И возникает вопрос: а почему были такие сложности с канонизацией Владимира, почему византийская церковь так упорно отказывала множеству обращений по этому поводу и русских князей, и русской церкви? Владимир стал Владимиром Святым в 1240г. по личному указанию Александра Невского и только в Новгородской церкви. Или не Владимира это заслуга— Крещение Руси?

Крещение Руси

 Аркадий Гайсинский

 Рассказ в главном документе российской историографии («Повести временных лет») о Крещении Руси в Корсуни (988г.)— ныне широко используется российскими СМИ в качестве обоснования исторического права России на аннексию Крымского полуострова и одного из оправданий развязанной с Украиной войны. Но давайте разберёмся: как было на самом деле? (прошу прощения за необходимость пространного цитирования). 1

 «Под 945г. послы, посланные Игорем, вернулись к нему с послами греческими и поведали ему все речи царя Романа. Игорь же призвал греческих послов и спросил их: «Скажите, что наказал вам царь?». И сказали послы царя: «Вот послал нас царь, обрадованный миром, хочет он иметь мир и любовь с князем русским. Твои послы приводили к присяге наших царей, а нас послали привести к присяге тебя и твоих мужей». Обещал Игорь сделать так. На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие свое, и щиты, и золото, и присягали Игорь и люди его — сколько было язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы и Хазар, — это была соборная церковь, так как много было христиан — варягов. Игорь же, утвердив мир с греками, отпустил послов, одарив их мехами, рабами и воском, и отпустил их; послы же пришли к царю и поведали ему все речи Игоря, и о любви его к грекам»

 Какой же вывод следует из этого сообщения:

 — Часть русских были язычниками— это понятно.

 — Часть русских были христианами ещё за 43 года (или того ранее) до Крещения Руси— это не соответствует официальной версии.

 — «Много было христиан варягов»— это, вообще, противоречит сказанному в летописи: ведь летописец убеждает нас, что «варяги»— это те же русские:

 «И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти». Значит под «христианами русскими» следует понимать также и «христиан— варягов», которых «много было», но если так, то зачем понадобилось отличать русских от варяг?

 — В середине 10в. в Киеве уже действовала собственная православная церковь. И этот факт говорит о ещё более раннем времени появления и распространения христианства в Киевской Руси.

 2

 Князя Игоря на киевском престоле сменил сын Святослав. Его мать, княгиня Ольга

 «В год 6463 (955). Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду. И был тогда царь Константин, сын Льва, и пришла к нему Ольга, …..И крестил ее царь с патриархом. Просветившись же, она радовалась душой и телом; и наставил ее патриарх в вере, и сказал ей: «Благословенна ты в женах русских, так как возлюбила свет и оставила тьму. Благословят тебя сыны русские до последних поколений внуков твоих».

Но вот что удивительно: в своём сочинении «О церемониях»[1] греческий император Константин Багрянородный (царь Константин), подробно описавший визит Ольги Русской в Царьград(Константинополь), даже не упоминает о крещении правительницы Руси, хотя описаниям событий такого масштаба греки придавали особое значение. Надо понимать, что во время визита Ольга уже была христианкой.

 По возвращении на родину Ольга пытается наставить своего сына на «путь истинный»:

 «Под 955г. Жила же Ольга вместе с сыном своим Святославом и учила его принять крещение, но он и не думал прислушаться к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем».

Летописец решил несколько сгладить нежелание Святослава креститься, придумав ему вежливое оправдание в том смысле, что я, мол, лично— не против, да вот

 «Как мне одному принять иную веру А дружина моя станет насмехаться»..

Князь Святослав Игоревич погиб весной 972г. на Днепровских порогах, оставаясь убеждённым язычником.

 3

 Далее обратимся к Владимиру Святославичу и проследим его путь к обретению высокого звания Равноапостольного Крестителя Руси.

