Сегодня большинство молодых врачей, проходящих специализацию — это арабы. И это лишь полбеды. Беда в том, что мы признаем врачами и заполняем ими больницы совершенно неподготовленных в медицине «выпускников» университетов Палестинской автономии. Конечно, они чему-то учатся, проходя израильскую специализацию (и только здесь начиная изучать медицину почти с нуля), но они без широкого медицинского образования навсегда останутся «техниками» в медицине, не имеющими широкого взгляда в ней и не умея решать нестандартные задачи (а в медицине слишком много нестандартных ситуаций и случаев).
Непричесанные мысли
Исраэль Дацковский
בס״ד
Хотя мы прочитали статью Эммануила (Амика) Диаманта «Ох, не надо бы вслух. Ох, не надо бы…», опубликованную в Мастерской 2.04.2023, с большой печалью о том, как человек, будучи сионистом в сверхсложных условиях того Советского Союза, так и не понял куда и зачем он поднялся в Израиль, в этой статье мы не можем не согласиться с высказанной в статье мыслью о том, что многие специальности построены по принципу гильдий и иное построение трудно себе представить (специальности, но не структура государства!). Ведь оценку уровня владения специальностью могут дать только старшие специалисты, уже признанные в своем профессиональном кругу специалистами (и, конечно, здесь открывается дверь для признания специалистами псевдоспециалистов, если по тем или иным причинам в соответствии с теми или иными процессами решающий круг специалистов оказался заполненным псевдоспециалистами или даже специалистами, но пополняющими свой круг в соответствии со сторонними, кроме уровня в специальности, а зачастую и в ущерб уровню специальности «высшими» соображениями. Мы помним давнюю статью в Мастерской Эдуарда Бормашенко о его «хождении во власть» в Ариэльском университете). Но мы не видим иной возможности организации многих областей вне организации профессиональных гильдий. Ведь оценку уровня ученого могут дать только более опытные ученые (не только при защите диссертаций), оценку уровня врача могут дать только более опытные врачи, повышать военного в званиях по мере обретения им военного опыта могут только старшие по званию.
Есть еще аспект в наследственной (по сути, династийной) передаче специальности — ребенок с детства находится в круге специальности родителя, он с детства дышит воздухом специальности. Это касается не только военных, врачей и музыкантов. Еще Платон писал, что управлять государством должна элита, которая с детства готовит своих детей к принятию на себя Функции. Это касается многих «высших» специальностей. Несколько лет назад писали, что на весьма ограниченный и сверхэлитный курс боевых летчиков ЦАХАЛа с труднейшими проверками на входе были приняты восемь юношей из одной школы. Но — из школы в Реуте, поселке боевых летчиков около Модиина. Конечно, протекционизм пока никто не отменял. Но эти школьники с детства были в атмосфере работы летчиков и воочию видели не только героический флер специальности, но и ее тяжелую рутину и даже ее трагическую сторону. Они с детства готовили себя и окружение готовило их быть боевыми летчиками. Но мы видели и другое.
Однако гильдийскость зачастую приводит к пополнению гильдий новыми членами, избираемыми из узкого круга семей, ранее вошедших в гильдию. Мы видели, как флагманская йешива религиозных сионистов, «сидящая» на программе йешивот hэсдер (5 лет учебы в йешиве из которых 17 месяцев — служба в армии) некоторых особо талантливых учеников переводит на программу «торато́ — эмунато́» — оставляет учиться и готовиться к экзаменам на раввинское звание без службы в армии (а что делает полуторагодовая служба в армии с наиболее сильными мозгами мы писали на примере Союза начала 80-х годов прошлого века в первом томе нашей книги «Орбиты Израиля»). И что интересно — все оставленные в йешиве оказались детьми известных раввинов. Нет, мы не против них, основная масса этих раввинских детей — действительно талантливые, прилежные ученики с уже большим опытом учебы. Но в йешиве было достаточно не менее талантливых ребят со светлыми головами (но из более простых, не раввинских семей) которые хотели остаться учиться, но, по сути, принудительно были отправлены в армию и далее редко кто из них смог подняться к вершинам Торы. Сохранялось свое, родное ядро, а прочие должны были идти в армию и тем самым оправдывать статус (и финансирование) йешивы как йешивы-hэсдер, то есть, грубо выражаясь, были шелухой, предназначенной для защиты ядра. И талантливость в Торе части из них никого не интересовала.
