Я однажды в детстве видел доллары. На пустыре, образованном снесенным войной доме напротив улицы Полтавской, была самостройная площадка для игр, в первую очередь городков. Потом как-то приехали изыскатели, пробурили скважину, взяли пробы грунта, скважину накрыли толстым куском фанеры и уехали. А мы в пылу игры фанеру сдвинули, и обнаружилось, что поперек дыры лежит длинная палка с привязанной посредине веревкой. Потянули веревку, а на конце ее был примотан довольно толстый рулон необыкновенно зеленых денег. Кто-то недоуменно сказал «якись зелени гроши…»

Как я НЕ стал автомобилистом

Олег Кац

Была преддипломная практика. Начался 1968.

Как киевлянин, я попал на практику в Гипропрод, известный уже читателям Гипрожид.

И тут по всей стране советской пронеслась весть — открыта свободная запись на покупку первого в стране народного автомобиля ФИАТ, выпущенного на волжском автозаводе. Объявлялось, что машина будет стоить примерно столько же, сколько пролетарско-инвалидный «Москвич». Или, потом появились слухи, ВИЛ-100. (Ленин, как некоторые еще помнят, всегда с тобой, в горе, надежде и радости. Предлагалось духи назвать «Родимый запах Ильича»; деликатесная колбаса, на срезе которой в честь столетия со дня рождения вождя мирового пролетариата открывалась выложенная кусочками языка памятная дата (не поверите — я такую ел), и много-много вымыслов и домыслов, канувших в вечность вместе с субъектом умопомешательства.) А «Москвич», кто не знает, и никакой другой продукт автопрома в свободной продаже не появлялся. Его «ВЫДЕЛЯЛИ» героям соцтруда, некоторым особо доверенным инвалидам, директорам райпотребсоюзов мелких человеческих агломераций и прочая. Когда начинаешь рассуждать, какие органы способны на такие выделения… человеческие железы на такое не способны. Кажется, мелкие сексоты тоже могли купить «Москвич», и если память мне не изменяет, он числился не то по 400, не то по 600 рублей, что в переводе на доллары по курсу госбанка СССР равнялось максимум 750 долларам. Правда, последнее вообще мало кого интересовало. Изредка публиковалось где-то и внушало уважение народным массам к мощи рубля и советской экономики.

Я однажды в детстве видел доллары. На пустыре, образованном снесенным войной доме напротив улицы Полтавской, была самостройная площадка для игр, в первую очередь городков. Потом как-то приехали изыскатели, пробурили скважину, взяли пробы грунта, скважину накрыли толстым куском фанеры и уехали. А мы в пылу игры фанеру сдвинули, и обнаружилось, что поперек дыры лежит длинная палка с привязанной посредине веревкой. Потянули веревку, а на конце ее был примотан довольно толстый рулон необыкновенно зеленых денег. Кто-то недоуменно сказал «якись зелени гроши…»

Начитанный, я предположил, что они позеленели из-за подземных газов или плесени. Не смейтесь, пожалуйста.

Но тут подошли взрослые, оттеснили нас в сторону и вызвали соответствующие органы.

Органы не замедлили возникнуть ниоткуда, и долго опрашивали всех и каждого по отдельности, пытаясь выявить несоответствия…

Но я отвлекся.

В «вечерке» появилось объявление, что запись в очередь на машину будет производиться в некий день на стадионе «Динамо».

Больше половины института взяло отгулы, и все организованно поехали на стадион.

Очередь под присмотром милиционеров размещалась по беговой дорожке стадиона и обещала быть долгой. Помнится, когда мы уже подходили к судейской трибуне, под которой стояли столики и сидели державные писцы, человеческая змея, составленная из возбужденно переговаривающихся тел, уже загнулась на второй круг.

Я сделал собственноручно надпись на конверте и двух открытках, указав свой адрес, в паспорте, на последней внутренней странице обложки мне поставили порядковый номер Ф-(пятизначная цифра). Примерно 87-я тысяча, помнится.

Пошло время, я вспоминал об очереди только когда загачивал командировочную десятку, вкладывая под коленкоровую обертку паспорта.

Когда я пошел в армию, паспорт у меня забрали и не дали оторвать корочку. Ну и бог с ней. Номер я тогда даже помнил.

Прошло много лет.

Грянул 1986 год.

Я вернулся из Чернобыля, прошла реорганизация, началась работа в ТЭПе, который превратился в Атомэнергопроект. Много чего произошло. Уже не было в живых отца.

Примерно в середине 1987-го (не прошло и двадцати лет) мне пришла подписанная моей рукой открытка, на обороте которой стоял лиловый штамп. Штамп предписывал явиться с чеком сбербанка на 9600 рублей (прописью) в единственный в Киеве автомагазин и вступить во владение продуктом автопрома ВАЗ, модель 63 с улучшенной отделкой салона. Модель 6-я с 3-м движком. Или наоборот.

Это разительно отличалось от обещанной когда-то цены народного авто.

И тех денег, которые я получил за работы на ЧАЭС, уже не было — они ушли на лечение Тани, проживание в Москве, подарки врачам, спасшим ее. И вообще их бы не хватило. Мамины сбережения были священны.

Я пошел по новым коллегам, предлагая выкупить у меня очередь. Оказалось, что почти все желающие уже обзавелись личным транспортом.

А Таня сказала, что все равно нет и не будет гаража, что все равно она не сядет со мной в машину, что я невнимателен и недисциплинирован и до сих пор не сдал на права. Я обиделся и плюнул на все. Сел на балконе и вырезал очередную деревянную фигурку, ухо-горло-глаз.

Потом подумал — это из лучших побуждений. Она в свою очередь спасала жизнь мне. Во всяком случае, была в этом уверена.

А в газетах появилось ликующее сообщение — очередь желающих купить машину удовлетворена.