 «В год 6478 (970). Святослав посадил Ярополка в Киеве, а Олега у древлян.. И сказали новгородцы Святославу: «Дай нам Владимира», Он же ответил им: «Вот он вам». И взяли к себе новгородцы Владимира, и пошел Владимир с Добрынею, своим дядей, в Новгород, а Святослав в Переяславец».

 С тех пор, когда «пошел Владимир с Добрынею, своим дядей, в Новгород» и после многих, описанных в летописи перипетий, вернулся в Киев— прошло 10 лет.

 Став Великим князем, он обнаружил, что уже значительное число киевлян исповедовали новую веру. Реакция Владимира была предсказуема: в те времена понятие «государственная религия» имело однозначный смысл: попытки менять религию «снизу» жестоко подавлялись «сверху». И новый правитель Руси начал с того, что решил вернуть подвластный ему народ к вере предков:

 «и поставил кумиры на холме за теремным двором…И приносили им жертвы, называя их богами»

Такому решению в значительной мере способствовало то, что в Новгороде, где до этого княжил Владимир, вера «в кумиры» была непоколебимой. Также он находил оправдание организованному им убийству старшего брата Ярополка в том, что тот, якобы, предал веру отцов.

 4

 Но став главой государства, Владимир понял, что Киевская Русь находится в религиозной изоляции: уже, практически, все европейские страны исповедовали христианство. Необходимость общения с этими странами также стала важной причиной перехода к единобожию, поскольку язычество Руси принижало её международный статус.

 Красочные летописные рассказы о встречах и диспутах, устроенных Владимиром с представителями других религий для выбора наиболее подходящей для Руси, являются придумкой летописца по трём причинам:

 первая: Владимир и без диспутов, несомненно, знал различия в особенностях христианства, иудаизма и мусульманства;

 вторая: значительное количество киевлян уже были христианами, поэтому крещение язычников имело бы в столице ощутимую поддержку и способствовало дальнейшему распространению новой веры в стране;

 третья: отношения с христианским «западом» были для для Руси в то время предпочтительными, чем отношения с мусульманским «востоком».

 Необходимость крещения Руси, Владимир осознал уже вскоре после вокняжения в Киеве, но понял и другое: спешить в этом деликатном деле нельзя без обретения у подданных прочного авторитета, которого в Киеве у Владимира ещё не было.

 Главной заслугой правителей государств до относительно недавнего времени (но, кажется, и сейчас) считалось их умение захватывать новые территории и подчинять другие народы, поэтому

 «В год (981). Пошел Владимир на поляков и захватил города их, Перемышль, Червен и другие города, которые и доныне под Русью. В том же году победил Владимир и вятичей и возложил на них дань — с каждого плуга, как и отец его брал».

 

 «В год (982). Поднялись вятичи войною, и пошел на них Владимир, и победил их вторично».

 

 «В год (984). Пошел Владимир на радимичей…. Были же радимичи от рода ляхов, пришли и поселились тут и платят дань Руси, повоз везут и доныне».

 5

 Когда же Владимир решил, что время крещения пришло и необходимая для этого подготовка была проведена, он услышал то, что хотел:

 «В год 987.Сказали же бояре: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей». И спросил Владимир: «Где примем крещение?». Они же сказали: «Где тебе любо».»И когда прошел год (в 988 году) пошел Владимир с войском на Корсунь, город греческий.И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. ….Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят — в Василеве, а другие и по-иному скажут»

 Вот комментарий по этому поводу Николая Карамзина;