Оказалось, что и йешивы сильно отличаются между собой не только уровнем преподавания, но и тематикой преподавания. Основная масса йешив почти исключительно учит Талмуд (на очень разном уровне), и только Талмуд, изучение которого без hалахи, во многом на него опирающейся, но являющейся самостоятельным предметом изучения, исследования и, главное, установления законов в современном мире, сегодня редко приводит к получению реального места в мире Торы. Ученики большинства йешив почти не трогают изучение hалахи, ведущей к экзаменам на раввинское звание и возможность профессионально остаться преподавателем и исследователем в мире Торы. А некоторые йешивы (для детей раввинов, блатные — напишем и сами испугаемся) с самого начала учебы изучают не только Талмуд, но глубоко изучают hалаху, сразу готовятся к раввинским экзаменам. И многие такие ученики уже на стадии учебы пишут исследовательские книги по hалахе, создавая себе тем самым законное место в мире Торы. Беда только в том, что в такие йешивы принимают, мягко скажем, не всех и критерием приема оказывается далеко не только талантливость в Торе, а, главное, принадлежность к «кругу». Ученики этих йешив даже невест выбирают (или им подбирают) исключительно в своем кругу.
Члены гильдий иногда имеют права, которых нет у остальных. Только приход Яира Лапида в политику позволил «рассекретить», что в Бар-Иланском университете некоторые «особо одаренные» учились для получения докторской степени, не имея не только предыдущих академических степеней, но и даже аттестата о среднем образовании. А в другой группе другого университета для «протаскивания» не самых одаренных через экзамены им давался фактор 50 при проходном балле 60. То есть, если написал экзамен на 10 из 100 — значит, прошел. Гильдии зачастую имеют тенденцию без притока свежей крови сгнивать изнутри.
Часть членов гильдий весьма различают свои внутренние действия по отношению к своим и внешние слова к другим, не к членам гильдий. Например, некоторые профессора живут в огороженных поселках, посылают своих детей в закрытые для других спецшколы и при этом горячо борются за права арабов, эфиопов, суданцев и прочих «обделенных и обездоленных». Как-то депутат Кнессета в то время д-р Михаэль Бен Ари продемонстрировал разделение таких взглядов «для своих» и для остальных — он привел (законно, купив билеты в свободной продаже) группу эфиопов в бассейн в северном Тель-Авиве. Так «простые» посетители бассейна из борцов за равные права эфиопов и за хорошее к ним отношение, тут же в панике улетучились, а бассейн закрыли на несколько дней для дезинфекции. И мы слышали равов, отправляющих своих детей в особые элитные йешивы, изначально готовящие своих учеников к деятельности на поле Торы, которые свою паству агитировали за йешивы вообще, имея в виду простые, бесперспективные йешивы, так как в элитные этой простой публике не прорваться. И эти члены гильдий, сильно разделяющие свои внутренние и внешние взгляды, искренне думают, что им удастся уберечь своих детей в столь изолированных учебных заведениях от тлетворного влияния разложения общества, от общества, потерявшего все слои своей идентичности (ссылаемся на эссе Эдуарда Бормашенко «Левое дело», опубликованное в Мастерской 11.04.2023). Напрасные надежды, от общества не спрятаться за забором! И вот уже внук рава Овадьи Йосефа оказался открытым гомиком, внуки рава Мордехая Гринберга, многолетнего и авторитетнейшего главы йешивы «Керем бэЯвнэ» учатся в слаборелигиозной школе системы государственно-религиозного образования, а мы делаем вид, что не знаем о том, что творится с наркотиками и «свободным сексом» в элитных школах. Иногда можно удержать относительную элитарность первого поколения, но уже второе часто не оправдывает высоких ожиданий.
