Тяжёлые двери залы с глухим треском распахнулись и оттуда, пятясь задом вышел менестрель. Низко кланяясь на каждом шагу, я занял его место… Король Ричард Львиное Сердце. Золотой обруч сжимает низкий лоб над маленькими глазками. Короткая шея. И руки, стальные волосатые руки, руки мясника или… палача.

Приключения шерифа Ноттингемского

Александр Орфис

— Что это за люди? — воскликнул шериф.
— Мои! — отвечал Робин Гуд. –
К тебе они в гости явились, шериф,
И даром домой не уйдут.
(Из баллады «Робин Гуд и шериф)

Вчера буря весь день трепала нашу убогую галеру, а сегодня или завтра точно пустит её ко дну.

Но может быть Бог или Дьявол даст мне время, чтобы я смог завершить эту рукопись, положить её в пустой бочонок, крепко засмолить драгоценный сосуд и бросить его в бушующие волны Mare Interclusum… [1]

(Далее рукопись размыта)

… и одолев кривой лабиринт Вестмистерского дворца[2] я добрался до крепко запертых дверей приёмной залы. Оттуда донеслась песня менестреля:

Li amiralz la sue gent apelet:
«Ferez, paien: por el venud n’i estes!
Jo vos durrai muillers gentes e beles,
Si vos durai feus e honors e teres.»
Paien respundent: «Nus le devuns ben fere.»
A colps pleners de lor espiez i perdent:
Plus de cent milie espees i unt traites.
Ais vos le caple e dulurus e pesmes;
Bataille veit cil ki entr’els volt estre. aoi [3]

«При чём здесь мавры? Графа Роланда убили баски!» — инстинктивно подумал я.

— А, господин шериф! Снова в Лондоне? Ждёте аудиенции?

Принц Джон.[4] Увешан драгоценностями, как прокажённый колокольчиками.

С трудом вспомнив правила придворного этикета я низко поклонился и ответил:
— Вы совершенно правы, Ваше королевское высочество.

При слове «высочество» лёгкая тень пробежала по сияющему лицу принца.

— О Вашем отце до сих пор ничего не слышно?

Мой отец. Правнук оруженосца Гильома Завоевателя.[5] Женился по любви (да-да, бывает и такое) на девушке из англского рода, знатного и когда-то могущественного, но впавшего в бедность после Гастингса. Был чужим для англов, стал и для норманнов чужим. После ранней смерти моей матери уехал, нет, скорее бежал в Палестину, да там и бесследно исчез.

— Ничего не слышно, Ваше высочество.

Принц Джон понизил голос:

— А главный крестоносец вернулся. Гроб Господень не освободил, зато из нас, грешных сто пятьдесят тысяч фунтов вытряс.[6] — он прижался ко мне и быстро зашептал мне в ухо, — Но ещё есть золото для верных друзей у принца Джона… а у короля Джона ещё больше будет!

Кольнула спина, раненная стрелою ночного головореза.

— Ваше высочество! — медленно ответил я, осторожно подбирая нужные слова — Я человек маленький и дела у меня маленькие — крестьяне да разбойники. Где уж мне, убогому, в большие дела державные лезть?

Доброе лицо Джона вдруг исказилось бешеной злобой:

— Крестьяне да разбойники? Ничем иным англы и быть не могут!

Я инстинктивно сжал кулаки, но принц Джон это, к счастью, не заметил, поскольку тяжёлые двери залы с глухим треском распахнулись и оттуда, пятясь задом вышел менестрель. Низко кланяясь на каждом шагу, я занял его место.

Король Ричард Львиное Сердце. Золотой обруч сжимает низкий лоб над маленькими глазками. Короткая шея. И руки, стальные волосатые руки, руки мясника или… палача.

— Что нового в Ноттингемшире?[7]

Я почувствовал гордость:

— Сир,[8] разбойничья шайка «Весёлых молодцов», много лет наводившая ужас на ваших подданных разгромлена. Её главарь, некий Робин Гуд, схвачен и…

Король с раздражением перебил меня:

— И казнён?!

— Сир, я не разбойник, чтобы людей без суда жизни лишать.