 «Владимир мог бы креститься и в собственной столице своей,где давно уже находились церкви и священники христианские,но князь пышный хотел блеска и величия при сем важном действии: одни цари греческие и патриарх казались ему достойными сообщить целому его народу уставы нового богослужения.Гордость могущества и славы не позволяла также Владимиру унизиться,в рассуждении греков, искренним признанием своих языческих заблуждений и смиренно просить крещения,он вздумал,так сказать,завоевать веру христианскую и принять её святыню рукой победителя.Собрав многочисленное войско, великий князь пошёл на судах к греческому Херсону…. Завоевав славный и богатый город…российский князь ещё более возгордился своим величием и через послов объявили императорам Василию и Константину, что он желает быть супругом сестры их,юной царевны Анны,или,в случае отказа,возьмёт Константинополь. Родственный союз с греческими царями казался лестным для его честолюбия….Василий и Константин, надеясь с помощью сильного князя российского спасти трон и венец ,ответствовали ему ,что от него зависит быть их зятем, что приняв веру христианскую он получит и руку царевны и царство небесное .Владимир уже готовый к тому, с радостию изъявил желание креститься. Херсонский митрополит и византийские пресвитеры совершили сей обряд торжественный, за коим следовало обручение и самый брак царевны с Владимиром…Великий князь как верный союзник императоров немедленно отправил к ним часть мужественной дружины своей, которая помогла Василию разбить мятежника Фоку и восстановит тишину в Империи»[2].

 Но если крещение Владимир принял «от греков», то можно представить ликование в их стане, притом, что жертва, принесенная варвару в лице порфироносной принцессы, оказалась не напрасной. Но что это?

 «Мы, наверное, знали бы дату крещения из византийских источников, но в них о крещении не говорится .Введение христианства в целом государстве Константинопольским патриархатом ,акт государственно важный для политики и дипломатии Византии, её церкви оказался не зафиксированным в империи. Невероятность этого настолько очевидна, что отсутствие таких сведений— «нулевой» вариант 10в.-превратилось в аргумент католических теологов в пользу того, что крещение Руси— дело западных миссионеров….Возникает догадка, что византийские источники молчат о крещении Владимира и Ольги потому, что ни то, ни другое не осуществлялось Константинополем»[3].

 Факт крещения Владимира в Корсуни официально назван «легендой», а это говорит о сомнении в достоверности этого факта. Дело в том, что «Корсуньская легенда» известна только из «Повести временных лет» и, что более, чем странно: у греков о таком важном для престижа греческой церкви событии и на этот раз (как и о крещении Ольги)— ни единого слова, при том, что главным действующим лицом «крещения» выступал сам глава Руси.

 А вот в сочинении Иакова Мниха «Память и похвала великому князю Владимиру», имеющему в основе более древние источники, сказано нечто другое:

 «После же святого крещения блаженный князь Владимир прожил 28 лет. На второй год после крещения он ходил к Днепровским порогам, а на третий взял Корсунь»

 Выяснилось, что от «святого крещения» до «взятия Корсуни» прошло три года, да и взятие Владимиром Корсуни было не рычагом давления на Византию, а, наоборот, выполнением русами союзнических обязательств перед греками, так как корсуняне поддерживали Варда Фоку, восставшего против законного императора Василия ΙΙ.

 5

 И вот на что ещё следует обратить внимание в истории крещения Руси:

Когда Владимир, став киевским князем, «поставил кумиры на холме за теремным двором…И приносили им жертвы, называя их богами», он не стал разрушать церкви. Должен был бы Владимир поддерживать и преследования христиан, но летопись сообщает только об одном таком случае.

. А вот когда Русь отказалась от прежних богов, всё шло по известному в таких случаях сценарию: Владимир

 «повелел опрокинуть идолы — одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью»

 Да и приказ подданным: пройти обряд крещения в водах Днепра, был, скорее, не приказом, а угрозой:

 «Затем послал Владимир по всему городу сказать: «Если не придет кто завтра на реку — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — будет мне врагом»

 В тоже время такое важное события в жизни государства выглядело очень даже будничным:

 « Люди же, крестившись, разошлись по домам»

 Не потому ли, что христианство в Киеве, где «давно уже находились церкви и священники христианские», было привычным и обыденным, а обряд захватывал небольшую группу населения.?