Но во многих специальностях растут и достигают высот далеко не только «принцы крови». И вот их путь, по сравнению с путем «принцев», отнюдь не выстлан розами. И гильдийская организация зачастую очень жестоко обходится с ними, отдавая предпочтение более слабым, но своим. Погибший в тренировочном полете сын Илана Рамона не мог пройти медкомиссию летчиков, если бы не был сыном Рамона. А нынешний судья БАГАЦа Алекс Штерн, совершив алию в 1973, окончив тут школу и университет, преподавая в Еврейском университете в Иерусалиме и поняв, что в Израиле свой, чувствуемый им самим потенциал не реализовать, должен был эмигрировать в Америку, там стать мировой величиной и вернуться сюда на высший судейский пост (что, конечно, при внешнем взгляде на события тоже было цепочкой случайностей). На последней международной конференции по геронтологии присутствовало несколько профессоров Гарварда, хорошо говорящих на иврите. Они израильтяне, защитили доктораты здесь и поняли, что дороги наверх здесь нет. Вынужденно, для роста в профессии, покинули Страну и стали профессорами в одной из вершин мира — в Гарварде.
Но мы не видим ни возможности отказаться от достаточно закрытых внутри себя гильдий, ни кардинального решения «очистки» гильдий. Единственным и весьма частичным решением мы видим расширение круга принимающих решение о продвижении для большей представленности в принятии решений разных групп специалистов, увеличение среди членов комиссий тех, кто лично знает кандидата с разных сторон. И, конечно, возможности расширения состава гильдий.
Например, вместо так или иначе составленной узкой комиссии по избранию новых судей Верховного суда, комиссия существенно расширится, она должна включать президентов окружных судов, возможно, некоторых ведущих судей окружных судов, профессоров юриспруденции. И, конечно, некоторого числа судей Верховного суда. И численный состав комиссии должен быть 60–80 человек, а не 11. Ее членами должны быть те, кто может самостоятельно оценивать уровень, достоинства и недостатки кандидатов, ведь политики этой самостоятельной оценкой не владеют, должны опираться на мнения других и выбирать среди кандидатов только по их политической «окраске». И входные требования к кандидатам должны быть четко сформулированы и утверждены той же комиссией. И голосование должно быть тайным.
(Рассказывают, что когда главы Академии наук СССР были вызваны к Л.И. Брежневу для обсуждения вопроса о лишении Андрея Дмитриевича Сахарова звания академика, Брежнев спросил, были ли в мире прецеденты лишения академика его звания. Ему ответили, что прецедент был — в 1933 году Альберта Эйнштейна исключили из немецкой Академии. И добавили — если бы голосование по исключению Сахарова было открытым, мы бы его исключили единогласно. Но голосование — тайное и нам в нем большинства не собрать).
Мы осведомлены об опасности больших инертных сборищ. Когда полвека назад мы, студенты одного из факультетов большого многопрофильного института были делегатами комсомольской конференции по выбору комитета комсомола, мы знали, что реально делегаты не знали кандидатов в комитет, кроме кандидатов своего факультета. И результаты выборов были около того, что 1000 за, 2 против и 3 воздержавшихся. Но мы знали с нехорошей стороны кандидатку от нашего факультета, проталкиваемую к комсомольской карьере иными силами. И наш протест на конференции отразился в голосовании — 700 за, 300 против. Но она все равно была избрана подавляющим квалифицированным большинством равнодушных, не знающих ее. Поэтому комиссии должны быть достаточно большими, чтобы представить разные слои и группы голосующих и их разные взгляды, но не безгранично большими и построенными так, чтобы существенное большинство комиссии знало кандидатов и имело о них свое реальное, а не инертно-отсутствующее мнение.
А для избрания судей мирового суда в комиссии должны быть как судьи окружного суда, судьи мирового суда и значительное число адвокатов этого округа, знающие кандидата по его работе — так должна реализовываться древняя еврейская демократия, совмещающая восходящие и более высокие потоки принятия решений. Что-то среднее должно реализоваться при избрании судей окружного суда.
