Александр Шапиро: К 80-летию со дня уничтожения Минского гетто

Их кровь и слёзы с горечью прилива
впитали Припять, Висла и Десна.
А в птичьих стаях, гомоне шумливом,
мне слышатся живые голоса…

Александр Шапиро

К 80-ЛЕТИЮ СО ДНЯ УНИЧТОЖЕНИЯ МИНСКОГО ГЕТТО

БОРЦАМ ГЕТТО

(Памяти Михаила Гебелева – Героя Минского гетто)

Называлось
просто это –
гетто…
Ад земной,
где жизнь невыносима,
ужасом пронизан каждый миг.
Смерть для всех
была неотвратима.
Каждому она являлась зримо,
оставляя убиенных крик…
Плач ночной, и утренние стоны –
обрывалась с этим миром нить…
Избавленье – в яме похоронной,
наказанье – продолженье жить…

Называлось
просто это –
гетто…
Только не смирился
Иудей –
разрывая лживые наветы,
Маккавеев следовал заветам:
шла борьба, спасение детей,
многих выводили в партизаны…
Гибли не на плахе,
а в бою,
те борцы,
кто жизнь свою так рано,
отдал за мою, и за твою!

ПАВШИМ

(Памяти сожжённых узников фашистских концлагерей)

Они – в плодах, что солнце согревает.
Они – в земле, кормилице твоей.
В туманах, что на землю оседают,
и в каплях непролившихся дождей.

Их кровь и слёзы с горечью прилива
впитали Припять, Висла и Десна.
А в птичьих стаях, гомоне шумливом,
мне слышатся живые голоса…

Шаги прошелестели в казематах,
растаяли призывы бледных губ.
Развеял ветер, вольный и крылатый,
их пепел, уносящийся из труб.

В траве зелёной жизнью прорастают
Они в земле, кормилице твоей.
Та Память, что забвения не знает,
как меркнет солнце в зареве печей.

ХЛЕБНЫЕ КРОШКИ

Хозяйкой чай допит до дна.
Сыта, и нет забот.
Но крошки хлебные она
ладонью соберёт…

Не замечая тех гостей,
что смотрят свысока,
насмешки собственных детей,
и пальцы у виска…

На кухне в банках сухари
заполнили буфет.
Они – куда ни посмотри,
а следа крошек нет.

Их ищет женская рука
при солнце и луне…
В тот год, как золото, мука
была в большой цене.

Тогда, как тысячи других,
в разрушенной стране –
она осталась без родных,
погибших на войне.

И довелось кромешный ад
девчонке пережить…
И жить в землянке, как солдат;
опухшей, хлеб просить…

Хозяйкой чай допит до дна.
Сыта, и нет забот.
Но крошки хлебные она,
собрав, отправит в рот…