 Но и сама дата крещения Руси как будто бы точно указанная летописцем(988г)— тоже сомнительна. Если крещению Руси Владимиром предшествовало его собственное крещение в Корсуни (Херсонесе),то следует обратить внимание на сообщения арабских и византийских источников, что взятие Владимиром Корсуни совпадает по времени с появлением в небе «огненных столпов». Дата появления «огненных столпов» известна точно: 7 апреля 989 года. Значит, или русы приняли христианство ещё до того, как их князь был крещён в Корсуни, или летописец ошибся на год или на два, или не крестился Владимир в Корсуни.

 И возникает вопрос: а почему были такие сложности с канонизацией Владимира, почему византийская церковь так упорно отказывала множеству обращений по этому поводу и русских князей, и русской церкви? Владимир стал Владимиром Святым в 1240г. по личному указанию Александра Невского и только в Новгородской церкви. Или не Владимира это заслуга— Крещение Руси?

 Показательно, что в своё время Екатерина Великая в «Манифесте о присоединении Крыма» деликатно промолчала о «Корсуньском крещении» .

 Русы и моравляне

 «Как ныне установлено ,славяне не были аборигенами Восточной Европы,а проникли в неё в 8в.,заселив Поднепровье и бассейн озера Ильмень.До славянского вторжения эту территорию населяли русы,-этнос отнюдь не славянский»[4].

 Если русы «этнос отнюдь не славянский»,то почему государство получившее своё имя от «не славян» называется «славянским», говорит и пишет на славянском языке?

 Предстоит убедиться, что в истории образования российской государственности особое место занимает западнославянский народ моравы (моравляне).

 1

 Начнём с того, что Великая Моравия была крещена по католическому обряду в 831г. во время княжения там Моймира I. Крестителем выступил епископ пассауский (Пассау) Регинар.

Сменивший во власти Моймира Ростислав,желая обрести независимость от баварских священников,направил в Рим посольство к папе Николаю I с просьбой прислать наставников для подготовки«собственных кадров»,но получил отказ.Тогда Ростислав обратился уже к византийскому императору Михаилу III с той же просьбой. Михаил не отказал Ростиславу, и в Моравию с целью подготовки священнослужителей,говорящих и проповедующих на понятном народу языке, в 862г.были посланы Кирилл и Мефодий,а в 863г., благодаря их стараниям, появилась славянская азбука.

Конечно же,в Риме быстро поняли,что деятельность византийских священников будет и миссионерской, поэтому папа Стефан VI, осознав,что Моравия уходит из под католического влияния Рима, издал соответствующую буллу:

 «Мы весьма удивились, услышав, что Мефодий^[5] предан лжеучению, а не назиданию, вражде, а не миру; и если так, как мы слышали, то лжеучение его мы совершенно отвергнем

 

….. Анафема за презрение католической веры падет на главу того, кто объявил ее; ты же и народ твой, по суду св. Духа, будете невинны, если только ненарушимо будете содержать веру, которую проповедывает римская церковь.

 

…. А упорных и непослушных, производящих вражду и соблазн, если не исправятся после первого и второго увещания, предписываем извергать из недр церкви, чтобы одна больная овца не заразила всего стада, предписываем обуздывать нашей властью и далеко изгонять из ваших пределов»^[6]

 Святополк, на тот момент великий князь Моравии, которого уже величали королём, запретил богослужение на славянском языке. Такое его решение в значительной степени стало результатом нежелания портить отношения с папой Стефаном, умело льстившего Святополку и объявившего Мефодия клятвопреступником.

 2

 «Упорных и непослушных» оказалось не мало. Папское предписание таковых «обуздывать нашей властью и далеко изгонять из ваших пределов»,католические священники, захватившие церковную власть в Моравии, ревностно исполняли.

 

 «Согласно прямому наставлению папского письма, в котором повелевалось изгонять ослушников далеко от пределов Моравии, воинам дано было приказание отвести изгнанников в разные места, прилежащие к Истру-Дунаю

….Раздумье изгнанников о том, куда теперь направить свой путь, было непродолжительно….. И так они принуждены были от страха разлучиться друг от друга и разошлись в разные стороны, по Божьему изволению, чтобы также и большее число стран озарить светом Евангелия.