Много пишется о расширении университетов, о расширении нашей научной базы, о превращении Израиля в научный и медицинский центр мира (у нас 7 университетов на 9 миллионов населения (а по прогнозам в 2050 нас будет 18 миллионов), в Иордании 17 на 3 миллиона, в США примерно один университет на миллион населения, хотя в лигу плюща входят избранные).
Особый вопрос — об организации у нас судебной системы. На уровне мировых судов, рассматривающих большинство дел, в первую очередь гражданских, мы взяли обрезанную систему английского права, когда судом является один судья. Изначально понятно, что на его решения оказывают влияние не только писанные законы, но неимоверное количество дел, приходящихся на этого судью, и его жизненные ценности, и даже происшествия сегодняшнего утра. Если на него накричала жена или он опрокинул чашку кофе на костюм, он сегодня примет такие решения, которые не принимал вчера и не примет завтра. Мудрый еврейский закон задолго до возникновения нееврейских систем права установил: «Он [рабби Ишмаэль сын Рабби Йосе] говорил: «Нe суди один, ибо только Единый судит Один»» (Мишна «Пиркей Авот» 4:8). Минимальное число судей в гражданском процессе — три судьи (не путать с народными заседателями бывшего Союза — все судьи должны быть квалифицированными судьями), а о минимальном числе судей в уголовном процессе даже не будем вспоминать. Но только это потребует утроения числа судей в мировых судах!
Но все написанное — написано о довольно спокойном, хотя и о неидеальном состоянии общества, не о нашей сегодняшней ситуации.
Во-первых, заметим, что демократия может хотя бы теоретически работать в достаточно гомогенном обществе, реализующем демократию (в Афинах — это только граждане (менее 15% населения), стоящие примерно на одних позициях и примерно одинаково понимающих происходящее; в демократии технической революции в Англии демократию организовывал нарождающийся капитал и обслуживающие его юристы — тоже достаточно гомогенное общество. А в демократиях начиная с конца XIX века при всех эмансипациях началось противостояние большинства и меньшинств, которое в течение века оставило от демократии только внешние формы).
Во-вторых, при всех разговорах о системе сдержек и противовесов как необходимой конструкции демократии суд всегда оказывался достаточно неподконтрольным остальным ветвям власти и неизбежно брал верх над ними. И только когда разные силы наполняли суды своими представителями, суд, представляя разные сектора политического спектра, оказывался достаточно уравновешенным. Но если суд склонялся в одну сторону и была слабой система, противостоящая пополнению судов представителями одного политического сектора, то суд при отсутствии реальных сдержек и тормозов становился диктатором и при помощи подчиненного ему прокурорско-следственного аппарата подминал под себя остальные ветви демократии. Это то, что мы наблюдаем сегодня в Израиле — откровенную, ничем не прикрытую судебную крайне-левую диктатуру имени Аарона Барака, которая является лишь вершиной, как оказалось (к нашему удивлению), глубинного государства, оставившего остальным ветвям власти лишь внешнюю «демократическую» мишуру. Один из инструментов этой диктатуры — открытие несчетного количества откровенно липовых дел («расследований при подозрениях») на любого, кто хоть рот откроет против этой диктатуры и вывод их с политической или хозяйственной арены «защищать свое честное имя» при полной слепоте к реальным проступкам и преступлениям представителей «правильного общества». Большинство таких «подозреваемых» свое имя легко защитили (при отсутствии реальных подозрений против них), но обратно уже не вернулись.
В большинстве стран такая разнузданная «либеральная» демократия при сохранении своих внешних форм фактически превратилась в поле взаимного противостояния разделенного пополам народа. Это разделение на противоположные непримиримые позиции половин народов можно наблюдать сегодня в США, Бразилии, Франции. И, конечно, в Израиле. Оказалось, что оппозиция и коалиция (неважно какая сторона политического спектра сегодня в коалиции, а какая — в оппозиции) настолько чувствуют антагонизм друг к другу, что не способны ни о чем договориться. Причем левая сторона (в Израиле или демократы в США), говоря о демократии, думает исключительно о своей диктатуре и проводит свою политику без оглядки на оппозицию, а правая сторона, говоря о демократии, действительно думает о демократии и под давлением оппозиции вечно и безуспешно ищет компромисс, консенсус и недостижимые в современных обществах прочие прибамбасы демократии, известные левым только в их требованиях к правым. Поэтому левые правят, а у правых это не получается или они выполняют программу левых. Недостатки такой демократии как худшей формы правления мы попытались проанализировать на доступном нам уровне во втором томе нашей книги «Орбиты Израиля».
