Пробуждение в народе в целом стремления вернуться в свою страну, вернуться к своей сущности, к своему духу, к своим особым качествам, во всём этом сияет светоч Тшувы.
НЕДЕЛЬНЫЙ РАЗДЕЛ НИЦАВИМ — ВАЕЛЕХ
«(3) Тогда возвратит Г-сподь, Б-г твой, изгнанных твоих и смилосердится над тобою, и опять соберет тебя из всех народов, среди которых рассеял тебя Г-сподь, Б-г твой.
(4) Хотя бы были заброшенные твои на краю неба, и оттуда соберет тебя Г-сподь, Б-г твой, и оттуда возьмет тебя;
(5) И приведет тебя Г-сподь, Б-г твой, в землю, которою владели отцы твои, и будешь ты владеть ею; и облагодетельствует Он тебя, и размножит тебя более отцов твоих» (Деварим 30:3-5)
В этом году мы читаем раздел Ницавим в субботу перед Рош а-Шана. В этом разделе содержатся самые последние, итоговые и завершающие упрёки, которые Моше высказал народу Израиля, равно как и слова утешения. По мнению комментаторов, эти слова Моше произнёс в день своей смерти, когда он в последний раз призвал народ Израиля к осознанному и деятельному раскаянию. В иврите для обозначения такого деятельного раскаяния используется слово Тшува (תשובה). Если попытаться буквально перевести это слово на русский, то получим «возвращение», но значение слова Тшува далеко не исчерпывается пространственным возвращением вспять или возвращением во времени к некоему изначальному состоянию, хотя и эти смысловые аспекты в слове Тшува присутствуют. Это слово, как и однокоренной с ним глагол (שוב) используется, в первую очередь, чтобы описать сложный процесс духовного возвращения на путь истинный, отдаления от греха и приближения ко Всевышнему, возобновления некогда утраченной гармонии, духовной целостности и непорочности. В иврите не раз мы видим такого рода множественность значений, которая сильно затрудняет поиск единственного точного эквивалента в иностранном языке. В таких случаях переводчик использует транслитерацию, и мы тоже будем пользоваться словом Тшува, чтобы обозначить это сложное многоплановое явление.
Вся тридцатая глава книги Деварим — это возвышенные слова утешения, которые должны сопровождать Израиль во все дни его изгнания, которые ещё раз выделяют и подчёркивают нерушимую связь между Всевышним и Израилем. В этих словах утешения предсказаны те великие чудеса, которые мы видим своими глазами в последние полтораста лет, в том числе — возвращение рассеянных.
Глагол «вернуться»(שוב) лейтмотивом проходит через тридцатую главу, он повторяется в первой её части семь раз, в различных грамматических формах и в различных смысловых значениях. Мы восстановили ниже единообразие в употреблении этого глагола, присущее оригиналу и утерянное в переводе на русский язык.
«И будет, когда сбудутся на тебе все слова эти — благословение и проклятие, которые изложил я тебе, то прими [верни] это к сердцу своему в среде всех народов, куда забросил тебя Г-сподь, Б-г твой,
…И обратишься [вернёшься] ты к Г-споду, Б-гу твоему
Тогда возвратит Г-сподь, Б-г твой, изгнанных твоих и смилосердится над тобою, и опять соберет [вернёт] тебя…
А ты опять слушаться будешь гласа Г-спода [вернёшься к послушанию]
…ибо снова Г-сподь будет радоваться [вернётся к радости]
…обратишься [вернёшься] к Г-споду, Б-гу твоему всем сердцем и всей душой» (Деварим 30:1-3, 8-10)
Очевидно, что именно «возвращение», Тшува является главной темой нашего недельного раздела, его лейтмотивом.
Для обозначения обещанного нам собирания рассеянных использован именно глагол «вернуться», в его наиболее простом и буквальном смысле: пространственное возвращение. Однако такое возвращение обусловлено двумя важнейшими условиями, названными до и после стихов, описывающих возвращение в Страну Израиля, причём эти два условия тоже выражены словом «вернуться», но уже в его переносном смысле. Своего рода введением к рассказу о возвращении стали такие слова:
«И будет, когда сбудутся на тебе все слова эти \…\ И обратишься [вернёшься] ты к Г-споду, Б-гу твоему» (Деварим 30:1-2)
По мнению МАЛБИМа в этих словах речь идёт о готовности покорно и внимательно слушать слова Всевышнего, т.е. о самой первой стадии Тшувы, о духовном пробуждении и осознании своей вины
Заключением к рассказу о возвращении служат слова, отчасти напоминающие введение:
«…обратишься [вернёшься] к Г-споду, Б-гу твоему всем сердцем и всей душой» (там 30:10)
По мнению МАЛБИМа, тут описана высшая стадия Тшувы, т.е. деятельное раскаяние, исправление совершённого греха и полный отказ от повторения греховных деяний.
Рав Авраам Ицхак а-коэн Кук обратил особое внимание именно на эти строки, как на отличия между ними, так и на духовную преемственность между первой стадией Тшувы и её высшей стадией, в своём труде «Светочи Тшувы»:
«Когда хотят по-настоящему вернуться, на пути встаёт много препятствий, таких, как спутанность мышления, слабость сил человеческих, невозможность исправить до конца грехи по отношению к ближнему. И хотя препятствия многочисленны, и сердце наше замирает при мысли о том, сколь тяжелы обязанности человека по исправлению его пороков, в любом случае, если желание совершить Тшуву достаточно смело и достаточно сильно, мы должны принять на себя эту обязанность Тшувы, как освящающую и очищающую нас заповедь…
И подобно тому, что это великий закон для отдельного человека, это непреложный закон для всего народа в целом. Обязанность Тшувы возложена на Израиль.
Пробуждение в народе в целом стремления вернуться в свою страну, вернуться к своей сущности, к своему духу, к своим особым качествам, во всём этом сияет светоч Тшувы. И это явление ясно даёт себя знать в словах «обратишься [вернёшься] к Г-споду, Б-гу твоему». Речь идёт именно о внутреннем возвращении, о Тшуве, однако это внутреннее содержание покрыто множеством внешних оболочек, и нет такой силы, нет таких преград, которые остановили бы сияние этого высшего светоча, который открывается ныне перед нами» ( Рав Кук, Светочи Тшувы, гл. 17)
Итак, для рава Кука стремление народа вернуться в свою страну, вновь обрести свою уникальную сущность, свои особые качества — всё это суть некие внешние оболочки, некие обязательные стадии и фазисы истинного, сердцевинного возвращения ко Всевышнему, истинной Тшувы. И реальное историческое развитие сионистского движения в известной мере подтверждает такую концепцию. Сионизм, начавшийся как исключительно светское идейно-политическое течение, со временем всё больше тяготеет к религиозному, или, во всяком случае, к традиционному мировоззрению. Провести чёткую границу между сионизмом и иудаизмом становится всё труднее, их гармонический синтез — вот что стоит сегодня на повестке дня…