 

 …Как бы то ни было, но необходимость разлуки была для изгнанников новой горестью, которая смирялась, однако же, той верой в Промысл и светлой мыслью о призвании исповедников на служение разным странам, которую высказывает при этом и автор жития»^[7].

 Но вынужденная миграция моравских славян повторилась уже через короткое время. Святополк II затевает со своим братом Моймиром II (следующим Великим князем Моравии) междоусобную войну, которая в результате привела к завоеванию Моравии венграми, о чём свидетельствует Константин Багрянородный:

 «После смерти Святополка, после того, как один год проведен был в мире, и когда затем начался раздор и междоусобная война, явились угры, совершенно истребили их (сыновей Святополка) и покорили их страну, в которой и ныне живут. Оставшиеся из народа рассеялись и убежали к соседним народами, к болгарам, туркам , хорватам и другим»^[8].

 Миграция моравских славян в конце IΧ и в начале Χвв. на восток исторически засвидетельствована; известны страны, где они оседали по мере продвижения. Русь среди них не упоминается, но далее будут приведены доказательства тому, что моравские изгнанники добрались и до Среднего Поднепровья..

 3

 Эти «моравские» события изложены и в «Повести временных лет» (под 898г.). Но у Нестора Папа римский (обобщающий образ) предстаёт ярым защитником солунских братьев и образцом церковной демократии: летопись молчит о том, что сразу же после смерти Мефодия в 885г. богослужение на славянском языке было запрещено. Молчит летопись и о последующих преследованиях моравских христиан, о гонениях на них и изгнании с родной земли.

 Но, судя по приведенным летописцем именам и датам, ему о положении христиан в Моравии было известно гораздо больше— поэтому Нестор пускается в объяснения, которые заслуживают особого к себе внимания:

 «К моравам же ходил и апостол Павел и учил там; там же находится и Иллирия, до которой доходил апостол Павел и где первоначально жили славяне. Поэтому учитель славян — апостол Павел, из тех же славян — и мы, русь; поэтому и нам, руси, учитель Павел, так как учил славянский народ и поставил по себе у славян епископом и наместником Андроника. А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне; хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозваны были потому, что сидели в поле, а язык был им общий — славянский.»

 Конечно же, этот отрывок многократно осмысливался историками, но наиболее характерный для российского исторического официоза комментарий к нему принадлежит одному из главных в недавнем прошлом авторитетов по древней истории России академику Борису Рыбакову:

 «Автор (летописец) представлял себе дело так,что только где-то на самом западном краю славянских земель в Иллирии учил апостол Павел.И,очевидно,не без воздействия этой идеи была создана другая легенда о том,,что Илурик является как бы прародиной славян».

То есть по Б.Рыбакову «летописец представлял себе дело так», что «была создана другая легенда» и что Иллирия не на самом деле, а «как бы» является прародиной славян, хотя летопись прямо указывает на её местонахождение. А вот ещё одно предложение академика:

 «Надо снять с Нестора давно тяготевшее над ним обвинение в том ,что он будто бы размещал прародину славян на Дунае».

Как видим, Нестору, размещавшему прародину славян на Дунае, а не на Днепре и, несомненно, имевшему для этого веские основания, Б.Рыбаков великодушно прощает «тяготевшее над ним обвинение», так и не объяснив, почему ошибочно утверждение летописца «из тех же (придунайских) славян — и мы, русь»..

 И тем не менее Б.Рыбаков, оценивая общую направленность восточно-славянского летописания, всё же заметил то, что

 «наибольшую осведомлённость летописец (русский.) обнаруживает для середины 9в. в делах Великоморавского государства, а для 9-10вв.-в делах Болгарского царства»^[9].