Сразу скажем, что совсем не против реформы судебной системы, которая попыталась хоть как-то (да и то изначально частично) изменить лишь одну голову многоголового глубинного государства, но неизбежно захлебнулась при глупой и неподготовленной, крайне дилетантской попытке ее проведения, лишь проявив силу глубинного государства. Но сила этого государства отнюдь не только в судебной системе и в огромной мощи никем не избираемой и не контролируемой прокуратуры. Она в руководстве академии, в СМИ, в силовых структурах, в хозяйственных и финансовых структурах. Глубинное государство как спрут окутало всю страну.
По-видимому, такого противодействия этого чуть скрытого глубинного государства никто не ожидал. И в ход пошли все инструменты реальной (а не внешне избираемой) власти. Неприкрытая ложь (на черное говорят — белое, а на белое говорят — черное. Откровенную и всеохватывающую диктатуру левого светского глубинного государства называют демократией, а попытку хоть какой-то демократизации страны — попыткой установления диктатуры), использование слабого ориентирования слишком многих граждан в лозунгах для привлечения их в лагерь протеста через абсолютно подчиненные этому глубинному государству СМИ при отсутствии СМИ с противоположной стороны (а для этого нужно было предварительно развалить школьное образование, лишив народ национального чувства). Активнейшее одностороннее обсуждение под очень определенным лживым углом внутренних процессов в Израиле на весь мир через израильских англоязычных научных авторитетов — профессоров гуманитарного круга и через все возможные односторонние СМИ. Оказалось, что это глубинное государство, не задумываясь, готово развалить страну при очень ограниченной угрозе даже мелкой и неуверенной атаки на свой оплот — БАГАЦ. Оказалось, что у них совершенно нет чувства еврейства, общности народа, целостности страны.
Причем, левые думают, что они своей «интернациональной» заботой об арабах укрепляют свою «вечную» власть. Нет более глубокого заблуждения. Арабы совершенно не признают хоть какое-то проживание евреев в ИХ АРАБСКОЙ стране от реки до моря, борются за свою страну «огнем и кровью». Если придет ИХ время (не дай Б-г), они своих левых покровителей так же перережут, как и остальных евреев (но, может быть, не больно). А пока они под крылом левых открыто строят свое государство прямо внутри Израиля. Ведь государство — это не только чиновники в министерствах, это в первую очередь специалисты в самых разных областях (не только водители грузовиков). И арабы открыто создают свой слой специалистов, вытесняя из этой области евреев. Яркий пример этому — медицина. Сегодня большинство молодых врачей, проходящих специализацию — это арабы. И это лишь полбеды. Беда в том, что мы признаем врачами и заполняем ими больницы совершенно неподготовленных в медицине «выпускников» университетов Палестинской автономии. Конечно, они чему-то учатся, проходя израильскую специализацию (и только здесь начиная изучать медицину почти с нуля), но они без широкого медицинского образования навсегда останутся «техниками» в медицине, не имеющими широкого взгляда в ней и не умея решать нестандартные задачи (а в медицине слишком много нестандартных ситуаций и случаев). И есть здесь открытый политический вызов — когда арабы восточного Иерусалима объявили очередную забастовку, арабские врачи одной из крупных иерусалимских больниц, нет, они не участвовали в забастовке, просто они все (все!) плохо себя почувствовали и не смогли выйти на работу. И это в мирное время! Д-р Михаэль Бен Ари все время пишет, что в случае войны некому будет лечить раненых, или их будут так лечить, что лучше не надо. Но нам и в мирное время уже мало не кажется. И ведь огромное большинство новых медсестер — тоже арабы. А наше государство продолжает НЕ расширять прием на медфакультеты и молча смотрит, как тысячи студентов учатся медицине за границей и в большинстве не возвращаются в Израиль — нам достаточно и палестинских «врачей». Только в этом году и только в Ариэльский университет на 80 мест четырехгодичного курса врачей (для уже имеющих первую академическую степень) было подано больше тысячи заявлений — можно смело сказать, что 400–500 из заявителей вполне были достойны обучаться на врача. Но… И это пример только из одной области, а арабы ведут подобное наступление по многим направлениям.
