятий города и района — метизный, гидролизный, керамический заводы, мебельный комбинат, судоверфь, маслозавод … Если бы не нефтяники, то пришлось бы совсем туго. Днепр обмелел, фарватер его давно не чистят, а раньше на «Ракете» (пассажирское судно на подводных крыльях) можно было доплыть до Киева. Причины понятны: Советский Союз распался, поставщики и рынок утрачены, финансирование прекратилось, борьба за власть, национальные конфликты у соседей, Чернобыльская катастрофа 1986 г.

Уроженцы Речицы не руководят городом (население 66 тыс. чел.). В основном, это народ со стороны. У большинства стремление выслужиться и пойти на повышение. Отсюда, порой, трагикомические решения. Советскую площадь в центре города реконструировали, деревья срубили, танк Т-34 и 45-мм орудия, гордость речицких мальчишек, перенесли в Парк победы на окраину. Памятник Ленину оттеснили в сторонку, на другой конец площади, подальше от проезжей части. Только на пьедестале уже не прочитаешь «В. И. Ленин». Памятник стал анонимным …

Водопроводные колонки в городе, которые стояли в частном секторе, закрыли из соображения экономии. И где? В Речице, стоящей на Днепре — это же не пустыня Негев. Колонки блокированы, ключи раздали только хозяевам, которые живут в соседних домах, да и то с условием, что у них нет водопровода. Случайный прохожий воды не напьется.

В жизни я не встречал запертого общественного колодца, а чем колонка хуже? Зато можно отчитаться в экономии воды. Заблокировали колонку и на еврейском кладбище. Ни вымыть руки, ни убрать могилы, территорию, ни напиться … После долгих переговоров с общиной, поставили цистерну на 10 кубов с привозной водой, но колонку так и не открыли.

Кладбище в Речице

Старинное еврейское кладбище находилось на месте прежнего городского банка, а ныне — пищеторга (отдела исполкома городского Совета по торговле пищевыми продуктами). Оно раскинулось на горке рядом с Козловым болотом (справа). На кладбище был похоронен Шолом-Дов-Бер Шнеерсон (1840-1908 гг.), внук третьего хабадского цадика Менахем-Менделя Шнеерсона, известного как Цемах Цедек, праправнук Шнеура-Залмана из Ляд.

Шолом-Дов-Бер был духовным раввином Речицы с 1880 г., основал иешиву и превратил город в один из центров хабадского хасидизма. В 1908 г. во время его похорон дорогу от дома раввина до старого еврейского кладбища устлали бархатом. Однако, через 14 лет, в 1922 г. старинное кладбище закрыли, и захоронения стали осуществлять на другом, новом, куда верующие с почестями перезахоронили останки Шолом-Дов-Бера Шнеерсона.

В годы Великой Отечественной войны на еврейском кладбище немцы устроили тир, упражняясь в стрельбе по надгробиям, многие из которых пострадали. Разбитым оказался и памятник Шолом-Дов-Бер Шнеерсону. В 1960 г. было установлено новое надгробье, и с тех пор сюда приходят жители и гости города. Они кладут у подножья мраморной плиты камешки — знаки вечности и молятся об исполнении простых человеческих желаний.

Вскоре после войны по инициативе Хаима Гуменика родственники расстрелянных перезахоронили останки жертв на еврейском кладбище города. На скромные средства, собранные людьми, поставили простенький кирпичный памятник с магендовидом. На требование верующих огородить действовавшее еврейское кладбище в Речице власти пообещали выделить лесоматериалы, но с условием, что эти работы будут выполнены на общественных началах.