И как тут замолчать сказанное «Для них ведь, моравов, первых созданы буквы, названные славянской грамотой; эта же грамота и у русских, и у болгар дунайских»^[10].

 Но если «К моравам же ходил и апостол Павел и учил там; там же находится и Иллирия, до которой доходил апостол Павел и где первоначально жили славяне….из тех же славян — и мы, русь», то как же быть с «призванием варяг»? Как быть с русами во главе с Рюриком, с бесспорными скандинавами Аскольдом и Диром, подчинившими Киев, с Олегом, отобравшим у них город и сделавшим его столицей Руси, с убитым древлянами Игорем?

 И опять Нестор, что называется «вдруг» ославянивший русов, вынужден объяснять: «А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне»

 Но, совместив две этих фразы, находим вполне понятное их толкование: славяне-беженцы из Моравии, осевшие на землях принадлежащих русам, через несколько поколений совместного проживания стали, в результате ассимиляции, единым народом.

 Это потомки моравов, живущие в Руси «прозвались русью, а прежде были славяне»

 4

Интерес к древней истории Моравии для нас обусловлен её тесной связью с историей Киевской Руси. В этом плане очевидна следующая историческая последовательность:

 Начиная с середины 9в.значительная часть принявшего христианство в православной форме населения Моравии, под давлением германского католичества, минуя католическую же Польшу, перемещается на восток и находит пристанище в Киеве и его окрестностях, принадлежащих язычникам-русам.

Переселившиеся на новые места моравы, конечно же, должны были участвовать в делах и блюсти интересы приютившего их народа. Именно с такой позиции следует воспринимать сообщение арабского анонима, относящееся к 9в.:

 «Народ страны росов воинственный. Они воюют со всеми неверными, окружающими их, и выходят победителями. Среди них есть группа из мороват»^[11].

Эта цитата, с учётом её временной привязки, весьма показательна. О роли моравских славян в жизни Киевской Руси сообщают и европейские источники, например, хроника Х.Фризе..Факт присутствия моравлян в Руси 9-10вв. следует также из данных археологических раскопок в Киеве, в которых значительная часть местных захоронений древности относится к выходцам из Моравии.

 5

 Моравы были не просто мигрантами, но носителями новой веры и её объективными миссионерами.Нет никакого сомнения в том, что принятие Русью православного христианства, в решающей степени обусловлено моравским, а не византийским влиянием:

 Поражение русов в Балканской войне и гибель князя Святослава, стала тем переломным моментом, когда власть в Киеве от русов, фактически, перешла к славянам.

Во второй половине 10в. христианство исповедовало уже значительное число населения Киевской Руси: христианкой была и мать Святослава— княгиня Ольга. Параллельно распространению религии распространялась и славянская грамота. Быстрая ассимиляции русов и славян привела к тому, что уже через несколько поколений на территории Среднего Приднепровья образуется новая этническая общность, называющая себя национальным именем «хозяев»— русы. Государственным языком становится славянский, также принявший новое имя— русский, а государственной религией— православное христианство.

Примечания:

[1] Константин Багрянородный. О церемониях. Книга 2.Глава 15.

[2] Н.М.Карамзин.ук.соч.с.104.

[3] Г.Прошин.«Второе крещение».В сб. «Как была крещена Русь».М.1989.с.135.

[4] Л.Н.Гумилёв.Древняя Русь и Великая степь.Мысль.М.1989.с.32.

[5] Кирилл умер в 869 г.,так что все последующие трудности и гонения легли на плечи Мефодия.

[6] Цит.по: Житие святого Царя Бориса. София, 1992. Приложение II. С. 81-96

 [7]Малышевский И. И. Святые Кирилл и Мефодий, первоучители славянские. Киев, 1886 

[8] Там же

[9] Б.А.Рыбаков.Киевская Русь и русские княжества XII-XIIIвв.М.Наука.1982. УК.соч.с.133.

[10] ПВЛ.под 898 г.

[11] Цит.по Л.Н.Гумилёв.Ук.соч.с.180.