Сегодня многие говорят и пишут о системе сдержек и противовесов в системе власти. А у судебной власти реальной проверки их решений нет, а подчиненность их решениям обязательна для других ветвей власти. То есть система сдержек и противовесов совсем не относится к этой потенциально (а во многих странах уже реально) диктаторской ветви власти. Выскажем бредоватую идею, осуществление которой или хоть какого-то ее подобия нам неизвестно ни в одной стране, и эта идея совершенно чужда правильно построенному еврейскому государству, но может подходить имеющейся форме демократии. Необходим форум при законодательной власти (состоящий в основном из крупных юристов, но разбавленный политиками), который имеет право и силу проверять принятые решения суда на их соответствие писанным законам и отменять незаконные судебные решения. Мы и сами понимаем фантастичность такого предложения, но не видим способов ограничить суд в его безмерной и неконтролируемой власти в пределах имеющейся разливанной (и в то же время реально не существующей) демократии.
Мы в этом тексте поставили ряд вопросов и практически ни на один из них не нашли реального эффективного решения. Поэтому истинным сионистским ответом на имеющиеся проблемы может быть только установление еврейской власти в Стране, причем еврейской власти в ее традиционном понимании — Санhедрин в качестве законодательной (по Торе) — судебной власти и подчиненная Санhедрину монархия в качестве исполнительной власти. Но сегодня, к сожалению, не видно предпосылок для такого сионизма.
Проф. Исраэль Дацковский, dibam55@hotmail.com 19 апреля 2023 года.
«суд всегда оказывался достаточно неподконтрольным остальным ветвям власти и неизбежно брал верх над ними … То есть система сдержек и противовесов совсем не относится к этой потенциально (а во многих странах уже реально) диктаторской ветви власти»
—————————————
Все-таки очень хочется конкретики — где и когда?
Обычная история
— начинаем за здравие с вроде бы разумных вещей:
«Например, вместо так или иначе составленной узкой комиссии по избранию новых судей Верховного суда, комиссия существенно расширится, она должна включать президентов окружных судов, возможно, некоторых ведущих судей окружных судов, профессоров юриспруденции. И, конечно, некоторого числа судей Верховного суда. И численный состав комиссии должен быть 60–80 человек, а не 11. Ее членами должны быть те, кто может самостоятельно оценивать уровень, достоинства и недостатки кандидатов, ведь политики этой самостоятельной оценкой не владеют, должны опираться на мнения других и выбирать среди кандидатов только по их политической «окраске». И входные требования к кандидатам должны быть четко сформулированы и утверждены той же комиссией. И голосование должно быть тайным»,
— потом вдруг выскакивает черт из коробочки:
«И только когда разные силы наполняли суды своими представителями, суд, представляя разные сектора политического спектра, оказывался достаточно уравновешенным»
— и кончаем глупостью за упокой:
«суд при отсутствии реальных сдержек и тормозов становился диктатором и при помощи подчиненного ему прокурорско-следственного аппарата подминал под себя остальные ветви демократии. Это то, что мы наблюдаем сегодня в Израиле — откровенную, ничем не прикрытую судебную крайне-левую диктатуру имени Аарона Барака, которая является лишь вершиной, как оказалось (к нашему удивлению), глубинного государства, оставившего остальным ветвям власти лишь внешнюю «демократическую» мишуру … сила этого [глубинного] государства отнюдь не только в судебной системе и в огромной мощи никем не избираемой и не контролируемой прокуратуры. Она в руководстве академии, в СМИ, в силовых структурах, в хозяйственных и финансовых структурах. Глубинное государство как спрут окутало всю страну».
Дольше вообще идет поток лозунгов и фантазий.
«За границей» — пишется отдельно.
