Ефим Векслер: Тупий

Сильное впечатление произвёл на меня хлеборез. Это самая блатная должность на кухне. если искать аналогию в государственном устройстве — ну наверное директор Центробанка. У него в личном распоряжении все золотовалютные резервы — сливочное масло, кусковой сахар и хлеб. И он всё это распределяет! Как люди попадают в эту синекуру — трудно себе представить.

[Дебют] Ефим Векслер

ТУПИЙ

Одной из самых колоритных фигур, которых я повидал и прочувствовал в армии был старшина нашей роты. Он носил не очень благозвучную, но вполне подходящую ему фамилию — Тупий. Громадный украинский дядька, ростом под два метра, весом за 100 килограмм.

Как-то раз меня назначили дежурным по кухне. Я должен был отвечать за всё, начиная от приёма продуктов и кончая подачей еды на солдатский стол. Сначала нужно было «проконтролировать» распределение мяса на кухне. Вот как это происходило. Привезли большую тушу. Тут же прибежал майор из штаба.

— У командира полка званый обед!

Повар отрубил ему несколько кусков мякоти килограммов на пять.

Потом примчался старлей из медсанчасти.

— У нас сегодня комиссия — их надо угощать!

Потом ещё человек пять офицеров вообще без обьяснений.

Туша таяла на глазах. Когда пришло время закладки в солдатский котёл, оставалось одно сало. Так вот почему я за всю службу никогда не смог выловить в тарелке ни одного кусочка мяса!

И в этот момент прибежал солдат с поручением от Тупия.

— Тарас Иваныч сказал прислать ему мякоти килограмма три-четыре! У него сегодня гости!

Я был в ужасе. Мог отрезать кусок только от самого себя.

— Передай пожалуйста Тарасу Иванычу, что мясо к моему сожалению уже закончилось! Через пару минут посыльный примчался вновь.

— Тупий сказал, что теперь ты будешь дежурным по кухне ещё пять раз подряд!

И свою угрозу он выполнил.

Сильное впечатление произвёл на меня хлеборез. Это самая блатная должность на кухне. если искать аналогию в государственном устройстве — ну наверное директор Центробанка. У него в личном распоряжении все золотовалютные резервы — сливочное масло, кусковой сахар и хлеб. И он всё это распределяет! Как люди попадают в эту синекуру — трудно себе представить. Но путь этот точно не проще, чем к вершинам власти в государстве.

Иду я, замученный, по столовой. И вижу — сидит лоснящийся хлеборез — чаёк попивает. На столе перед ним дымящаяся кружка. И плавает в ней огромный кусок масла! Зачем в чае масло? Прежде всего, он считает: чем жирней, тем полезней. Ну и чтобы все видели и понимали какой он крутой! А вокруг него крутятся «шестёрки «— в рот заглядывают. И он лениво позволяет взять с его стола кусочки масла или сахара.

Но вернусь к Тупию. Конечно было бы странно, если он оказался бы вдруг любителем евреев. Нет — конечно же он был антисемитом. Но не агрессивным, а весёлым антисемитом. Меня он почему то стал называть на украинский манер — Юхим. Если вдруг окликал, я шёл к нему всегда с дурным предчувствием.

— Юхим — вот тебе ведро — пойдёшь и принесёшь мне со склада краску — я ремонт дома делаю!

— Товарищ старшина! А как же я на складе краску получу? Без документов не дадут!

— Как твоя фамилия?

Я называл свою еврейскую фамилию.

— Значит получишь!

И я шёл, и договаривался и приносил.

Потом пошли задания посложнее.

Юхим! Вот тебе деньги! Поедешь с машиной в город на гражданский склад и добудешь для меня сто листов кровельного железа!

«Товарищ старшина! Кто же мне даст без накладной?

— Как твоя фамилия?

— Придумаешь как и получишь!

И действительно притопал я к толстой тётке — кладовщице с этой просьбой. Она сначала посмотрела на меня, как на идиота. И тогда я, дрожа в сапожках на 20-градусном морозе, взмолился

— Если я не получу железо, старшина меня убьёт!

Что-то в её мозгу щёлкнуло, она сжалилась надо мной и повелительно махнула рукой.

— Ладно, грузи!

Короче прав оказался Тупий. Евреи действительно на свете могут всё или почти всё!

В казарму Тупий из дома ходил пешком. Утром, если его ещё не было в роте, то на крик дневального «Рота, подьём!» реакции не было никакой — все продолжали дрыхнуть.

Но вот он показывался метрах в трёхстах от казармы, и увидевший его дневальный орал как резаный.

— Тупий!!!!!!

По этому крику все успевали выскочить из постелей на улицу и к приходу Тупия уже якобы заканчивали зарядку.

Но однажды Тупий купил себе велосипед. Мы об этом не знали и он застал нас врасплох. Триста метров от КПП до казармы были преодолены им почти мгновенно, и Тупий застал народ, выпрыгивающий из окон.

Один «счастливчик» чуть замешкался и, выпрыгивая, сбил Тупия с велосипеда. Какая участь была ему уготована, я не помню, можно предположить, как минимум гаубтвахта («губа») и вечно до конца службы быть личным врагом Тупия. Остальных Тупий погонял по плацу гусиным шагом. После такой разминки ноги в буквальном смысле прирастали к земле.

Однажды на железнодорожную станцию, где работал мой взвод , пришёл вагон — рефрижератор с молдавским вином. Проводник вагона оказался земляком одного из солдат. Поэтому где-то через час все напились в «зюзю» и захрапели в различных позах. Трезвыми были только я и командир взвода лейтенант из Москвы. Мы с ним вдвоём побросали полубесчувственные солдатские тела в машину и поехали в часть. По дороге от тряски упившиеся проснулись, начали орать, в основном матом, и переваливаться через борт с вытекающими последствиями. Эту живописную картину при проезде центра города трудно было не заметить и кто-то успел позвонить к нам в полк.

Когда подъезжали к казарме, Тупий уже стоял на крыльце и ждал. Сердобольный лейтенант высунулся к нам из кабины

— Мужики! Напряглись и строевым шагом к казарме!

Солдатики его поняли, но тела не слушались. Первым шёл усердный рядовой Ваня Жуков, который назавтра должен был убывать в отпуск. Он вложил столько сил в печатание шага , что когда подошёл к Тупию — упал и уже не смог подняться. Вместо этого лёжа двигал руками и ногами, как будто плыл брассом. Конечно отпуск ему отменили.

И остальные получили от Тупия по паре нарядов. А я оказался крайним. За необеспечение дисциплины меня посадили на «губу». Зря я тоже не напился, тогда было бы не так обидно.

В день, когда я наконец покидал казарму навсегда, Тупий решил проявить себя человеком. Он позвал меня в каптёрку и дал три рубля.

Юхим, сбегай в магазинчик, возьми бутылку, обмоем твой дембель!

„Ах ты сволочь!»

Эта несложная мысль мелькнула в голове, но я не подал виду, кивнул и вышел. У меня оставался час до поезда. Навстречу попался наш ротный алкаш. Я сунул ему Тупиеву трёшку и сказал:» Выпей за мой дембель!» А сам схватил чемодан и зашагал к вокзалу.