Снова заныла спина. Разве был суд над тремя тысячами сарацинов, убитыми Ричардом в Акко?[9] Я поспешно добавил:

— Сир, в своей неизречённой милости Вы даровали мне должность шерифа Нотингемского, но без права творить суд. Казнив злодея, я нарушил бы Ваш приказ. Поэтому я привёз разбойника Робина Гуда в Тауэр, где он теперь ожидает суда — и возмездия.

Король вдруг обрадовался:

— Не казнил? Молодец! Тогда ступай в Тауэр и освободи его! Да триста фунтов выдай.[10] Всё из казны верну, когда там снова деньги будет. Только напомни, чтобы и дальше в землях принца Джона проказничал, а если в мои владения нос сунет, то повешение, потрошение и четвертование получит.[11]

Трубный зов Страшного Суда поразил бы меня меньше.

— Сир, он грабитель, насильник и убийца…

— Англы имеют право англов убивать!

Спина уже не просто колола, а горела пламенем.

— Сир, он не жалел и норманнов!

— Простолюдины!

— Сир, норманнских рыцарей он тоже грабил и убивал!

— Рыцарей принца Джона!

И тут меня осенило:

— Сир, он охотился в королевских лесах и убивал там оленей! Ваших оленей, сир, а не принца Джона!

Ричард нахмурился, но только на мгновение:

— А зачем мне олени из Ноттингемшира? Их полно и в окрестностях Лондона.

Всё моё тело горело адским огнём. И всё-таки, невероятным усилием воли, я овладел собой и произнёс:

— Сир, Ваше слово для меня закон! Только молю Вас после исполнения Вашего приказа отправить меня в отставку.

Ричард оскалился:

— Такой верный слуга, как Вы, заслуживает не отставки, но повышения по службе. Заслуживает быть шерифом не в Ноттингемширe, но во всей Terra Sancta.[12] С правом судить и казнить всех моих подданных, как англов так и норманнов. — и добавил с ухмылкой — Может быть, Вы и отца своего там разыщите.

Многорукая боль скрутила меня. «Все одно. Короли, принцы, разбойники — всё одно!» — успел подумать я и потерял сознание.

Чтобы добыть триста фунтов я сперва хотел заложить отцовский замок, но затем…

(Далее рукопись размыта)

___

[1] Внутреннее (Средиземное) море (лат.)

[2] Он был резиденцией английских королей уже в XII. веке.

[3] К французам обращает слово Карл:
«Я вас люблю и доверяю вам.
Вы все сражались за меня не раз,
Немало мне завоевали стран.
В награду вам я все готов отдать —
Богатство, земли, самого себя.
Отмстите лишь за родичей сполна,
За всех, кто в Ронсевале пал вчера.
Вы знаете, кто в этой битве прав».
Французы молвят: «Знаем, государь».
Их двадцать тысяч ровным счетом там.
Они клянутся именем Христа,
Что Карлу будут верны до конца.
Летят они с мечами на врага,
Сшибают мавров копьями с седла.
Кровопролитна битва и страшна.
(«Песнь о Роланде» Перевод Юрия Корнеева)

[4] Будущий король Джон (Иоанн) Безземельный ( 1167–1216, Ньюарк)

[5] Гильом (Вильгельм) Завоеватель (около 1027/1028–1087).
Герцог Нормандии. Покорил Англию в 1066 году, разгромив войско англо-саксов в битве при Гастингсе.

[6] Возвращаясь из Третьего крестового похода Ричард Львиное Сердце был схвачен герцогом Австрийским и передан правителю Священной Римской Империи Генриху Пятому, который освободил его за выкуп в 1194 году.

[7] Графство („county“), управляемое шерифом Ноттингемским.

[8] Обращение к королю в некоторых европейских государствах.

[9] 20 августа 1191 года Ричард Львиное Сердце приказал убить в завоёванном городе Акко три тысячи мусульманских пленников-мужчин, женщин и детей.

[10] На такие деньги можно было снабдить конями и вооружить до зубов примерно 50 рыцарей.

[11] Способ казни государственных преступников в средневековой Англии.

[12] «Святая Земля».