Сегодня большинство молодых врачей, проходящих специализацию — это арабы. И это лишь полбеды. Беда в том, что мы признаем врачами и заполняем ими больницы совершенно неподготовленных в медицине «выпускников» университетов Палестинской автономии.
__________________________________
Мне кажется, уважаемый Исраэль, это очень категоричное заявление. Так нельзя говорить, для этого нужны очень серьезные основания. У всех врачей бывают ошибки. Например, мне выписала семейный врач лекарства, из которых два были несовместимые. И в аптеке на это мне сразу указал фармацевт — араб (их большинство работает в аптеках). Он позвонил врачу, но она уже закончила прием. Потом уже другой врач (сабра), к кому меня направили на консультацию, сказал сердито , чтобы я немедленно выбросила это лекарство. Так что я ничего плохого не могу сказать об арабах врачах, ни о сестрах, ни о нянечках.
Инна, у меня сын работает медбратом в Шаарей Цедек и слишко часто ближайшие родственники попадают в Адассу. Поэтому у нас в семье это знание — из первых рук. И о большинстве арабов среди молодых врачей, и об их уровне, если они из Палестинской автономии, а не из университетов Европы.
С сестрами сложнее: конечно, их стало большинство, а среди очередных выпусков — до 75%. Но их уровень, в отличие от арабов-врачей (опять подчерку — из Автономии) — весьма нормальный (при разном отношении к раненным террористам и к евреям, притом, что и евреи получают от них нормальное профессиональное обслуживание, но без излишней душевности и заботы). Это, к сожалению, связано с тем, что учат медсестер одному, на экзамене мемшалти спрашивают другое, а реальность в больнице — третья, почти не связанная с двумя предыдущими стадиями. И даже ничего не выучившая медсестра (как и отличница учебы) в отделении за полгода становится неплохой сестрой.
«…мы наблюдаем сегодня в Израиле — откровенную, ничем не прикрытую судебную крайне-левую диктатуру имени Аарона Барака, которая является лишь вершиной, как оказалось (к нашему удивлению), глубинного государства, оставившего остальным ветвям власти лишь внешнюю «демократическую» мишуру. Один из инструментов этой диктатуры — открытие несчетного количества откровенно липовых дел («расследований при подозрениях»)»
—————————————
Не буду придираться к неточностям в этой, в целом, неплохой статье. Но процитированное-абсолютнейший ляп. Как бы автор не относился к судебной системе Израиля и как бы её не называл (оставим это на его совести)- она дела не открывает. Открытие дел-прерогатива исполнительной власти.
Неплохая статья, Владимир?!?!
Она склеена из двух частей. В первой, если исключить хамство в адрес Эммануила (Амика) Диаманта, который «так и не понял куда и зачем он поднялся в Израиль», действительно есть здравые рассуждения о гильдиях.
Но во второй, профессор показал, ради чего он сам поднялся в Израиль – ради разжигания ненависти к своим согражданам, отличающимся от него своими политическими убеждениями или национальностью.
И проявлением паранойи и искажения реальности.
Что же касается темы врачей, обучавшихся в палестинских университетах, то как-то странно мне, «простому израильскому инженеру» объяснять профессору (кстати, а что такое РАЕН, что преподаёт в ней профессор, упоминающий себя исключительно во множественном числе?), что подобные утверждения требуют приведения цифр с указанием их источника, и хотя бы ответа на само собой возникающий вопрос, должны ли такие врачи сдавать экзамен для подтверждения своего диплома. А что такое этот экзамен могут рассказать многие врачи из нашей алии.
Сэм: 27.04.2023 в 13:05
———————————
Сэм, вы, вероятно, правы и мне следовало написать «Не буду придираться к неточностям в этой, в целом, неплохой для И. Дацковского статье». Относительно РАЕН (Российская академия естественных наук) тут уже неоднократно разъясняли-это общественная организация не имеющая никакого отношения к Российской академии наук. А что уж там преподает или преподавал профессор И.Дацковский-поинтересуйтесь у него, думаю он раскроет эту тайну:)
Относительно упоминания автором себя исключительно во множественном числе. Ну есть такие авторы. Например, Э.Малинский тоже так пишет. И что?