В мае 1946 г. Совет Министров республики и ЦК КП (б)Б принял постановление «О благоустройстве могил воинов Красной Армии и партизан, увековечении знаменательных мест и событий, связанных с Великой Отечественной войной на территории БССР». Предлагалось установить охрану и наблюдение за содержанием кладбищ, одинокие могилы, находившиеся в неудобных местах (болота и овраги) перенести на гражданские и военные кладбища, завести книгу учета похороненных с кратким описанием данных о погибших. Однако почти ничего сделано не было, могилы оставались не огороженными, не были обсажены деревьями и цветами, памятники на могилах отсутствовали, а деревянные ограждения и постаменты пришли в негодность. Таблички с именами выцвели от дождей и солнца, а другие были сорваны. После вмешательства Гомельского областного руководства в Речице начали перезахоронение останков погибших и умерших от ран. Памятники установили на кладбище в районе новой больницы и на братском кладбище по ул. Вокзальная, а также в центральном сквере по ул. Советская. Однако противотанковый ров, ставший усыпальницей для 800 семей речицких евреев, расстрелянных немцами 25 ноября 1941 г., так и не был отмечен. Только в 1973 г. при подготовке к 30-летнему юбилею освобождения города в парке по ул. Фрунзе появился невыразительный обелиск. Стандартная надпись умалчивала, кто именно имелся в виду под начертанными словами «Мирным жителям города Речицы, погибшим в годы Великой Отечественной войны».

Новое кладбище в Речице по Пролетарскому переулку является на сегодня одним из немногих действующих в Беларуси. Усилиями еврейской общины (около 300 чел.) на нем поддерживается относительный порядок. Налажен розыск и уход за могилами — уборка, благоустройство и облагораживание места. Установлен памятник из черного гранита жертвам Холокоста с красноречивой надписью на русском и иврите, которая гласит: «3000 человеческих жертв — за что?» Родственники переводят деньги и за могилами смотрят. Здесь лежат все мои бабушки и дедушки:

Чечик Эстер Файвелевна (1896-1970 гг.),
Чечик Израиль Аронович (1892-1974 гг.),
Смиловицкая Лиза Мордуховна (1900-1968 гг.),
Смиловицкий Марк Львович (1892-1984 гг.).

О каждом из них у меня сохранилась своя память. Как они воспринимали меня, сначала несмышленыша в пеленках, потом школьника? Тогда я еще не мог оценить их внимания, любовь и заботу. Сейчас все стало на свое место. Годы нас уравняли.

Иду мимо могил и вспоминаю, как водил меня сюда отец. Никогда не думал, что место упокоения усопших может быть настолько говорящим. Вся довоенная и послевоенная Речица переселилась сюда. Инженеры, врачи, учителя, рабочие, служащие, чиновники, партийные и советские работники, военные, профсоюзные деятели, заготовители вторсырья, лодочники и рыбаки, грузчики, домохозяйки … Волей судьбы уроженец Речицы Владимир Иосифович Ресин стал заместителем мэра Москвы, и благодаря усилиям именитого земляка кладбище немного облагородили.

Время от времени антисемиты тревожат память мертвых. В 1994 г., при поддержке израильтян, малой родиной которых является Речица, был установлен памятник жертвам нацизма. В ночь с 15 на 16 февраля 1999 г. на еврейском кладбище в Речице повредили 24 памятника. Монумент жертвам нацистского геноцида был расколот ни части. В ночь с 26 на 27 мая 2011 г. были повреждены 14 надгробий и снова памятник жертвам Холокоста.

Вплотную к кладбищу придвинулось предприятие по изготовлению паркета из речицкого дуба. За забором — штабеля бревен, рев и визг пил… С другой стороны кладбища построили крупнейший в Гомельской области супермаркет сети «Евроопт» (23 кассы для расчета с покупателями). Забор повалили и через кладбище местные жители ходят и ездят на велосипедах за покупками. Так короче, зачем обходить? Мне показалось, что могильные камни смотрят вслед с укором, но кто на это обращает внимание?

Музей Речицы

Получил новое помещение в 2005 г. Это бывший Дом ребенка (приют для сирот ясельного возраста). Здание построено в 1938 г., когда в этом заведении появилась особая нужда в связи с известными трагическими событиями по всей стране. Беседую с директором. Мы заочно знакомы, в фондах музея хранятся мои книги и статьи, посвященные Речице. Идем смотреть экспозицию. Меня, конечно, в первую очередь интересует еврейская тема. Ничего утешительного не нахожу. Концепция современного изложения истории Беларуси не предполагает упоминания, не говоря уже об исследовании еврейского присутствия в этих краях до и после 1917 г.