Что недозволено Эдуарду Малинскому и Гарику Мазору, то тем более недозволено профессору Дацковскому.
Hынешний судья БАГАЦа — Алекс Штейн, a не Штерн.
Ре’ут — не поселoк боевых летчиков около Модиина, а район, построенный для служащих сил безопасности, г.о. офицеров всех родов войск АОИ, возле посёлка Маккабим (где я прожил 24 года), и влившийся вместе с Маккабим в построенный впоследствии Моди’ин. Все трое моих детей закончили упоминаемую в статье школу. У меня в Ре’ут сотни друзей, близких знакомых и партнёров по работе; из них боевых летчиков — двое.
В отличие от мыслей Станислава Ежи Леца из его книги «Непричесанные мысли» — мысли в статье с таким же названием как раз очень даже причёсанные, причём, под определённую гребёнку. 🙂
«И арабы открыто создают свой слой специалистов, вытесняя из этой области евреев. Яркий пример этому — медицина. Сегодня большинство молодых врачей, проходящих специализацию — это арабы. И это лишь полбеды. Беда в том, что мы признаем врачами и заполняем ими больницы совершенно неподготовленных в медицине «выпускников» университетов Палестинской автономии».
——————————————
Спасибо за интересный и очень эмоциональный текст. Мой вопрос: много ли молодых людей из Израиля, евреев и арабов, учатся за границей, на Западе или, может быть, в России? Когда-то здесь в России заболел мой двоюродный брат. Я поместил его в больницу. Его родная сестра, жившая в Израиле, стала готовить его для переезда в Страну. Помню, она организовала телефонный звонок из Израиля лечащему врачу от израильского врача-араба, учившегося в России. Он хорошо говорил по-русски и уточнил диагноз.
Ваш вопрос распадается на несколько уровней.
Заграницей (Израиля) по моим данным учатся ка каждом курсе 500-600 только евреев (при примерно 600 на курсе в Израиле). Большинство евреев после учебы в Израиль не возвращаются – школа (сознательно, после ее разрушения левыми) не воспитывает национальное чувство, чувство Родины и прочие атавизмы, но зато воспитывает космополитов, людей Вселенной. Плюс огромные трудности продвижения здесь по сравнению с Западным миром. Арабы возвращаются практически все – у них эти «атавизмы» стоят перед карьерой. Те арабы, которые учились в приличных странах (Италии, Германии, Москве (те, кто поступил в Москву начиная с 2019, не допускаются до экзамена на лицензию врача – Москва не входит в какой-то список признанных. Ха-ха-ха – это Первый мед. под вопросом о качестве обучения. А коррупция экзаменов есть практически везде)) – как правило, весьма неплохие врачи, нет заметного ухудшения уровня по сравнению с Иерусалимом и Тель Авивом, со Штатами. Проблема не в них. А вот «врачи» из «университетов» Палестинской автономии, похоже, получают дипломы за возраст – исполнилось человеку 23 года, значит, врач.
Один из аргументов наших университетов почему не расширяют прием – нет мест для практики в наших огромных больницах. А вот в Палестинской автономии с их деревенскими лазаретами хватает места для практики для любого количества «студентов».
В Ариэльском университете открыт 4-хлетний курс подготовки врачей из имеющих первую академическую степень. На 70 мест в этом году было подано более 1000 заявлений. Вступительные экзамены требуют такого высокого уровня подготовки, что на вскидку могу сказать, что 400-500 из этой тысячи вполне заслужили учиться на врача. Но мест «нету».
Мы в огромной проблеме – д-р Михаэль Бен Ари все время пишет и говорит, что в случае войны наших раненых некому будет лечить – арабы их будут так лечить, как лучше не надо. Но это мы видим и без войн – по отношению арабов-врачей к раненным террористам и к евреям.
Когда была очередная арабская забастовка, все врачи-арабы плохо себя почувствовали и не смогли прибыть на работу. «То ли еще будет, ой-ой-ой».
А мы пока крепко спим. И добровольно сдаем Страну «двоюродным братьям».
Спасибо за подробный ответ.