Вижу макет Торы, менору (семисвечник) со следами пожара. Тут же кружка с двумя ручками — объясняю директору, что это означает. Она не знает. От восьми синагог в Речице остался один ключ, который представлен в экспозиции рядом с Торой.

В музее нет ничего о демографическом, национальном, профессиональном составе населения города, уезда, района. Ничего не говорится о Холокосте, нет упоминания о гетто…

Обращаю внимание на стенд, посвященный Богдану Хмельницкому и крестьянской войне 1648–1649 гг., в результате которой было вырезано еврейское население Речицы и всей округи… Имя Хмельницкого внушало такой ужас, что еще долго еврейские матери пугали им непослушных детей. В Речицком музее Хмельницкий — это герой.

На другой витрине выставлена фотография настоятелей христианских храмов и среди них в центре священник Речицкой Николаевской церкви Н. Можаровский, с виду благообразный старец, а на самом деле — вдохновитель и организатор еврейского погрома в Речице 1905 г.

Вместе с тем, сведения о евреях Речицы в музее есть, причем, готовый материал. Все свои научные и популярные статьи, очерки и материалы по истории родного города я музею выслал. Есть там и книга моего земляка д-ра Альберта Кагановича «Речица: история еврейского местечка Юго-Восточной Белоруссии», вышедшая в Иерусалиме в 2007 г. Родные Альберта проживали по ул. Мичурина, недалеко от ул. К. Маркса.

Насильно мил не будешь? Или отсутствие руководящих указаний, рекомендаций, наставлений вышестоящих инстанций? В современной Беларуси, где инициатива наказуема, это вполне может служить объяснением. Сюда стоит добавить незнание еврейской истории или нежелание прослыть юдофилом. Зачем дразнить антисемитов, они никуда не делись.

Когда были написаны эти строки, пришло сообщение из Речицы, что дом, в котором прошло мое детство по ул. Карла Маркса, 66, продан, а новые владельцы переделали его до неузнаваемости. Это меня очень огорчило. К великому сожалению, такова общая тенденция. Снесли старое здание городской администрации начала ХХ века, сносят домики над Днепром и по ул. Советской, с замечательной деревянной архитектурой с резными ставнями и деревянными узорами. Взамен появляются одинаковые дома, смотришь и не понимаешь: это Гомель, Минск, Могилев, Речица? Однотипно и убого. И магазины, магазины, магазины…

Как я искал сувениры

Десять лет назад в Речице с этим было совсем плохо, не мог купить даже салфетки с надписью «Речица». Сейчас — другое дело. В 2013 г. Речица отметила свое 800-летие. Правда, сувенирные чашки и тарелочки раскупили, но магниты на холодильник, керамические эстампы остались. Но на еврейскую тему (или с еврейской символикой) я ничего не увидел. Спрашиваю у продавщицы в сувенирном отделе, откуда магниты? И слышу, есть частный поставщик из Минска. А, нельзя попросить у него изготовить партию на еврейскую тему, с магендавидом или менорой? Ответ отрицательный: мы под каждую национальность сувениры не делаем.

«Каждую»? Но евреи в Речице до 1941 г. составляли третью часть населения города. Ведущие специалисты, ваша краса и гордость! Продавщица смотрит в сторону, глаза стеклянные. Возможно, она сама и не из Речицы, а так, попала со стороны. Много сейчас таких речичан, без корней, интереса, потребности узнать что-то о месте, в котором живешь и работаешь. Продолжать разговор я не стал, было ни к чему.

Но вопрос с сувенирами задел. Через несколько дней в Минске захожу в специализированный сувенирный салон и задаю тот же вопрос. Почему нет ничего на еврейскую тему? Минск ведь до войны имел 40% еврейского населения. Слышу знакомое: кроме Вас никто не спрашивал. Неужели? Тут я вспомнил известный анекдот о том, как еврей хотел купить черную икру в Елисеевском магазине. На вопрос, почему икры нет в продаже, он услышал: кроме вас ее никто не спрашивает…

Как же так? В Европе, Германии, Польше, Чехии иудаики пруд пруди, а в Беларуси никакого движения?

Продолжение